- Ну ты торгуешься - всю душу из меня вынул! Честно, я думал, что на 4200 я тебя поймал, но не тут-то было - ты все оставшиеся семьсот откусил, до последнего цента. Меньше я уж действительно идти не мог.
- Да я, в общем-то не торговался, - пожал плечами Емельян. - Торговался, собственно, ты один.
- Подожди, подожди, - страшное подозрение зародилось в голове у дилера, - ты что же, хочешь сказать, что взял бы ее за шесть с половиной?
- Естественно, - подтвердил Емельян. - Я же тебе сразу сказал о кей.
Я не знаю, как на бумаге выразить всё отчаяние, которое прозвучало в последующем крике "ой, е..." дилера.
К сожалению, это хоть и приятный, но единичный случай. Помню, на фли-маркете мы у одного и того же торговца с разницей в 5 минут купили абсолютно одинаковые темные очки. Я за свои заплатил 3 доллара, а Емельян - 10 и никак не мог понять, что между моим вопросом "сколько бы вы хотели?" и его "сколько я вам должен?" существует большая разница. На мое несчастье, у Емельяна полный набор платиновых кредитных карточек, в количестве, достаточном для составления двух покерных колод, и он его активно использует. Емельян стал специалистом в области натуральной медицины, диетологии, гомеопатии, аюрведы и Бог знает чего еще, так что каждую неделю мы получаем посылки с витаминами, травами от всех болезней, средствами для укрепления бровей и питанием для шнурков на ботинках. Одежду он покупает только лучших итальянских и французских дизайнеров (ума не приложу зачем, если полгода он не высовывает нос из квартиры, а вторые пол года живет в лесу, где его видят только олени и зайцы) и сразу же несет ее перешивать. Что носят, и какая сейчас мода его совершенно не интересует. У него своя, никогда не меняющаяся мода (рубашки только приталенные, брюки без напуска, штанины средние ровные по всей длине, все до миллиметра точно по фигуре), и если какая-то там другая мода не соответствует его моде - тем хуже для этой моды: подаренные ему брюки от Гуччи за 150 долларов, которые из-за шлиц перешить было невозможно, он надевает на рыбалку. Вообще, Емельян уважительно относится к чужому мнению, во всяком случае, когда на него смотришь, такое создается впечатление: он внимательно, не перебивая, слушает собеседника, смотрит на него чистыми глазами и, что-то бормоча, как бы соглашаясь, вежливо кивает, но если прислушаться к его бормотанию, можно различить что-то вроде: "Нет, пожалуй, гобой в этом регистре будет грубоват. Вероятно, кларнет все же лучше".
Мне он любезно позволяет оплачивать все счета. Сам он на них не смотрит и к ним не прикасается - любой финансовый документ, включая поздравление с Рождеством из банка, вызывает у него приступ аллергии. Помимо казначея я у него работаю секретарем, рассыльным, домработницей и сопровождающим при поездках в Манхэттен, если ему туда надо поехать на машине, а поставить машину негде, при этом он явно недоволен тем, как я выполняю свои обязанности. Спасает меня от увольнения должность спонсора. К счастью, как повар я у него вызываю чувство глубочайшего презрения, так что готовит он себе сам, впрочем, во время готовки и последующей кормежки к нему лучше не подходить - может укусить. Я это так и называю - идет кормежка.
Звонит Галя:
- Боря, спроси у Емелюшки, как мне принимать эти розовые и зеленые таблетки?
- Не могу - идет кормежка.
Галя все понимает. Спустя какое-то время:
- Ну как, сейчас уже можно?
- Не знаю... вроде бы немного насытился, может подобрел... Рискну.
- Все в порядке - не пырнул. Розовые за 40 минут натощак до завтрака, а зеленые 3 раза вместе с едой.
Прилично знает английский язык, говорит, читает и пишет, но как только ему надо позвонить и говорить по-английски, он бледнеет, замирает и меняется в лице, как перед затяжным прыжком без парашюта (в чем, как объяснил Емельян, нет ничего удивительного: по-английски у него может быть только деловая беседа, а телефон плюс деловая активность по ужасу равняются, минимум, Холокосту).
Вместе с тем не могу не отметить его огромную эрудицию и великолепное чувство юмора - не зря он является моим неизменным редактором. К его недостаткам я давно привык и смотрю на них как на достоинства, а своими обязанностями я даже немного горжусь (если сравнить отношение к деньгам и, вообще, мироощущение Емельяна и, скажем, Людовика 14-го, то Людовик 14 не мог бы у Емельяна работать полотером - а мне Емельян доверяет).
Пусть пишет гениальную музыку и редактирует мои книги, а я с радостью буду оплачивать чудовищные счета.
У Емельяна абсолютный музыкальный слух и, помимо этого, "абсолютный" обычный слух - он слышит, как мышка пробежала на соседней улице. Мы быстро выяснили, когда он был маленький, что, если хочешь что-то сказать по секрету от Емельяна, лучше уехать в другой город, да и там говорить шепотом. При таком слухе Емельян ненавидит шум, вернее, не любой шум, а шум, производимый людьми или созданными ими предметами. К числу неприятных шумов - "назойливые щелчки" - относится, например, движение секундной стрелки в настенных электронных часах, звук которой не мог бы уловить ни один прибор. Ничего не понимая в технике, Емельян умудрился разобрать телефон и обмотать молоточек ватой, а купол, по которому он стучит, марлей, так что теперь звонок телефона - это звук ваты, стучащей о марлю. Услышать, вернее, догадаться, что телефон звонит можно только прижавшись к нему ухом - по легкой вибрации. К счастью, у меня есть верный индикатор - когда Емельян издает тяжкий стон, это значит - кто-то звонит. Нетрудно догадаться, что моя жизнь не относится к числу легких: я должен учитывать, в каком месте диван поскрипывает и туда не садиться, не должен шаркать (сам Емельян перемещается по квартире бесшумно, как привидение, и легко может стать причиной инфаркта, неожиданно сказав что-то за твоей спиной), шуршать газетой и т.п.
Я люблю семечки. В обычных условиях из-за треска скорлупы (грохот, как в кузнице) это исключено, но вот Емельян уходит к себе работать - закрывает дверь, надевает наушники и начинает писать или записывать музыку. Я через две комнаты тоже закрываю дверь, включаю телевизор (без звука, естественно), тихонько-тихонько, осторожно раскусываю семечко... и тут же раздается негодующий вопль: "Прекрати щелкать!" Мой друг Юра Рихтер посоветовал мне покупать семечки с глушителем.
Об имени Емельян. В России с этим проблем не возникало, но здесь для эмигрантов кажется органически невозможным запомнить и выговорить "Емельян" правильно. Наиболее частое искажение - Эмиль, но он также бывал Еремей, Изя, Милен, Елизар, Илларион, Исмаил и даже Рюрик. В интервью с корреспондентом я специально заострил на этом внимание, внятно продиктовал "Е-мель-ян" и попросил не перепутать.
Он страшно удивился самому наличию проблемы и сказал, что: во-первых, это старинное, достаточно редкое русское имя с напрашивающейся аналогией "Емельян Пугачев", что, практически, само по себе исключает возможность ошибки, во-вторых, наше интервью записано на диктофон и, в-третьих, у него не просто профессиональная, но фотографическая память. В результате из-под его пера вышло следующее:
- Борис Михайлович, а чем сейчас занимается ваш сын?
- После концерта в Корнеги Холл Эммануэль написал "Ромео и Джульетта" - большое симфоническое произведение и сейчас работает над его записью.
- А сколько ему было лет, когда вы приехали? Когда мы приехали в Америку, Эмме было двадцать пять лет.
Мало того, что одно имя французское, а другое еврейское, так еще и оба женские!
В детстве Емелюшка был очень хорошенький с длинными кудряшками и его часто принимали за девочку. Они играли с другими детьми в саду "Эрмитаж" и одна девочка говорит ему: "Девочка, дай мячик". Емельян: "Я не девочка, я мальчик". Проходит какое-то время, и она снова: "Девочка..." Емельян: "Я не девочка, я мальчик - меня зовут Емельян". Она, не обращая никакого внимания, вскоре снова назвала его девочкой. У Емельяна лопнуло терпение, он к ней подошел и вынул письку:
- Это - девочка?
Емелюшке четыре года.
- Папа, а разве бляди поют?
- Гм... ну, как сказать... во-первых, не все... хотя, действительно, многие... скажем, в Москонцерте... а почему ты, собственно, спросил?
- Сегодня, когда мы с няней пошли в сад, и птички зачирикали, она сказала:
"Опять, бляди, поют".
Сразу по приезду в Америку Емельян аккомпанировал известному еврейскому певцу Эмилю Горовцу. Концерт был посвящен еврейскому празднику, и после концерта ортодоксальные евреи угощали обедом. Ничего не знающий о еврейских традициях, на вопрос, что он будет есть, Емельян ответил: "Бифштекс с кровью".
Мы с Емельяном отдыхали под Москвой в доме отдыха "Болышево". Емельян заходит в номер, хохочет и говорит:
- Папа, я сейчас получил удовольствие за 25 рублей.
- Каким образом?
- Играем мы в преферанс. Мы - это наш общий знакомый К., я, и еще двое партнеров. Проигрывает один К. Мне - двадцать рублей и пятерку партнерам. Делает в уме какие-то подсчеты и спрашивает:
- Емельян, у тебя есть пять рублей?
- Я ему даю пятерку, естественно, полагая, что у него 25 рублей одной бумажкой; пять рублей он отдает партнерам, 25 мне, и все будут в расчете. Ничего подобного. Он просто расплатился с партнерами моими пятью рублями и ушел.
Я встречаю К. и говорю:
- Левчик, ты что ж садишься играть и не рассчитываешься?
- Ну что, брат у брата... - фальшиво возмутился К.
- Вот именно - брат у брата. Ты не только проиграл и не отдал "брату", так еще и у "брата" забрал пять рублей. Он чуть-чуть подумал:
- Он младший брат, - наконец сказал К., и в его речи неожиданно прорезался кавказский акцент.
Галя
Галя старше города Смоленска на три года, но не сомневается, что человеческий организм рассчитан на тысячу лет и периодически мне говорит:
- Борис, Емелюшке нужны деньги. Нам надо сделать танцевальную программу и выйти на американскую сцену.
- Галя, ты соображаешь, о чем говоришь? Танцевальные программы делают 16-18 летним, и у них может занять 5-10 лет, прежде чем они чего-то добьются.
- Какая разница? Пускай 5 лет, пускай 10 - значит, мы начнем строить нашу карьеру через 10 лет.
Дежурные Галины фразы на протяжении последних ста лет:
Вечером: - Нужно срочно ложиться спать. Это означает, что до шести утра она собирается говорить со мной о Емельяне.
- Не торопи меня - я обязательно что-нибудь забуду, - что-нибудь означает - все. При этом, собираясь куда-либо, Галя действительно торопится: как наперсточники на улице, перекладывает с места на место ключи, пудреницу, гребешок, документы и восклицает:
- Где же ключи? Только что были. Ты не видел гребешок? Мне нужна пудреница. Где документы? Я же не могу выйти без документов.
При такой спешке не имеет значение, когда начало концерта или праздника - в 12 часов дня или в 7 вечера, Галя опоздает и к трем ночи.
Что бы я не купил ей в подарок, Галя задает один и тот же вопрос:
- А это можно сдать обратно?
(Емельян в этом смысле пошел в Галю: что бы я ему не подарил, он смотрит на подарок с ледяным хладнокровием).
Я очень терпелив, но Галя - единственный человек, который легко меня может довести до состояния абсолютного бешенства.
- Борис, перепиши мне видеокассету. Там балет, который мне надо посмотреть.
- Хорошо.
- Не откладывай в долгий ящик, сделай это как можно скорее.
- Хорошо, сделаю.
- Это для меня очень важно.
- Я понял.
- Значит, сделаешь?
- Сделаю.
- Мне надо его посмотреть как можно скорее.
- Я его перепишу прямо сейчас.
- Не забудешь?
- Не забуду.
- Это очень важно для меня. Балет, который я не видела. Перепиши его поскорее.
- Я понял, что для тебя это важно, ты не видела этот балет, тебе надо его как можно скорее посмотреть, и я прямо сейчас его тебе перепишу.
- Очень хорошо. Только не забудь.
- Я не забуду.
- Значит, я могу быть спокойна?
- Абсолютно.
- Учти, я этого балета не видела, и мне его необходимо посмотреть.
- Я это уяснил.
- Значит, перепишешь?
К этому времени химические вещества в моем мозгу меняются местами, я мысленно заряжаю дробовик, точу кинжал, а это еще сильно укороченный вариант.
Когда я захожу к Гале и здороваюсь, она не отвечает на приветствие, а пристально меня разглядывает и обдумывает, какую бы сказать гадость.
- Борис, тебе надо закрывать шею, она у тебя уже не та.
- Галя, моя шея, может быть, не так красива, как была, но это очень хорошая крепкая шея, и на ней до сих пор прекрасно сидят.
- У тебя появилась новая морщина.
- Галя, морщины любят возраст. Это очень хорошо, когда появляются новые морщины, потому что у покойников они не появляются.
Галя соткана из противоречий и обожает говорить о политике, ничего в ней не понимая. Идея-фикс - отдать землю крестьянам.
Галя: - Что ты думаешь о Ельцине?
- Это лучшее, что сейчас может быть.
- Какая глупость! Он же не отдал землю крестьянам, а хочет продать. В следующий раз на этот же вопрос я отвечаю:
- Ельцин - это кошмар. Землю не отдал крестьянам, а хочет продать. Потакает коррупции.
- Наивный мальчик! Все они хуже, чем он. Я уверена, что он отдаст землю крестьянам.
На следующий день я говорю, что все хуже, чем Ельцин, и он в конце концов отдаст землю крестьянам.
- Ельцин довел страну до нищеты. Рабочие не получают всего, что они зарабатывают.
- Естественно. Они строят капитализм, и у рабочих забирают прибавочную стоимость; об этом еще киска писал.
- Какая киска?
- Карл Маркс.
- А... И он до сих пор не отдал землю крестьянам. Может, хоть после него выберут того, кто отдаст.
- Хорошо бы выбрали Зюганова.
- Не дай Бог, опять будет 37 год.
- Ты права, ни в коем случае нельзя выбирать Зюганова - опять будет советская власть.
- Дурачок, советской власти еще не было. Это была прекрасная мечта, но ее не дали осуществить. И землю крестьянам так и не отдали.
Мне все время хочется сказать, чтобы они пошли на хуй со своей землей, но сдерживаюсь.
- Да, конечно, надо отдать землю крестьянам. Это им еще эротоман обещал.
- Какой эротоман?
- Ленин.
- Почему Ленин - эротоман?
- Ну как, ты что не знаешь эту хрестоматийную историю? Ленин накушался водочки, упал под стол, и его перенесли в спальню. К нему пошла Инесса Арманд; как ты знаешь, чрезвычайно сексуальная особа, которая и к большевикам-то примкнула, чтобы быть поближе к революционным матросам.
Возвращается довольная и говорит: "Ленин и сейчас живее всех живых!" Во всех учебниках.
- Глупости! Ленин, может, и не такой идол, каким его рисуют, но морально был чистый человек. И вот он-то обещал отдать землю крестьянам.
- Да, ну, дай Бог, может, после Ельцина выберут того, кто сможет осуществить мечту и построить советскую власть...
Галя, перебивая: - Ты ничего не понимаешь! Советская власть - это голод и бесправие.
И так до бесконечности.
Фраза, которую Галя повторяет каждый день: "Борис, давай сядем и спокойно поговорим о Емельяне". Я уверен, если бы Галя зашла, застала меня в постели с бабой, а я бы сказал: Галя, давай сядем и спокойно поговорим о Емельяне", - Галя бы тут же села, и баба из ее сознания испарилась.
У Гали нет чувства времени, и она не сомневается, что Емельяну все еще 3 года, хотя по возрасту он старше Джамбула.
- Скажи Емельяну, чтобы он ел петрушку... пускай ест кефир и творог...
- Ты сказал Емельяну, чтобы он ел кефир?
- Сказал.
- И он ест?
- Минимум 3 раза в день.
- Это очень важно, чтобы он ел...
И дальше в плане видеокассеты. Я, естественно, ничего Емельяну не говорю, но пытаюсь, по мере сил, или укоротить бесконечную беседу, или, если это невозможно, обратить ее в юмор и получить удовольствие.
- Скажи Емельяну, чтобы он ложился спать до 12-ти часов.
- Хорошо, я ему скажу.
- Ты сказал Емельяну, чтобы он ложился спать до 12-ти часов?
- Сказал.
- И что он ответил?
- Послал на хуй.
- Как?! Что именно он сказал?
- Он сказал: "Папа, не пошел бы ты на хуй".
- Это недопустимо. Скажи ему, что так нельзя разговаривать с отцом, и что ты настаиваешь, чтобы он ложился спать до 12-ти часов.
- Хорошо.
- Сказал? -Да.
- И он что?
- Снова послал на хуй.
- Это безобразие. Скажи ему, что он должен ложиться до 12-ти часов, и это не только твое мнение, но и мое, что мы оба настаиваем.
- Хорошо, скажу.
- Ну?
- Сказал.
- А он что сказал?
- Не пошли бы вы оба на хуй.
- Какой ужас! Он не имеет права так говорить с родителями, которые его воспитали и, в конце концов, речь идет о его здоровье. Самый полезный сон - это когда ложишься спать до 12-ти часов. Запомнил?
- Запомнил.
- Ты ему сказал?
- Сказал.
- Что ты сказал?
- Я сказал: "Емельян, ты не имеешь права так говорить с родителями, которые тебя вырастили, воспитали и дали образование. В конце концов, речь идет о твоем здоровье, а самый полезный сон - это когда ложишься до 12-ти часов.
- Очень хорошо сказал. И что он ответил?
- Да отъебитесь вы оба от меня.
- Боже, где он слышал эти слова?
- Наверное, на улице.
- Ты же говоришь, что он не выходит на улицу.
- Сейчас нет. Но, наверно, раньше, когда он изредка выходил, он слышал: "пошел на хуй".
- Надо сделать так, чтобы он не выходил на улицу. А второе ужасное слово - его он где услышал?
- Из окна. Окно открыто, а Емельян около него обедает. Буду держать все окна наглухо закрытыми.
- Да, но тогда он будет совсем без воздуха. Скажи ему...
Емельян хохотал до слез, когда я передал ему этот диалог и наше с ним вымышленное общение.
В интервью российскому телевидению Галя сказала:
- Здесь ничего моего нет. Чемоданы, которые я привезла 20 лет назад из России - я их так и не открываю.
Имеется в виду - жду отъезда и не открываю, чтобы заново не упаковывать.
Моя жена Галя обычно недовольна Америкой, причем повод для недовольства ей долго искать не приходится. В мебельном магазине Галя на чисто русском языке с отличной дикцией пытается втолковать продавщице-американке, что ей нужен кухонный стол. Та, естественно, ничего не понимает.
- Мне нужен стол. Сто-ол... Боже, совершенно безмозглая... Стол, на котором едят....
- Галя, - пытаюсь я объяснить, - по-английски "стол" будет "тейбл".
- Тейбл! - недовольно хмыкает Галя. - Почему не сказать нормально - стол. Почему этим американцам обаятельно нужно все исковеркать?
Галя, естественно, мгновенно включалась в распространенную игру, что в Америке продукты (грибы, бабы, березки, соловьи, сено, тучи - проставить по желанию) не те, и ничего мало-мальски съедобного достать невозможно.
- Боря, скажи Емельяну, чтобы ел фрукты, пока сезон.
- Галя, знаешь, один известный писатель, будучи в Нью-Йорке, спросил, когда у них появляется клубника. Ему ответили - в 5 утра.