Чтобы не было недоразумений, сразу поясню - в лечебных заведениях, проектируемых Петром, казино не предусмотрены, поэтому я ими не воспользовалась.
И что, нельзя мне любить казино? Между прочим, на свои играю!
А, вот еще вспомнила. Ездили мы по Бретани, свернули в сторону и меня буквально заставили забронировать для себя место в одном из таких лечебных центров. На осень того же года. Делать было нечего. Порядком напуганная, я поехала лечиться в Ла-Боль. Но прежде пришлось все толком оформить. Заплатить задаток, это первое. И самое легкое. Проблема решилась благодаря кредитной карточке. Я платила, а дети стояли над душой и следили за мной, чтобы я не отвертелась. Не от оплаты, а вообще от лечения. А вот потом начались трудности.
Уже в Варшаве я получила факс, подтверждающий забронированное место в санатории и его оплату, а к подтверждению - три страницы мелким шрифтом медицинского текста, нечто вроде анкеты. С просьбой заполнить и отправить им тоже факсом, ибо это намного облегчит врачам задачу по выбору необходимых мне процедур и вообще лечения.
Разумное пожелание, я ничего не имела против, но вот беда - в словаре не нашлось многих названий болезней и недомоганий из этого списка. Вроде бы и есть у меня эта хворь, а сомневаюсь. Не сомневалась я лишь в одном: твердо знала, что дети у меня есть, и возраст их тоже могла назвать.
Выход нашелся.
В Париже уже многие годы работал мой племянник Михал, сын Марыси, второй сестры моего бывшего мужа. Его жена Иоля, выходит, тоже моя племянница, ну вот как Витек, хотя Витек не племянница, а племянник, но вы понимаете - я только определяю степень родства. Так вот, эта Иоля - медик по образованию и одинаково хорошо знает оба языка, польский и французский. Кто лучше нее мог заполнить мою анкету?
Я уже не говорю о том, что характер у Иоли ангельский, редко встречала я людей такой душевной доброты. Готова помогать всему свету. Как-то на лето согласилась взять у малознакомых людей на весь их отпуск собачку, микроскопическую, совершенно безмозглую, но чрезвычайно требовательную к пище, а в дополнение к шавке - кролика в клетке. И вернула их владельцам в отличном состоянии. Больше всего хлопот бедной Иоле доставила клетка, которую никто из нас не мог ни открыть, ни закрыть, ни правильно поставить, а для кролика это было делом жизни и смерти. Как-то справилась. К счастью, собачка и кролик не обращали друг на друга никакого внимания.
Вот на эту Иолю я и возлагала все мои надежды.
Позвонила ей, лихорадочно выложила суть дела и передала по факсу проклятую анкету, умоляя перевести и заполнить. Правда, все же не поленилась переписать на компьютере малочитабельный текст, боюсь, с ошибками, ведь даже через лупу порой не могла разглядеть некоторые буквы в неведомых мне словах. На всякий случай отправила ей обе версии - малочитабельную и свою переписанную.
В тот же вечер Михал позвонил и вдоволь поиздевался надо мной.
- Да будь у тебя лишь четвертая часть всех перечисленных хворей, тебя уже давно не было бы на этом свете. Иоля говорит, в этом санатории действительно отлично лечат. Высылаем анкету.
Я получила готовый вопросник и опять впала в панику. Ну скажите, откуда мне знать, проявляли себя когда-нибудь мои надпочечники или нет? Я ведь понятия не имею, как они проявляются.
Затем я отловила своего доктора. Он был нашим семейным врачом, лечил еще мою мать и теперь лечит Тересу. Изумительный человек! Ко мне доктор приехал со своей дочерью, пояснив, что призвал ее на подмогу. Он хотя и знает немного французский, но дочка - профессиональный переводчик, так что разъяснит непонятные места в анкете.
Вот так, с помощью добрых людей, заполнила я анкету, но отсылать ее не стала, а припрятала до лучших времен. И поехала поправлять здоровье.
Уже с самого начала поездка не задалась. Гаражная дверь заклинила и не пожелала меня выпустить. То есть я-то как раз могла бы пройти из гаража в дом, но вот машина в прихожей ни за что не поместится. Много сил потратила, пока наконец дверь поднялась и я смогла выехать.
А через минуту, уже в воротах, пульт от них провалился в щель между креслами, и большого труда стоило его оттуда выковырять.
Поскольку я уже вздрючилась, не успев и за ворота выехать, то решила покурить, чтобы успокоиться. Сигарету я зажгла не с того конца, в сердцах выплюнула и закурила другую. После чего потянулась за очками для дали…
Ладно, и насчет очков все расскажу. Господи боже, о чем только не спрашивают меня драгоценные читатели! Хоть немного уменьшу лавину их вопросов.
Хорошее зрение у меня сохранялось долго, этим объясняется и мое умение прекрасно чертить, чем я очень горжусь и, как видите, не упускаю случая этим похвалиться. Правда, возраст взял свое. Для чтения мне понадобились очки, развилась дальнозоркость. Началось с половины диоптрии, а на полутора закончилось, так что никакой трагедии. Но вот как-то раз я потеряла очки и отправилась к врачу за рецептом. Тот объявил, что очков мне нужны две пары - для близи и для дали. Я, конечно, поерепенилась, не без этого, не люблю я всяких перемен в своей жизни, но волей-неволей соглашаться все же пришлось. Взяла я рецепт и заказала очки.
Пришла к окулисту на Пулавской, получила очки для дали и с раздражением поинтересовалась, зачем мне они. Я и без них прекрасно вижу, хотите, доктор, прочту вам вон ту надпись мелким шрифтом по другую сторону улицы?
И прочла.
- А теперь все же наденьте очки, - мягко предложил окулист. - Ну что вам стоит?
Надела. И в самом деле, что мне стоило?
И опять поглядела на другую сторону улицы.
О, холера! Я видела то же, что и в прошлый раз, но видела свободно, не напрягаясь!
Тогда-то я и заткнулась, ведь теперь я буду видеть все дорожные указатели аж метров за двести.
Так вот, без очков для дали я могу, в принципе, обойтись, но лучше, когда они при мне.
Итак, выехав за ворота, сунулась я за очками, а их нет. Хватило ума не сразу возвращаться домой, а сначала подумать, пошевелить мозгами. Куда они могли подеваться? Ведь всегда лежали возле ручки переключения скоростей. Может, просто упали?
Свернула в тихий переулок. Это он обычно тихий, а в тот момент движение там было ого-го. И что там всем понадобилось? Переждала, вышла из машины и нашарила очки под креслом.
Вот в тот-то момент я окончательно поняла: поездка легкой не будет.
Шоссе на Краков проскочила без проблем, но на перекрестке при выезде на катовицкую автостраду был испорчен светофор. Немного подождала, вижу - безнадега, и я рванулась вперед, заставив притормозить могучую фуру. Признаюсь, мурашки пробежали по спине, ведь неизвестно, как у него с тормозами.
После чего проскочила съезд на Згожелец и получила возможность "насладиться" ездой по Вроцлавскому шоссе.
И тут со мной приключилось такое, что я даже засомневалась - не чудится ли мне это. Что-то со зрением? Или, того хуже, с психикой?
Обогнала нечто кошмарно грандиозное, с надписью огромными буквами - "Бартусь". Нелегко было обогнуть махину, но я сумела, оставила ее позади и мчусь дальше. И вдруг вижу - опять передо мной проклятый "Бартусь", и шофер вроде ухмыляется. Что такое, ведь ни в какой пробке я не стояла. Ах, ты так? Собрав все силы, оторвалась от неприятеля, и у ближайшего светофора обнаружила рядом с собой все того же "Бартуся".
Вроцлав не на краю света, от Варшавы до него всего ничего, не могла я так устать, чтобы уж совсем спятить. Невозможно ведь такое, чтобы я обгоняла этого "Бартуся", а потом он меня. Не могла я проглядеть сорокатонную громадину!
Спокойствие, только спокойствие. Без паники. Надо взять себя в руки. Единственный разумный вывод: этих "Бартусей" тут едет не меньше дюжины, ведь такое возможно. Не знаю, что за фирма, но нервы они мне потрепали, так что пусть пришлют столько роз, сколько машин ехало в тот час по Вроцлавскому шоссе.
А дальше все о'кей, хотя было всякое - и дорожные работы, и нахальные грузовики, и пробки. До пограничного Болеславца я добралась в целости и сохранности. Багаж мой внесли, есть там у них один такой замечательный человек мужеского пола, за которого я бы с удовольствием вышла замуж, не будь он в возрасте моих сыновей. Он так талантливо притворяется, что мои тяжеленные чемоданы ничего не весят! Нет, не стала бы я обрекать хорошего человека на такую муку, жизнь со мной - каторга…
Ну вот я и в Ла-Боле. Отель приличный, стоянка прямо у входа, обслуживающий персонал извлекает из машины мои вещи и резвой трусцой переносит их в отель, добры молодцы самого цветущего возраста, не какие-то там хлипкие паненки, так что все в порядке.
Как же!
Никто себе и представить не может, какую черную зависть испытываю я ко всяким знаменитостям и героям и героиням фильмов из жизни высших сфер. Все равно к кому, будь то Джеймс Бонд или избалованная дочурка какого-нибудь правящего князя. Выходит такая фря из машины и отправляется куда хочет, ей плевать на вещи. Она не сомневается - весь ее багаж, состоит ли он из одной сумки или двадцати четырех баулов, будет обязательно доставлен в ее номер, возможно, даже распакован и вещи разложены и развешаны по местам, а официант, постучав в дверь, тут же вкатит столик с прохладительными напитками.
Со мной такого никогда не происходит.
Еду я почти на самый край Европы. Знаю, знаю, край Европы - это Лиссабон, но и я направляюсь далеко. По дороге приходится останавливаться: дела, встречи, да и отдохнуть надо. По ночам к тому же я не езжу - ненавижу тьму. Ну и что с того, что у меня хорошие дальние фары (которых я, кстати сказать, никогда не включаю, чтобы не ослеплять встречных, зато встречные то и дело меня ослепляют), зато по бокам темно. В общем, отели в пути неизбежны…
О чем это я?.. Ах да, багаж! Ясное дело, вещи, которые мне понадобятся в дороге, уложены в отдельный чемодан, остальное лежит себе спокойно в машине. Но вот этот единственный чемодан вдруг начинает разрастаться и пухнуть. В мои номера официанты почему-то не спешат вкатывать столики с напитками, а я не могу обойтись без чая. Значит, необходимо иметь все причиндалы для чаепития. Хотя бы термос или электрический чайник, а к нему обычно требуется удлинитель; затем сам чай - заваривать же я должна сама, потому что нигде мне не подадут такой, какой я люблю. К счастью, чай я пью без сахара, но вот без капельки молочка обойтись не могу. Попробуйте все перечисленное запаковать в один нормальный чемодан вместе с косметикой, ночным бельем, лекарствами. Часть столь необходимых мне предметов имеет нехорошую тенденцию разливаться, а глупо ведь потом надевать мокрый халат или тапочки, залитые чаем.
Но это еще не все. Книги. Небольшой запас чтения на дорожку. В этом же чемодане ноутбук, а бывает, что и принтер, если я собираюсь немного задержаться в пути, кроме того, купленные по дороге вещи, которые мне понадобятся лишь дома, в Варшаве, затем и покупаю, но сую все в тот же чемодан…
Понятно теперь, почему я так завидую высокопоставленным особам или беззаботным героям? Не могу я оставить свой багажник на произвол обслуживающего персонала. Нет, я бегу следом за парнем, который уже цапнул один из чемоданов, тащу обратно к распахнутому багажнику и пальцем тычу - это брать, этого не брать, вот часть пакетов взять из салона, а другую часть не трогать… А в салоне машины… Чего только там нет! Прорва всевозможных дорожных карт, больших и маленьких, атласов, путеводителей, рекламных проспектов и прочей чепухи, без которой мне не обойтись. Так что легкомысленно выскочить из машины и удалиться налегке, с сумочкой, - такого я не могу себе позволить.
Пытаюсь как-то облегчить свое положение, без конца покупая все новые чемоданы и чемоданчики, все на колесиках, в тщетной надежде, что хоть стандартный набор уложу как полагается, элегантно. Правда, в дорогих отелях плюют на элегантность, они и глазом не моргнут, обнаружив в багажнике нового постояльца свежий скелет в драном мешке из-под картошки, - просто отнесут его в номер вместе с остальными вещами… Но мне-то стыдно тыкать пальцем в целлофановые пакеты, из которых торчит то термос, то удлинитель, то еще какое позорище. Наша восточная дикость и отсталость, холера!
В Ла-Боль я приехала смертельно уставшая, главным образом из-за глупой ошибки, которую совершила, уже будучи недалеко от цели. А все из-за гостиницы "Кампанелла". Вспомнила я о ней поздно, лихорадочно принялась искать, когда уже стемнело, пришлось переночевать в городке, куда вовсе не собиралась заезжать. Утром же опять потеряла полтора часа, тщетно пытаясь выбраться из этого несчастного городишки. Успокоилась, лишь увидев указатель на Орлеан. И почти сразу наткнулась на проклятую "Кампанеллу", которую накануне напрасно искала. Стоит себе, проклятая, у самого шоссе, и искать не надо.
После всех этих злоключений, настрадавшись и намучившись, едва живая, я бросила наконец якорь в своем номере здравницы, которому суждено было стать моим домом на пару недель. Номер хороший, в большой комнате есть и письменный стол, и обеденный. Разумеется, номер с видом на море и со всеми новейшими достижениями цивилизации вроде магнитной карточки вместо ключа. Наутро у меня была назначена встреча с врачом - на девять пятнадцать. Следовательно, к этому времени я должна уже быть в форме - выспавшаяся, позавтракавшая и, желательно, соображающая, что к чему.
В номере я первым делом распахнула балконную дверь и как следует подышала морским духом. После чего принялась заполнять карточку меню для завтрака. Она висела на ручке моего номера, и из нее я узнала, что могу заполнить карточку, а могу не заполнять. В последнем случае мне придется утром позвонить и попросить завтрак в номер. Не хотелось этим заниматься спросонок, к тому же говорить придется на иностранном языке.
Покончив с меню на завтрак, распаковала часть самых необходимых вещей, спустилась в столовую перекусить, вернулась к себе, опять распахнула балконную дверь, подивившись, почему она закрыта.
Перед тем как лечь в постель, вспомнила, что карточка с заказом на завтрак так и осталась лежать на столе. Открыла дверь, повесила карточку на ручку, но тут дунул сильный ветер и сорвал картонку. Я шагнула в коридор, чтобы подобрать карточку, и в следующий миг сквозняк захлопнул дверь, предварительно двинув меня по оттопыренному заду.
Естественно, магнитный ключ остался в номере.
Пришлось спуститься к стойке и объяснять, что за неприятность со мной случилась. Дежурная вызвала горничную, та поднялась со мной на этаж, с милой улыбкой открыла своей карточкой зловредную дверь и объяснила, что у них тут жуткие сквозняки, поэтому балконную дверь лучше держать закрытой.
Я приняла меры. Балконную дверь подперла креслом и только тогда осмелилась открыть входную дверь, горничная повесила на ее ручку проклятое меню на завтрак, и я поспешила захлопнуть дверь в номер. Такой сквозняк мог не то что меня, слона выпихнуть за дверь. Надо будет учесть на будущее.
Вроде бы учла, что не помешало сквозняку следующим утром, как только официант вкатил столик с заказанным завтраком, смести на пол сигареты, книжку, пластиковые пятачки со сливками к утреннему чаю и содержимое пепельницы. Сама пепельница уцелела.
А теперь со стыдом и презрением к собственной особе вынуждена признаться, что, подходя к лечебному корпусу, где меня ждал доктор, с трудом поднялась по пандусу. Наклонная дорожка была не особо крутой, но я преодолела ее лишь в два приема, остановившись, чтобы передохнуть. На прием к господину доктору я опоздала на целых шесть минут, за что он позволил себе укорить меня взглядом. А потом вручил мне программу занятий.
Изучила я ее и, не стану скрывать, пришла в ужас от пункта 13: parcours aqua minceur. Понятно, для похудения очень полезные упражнения, охотно бы похудела, но ведь по-нашему "паркур" - это пробежка лошадей перед бегами на глазах зрителей. Это что же, мне придется скакать диким галопом туда-сюда? Еще бы не похудеть, но вот вопрос - успею ли я похудеть до того, как свалюсь трупом, точно загнанная лошадь?
Ну уж нет, лучше потерять уже уплаченные деньги, чем жизнь.
Но, как вскоре выяснилось, зря я запаниковала, а процедура под номером тринадцать стала самой моей любимой. Представьте себе небольшой, поделенный на части бассейн с морской водой, ласково бурлящий небольшими волнами. Разрешено делать все, что захочешь - плескаться, плавать, крутиться, лишь бы проделывалось все это против течения. А вода бежит и бежит не переставая, даже если ты стоишь на месте. Восхитительно! А главное - полная свобода. В других бассейнах тебе велят двигать руками или ногами или еще что, а тут - что душа пожелает. Понятно, что не одна я полюбила такой паркур.
Мне очень хотелось сфотографироваться в любимом бассейне, но не вышло. В нем фотографироваться запрещено, потому что всегда полно людей. Поверхность воды буквально утыкана человеческими головами и бюстами. Одни пациенты торчат под водопадами, другие качаются на волнах, третьи, как дети, бьют руками по воде, четвертые отфыркиваются… Вот если бы я заранее попросила у всех разрешения, чтобы в определенный момент меня щелкнули в бассейне, а они, скажем, коли не пожелают увековечиться, отвернулись… Но это нереально. В решающий момент непременно в кадр влезет опоздавший и потом станет судиться со мной. Или просто устроит скандал, а ни мне, ни администрации санатория это ни к чему. Вот и пришлось ограничиться фото пустого бассейна, которое можете увидеть в этой книге.
Только-только с поезда - приехала в Москву на Книжную Ярмарку.
Через два часа, уже во всеоружии, готовая встретить нападение журналистов.
Журналисты уже напали. Я еще веселюсь - даю интервью.
К вечеру мне уже не так весело - не помню, какое по счету интервью.
На Московской книжной ярмарке. У нас с Аллой прекрасное настроение, а вот переводчик, судя по всему, скоро на стенку полезет.
Раздаю в книжном магазине "Москва" на Тверской автографы. Моя издательница явно притомилась, а я полна энтузиазма.
После вечера в книжном магазине "Москва" - я с моей постоянной переводчицей Верой Селивановой.
Там же вместе с Аллой Штейнман и директором книжного магазина "Москва" Мариной Каменевой (в центре).