Она возвращается глубокой ночью, граф Оттавио с нетерпением поджидает жену. Он жаждет остаться с ней наедине. Но вихрь светской жизни всё ещё кружит над их домом. Всё так же звонит телефон, и его жена совершает вынужденный стриптиз, спеша отойти ко сну, чтобы с утра вновь погрузиться в развлечения. Нетерпение графа побуждает его к решительным действиям. Но Пупа требует, чтобы он покинул спальню. Маска беззаботной веселости спала с её лица, гримаска детскости превратилась в жёсткое выражение отчужденности. Пупа объявляет мужу, что отец закрыл их счета, и поскольку она не приучена работать, то вынуждена с этого дня торговать своим телом. Если граф хочет разделить с ней ложе, то должен вначале заплатить…
Она произносит эти слова, и по лицу катятся крупные слезы. Она страдает от унижения, от сознания того, что стала объектом купли-продажи, в силу которой отец приобрёл родство со знатью, а муж - деньги на кутежи и проституток. Благодаря мастерству актрисы сатира на буржуазный брак превратилась в драму женщины, осознавшей, что ей трудно рассчитывать на чью бы то ни было любовь, в том числе и на любовь собственного мужа.
Когда "Боккаччо 70" вышел на экраны, "Работа" Висконти вызвала настоящий фурор. Хотя в других новеллах снимались Софи Лорен и Анита Экберг, именно о Роми Шнайдер говорили как о настоящем открытии. В отчёте с Каннского фестиваля, где состоялась премьера "Боккаччо", Вальтер Вангер писал: "Не припомню роли, которая была бы так хорошо пригнана к актрисе, и не припомню актрисы, которая бы так хорошо исполняла свою роль". Американские прокатчики в качестве одного из главных условий проката фильма в США требовали присутствия на премьере именно Роми Шнайдер. Действительно, превращение целомудренной Сисси в эту неотразимо привлекательную женщину не могло оставить зрителей равнодушными.
Взгляд исподлобья, чуть приоткрытый рот, чёлка, косою прядью падающая на глаза, придали лицу актрисы зазывно-сексуальное выражение. Перед нами женщина, в полной мере осознавшая власть своих чар и неотразимость своей красоты. Чтобы создать этот образ, Лукино Висконти проделал такую же титаническую работу, какую он совершил при подготовке спектакля "Нельзя её развратницей назвать". Функции мадемуазель Гийо на этот раз выполняла знаменитая Коко Шанель, законодательница мод французской аристократии.
При первом знакомстве мадемуазель Коко осталась недовольна протеже Висконти. Во-первых, она нашла её слишком упитанной. Действительно, Роми любила поесть. Во-вторых, она констатировала отсутствие у актрисы собственного стиля в одежде и, в-третьих, осталась недовольна её причёской. Для консультации был вызван знаменитый французский куафёр Александр. В содружестве с двумя выдающимися законодателями международной моды Висконти превратил любимицу западногерманских бюргерш в образец изящества и шика.
Роми сильно похудела, и костюмы, смоделированные для неё Коко Шанель, выгодно подчеркивали изящество фигуры. Волосы лежали крупными непокорными прядями. Эта женщина от кончиков унизанных драгоценностями пальцев до носков туфель а-ля Шанель олицетворяла утончённость и элегантность, и это придало особый оттенок тому вынужденному стриптизу, который она совершала на глазах мужа.
Образ Пупы на несколько лет стал внешней оболочкой Роми Шнайдер. И за пределами съёмочной площадки она продолжала носить костюмы и драгоценности от Шанель. Её квартира была обставлена изящной антикварной мебелью, а в рекламных фотографиях той поры ясно ощущается стремление создать новый тип женщины-вамп, соединившей обольстительность и элегантность.
Этот образ потерял свою актуальность после того, как окончательно оформилась красота Роми Шнайдер. Чтобы сводить мужчин с ума, уже не нужно было ни взгляда исподлобья, ни приоткрытого рта, ни косой пряди волос - этих непременных атрибутов обольщения. Её девизом стали женственность, естественность и простота, спутники той удивительной красоты, которой одарила её природа. Однако школа изящества и актёрского мастерства, пройденная у Висконти, помогла Роми Шнайдер обрести уверенность в себе и войти в новый экранный образ. Без этой помощи она бы не смогла самостоятельно избавиться от амплуа, навязанного ей западногерманскими режиссёрами.
Она была благодарна Висконти, Шанель и Александру за то, что они оказали ей поддержку в один из самых сложных моментов творческой биографии. Конечно, они занимались ею отнюдь не из чистого альтруизма, а потому, что разглядели в провинциальной актрисе будущую звезду кино. Имена всех трех Пигмалионов значатся в титрах фильма "Боккаччо-70".
Коко Шанель ушла из жизни в 1971 году и вплоть до смерти была дружна с Роми, умело направляя её через водоворот парижской жизни. Не менее значительную роль в биографии актрисы было суждено сыграть куафёру Александру. Каждая причёска, которую носила Роми, возникала при его деятельном участии. Со временем он превратился в друга семьи и даже был свидетелем на церемонии бракосочетания Роми Шнайдер и Даниэля Бьязини. Ну а что касается Лукино Висконти, то она отводила ему в своём сердце то место, какое обычно занимают отцы. Дружбой с ним она гордилась и стремилась использовать любую возможность для общения с ним. У них было много планов, но, к сожалению, воплотилась в реальность лишь малая их часть.
По окончании съёмок "Боккаччо 70" Висконти подарил Роми деревянное кольцо с драгоценным камнем, которое принадлежало его матери и было унаследовано ею от далёких предков. Это кольцо стало любимым украшением Роми и служило постоянным напоминанием о ее мудром и благородном наставнике.
Лукино Висконти помог Роми реализовать мечту о театре. Присутствуя на репетициях, она видела, как тщательно он работал над концепцией спектакля, как умело подводил актёров к нужным решениям, как мастерски формировал ансамбль, выверял сценографию, декорации и костюмы. Всё это в корне отличалось от съёмок фильма. "Истина в последней инстанции для актера - это сцена. Здесь он отвечает сам за себя. Это не кино, где сцену можно повторить, если актёр сплоховал. Моё самое большое желание - снова играть на сцене".
Выступив в театре под руководством Висконти, Роми одержала победу над своими сомнениями, изжила комплекс неполноценности, сформировавшийся в результате поражений в венском Бургтеатре и Голливуде. С энтузиазмом она откликнулась на предложение Саши Питоефа исполнить роль Нины Заречной в "Чайке" Чехова. Роль Константина Треплёва должен был исполнять Ален Делон. Вначале он согласился, но тут ему предложили главную роль и большие деньги в фильме "Марко Поло". Так неожиданно она осталась одна в незнакомой труппе. Но желание играть в театре оказалось сильнее охвативших её сомнений. Хотелось также помериться силами с Дельфиной Сейриг, блиставшей в этой роли. Роми выступила достойно и получила вполне заслуженные комплименты. Например, журнал "Пари жур" писал: "Эта маленькая австриячка сделала очень много для триумфа шедевра русского драматурга на французской сцене. Утончённости Дельфины Сейриг она противопоставила спонтанность. Её сила - в искренности и непосредственности".
"Чайка" игралась на выезде, и в течение первой половины 1962 года труппа объехала пол-Европы, актёры побывали в Бельгии, Швейцарии, Марокко, Ливане, Люксембурге, Португалии. Выступать приходилось на стадионах, в кинотеатрах, неотапливаемых, не подготовленных для зрителей. Роми часто болела и из-за низкого кровяного давления несколько раз попадала в больницу. Она открыла одну озадачившую её деталь - зрители выстраивались в очереди за билетами, чтобы посмотреть "живую" Сисси. Впрочем, когда год спустя она посетила Рио-де-Жанейро, там её тоже приветствовали как исполнительницу роли австрийской императрицы. Чем старше она становилась, тем труднее ей было примириться с тотальной властью этого образа над всей ее жизнью.
Роман с американским кино
"Если бы я только имела силу воли порвать с кино и стать серьезной театральной актрисой", - написала Роми Шнайдер в своём дневнике летом 1965 года. Однако сил не хватило. Вероятно, самому типу её личности, импульсивной, быстро загорающейся и так же быстро потухающей, кино соответствовало больше. Чем интенсивнее снималась Роми в фильмах, тем сильнее в её дневнике ощущалась тоска по театру. В её представлении сцена осталась высшим бытием актёра, вносящим элемент настоящего творчества в хаотичную актёрскую жизнь. Её роман с театром ограничился двумя спектаклями. После "Чайки" с ней вели переговоры несколько французских театров, однако она приняла предложение Орсона Уэллса сыграть роль служанки Лени в фильме "Процесс". На сцену театра она не вернулась, хотя и страстно мечтала об этом.
"Процесс" Орсон Уэллс снимал в Европе, и Роми приехала в Париж представиться ему. "Мы не были знакомы с Орсоном, никогда не встречались прежде. Я проводила время в кафе Матиньон, когда увидела человека-гору, поднимавшегося по лестнице. Рядом с ним шла Марлен Дитрих, казавшаяся от этого соседства особенно стройной, изящной и молодой. Моё сердце ёкнуло, я слышала об этом человеке много ужасного и хотела сбежать. Но друзья стали надо мной смеяться: "Не будь идиоткой! За три дня до съемок! Лучше пойди представься ему! Скажи, кто ты". Вместо этого я, как девочка-подросток, которая хочет привлечь внимание мужчины, подчеркнуто медленно прошла к туалету. На обратном пути я заметила, что Орсон меня откровенно разглядывает. Сомнений не было - он флиртовал, а Марлен Дитрих его жутко ревновала. Как он мне рассказывал позднее, она ему бросила: "Кончай заглядываться на детей!"
Уже на следующий день мы встретились на примерке костюмов. Человек-гора подошёл ко мне и сказал: "Привет, Лени..." Он ни разу не назвал меня Роми, только Лени. С первого взгляда мы почувствовали друг к другу большую симпатию.
Тони Перкинс играл Йозефа К., Аким Тамиров - Блоха. А на роль адвоката не было актера, так что на репетициях его пришлось изображать самому Орсону.
Я прочитала несколько реплик и остановилась, чтобы перевести дух. Этого Орсон не выносил и набросился на меня: "Не останавливайся! Я сам тебя остановлю". Когда он читал текст, мне показалось, что он был бы идеальным исполнителем Хастлера. Я сидела и размышляла, сказать или нет. А если он опять раскричится? И вдруг неожиданно для себя самой выпаливаю: "Орсон, на свете только один человек может сыграть эту роль - вы!" "Закрой рот, - кричит он мне, - и читай дальше!" Я тоже обозлилась и говорю: "Орсон, я хочу, чтобы вы сыграли эту роль". Аким и Тони проглотили языки, а по их взглядам можно было прочитать: малышка рехнулась, кто же так разговаривает с Орсоном Уэллсом? А он обращается ко мне и таким сладким голосом объясняет, что не может играть эту роль, потому что несёт ответственность за весь фильм. И потом: "Кончай сходить с ума, Лени, читай дальше!"
Мы ещё дважды прошли наши сцены, и в конце он говорит: "Ты права, Лени, я так и сделаю! " Сначала я не поняла, о чём это он. А потом стала прыгать вокруг него и кричать: "Победила! Он будет играть..."
За мою идею он заплатил мне доллар. Это были лучшие деньги, когда-либо заработанные мною. Я гордилась тем, что имею влияние на такого великого человека. Продюсер, услыхав об этом, схватился за голову. "Боже мой! Это же ужасно..." - стонал он. Он и без того намучился с Орсоном, который, как все гении, был ужасно недисциплинированным.
Орсон стремился сделать из меня что-то абсолютно новое. Я играла совсем незагримированной, непричесанной, и когда увидела себя на экране, то вначале просто опешила. Трудно описать подробно, что со мной происходило в то время. Я вдруг сразу поднялась на новую ступень".
Фильм Орсона Уэллса "Процесс" снят по знаменитому роману Франца Кафки. Йозефа К., банковского служащего, арестовывают по приказу некоего учреждения и приговаривают к смерти. В романе остаётся неясным, что же это было - государственная ли организация, независимый карательный орган или тайный верховный суд. Эта неопределенность и помогла писателю создать устрашающую картину функционирования бюрократического аппарата, безраздельно властвующего над судьбами людей. Важным элементом в этой системе подавления выступает адвокат Хастлер. Загадочная болезнь приковала юриста к постели, но это не мешает ему терроризировать подопечных, годами держать в неизвестности, наслаждаясь их беззащитностью.
Служанка Лени, роль которой и досталась Роми, - одна из главных исполнительниц злой воли Хастлера. В "Процессе" много женских персонажей. Жанна Моро играет соседку Йозефа К., певичку из кабаре Бурнстер. Мадлен Робинсон - фрау Грубах, влюбленную в своего жильца и ревнующую его к певичке. Эльзе Мартинелли выпала роль жены сторожа Хильды, являющейся также любовницей верховного судьи.
Каждая из этих женщин, встречаясь с Йозефом К., стремится показать ему свое расположение и добиться взаимности. Так что Иозеф К. не удивляется, когда в квартире адвоката к нему прикасается горячая женская рука и тянет вглубь заваленной бумагами огромной квартиры. Это - служанка Лени. Она отдаётся ему быстро, страстно и, сунув на прощание ключ от входной двери, успевает дать совет: "Признайся во всём". Когда на следующий день Иозеф К. приходит к Лени, то с изумлением узнаёт, что она принадлежит всем клиентам Хастлера, хотя и любит только своего хозяина.
Адвокат имел обыкновение принимать посетителей в своей огромной спальне. Сгрудившись вокруг, они подобострастно ловили его реплики, пытаясь разгадать их тайный смысл. Он был для них оракулом, беспощадным и грозным. Только Лени не боялась Хастлера. На глазах у собравшихся она прыгает к нему в постель и начинает растирать грудь одеколоном. Эта сцена больше похожа на ласки двух любовников, нежели на безобидную медицинскую процедуру, и буквально завораживает клиентов и зрителей одновременно.
Задача Лени - околдовывать и совращать. Как ведьма, она носится по огромной квартире, легкая, неотразимая, сексуальная. Она даже сочувствует обречённым, пытается скрасить последние часы их пребывания на воле, ибо знает, что для них нет пути в нормальный мир. Недаром Хастлер говорит, посмеиваясь, что Лени влечёт ко всем обвиняемым.
Как некогда Висконти, Орсон Уэллс был увлечён открывшейся перед ним возможностью представить немецкую актрису в новом качестве. Под его руководством героиня Роми стала воплощением животной силы и необузданности. Без зазрения совести она вовлекает Йозефа К. в ловко расставленные сети, неотвратимо приближая час его гибели. Образ Лени занимает далеко не главное место в структуре фильма, но играет существенную роль в создании той общей атмосферы безнадёжности, двусмысленности, недоговоренности и предательства, в которой в конечном счёте и пропадёт Йозеф К.
В начале творческого пути каждая последующая роль Роми Шнайдер повторяла предыдущую. Отступление от стереотипа не только не поощрялось, а даже наказывалось. Сейчас же режиссёры словно заключили между собой пари, стремясь открыть в ней что-то совершенно новое, невиданное прежде. И она была увлечена этой игрой, радостно шла навстречу любым новациям. Школа мастерства, пройденная на съёмочной площадке под руководством Висконти и Уэллса, кардинальным образом изменила не только её облик, но и отношение к профессии.
В феврале 1963 года в связи с премьерой "Боккаччо 70" Роми поехала в Америку. Её помнили там молоденькой девушкой, путешествующей под надзором матери. А сейчас перед всеми предстала молодая дама в костюмах от Шанель, увешанная драгоценностями, неотразимо привлекательная и уверенная в себе. Предложения сыпались со всех сторон, став своеобразной компенсацией за поражение, испытанное в Голливуде пять лет тому назад. Роми решила остановиться на ролях в фильмах "Победители" Карла Формана и "Кардинал" Отто Преминджера, предложенных компанией "Коламбия пикчерз".
Фильм "Победители" рассказывает о судьбах молодых американских солдат во Второй мировой войне, их ратном труде, трусости и доблести, желании выжить и познать счастье даже в этих жестоких условиях существования. Действие фильма происходит на Сицилии, в Бельгии, Франции, Голландии. В нём снимались многие знаменитые актеры - Джордж Хэмилтон, Джеймс Мичем, Питер Фонда, Морис Роне. Для участия в съёмках была приглашена целая плеяда талантливых европейских актрис - Жанна Моро, Мелина Меркури, Сента Бергер, Элька Зоммер. Но Роми не затерялась в этой блестящей актерской компании. Созданный ею образ скрипачки Регины запомнился многим. Гибель молодой, неокрепшей души, соблазнившейся перспективой легкого избавления от тягот военного времени, была показана актрисой с удивительной наглядностью и драматизмом. Полк американских солдат прибывает в бельгийский город Остенде. Военнослужащие заполняют огромный бар, чтобы за рюмкой спиртного забыть об ужасах военного времени. Трудится оркестр, в сизых клубах дыма едва различимы фигуры сидящих за столами людей. Слышится брань, пьяные выкрики, заглушающие звуки оркестра. Музыканты уходят со сцены, их место занимает юная скрипачка Регина, одетая просто и в то же время с вызовом - ослепительная белая блузка с чёрным бантом и обтягивающее ноги чёрное трико. Скрипачка начинает играть "Юмореску" Дворжака. Она отдается музыке, но никто не слушает её. Только двое - Троуэр и Чейс, занимающие столик прямо перед сценой, обращают на девушку внимание. Регина кончает играть, обречённо обводя глазами зал, и видит двух аплодирующих солдат. Они приглашают её за столик, она соглашается, но делает это с таким достоинством, что парням становится просто не по себе. Она похожа на принцессу, согласившуюся посидеть минуточку с солдатами своей охраны. Старательно выговаривая английские слова, рассказывает о семье, угнанной в Германию, о своих занятиях в консерватории. Один из солдат, Троуэр, берется проводить девушку домой. Она выглядит такой возвышенной и недоступной, что он останавливается у порога и, сгорая от стыда, суёт ей в руку деньги и сигареты.
Боевые действия продолжаются. Американские солдаты направляются в Брюссель. Воспоминания о чудесной скрипачке не дают Троуэру покоя, и он возвращается в Остенде. С замиранием сердца входит в бар, устраивается за стойкой, ищет взглядом девушку со скрипкой в ослепительно-белой блузке с чёрным бантом. Его внимание отвлекает разбитная бабенка. Энергично протолкнувшись через толпу, она требует бокал вина и жадно осушает его. Её тело пышет жаром, грудь вываливается из низкого выреза кружевного платья. Высоко поднятые волосы открывают маленькое ухо, увенчанное фальшивым бриллиантом.