Несмотря на суровый приговор, он мужественно и стойко переносил тяготы пребывания в тюрьме и даже в этих условиях нашел в себе силы и волю принять смелое решение о побеге и осуществить его. С помощью соседа по камере он сумел выбраться из тюремного застенка, хотя и не без приключений. При попытке перелезть через стену тюрьмы он упал и сломал руку. С трудом он преодолел стену и добрался до намеченного места, где его укрыли от полиции.
Этот дерзкий поступок советского разведчика привел в бешенство всю английскую полицию и спецслужбы. О нем писала вся британская и мировая пресса. Сообщалось, что его вывезли из Англии на советской подводной лодке, таинственном воздушном аппарате и т. п., в то время как он лечился в своем укрытии. После выздоровления его тайно переправили в Берлин, откуда он затем прибыл в Москву.
Мне в течение нескольких лет пришлось проживать под Москвой по соседству с этим чудесным человеком и его семьей. Во время бесед Георгий Иванович очень интересно и красочно рассказывал о тех волнующих моментах, когда английская полиция и контрразведка пели его поиск, и о людях, спасших его от сорокалетнего тюремного заключения.
* * *
Наряду с вербовочными подходами к нашим гражданам за границей и в СССР западные спецслужбы, и особенно ЦРУ и РУМО, стали интенсивно вести работу по широкому использованию специальных технических средств для получения интересующей их информации. Они применяют для этих целей самые изощренные методы и новейшие достижения научно-технического прогресса. Главное их внимание направлено на внедрение аппаратуры подслушивания в дипломатические, торговые и другие представительства нашей страны за границей, а также в квартиры их сотрудников.
Примеров этому в различных странах очень много. Особенно наглядным является обнаружение микрофонов в новом здании советского посольства в Вашингтоне. Шесть радиозакладок в свое время было изъято в новом здании торгпредства СССР в Афинах, которые греческая контрразведка, по-видимому, в сотрудничестве с американцами умудрилась весьма искусно вмонтировать в стены служебных кабинетов все они пополнили коллекцию подобной аппаратуры, изъятой в советских учреждениях в других странах.
Интересным с оперативной точки зрения является подарок советскому послу в Греции - красочная дорогая шкатулка с сигарами, преподнесенная через своего агента американцами от имени убывшего из страны посла Республики Куба. Однако эта затея лопнула в первые же минуты, как только шкатулка попала в советское посольство. Было установлено, что в ее донной части, толщиной 9 миллиметров, вмонтирована современная радиопередающая аппаратура, способная работать длительное время с помощью дистанционного управления.
Наиболее выдающимся примером использования оперативно-технических средств для получения информации может служить подключение английских спецслужб к советским и местным линиям связи в ГДР, о чем своевременно стало известно КГБ от своего разведчика Джорджа Блейка. Разоблачение в прессе этой позорной деятельности английских спецслужб явилось сногсшибательной сенсацией для мирового общественного мнения. Спецслужбы США, Англии, Германии и других западных стран, чтобы получить нужную информацию, продолжают использовать значительные оперативно-технические возможности и применяют различные ухищрения. Об этом наглядно свидетельствуют факты подключения аппаратуры американских спецслужб к подводному кабелю в Охотском море, к подземным телефонным линиям в пригороде Москвы, установка в лесу, невдалеке от важного стратегического объекта, закамуфлированной в искусственный пенек приемопередающей аппаратуры, которая снимала информацию с установленной на объекте техники и передавала ее на американские спутники.
Противоборство советской радиоконтрразведки со спецслужбами иностранных государств с помощью технических средств подслушивания для добычи информации продолжается. Борьба разведок на невидимом фронте приобретает все более тонкий, изощренный и в то же время наиболее агрессивный характер. С этой целью спецслужбы США стали создавать в европейских странах, особенно в странах Восточной Европы, свои тайные резидентуры и политические организации. Даже в странах НАТО - союзниках по антикоммунистической борьбе они умудрились насаждать свою агентуру влияния и вести работу с опорой на высшие политические и военные круги. Цель одна - в сложной политической обстановке по-прежнему держать руку на пульте управления ситуацией и в нужный момент устанавливать необходимый для Соединенных Штатов Америки режим.
Таким образом, методы контроля за обстановкой в странах Латинской Америки ЦРУ с успехом перенесло на страны Европы. Примером этому могут служить всевозможные политические, главным образом антисоветские, выступления в странах Восточной Европы, военный переворот в Греции, попытка провести подобный путч в Италии и т. д. На случай прокоммунистических выступлений в генштабах западных стран под руководством американских советников разработаны специальные планы, наподобие греческого "Прометея", приведение в действие которых находится в ведении высокопоставленной агентуры ЦРУ. Таким образом, греческий "Прометей" явился прологом дальнейших политических потрясений в Восточной Европе.
Нужно отдать должное спецслужбам США - они проделали в этом отношении большую и результативную работу, основной смысл которой сводится к тому, чтобы все делать в других странах чужими руками, тонко, умно, так, чтобы даже малейшая тень подозрений не падала на Соединенные Штаты.
В противоположность им советская разведка, хотя и имела и имеет определенные успехи в деятельности такого направления, подобной работе по отношению к союзникам не придавала серьезного значения, за что порой платила дорогой ценой. Отрицательную роль в этом опять-таки сыграла демагогия Хрущева, который не желал и слышать, чтобы органы госбезопасности СССР вели активную работу в дружественных странах. Он заявлял в таких случаях: "Если мне нужно будет знать о положении в Польше, я позвоню Гомулке и он мне все расскажет".
Когда же в странах Восточной Европы происходили крупные политические события, советское руководство и его разведка, как правило, не были готовы к ним, полагались при этом в основном на военную силу и тем самым подставляли себя под удар западной пропаганды и становились объектами нападок противника.
Парадокс заключался еще и в том, что если разведки западных стран, и особенно ЦРУ, укрепляли свои позиции в Европе, особенно в восточных странах, то советская разведка, полагаясь на дружественные и межпартийные отношения, наоборот, упраздняла, ликвидировала свои подразделения, которые хоть что-то делали в этом направлении.
В отличие от активной деятельности противника в послевоенные годы советские органы госбезопасности оказались в положении, когда им приходилось не только выдерживать натиск с его стороны, но и обороняться от нападок недалеких, узкомыслящих политиканов, которые безрассудным отношением к своим спецслужбам ставили их в весьма сложное положение.
* * *
…По возвращении из загранкомандировки я около четырех лет возглавлял подразделение внешней контрразведки, задачей которого было ограждать советскую разведку от иностранной агентуры, обеспечивать безопасность учреждений, делегаций и советских граждан за границей.
В этот период ЦРУ и другие спецслужбы повели мощное наступление против нашей разведки, стали широко и активно осуществлять провокации и склонять советских граждан к сотрудничеству с ними. Цель и смысл таких действий противника вовремя разглядел Ю. В. Андропов. По его указанию было создано подразделение безопасности, первым руководителем которого назначили тогда меня. Я сразу же с головой ушел в новую и весьма трудоемкую работу по проведению сложных операций и проверке поступающих сигналов в отношении сотрудников разведки. Мы исходили при этом из того, что это были наши боевые товарищи и на них могли дать провокационные, заведомо ложные, компрометирующие их данные. Тщательный анализ и проверка поступающих материалов как раз и говорили об этом. В результате проведенной работы ни один наш боевой соратник не был уличен в нечестности или нелояльности к разведке и Родине, хотя впоследствии такие подлецы попадались.
Кроме того, в это же время была создана стройная система охраны советских посольств и торговых представительств за рубежом военнослужащими пограничных войск, образован корпус офицеров безопасности, что позволило усилить охрану советских представительств, более квалифицированно осуществлять защиту наших граждан за рубежом, официально, на высоком уровне поддерживать по этим вопросам контакты с местными спецслужбами.
В качестве примера можно привести несколько фактов.
10 августа 1983 года в Вашингтоне исчез сын первого секретаря посольства СССР в США Андрей Бережков, ученик 10 класса. Офицер безопасности и руководство посольства связались с госдепартаментом и потребовали предпринять все необходимые меры по розыску мальчика, сообщив нужные данные и передав фотографии Андрея. К вечеру из госдепартамента поступило сообщение о том, что к розыску привлечены ФБР и полиция, однако найти его пока не удалось.
"11 августа, в 3 часа ночи, Андрей вернулся домой. В ходе разбирательства он сообщил, что накануне своего исчезновения направил письма президенту Рейгану и в редакцию газеты "Нью-Йорк таймс", в которых выразил желание остаться в США. 10 августа он выехал в Нью-Йорк, где намеревался встретиться с официальными американскими представителями. Такая встреча не состоялась, и он вернулся в Вашингтон.
Придавая серьезное значение намерению Андрея Бережкова остаться в США, госдепартамент принял меры по недопущению его выезда из страны без предварительной беседы с ним американских властей, для чего был усилен контроль на пунктах выезда из США. Жилой комплекс посольства был взят под демонстративное наблюдение американскими спецслужбами, которые всячески чинили препятствия выезду Андрея из США. Их действия стали носить явно провокационный характер. В этой ситуации офицером безопасности были приняты меры по надежной защите семьи Бережковых от дальнейших провокаций и их безопасному возвращению на Родину.
Пытаясь завербовать стажера Л., находящегося по линии научного обмена в одном из университетов США, двое неизвестных, назвавшись работниками правительственного учреждения, предъявили Л. обвинение в том, что он вместе с другими стажерами якобы подсыпал наркотик в спиртное местной гражданке, находившейся накануне у них в гостях. Л. было заявлено, что по местным законам он должен быть привлечен к уголовной ответственности, а в качестве альтернативы предложили сотрудничать со спецслужбами. Несмотря на категорический отказ Л., сотрудники спецслужб продолжали угрожать ему неприятностями и преследовали до тех пор, пока по линии посольства, куда Л. сообщил по телефону о происшедшем офицеру безопасности, не был заявлен протест. Запланированная американцами враждебная акция была сорвана.
К еще более жестким мерам спецслужбы США прибегли при проведении акции против российского корреспондента Б. К нему на квартиру, где он находился в то время один, прибыли американские полицейские и предъявили ему ордер на арест за допущенное им два месяца назад превышение скорости. Несмотря на энергичный протест Б., полицейские обыскали его, надели наручники и доставили в полицию, где еще дважды обыскали, причем во время одного из обысков раздели донага.
Американцы надеялись сломить его и использовать в своих целях. Но Б., несмотря на чинимые препятствия, принял все меры, чтобы сообщить о своем аресте офицеру безопасности.
Таких примеров было немало в каждой стране.
9-е Управление КГБ СССР
Я продолжал с интересом трудиться на своем месте, однако в июне 1975 года неожиданно пошли слухи о моем новом назначении. Меня стали поздравлять с повышением и переходом в другое управление. Я был в неведении и недоумении, так как ни один из вышестоящих руководителей со мной об этом не обмолвился и словом. Я отшучивался, но никто мне не верил.
Мне не хотелось переходить на другую должность и менять профиль своей службы. Я был полон интересных идей относительно оперативных дел и комбинаций, и вдруг все уходило в прошлое. К тому же новое назначение поначалу меня не прельщало. Я мало что знал об этой сфере деятельности органов госбезопасности, в которой должен был все начинать сначала. Речь шла о службе охраны высших советских руководителей.
Оказалось, что поздравления моих коллег были вполне оправданы. Я был назначен заместителем начальника 9-го управления КГБ СССР, которое впоследствии стало называться службой безопасности. Сейчас оно разделено на две части: службу безопасности президента и Главное управление охраны Российской Федерации. Основной задачей бывшего 9-го управления тогда являлась охрана руководителей КПСС и советского правительства в настоящее время президента, премьер-министра Российской Федерации, других высоких должностных лиц, а также высоких зарубежных гостей - глав государств и правительств, прибывающих в нашу страну с официальными, рабочими и служебными визитами.
Не будучи искушенным в делах службы охраны, я смотрел на нее раньше глазами разведчика и считал ее обычным охранным подразделением. Однако судьбе было угодно, чтобы я узнал и эту отрасль деятельности органов госбезопасности. В первый же день моей работы в 9-м управлении я был буквально ошарашен, столкнувшись с некоторыми явлениями. Я ехал на службу в прекрасной автомашине. Раньше, работая за границей, я сам водил автомобили различных иностранных марок, но они не шли ни в какое сравнение с той прекрасной "Волгой", которая была предоставлена мне. Красивый интерьер, радиосвязь, машина могла развивать большую скорость с помощью установленного в ней мощного двигателя. Водители: В. Н. Кошелев и А. А. Борисенко - оказались просто асами. Они досконально знали Москву, и с их помощью я уверенно ориентировался в городе: никогда и никуда не опаздывал.
Меня удивило еще и другое. На трассах проезда сотрудники ГАИ и милиции повсюду отдавали мне честь, и наша машина беспрепятственно, порой не соблюдая правил дорожного движения, пролетала по улицам и проспектам Москвы. Пришлось предупредить водителей, чтобы они не злоупотребляли своими правами и, если в этом не было необходимости, вели себя так, как и все другие водители автотранспорта.
При въезде в Кремль нам дали "зеленую" улицу. Навытяжку стояли воины-кремлевцы и сотрудники безопасности у Боровицкой башни. На территории Кремля, как всегда, царила идеальная чистота и порядок.
До этого я всего лишь дважды побывал в Кремле. Первый раз посетил Оружейную палату и Алмазный фонд и второй раз, будучи слушателем спецшколы, - Большой Кремлевский дворец и кабинет-квартиру В. И. Ленина. В то время я был в восторге от этих сокровищниц национальных богатств, красоты интерьера Большого Кремлевского дворца и простоты домашнего очага семьи Ульяновых.
Въезжая в Кремль, я вспомнил об одном инциденте. После окончания Военного института иностранных языков Советской Армии мы, вновь испеченные лейтенанты, пошли погулять на Красную площадь. У кого-то возникла идея сфотографироваться на фоне Кремля. Мы вышли на Каменный мост и сделали групповой снимок. В это время мы услышали свисток милиционера, который бежал к нам и махал руками, а приблизившись, стал кричать и требовать пленку, чтобы засветить ее. Не понимая, в чем дело, мы запротестовали. Этим мы вызвали лишь еще больший гнев возбужденного милиционера. На наш вопрос, в чем дело, он сказал: "Съемки на фоне Кремля запрещены и могут производиться только с разрешения Моссовета". Он требовал засветить пленку, ибо в противном случае грозил отобрать фотоаппарат. Ничего не оставалось, как выполнить приказ служаки-милиционера и идиотское распоряжение Моссовета. Этот случай позднее часто всплывал в моей памяти. Я не раз рассказывал о нем своим сослуживцам, и все возмущались установленными в то время на территории Кремля и его окрестностей чрезмерными строгостями.