3
Вечером 23 декабря я в очередной раз докладывал начальнику Генерального штаба Н. В. Огаркову:
- Николай Васильевич, в течение двух последних дней мы проверяли готовность дивизий к маршу. Я вместе с Ю. В. Максимовым работали в 108 мотострелковой дивизии. Готовность 5-й мотострелковой дивизии проверяли офицеры нашей группы и управления округа. Обе дивизии к маршу готовы. Подвижные запасы, особенно горючего, примерно в 1,5 раза выше нормы. Сегодня подвезли недостающее количество больших палаток, а также угля и дров для отопления. Я бы хотел, если Вы разрешите, завтра вылететь в г. Кушку, чтобы самому еще раз посмотреть готовность 5-й мотострелковой дивизии.
- Виктор Аркадьевич, благодарю Вас за доклад. Нужно будет письменно довести Министру обороны о готовности дивизий.
- Я уже отправил шифротелеграмму Министру обороны и Вам. У меня есть еще один нерешенный вопрос. Николай Васильевич, мы очень тщательно изучили условия местности вблизи перевала Саланг и не нашли площадок для посадки вертолетов с десантом. Там сплошные скалы с крутизной скатов 70–80 градусов и остроугольными вершинами. Прошу разрешить нам действовать по варианту доложенному Вам ранее.
- Хорошо, я не возражаю. Виктор Аркадьевич, ориентировочно ввод наших войск намечается начать во второй половине 25 декабря. Предусматривается ввести 108 мотострелковую дивизию, а от 5-й мотострелковой дивизии только разведывательную группу. Штаб армии пока остается на месте. В состав 40А пока включить 5-ю и 108-ю мотострелковые дивизии и 860-й отдельный полк среднеазиатского военного округа, который начинает выдвижение завтра. 56-я отдельная десантно-штурмовая бригада пока остается в распоряжении округа. Задача будет поставлена ориентировочно завтра во второй половине дня. Выезжать Вам в Кушку не нужно. Работайте в Термезе.
- Разрешите уточнить некоторые вопросы. Кто будет вести 860-й отдельный мотострелковый полк? И второй вопрос. Можно ли ориентировать офицеров штаба армии и дивизий о предстоящей задаче.
- Организация марша через Памир и своевременность прибытия 860-го мотострелкового полка в район Гульхана (на северо-востоке Афганистана) возложено на командующего войсками средне-азиатского военного округа. Вам нужно будет установить с ним связь и следить за продвижением полка. Ориентировать офицеров можно. Если у Вас все, то желаю успеха. До свидания.
- У меня вопросов больше нет. До свидания.
В течение следующего дня мы еще раз проверили подготовку 108-й мотострелковой дивизии к маршу. Совершенно не ко времени пришел приказ о смене командира дивизии. Я предложил генералу Ю. П. Максимову, чтобы генерал Кузьмин вел дивизию в назначенный ей район он, а потом сдаст ее вновь назначенному командиру - полковнику В. Миронову. Юрий Павлович согласился со мной.
Во второй половине 24 декабря позвонил генерал армии Валентин Иванович Варенников (бывший в то время начальником Главного оперативного управления Генерального штаба), который передал, что сегодня прибудет в город Термез начальник оперативного управления Генерального штаба Афганской армии с группой офицеров. Целью его приезда является проведение совместной рекогносцировки для уточнения районов размещения советских войск на территории Афганистана. Встреча и ведение переговоров с делегацией возлагались на командующего 40 армии. Мне не рекомендовалось встречаться с ними. Чем была вызвана такая секретность я не знал.
Прибытие военной афганской делегации вселяло уверенность, что договоренность о вводе наших войск в Афганистан завершена. Я хорошо знал, по прошлым встречам, начальника оперативного управления Генерального штаба Афганской армии генерал-лейтенанта Бабаджана.
Выше среднего роста, подтянутый, коммуникабельный человек. Выходец из обеспеченной семьи занимал видный пост в королевской армии. Внешне уравновешенный, интеллигентный генерал.
При всех наших встречах всегда был приветлив и не упускал случая высказать свое доброжелательное отношение к Советскому Союзу. Насколько это соответствовало действительности установить было трудно, так как он, являясь типичным представителем своего народа, умело скрывал свои истинные чувства.
Перейдя на сторону революции, генерал Бабаджан занял пост начальника оперативного управления Генерального штаба. Со своими обязанностями справлялся с трудом и своих истинных деловых качеств не проявил. Вел себя очень осторожно. Со всеми рекомендациями наших советников безоговорочно соглашался и не принимал ни каких мер для их реализации, находя при этом десятки причин, которые являлись помехой в их осуществлении.
В определенной мере его понять было можно. В период правления Х. Амина достаточно было одного неосторожного слова, поступка, что бы лишиться головы, а он к этому не стремился и занимал очень пассивную, выжидательную позицию.
Поэтому его приезд ни в коей мере не мог быть результатом проявления его личной инициативы. Он мог приехать только с разрешения начальника Генерального штаба майора Якуб, который беспредельно предан Х. Амину, но в свою очередь, не мог отдать такого распоряжения без его ведома.
Именно такая ситуация убеждала меня в том, что договоренность о вводе, я подчеркиваю вводе наших войск в Афганистан между правительствами обеих стран состоялась.
Переговоры начались сразу же по прибытии афганской делегации. Около 21 часа ко мне пришел офицер от Юрия Владимировича Тухаринова, который сообщил, что командарм испытывает некоторые затруднения в согласовании сроков совместной работы и просит меня включится в эти переговоры. Получив разрешение от В. И. Варенникова, я прибыл к месту переговоров.
Встреча с генерал-лейтенантом Бабаджаном была очень теплой. Он вспомнил о боях в Зурманской долине и своей причастности к ним. Так в ходе воспоминаний и похвал, высказываемых друг другу, мы решили все вопросы. Вылет на рекогносцировку был намечен на утро 25 декабря.
В 2 часа 25 декабря я докладывал Маршалу Советского Союза Н. В. Огаркову по аппарату "ВЧ":
- Николай Васильевич, 108 мотострелковая дивизия к маршу готова. Ожидаем получения задачи и время начала движения. Прошу учесть, что для наводки моста нам потребуется 6–7 часов. С военной делегацией Афганской армии мы все вопросы решили.
- Мы довольны Вашей работой. Сейчас готовится директива, которая после подписания ее министром обороны Д. Ф. Устиновым будет направлена в округ. Для Вашей ориентировки, Виктор Аркадьевич, я передаю ее краткое содержание. Внутриполитическая обстановка в Афганистане сложная и имеет тенденцию к обострению. По просьбе правительства страны наши войска вводятся в Афганистан для стабилизации положения, освобождения афганской армии от охранных функций и переключения ее на борьбу с контрреволюцией.
Вводимая группировка войск включает 40 армию (108 и 5 мотострелковые дивизии, 860-й отдельный мотострелковый полк, 56 отдельная десантно-штурмовая бригада, 353 армейская артиллерийская и 2 зенитно-ракетная бригады; 103 воздушно-десантная дивизия и 345 отдельный парашютно-десантный полк; 34 смешанный авиационный корпус). Кроме того, в качестве резерва будут выдвинуты после отмобилизования на кабульское направление 201 мотострелковая дивизия из САВО, а на кушкинское направление - 68 мотострелковая дивизия из ТУРКВО. (Вскоре после ввода армейская артиллерийская и зенитно-ракетная бригады, а также отдельные ракетные дивизионы 2-х мотострелковых дивизий были выведены из Афганистана).
- Николай Васильевич, определен ли порядок ввода или он еще разрабатывается?
- В принципе, он уже определен. Могут быть только небольшие уточнения.
Для 40 армии выделяются оба имеющихся маршрута. 108 мотострелковая дивизия будет выдвигаться по маршруту - Термез, Мазари-Шариф, Ташкурган, Пули Хумри, Доши и дислоцироваться в гарнизонах Доши, Пули Хумри, Таликан и Кундуз. Основу каждого гарнизона должен составлять мотострелковый (танковый) полк.
5-я мотострелковая дивизия в готовности к движению по маршруту - Кушка, Герат, Шинданд, Гиришк, Кандагар после чего разместится в гарнизонах Кандагар, Манджикалай, Гиришк, Сангитан.
- Из сказанного Вами я понял, что выдвижение дивизий будет не одновременным. 5-я мотострелковая дивизия, как раньше и предусматривалось, высылает только разведывательную группу.
- Совершенно правильно. Это же касается и остальных частей и соединений армии. Они должны находиться в готовности к выдвижению.
Одновременно с началом выдвижения 108 мотострелковой дивизии высаживаются посадочным способом на аэродромы: Багрем - 3-й батальон 345 отдельного воздушно-десантного полка; Кабул - 103 воздушно-десантная дивизия под командованием генерал-майора И. Рябченко.
Авиация пока остается на месте. Все ли Вам понятно?
- Разрешите уточнить когда и куда перемещается штаб 40 армии?
- С началом выдвижения 108 МСД от штаба армии должна быть выделена оперативная группа, которая пойдет с дивизией. Штаб армии будет передислоцироваться позже, предположительно в район Кабула.
- Николай Васильевич, если дата начала выдвижения не меняется, то разрешите с рассвета сегодня начать наводку моста.
- Разрешаю, Время перехода государственной границы будет сообщено особым распоряжением. Всего Вам доброго.
Заблаговременное получение такой информации, позволило сразу ознакомить с ней командарма, комдива и без спешки завершить погрузку всего имущества на автотранспорт, еще раз уточнить расчет марша и маршрут движения. Поставить задачи всему личному составу и разъяснить цели нашего ввода, а также заблаговременно построить походные колонны.
Утром 25 декабря позвонил Николай Васильевич Огарков и сообщил, что переход государственной границы установлен в 15 часов по московскому времени (по местному 17 часов). Поскольку наводка моста шла с опережением расчетного времени я попросил его разрешить начать движение в 15 часов не московского, а местного времени, что бы предоставить дивизии больше светлого времени. Такое разрешение было получено.
Командарм Ю. В. Тухаринов в это время проводил рекогносцировку вместе с афганской делегацией. Я был у командующего округом, когда он вернулся и докладывал: "Прилетев в Кундуз, мы сразу отправились к Абдулле Амину - старшему брату главы государства, отвечавшему за северные провинции Афганистана.
Когда мы вошли он сидел за столом. Не встал и не поздоровался. Жестом указал на диван. Разговор шел у нас о размещении наших войск. Он был осведомлен об их предполагаемом вводе в Афганистан и размещении на севере страны. Абдулла назвал несколько мест, которые при моем осмотре оказались непригодными для размещения войск. Прошу Вас, товарищ командующий, разрешить нам становиться своим лагерем, предварительно согласовав этот вопрос с местными властями". После некоторого раздумья Ю. П. Максимов дал такое разрешение и сообщил ему время перехода государственной границы 108 мотострелковой дивизией.
В назначенное время передовой отряд 108 мотострелковой дивизии и передовой эшелон 103 воздушно-десантной дивизии пересекли государственную границу с Афганистаном на земле и в воздухе.
Я вместе с генералами Ю. П. Максимовым и Ю. В. Тухариновым находился на берегу реки, наблюдая за ходом переправы. Головные части, войдя на понтонный мост, длинною около километра двигались робко. Последующие колонны увеличивали темп движения и постепенно вышли на запланированную скорость. С наступлением темноты я вернулся на командный пункт группы в городе Термез.
Вскоре после доклада Н. В. Огаркову о ходе марша раздался телефонный звонок. Я взял трубку и доложил:
- Слушаю, Меримский.
- Жив, курилка - послышалось в ответ. Голос был очень знаком.
- Сергей Леонидович? Вы?
- Узнал. Я, я, здравствуй. В нескольких словах расскажи, что там у вас происходит?
Я доложил ему кратко обстановку после чего он сообщил:
- Спасибо. Завтра утром прилетаю в Термез, будем работать вместе.
- Очень рад. Жду Вас. Мягкой посадки.
Я был обрадован этой новостью. За период моей службы в Вооруженных силах мне приходилось работать под началом многих начальников, которые оставили в моей памяти определенный след. Об одних вспоминаешь с благодарностью, о других более сдержано, а о некоторых неохотно. Тем не менее, каждый из них внес свою лепту в мое воспитание и становление как командира.
О Сергее Леонидовиче Соколове мне хотелось бы рассказать подробнее. Мне повезло, что военная жизнь свела меня с ним. В течение всего времени нашей совместной службы и знакомства (с 1952 г. и по сей день) он всегда относился ко мне с теплотой и доброжелательностью. Я не могу такое отношение объяснить наличием у меня каких то особенных личных качеств. Не могу и утверждать, что он считает меня своим другом, но сторонним человеком я для него не был.
Его доброе отношение не только ко мне, но и к другим офицерам можно объяснить его доброй душой. Эти качества совершенно не означали, что он ангел. Совсем нет. Когда это требовалось он был не только строг, но и крут. Тем не менее, всегда был справедлив и мудр.
С. Л. Соколова уважали и любили в войсках за объективность и справедливость, умение слушать и прислушиваться к высказываниям подчиненных, а так же за отзывчивость и чуткость.
Всю ночь с 25 на 26 декабря 1979 года мы следили за выдвижением дивизии. Утром 26 декабря полковник Б. Я. Рогонцев, который двигался со штабом дивизии, доложил, что два полка вышли в указанные районы с опережением расчетного времени на 1,5–2 часа. Марш проходил нормально. Многие жители вышли навстречу проходившим колоннам. При их остановке мужчины и мальчики подходили к машинам, проявляя определенный интерес и доброжелательность к нашим войскам. Так было. Другое дело, что в дальнейшем ситуация изменилась. Но об этом позже. А при вводе наших войск были доброжелательность и радушие определенной части народа. Далее Борис Яковлевич сообщил, что шоссейной дороги, обозначенной на карте, на участке Ташкурган-Кундуз нет. Она еще даже не начинала строиться и там сплошные песчаные барханы. Поэтому части, которые должны размещаться в городе Кундуз пошли в обход длинной 120–150 километров. А ведь эти топографические карты кто-то издавал.
Доложив обстановку в Москву я выехал на аэродром, где встретил С. Л. Соколова. Он рассказал, что в руководстве Министерства обороны много дебатов по поводу ввода наших войск. Мнения были и за и против. Когда было принято окончательное решение, то на него возложили руководство вводом наших войск.
По прибытии в Термез С. Л. Соколов уточнил местоположение колонн дивизии и вместе с командармом Ю. Ю. Тухариновым на вертолетах вылетел к ним. Пробыл он там несколько часов.
После возвращения в Термез Сергей Леонидович рассказал:
- Я облетел колонны и не обнаружил отставших машин. Дисциплина марша соблюдается. Мы сделали посадку в Пули Хумри. Около остановившейся колонны собралось много граждан Афганистана, которые были настроены доброжелательно. Часть из них помахиванием рук приветствовали наших воинов. В беседе с нашими солдатами, сержантами и офицерами я убедился в их хорошем настроении. Задачу они знают, вопросов мне почти не задавали. А теперь, Виктор Аркадьевич, ознакомь меня подробно с тем, что твоя группа сделала и что собирается делать дальше.
Я подробно рассказал о проделанной работе, о встрече и переговорах с военной афганской делегацией, о ее реакции на ввод наших войск. Информировал о ходе выдвижения 860-го отдельного мотострелкового полка из г. Ош через Памир в провинцию Бадахшан.
На следующий день обстановка в Кабуле резко изменилась. Начался, так называемый, "второй этап" Апрельской революции, который ознаменовался тем, что бывший глава государства Х. Амин был убит. Главой государства, премьер-министром, генеральным секретарем ЦК НДПА и Верховным главнокомандующим стал Бабрак Кармаль.
В свое время, Б. Кармаль возглавлял фракцию ПАРЧАМ и был первым заместителем генерального секретаря ЦК НДПА Нур М. Тараки.
После победы Апрельской революции Х. Амин, чтобы лишить фракцию ПАРЧАМ руководства и развязать себе руки для физического уничтожения ее членов, добился назначения Б. Кармаля послом в Чехословакию. В период разгула репрессий Х. Амин пытался отозвать Б. Кармаля с занимаемого им поста, но тот, зная, что его постигнет участь своих единомышленников, в Афганистан не вернулся. И вот сейчас он возглавил государство и партию.
В связи с происшедшими событиями, для стабилизации обстановки в столице, 108-я мотострелковая дивизия в 19 часов 30 минут выступила из занимаемого района в г. Кабул, а 5-я мотострелковая дивизия получила задачу в 1 час 00 минут 28 декабря 1979 года пересечь государственную границу и двигаться в направлении Кушка, Герат, Шинданд.
Второй суточный переход был гораздо труднее первого. Это объяснялось не только наличием на маршруте горного перевала Саланг, но и отсутствием карт у командиров взводов. Особенно опасным был участок дороги протяженностью около 100 км через перевал. Ночью дорога обледенела. На подъеме буксовала колесная техника, а на спуске гусеничные машины шли юзом.
Вентиляция в тоннеле была рассчитана на прохождение его одиночными машинами, а когда пошли сплошные колонны бронетанковой техники с дизельными двигателями, то вентиляция со своей задачей не справилась. Из-за большой загазованности водители были вынуждены одеть противогазы, но к назначенному сроку дивизия вошла в г. Кабул.
Управление двумя дивизиями и другими частями, вошедшими в Афганистан, полностью взяла на себя оперативная группа штаба 40-й армии. Что из себя представляет "второй этап", революции, каково его содержание, направленность никто ответь не мог. Средства массовой информации быстро подхватили эту терминологию и шумели о ней, не раскрывая ее сути. Вскоре о "втором этапе" Апрельской революции все внезапно перестали говорить и писать, так же как и начали.
После отправки 108-ой и 5-ой мотострелковых дивизий и передачи управления ими и другими частями, вошедшими в Афганистан, оперативной группе 40-ой армии, наша группа свои усилия сосредоточила на боевом слаживании 201-ой и 58-ой мотострелковых дивизий, которые завершили отмобилизование и подтянулись к государственной границе.
Уход 108-ой мотострелковой дивизии в г. Кабул обнажил северо-восток страны, где обстановка была весьма напряженной. Создалась угроза нарушения снабжения наших войск по дороге Термез-Кабул, что требовало принятия радикальных мер. Решением Генерального штаба в район Кундуз, Баглан вводился 186-ой мотострелковый полк под командованием подполковника О. Е. Смирнова, из состава одной из дополнительно отмобилизованных дивизий.
С отправкой этого полка мы считали свою миссию завершенной и рассчитывали на днях улететь в Москву, но 2 января С. Л. Соколов рассеял наши иллюзии:
- Сегодня, Виктор Аркадьевич, я разговаривал с Министром обороны Д. Ф. Устиновым, которому доложил, что мы свою работу закончили.
- И как он воспринял этот доклад? - спросил я.
- Спокойно. Уточнил у меня некоторые вопросы, а затем предложил с небольшой группой генералов и офицеров вылететь на 4–5 дней в Кабул, где на месте ознакомиться с обстановкой после ввода наших войск. Посмотреть в каком состоянии находится Афганская армия и на сколько она способна вести борьбу с вооруженной контрреволюцией, а также побывать в расположении наших дивизий и определить, что нужно сделать для улучшения их быта.