Вести с театра военных действий также требовали сугубого внимания. Дважды он выезжал к армии вместе со "своей польской супругой", как он говорил о любовнице, когда это становилось необходимым. Наполеон надеялся пробыть в Варшаве до весны, но уже в 20-х числах января он спешно выехал в войска, покинув Марию.
Вторая встреча Наполеона и Валевской состоялась в Вене в октябре 1809 г. Этому предшествовало ее письмо, в котором она спрашивала, хочет ли он ее видеть. Наполеон отправил ответ, в котором просил приехать как можно скорее, уверяя ее в полной преданности и любви. Мария Валевская приехала. В один из вечеров она призналась, что ждет от него ребенка.
Вначале Наполеон был счастлив. Какое-то время он даже решил, что это и есть будущий наследник императорской короны, продолжатель династии. Однако счастье оказалось недолгим. Неожиданно пришли мелкие, суетные мысли. Наследник престола, сын чужеземной польской графини - примет ли это французский народ? Не оскорбит ли это чувства французского величия? Логика этих сомнений возвращала Наполеона к тешившей его тщеславие и ставшей уже привычной мысли: только принцесса старейших европейских императорских династий может быть матерью наследника его славы и престола.
Он простился с Валевской торопливо, почти холодно, объяснив наспех, что неотложные государственные дела требуют его возвращения в Париж. О будущем не было сказано ни слова.
Вскоре у Марии родился сын, который вошел в историю под именем графа Валевского, министра иностранных дел Второй империи. Тогда его имя было у многих на устах. Иные даже предсказывали, что это начало восхождения по лестнице славы. Но Наполеон III - племянник великого императора - не склонен был поощрять успехи прямого сына основателя династии. Граф Валевский должен был отойти в сторону. Он затерялся в толпе мелкой придворной знати и в 1868 г. умер.
Наполеон, вернувшись в Париж, сразу позабыл и о сыне, и о женщине, без которой, как ему недавно казалось, нет жизни. По-видимому, он был даже доволен, что не поддался сантиментам и непростительной слабости. Пора было увенчать здание империи блистательным браком с царственной особой из самых знаменитых монархий.
В 1808 г. Наполеон поручил Талейрану довести до сведения русского царя, что он собирается развестись с Жозефиной и просит руки одной из великих княжон, "чтобы укрепить деяния и династию императора новым брачным союзом". Великая княжна Екатерина, единственная достигшая брачного возраста, была не прочь стать французской императрицей, но Александр I никогда не согласился бы отдать свою любимую сестру на съедение Минотавру. Одна только мысль о том, что русская великая княжна заменит в постели Наполеона потаскушку Жозефину, приводила его в негодование. Поэтому он поспешно обручил Екатерину с мелким немецким князьком герцогом Ольденбургским.
Венский двор, наоборот, с готовностью отозвался на такие же намеки Талейрана. А родословная не очень красивой Марии-Луизы Австрийской вполне устраивала французскую сторону.
Жозефина последнее время уже понимала, что дело идет к разрыву, и все же решающее объяснение для обоих было очень тяжелым. Наполеону пришлось преодолеть немало препятствий формального характера. Чтобы осуществить юридический акт развода, он вынужден был нарушить не только конституционные законы, им же самим и установленные, но и церковные.
1 апреля 1810 г. в Сен-Клу состоялся торжественный акт оформления гражданской свадьбы, а на следующий день в Лувре - церковная церемония. В Париже и во всей империи были большие торжества, но ни народ, ни армия, ни даже послушная во всем элита не одобряли этого брака. Французской императрицей снова стала "австриячка", принцесса из дома Габсбургов. Разве для того была казнена Мария-Антуанетта, чтобы через пятнадцать лет ее племянница, носящая почти то же имя, взошла на французский трон? В этом браке было нечто оскорбительное для французской нации.
Политически "австрийский брак" не дал и не мог дать тех преимуществ, на которые рассчитывал Наполеон. Он не укрепил престижа династии ни внутри страны, ни вне ее. По-видимому, первое время Наполеон был поглощен новой, многое меняющей в его жизни ситуацией. Может быть даже, женившись на юной девушке, начинавший стареть Наполеон почувствовал себя как бы помолодевшим.
Но это длилось недолго. Мария-Луиза была абсолютно равнодушна к мужу. Она беспрекословно выполняла его требования, добросовестно исполняла супружеские обязанности. Но и только. В марте 1811 г. она родила Наполеону сына, получившего трон римского короля. Ее последующее равнодушие к падению императора и измена с каким-то ничтожным Нейпергом были, конечно, не случайны: то было продолжение брака по расчету. После шумно справленной свадьбы и даже после счастливого отцовства Наполеон почувствовал себя еще более одиноким, чем раньше.
Падение Бонапарта произошло в апреле 1814 г., когда он после поражения в русской кампании подписал договор, сохранявший за ним звание императора и предоставлявший ему в пожизненное владение остров Эльба. Туда он тотчас же и отправился.
Но Наполеон был недоволен: обязательства, принятые по договору в Фонтенбло, не были выполнены. Он был разлучен с женой Марией-Луизой и с сыном. В Париже опасались будущего Наполеона II, и, чтобы сделать невозможным появление на троне продолжателя династии Бонапартов, было решено сына французского императора превратить в австрийского принца. Отца ему должен был заменить дед, император Франц, во дворце которого и воспитывался будущий герцог Рейхштадтский.
В конце мая 1814 г. в возрасте 51 года умерла Жозефина. Кстати, и Наполеон прожил всего 51 год. Когда позже бывший император спросил лечившего ее доктора, чем она болела, какова причина ее смерти, тот ответил: "Горе, тревога, тревога за вас".
Но окончательно великий полководец, государственный деятель, человек необыкновенной судьбы Наполеон Бонапарт сошел с исторической сцены в июле 1815 г. после неудавшейся попытки вернуть власть в результате военного переворота. Шесть лет после этого на затерянном в океане скалистом острове Святой Елены еще теплилась жизнь человека, пережившего свою славу. Это была растянувшаяся на долгие месяцы агония узника, обреченного на медленную смерть. Он умер 5 мая 1821 г. в полном одиночестве.
Александр I
(род. в 1777 г. - ум. в 1825 г.)
Российский император с 1801 г.
Один из самых обаятельных венценосных любовников.
По яркости и блеску правления российский император Александр I был прямым наследником Петра I и Екатерины II. Другими путями, в иных условиях, чем они, но с таким же размахом он сумел расширить, укрепить и прославить Российскую державу. В начале своего царствования Александр был всеми обожаемым монархом. Молодой красавец с обворожительной улыбкой, взявший от XVIII века энциклопедизм, гуманизм, а также приятную изысканность манер, он умел и хотел пленять. История дала ему такой шанс. Благодаря блестящим победам, одержанным в наполеоновских войнах, Россия неожиданно превратилась из полуазиатского царства в сильнейшую из европейских держав, а ее правитель - Александр, император Всероссийский был признан победителем Наполеона. Какими только хвалебными эпитетами, то льстивыми, то искренними, не осыпали его тогда: Агамемнон, Благословенный, России божество, Царь Царей.
Но всем этим хвалителям и льстецам сложно было понять натуру Александра, целиком состоявшую из противоречий. Он жаждал истины - и не умел быть искренним. Питал отвращение к насилию - и вступил на престол, перешагнув через изуродованный труп отца. Мечтал о всенародном просвещении и еще от царственной бабки своей воспринял правило: "Будьте мягки, человеколюбивы, сострадательны и либеральны", а под конец жизни предоставил полную свободу действий Аракчееву, которого ненавидела вся либеральная Россия.
В юности Александр прошел через искушение стать ангелом-хранителем России: освободить крестьян, установить равенство подданных перед законом. Позже даже вознамерился быть ангелом-хранителем Европы, пытаясь создать братство наций, которое следовало бы христианским заповедям. А закочил тираническим правлением, символом которого во внутренней политике стали военные поселения, а во внешней - Священный союз, вылившийся в инструмент подавления любого сопротивления установленному в Европе порядку.
Таким же Александр был и в любви - противоречивым, непостоянным, самовлюбленным и при этом необыкновенно обаятельным и притягательным.
Черты характера русского царя, в частности та из них, которая именуется "нарциссизмом", сформировались благодаря безграничному влиянию на мальчика его бабки, Екатерины II. Материнский инстинкт Екатерины, не проснувшийся в ней при рождении сына Павла, которого она ненавидела всю жизнь, с неожиданной силой пробудился при появлении на свет первого красавца-внука. Эта вспышка запоздалой материнской нежности привела ее в восторг, и все свои помыслы и чувства императрица сосредоточила на новорожденном. Повитуха только издали показала матери, великой княгине Марии Федоровне, ее первенца, после чего им завладела Екатерина и унесла в свои покои, а с тех пор до самой своей смерти почти не допускала мать к сыну. Имя Александр ему тоже было дано по желанию бабки, чтобы он был столь же великим человеком, как Александр Македонский, и столь же святым, как Александр Невский.
Поручив внука нянькам, воспитателям, гувернанткам и учителям, Екатерина тем не менее составила для главного надзирателя за его обучением генерал-адъютанта Н. И. Салтыкова "Наставление к воспитанию внуков" в семи главах. В нем она доказывала важность физического и нравственного здоровья, величия души и учтивых манер. Хотя в этих взглядах не было ничего оригинального, Екатерина очень гордилась своей инструкцией, велела сделать с нее десятки копий и дарила лицам, заслужившим ее благосклонность.
Признаки возмужалости у Александра обнаружились уже в 14-летнем возрасте. Об этом есть свидетельство его воспитателя Протасова, который отмечал в своем дневнике: "От некоторого времени замечаются в Александре Павловиче сильные физические желания, как в разговорах, так и по сонным грезам, которые умножаются по мере частых бесед с хорошенькими женщинами". Кроме того, наставник подмечал в своем воспитаннике такие черты, как беспечность, беззаботность и жажда удовольствий. Но как бы ни мечтал Александр по ночам о хорошеньких женщинах, встреченных днем, физическое влечение к ним еще не проснулось. Ему хватало и сновидений.
Беспокоясь, как бы не затянулся подростковый возраст внука, Екатерина решила женить 15-летнего юношу. Она посчитала, что только в супружестве к Александру придет настоящее возмужание. Выбор пал на баденскую принцессу Луизу. В октябре 1792 г. тринадцатилетняя Луиза прибыла в Петербург на смотрины. Екатерина с первого взгляда оценила полудетскую грацию и привлекательность юной принцессы. Окружение императрицы тоже разделяло ее восхищение. Одна из придворных дам так описывала избранницу великого князя: "У нее стройный стан, пепельные волосы, локонами ниспадающие на плечи, кожа розовых лепестков, очаровательный рот. Есть что-то невыразимо притягательное и волнующее в мягком и одухотворенном взоре ее голубых миндалевидных глаз, обрамленных черными ресницами и смотрящих на вас из-под черных бровей".
Итак, молодые люди начали изучать, присматриваться и оценивать друг друга. Наконец, с трудом преодолевая застенчивость, Александр написал слова признания своей невесте; она ответила ему в том же духе. А Екатерина умилялась молодыми, считая, что "никогда еще не было более подходящей пары, они прекрасны, как день, полны грации и ума". Находя Александра "замечательным, красивым и добрым", бабка не льстила ему. По единодушному отзыву современников, юный наследник отличался редким изяществом манер, высоким ростом, стройным станом, тонкими, благородными чертами лица и очаровательной улыбкой.
В мае 1793 г. принцессу крестили по православному обряду и заменили ее протестантское имя Луиза на русское Елизавета Алексеевна. А бракосочетание шестнадцатилетнего Александра и четырнадцатилетней Елизаветы состоялось спустя три месяца, 28 сентября в большой церкви Зимнего дворца.
Вступив в брак, Александр неожиданно ощутил себя совершенно свободным. Ему показалось, что, став супругом, он переступил незримую черту между его зависимостью от воспитателей с обязательными уроками и положением взрослого человека, чья жизнь, как он считал, посвящена только наслаждениям. Великий князь совсем разленился: туалеты, болтовня, игры привлекали его куда больше, чем скучные страницы трудов по истории, юриспруденции или политике.
Юношеский нарциссизм Александра буквально расцвел от восторженных похвал придворных, которыми его осыпали со всех сторон. Тот же Протасов с горечью замечал: "Поведение Александра Павловича не соответствовало моему ожиданию. Он прилепился к детским мелочам, а паче военным, подражал брату, шалил непрестанно с прислужниками в своем кабинете весьма непристойно. Всем таковым непристойностям, сходственным его летам, но не состоянию, была свидетельница супруга".
Протасов огорчался не напрасно. Женившись слишком рано, почти на подростке, Александр не умел ни удовлетворить жену, ни сам получить удовольствие. Она же, романтичная и стыдливая, и вовсе не способна была ответить на его ласки. К тому же будущий император никогда не обладал страстным темпераментом, ибо был слишком влюблен в самого себя. И если он охотно искал общества других женщин, то лишь для того, чтобы в их восхищенных глазах, как в зеркале, любоваться собой, снова и снова убеждаясь в своей неотразимости. Дальше этого его ухаживания не шли. Возвратившись к жене, он признавал, что она нежна, утонченна, умна, прекрасно образованна. Беда была в том, что ее достоинства не обольщали, а охлаждали его.
После смерти Екатерины II на престол взошел Павел I, хотя все знали, что наследником трона императрица желала видеть Александра. Подавляя отвращение, великий князь был вынужден подчиниться воле отца, согласившись выполнять множество его мелких поручений. Занятый службой, он почти все время проводил вне дома, во дворец возвращался измученный, усталый, не выказывая жене ни нежности, ни внимания, которых она так ждала. Поэтому редкие встречи наедине оставляли у обоих лишь горечь и разочарование.
Елизавета тосковала по настоящей мужской любви, захватывающей страсти, о которой так мечтала в первые дни замужества и которой так и не получила от своего красавца-мужа. Долго ждать не пришлось: утешителем покинутой супруги стал лучший друг Александра, обольстительный князь Адам Чарторыйский. Как ни странно, но самого Александра эта любовная интрига лишь забавляла, и он не только закрывал глаза на любовные шалости жены, но даже помогал влюбленным сблизиться. В течение трех лет великий князь со снисходительностью постороннего зрителя наблюдал за перипетиями этой любовной истории.
Действительно ли Александру была безразлична неверность жены, о которой судачил весь двор, или же он испытывал извращенное наслаждение, деля Елизавету со своим любимцем? Скорее всего, измена жены освобождала его от супружеского долга по отношению к ней, и, пока еще не пользуясь этой свободой, он просто ей радовался.
18 мая 1799 г. Елизавета родила черноволосую и черноглазую девочку Марию. Внешность младенца стала поводом для откровенного злорадства придворных. Тем более что во время крестин император Павел, обращаясь к графине Дивен, показавшей ему новорожденную, заметил сухо: "Мадам, верите ли вы, что у блондинки жены и блондина мужа может родиться ребенок брюнет?" На секунду смешавшись, графиня ответила: "Государь, Бог всемогущ".
Карьера в России окончательно скомпрометировавшего себя Адама Чарторыйского была закончена. По повелению Павла он отправился с дипломатической миссией в Сардинию. А вскоре после отъезда возлюбленного Елизавету постиг новый удар: умерла ее крошечная дочь. Чувствовал себя потерянным и Александр, но больше из-за разлуки с Адамом Чарторыйским, чем из-за смерти ребенка.
Собственно, Александр и Елизавета давно уже не испытывали влечения друг к другу. Их теперь связывала не любовь, а скорее дружба, общие интересы и взаимное доверие.
Восшествие на престол в 1801 г. коренным образом изменило не только общественное положение Александра, но и его личную жизнь. Только теперь он понял, как популярен в народе и как умеет нравиться приближенным, в том числе и женщинам.
Во время коронационных торжеств в Москве, когда он ехал верхом, медленно продвигаясь сквозь толпы народа, люди падали на колени, крестились, целовали его сапоги, величая нового государя: "Наш царь-батюшка", "Наше красное солнышко"… Знатнейшие фамилии города в честь царя устраивали праздничные приемы, на которых выражали императорской чете благоговейный восторг и верноподданические чувства. Все единодушно восхищались высокой статной фигурой Александра, его красотой, простыми и изящными манерами. Балы не прекращались целую неделю. Ни усталость, ни боль в ногах не могли удержать московских красавиц, и они кружились в хороводе вокруг двадцатичетырехлетнего царя, настоящего "порфироносного ангела".
Александр всегда был чрезвычайно учтив со всеми членами своей семьи, особенно с матерью. А став императором, он изменил и свое отношение к жене, проявляя к ней больше почтительности и внимания. Правда, к любовным приключениям интерес так и не утратил. Он ухаживал за женами двух своих друзей - Строганова и Кочубея, завел мимолетную связь с французской певичкой мадемуазель Шевалье; поддался чарам другой французской актрисы, мадемуазель Жорж; мимоходом влюблялся в мадам де Бахарах, мадам де Креммер, мадам де Северен и мадам де Шварц, чьи мужья закрывали глаза на любовные забавы своих жен с царем.
В довершение всего Александр признался своей красавице-сестре Екатерине Павловне в, по меньшей мере, двусмысленной страсти. У какой же черты остановились брат с сестрой во время нежных встреч наедине? Об этом можно судить из писем. Например, после одного из свиданий Александр писал ей: "Прощайте, очарованье моих очей, владычица моего сердца, светоч века, чудо природы". И в другой раз: "Что поделывает Ваш дорогой носик? Мне так приятно прижиматься к нему и целовать его…", "Если Вы безумица, то самая восхитительная из всех! Я без ума от Вас…", "Ваша любовь необходима для моего счастья, потому что Вы самое красивое создание во всем мире…", "Я безумно люблю Вас!.. Я радуюсь, как одержимый, когда вижу Вас. Примчавшись к Вам, как безумный, я надеюсь насладиться отдыхом в Ваших нежных объятьях".
Но Александру мало и этого кровосмесительного увлечения. Он жаждал воспламенять все женские сердца. "Вы не понимаете прелести любовной игры, - поучал он одного из приближенных. - Вы всегда заходите слишком далеко". И вот наступает момент, когда он сам "зашел слишком далеко", влюбившись в 1802 г. в Марию Нарышкину, жену богатейшего сановника, обер-егермейстера Его Величества Дмитрия Нарышкина.