Черепашки ниндзя и Дерево Познания - без автора 3 стр.


ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Именно последняя ветвь едва не убила его. К тому времени, когда он срезал все остальные, наступил полдень, и Колдун ненадолго прервал работу, чтобы отдохнуть.

И вот все же наступил момент, когда первая самая мощная ветвь стала последней: ее листва не­лепо нависала над разоренным городком друидов.

Колдун включил передатчик:

- Поднимайте ее! - скомандовал он.- Вира!

Туго натянутый трос придавал сейчас ветви сходство с висячим мостом. Колдун двинулся об­ратно к стволу и, дойдя до него, приготовился срезать ветвь. Едва он нажал курок, как из листвы на другом конце ветви выпорхнула стайка птиц- хохотушек.

- Вира! Вира! - крикнул он роботам.

Застонав, ветвь слегка приподнялась. Птицы-хохотушки трижды облетели вокруг ствола, мол­ниеносно взмыли к вершине и исчезли из виду. Колдун резанул снова. Эта сторона дерева была обращена к солнцу, и из образовавшейся щели выступил сок и тонкими струйками потек вниз по стволу. Колдун внутренне содрогнулся, но резанул еще раз.

- Не ослабляйте натяжения! - сказал он в пе­редатчик.

Ветвь постепенно поднималась все выше, внушая ужас своей гигантской массой. Среди ранее срезан­ных Колдуном ветвей попадались большие, но ря­дом с этой они выглядели карликами.

- Чуть быстрей! - командовал Колдун и шеп­тал свои заклятия, окуривая ствол ядовитым ды­мом.

Ветвь стала подниматься, равномерно откиды­ваясь назад к стволу. Колдун бросил быстрый взгляд вниз. Роботы прекрасно справлялись со своей работой.

Ветвь стояла уже почти вертикально. Наступил критический момент.

"До чего же ярко палит солнце! - подумал Кол­дун.- И никакой тени, чтобы укрываться от его жгучих лучей. Ни малейшей тени. Ни клочка, ни пятнышка".

Колдун зажмурился и представил себе, как вско­ре во Дворце будет демонстрировать жрецам, вол­шебникам, всем-всем живым и неживым сущест­вам превращенное в мумию Дерево Познания... Дерево, превращенное в тень... Эта мысль льсти­ла его тщеславию.

- Высочайший! - услышал он предостерегаю­щий металлический голос.

Колдун словно вынырнул из глубины моря на поверхность. На него надвигалась темная громада ветви, которая, обламываясь по линии надреза, от­делялась от своего основания. Он услышал гром­кий треск и скрежет коры о кору. Он увидел кровь.

Хотел было метнуться в сторону, но ноги его словно налились свинцом, и, застыв на месте, он мог только смотреть, как неумолимо приближает­ся ветвь, и ждать...

Он закрыл глаза.

"Это завтра я убью тебя,- сказала дриада.- Не сегодня".

Загудел трос, приняв на себя всю тяжесть отло­мившейся ветви, и Колдун почувствовал, как за­дрожало дерево.

Но удара почему-то не последовало, тело Колду­на не было раздавлено и размазано по стволу. Сейчас для него существовала только тьма за опу­щенными веками и ощущение, что время останови­лось.

- Высочайший! Вам нужно прервать работу! - все так же бесстрастно говорил один из роботов.

Колдун открыл глаза. В последний миг ветвь качнулась в другую сторону, пошла обратно. Ноги его ожили. Отчаянно цепляясь, как гигантское на­секомое, когтями за кору, Колдун перебрался на противоположную сторону ствола.

Дерево все еще содрогалось, и это мешало сесть в спасительное седло, но, прижавшись к выпук­лостям коры, Колдун ухитрился так, пока не стих­ла вибрация. После этого вернулся по стволу обратно, туда, где на конце троса покачивалась ветвь.

- Высочайший! Вам нужно спуститься! - отче­канил робот.

- Это мое дерево! - отозвался Колдун.

Он полез вверх по тросу. Запрокинув голову, присмотрелся, нашел глазами развилку и перебро­сил через нее сидельную веревку. Взобравшись повыше, принялся внимательно обшаривать взгля­дом ветви. В общем-то он ожидал, что найдет дриа­ду там. Птицы-хохотушки таращили на него свои глаза-полумесяцы. Он хотел окликнуть дриаду, чтобы покончить с ней, но не знал ее имени. Да и было ли у нее имя? Странно, что он не догадался спросить, как ее зовут. Колдун разглядывал при­чудливые изгибы ветвей, невиданные узоры ли­стьев. С трудом оторвал взгляд от цветов. Кажет­ся, ее не было. Значит это был просто призрак. Мертвый призрак - порождение луны. Так решил Колдун и усмехнулся.

Как видно, она не была ни призраком, ни явью. Верхушка дерева пустовала - ни ее лица, подобного цветку, ни сотканной из листьев туники, ни тонких рук и ног цвета спелой пшеницы, ни зо­лотых, как солнце, волос. Колдун не мог бы ска­зать, что он испытал, не обнаружив ее - облегчение или разочарование. Он хотел и не хотел ее убивать. Странное чувство небывалого смятения внушало ему это дерево. Вдруг почудилось, что, падая, вершина склонилась перед небом в про­щальном поклоне, и Колдун опустил глаза. Вер­шина поплыла к земле, точно зеленое облако, и летним ливнем зашумел рассекаемый листьями воздух. Дерево затряслось, как плечи рыдающей женщины.

- Блестящая работа, Высочайший! - услышал он голос робота.- Вы теперь Верховный Прави­тель Вселенной.

- Сомневаюсь,- неожиданно возразил Кол­дун.

К вечеру, не покидая свою капсулу-кабину, Колдун принялся наблюдать за серебристым восходом лун и робким пробуждением бледных звезд.

На этот раз дриада приблизилась к нему на цы­почках и, сев рядом, устремила на него печальный взгляд своих глубоких глаз.

- Значит, ты опять явилась,- проговорил он.- Где же ты скрываешься?

- Нигде,- ответила она.

- Но должна же ты где-нибудь пребывать!

- Ты ничего не понимаешь,- сказала она.

- Ты боишься, что я убью тебя?

Она, помолчав, сказала:

- Завтра ты поймешь...

- Завтра?

- Да.

- Завтра будет слишком поздно.

- Сегодня уже слишком поздно. Слишком поз­дно было вчера. Слишком поздно было еще до того, как ты поднялся на дерево. Но теперь ты - не

ты. Другое существо... Механический звездный ро­бот похитил твое сердце...

- Что ты болтаешь?!

- Я знаю, что говорю. Я многое знаю... Ты тоже мог бы узнать многое, но теперь сердце твое не смо­жет этого сделать...

- Что за чушь! - воскликнул Колдун.- В моих руках все! Плоды, цветы, побеги с дерева Позна­ния...

- Ты ничего не понимаешь,- вздохнула она.- Тебя больше нет.

- Ты лжешь!

- Я никогда не лгу. Ты лишился души, сердца и красоты. Ты стал никем. Тебе только кажется, что теперь ты - Верховный Правитель Вселенной. Ты осмеиваешь обычаи друидов, обвиняешь их в невежестве и суеверии, ты хочешь создать новые обычаи... Ты начал изготавливать предметы из же­леза, бронзы, но ты нарушил экологический ба­ланс, нарушил Закон, который не только поддер­живал существование маленьких друидов, но и стимулировал его. Ты уничтожил их городок... Их деревья... Ты ничего не понимаешь... Для того чтобы получить, нужно и давать... Это Закон, ко­торый ты нарушил. И со временем ты заплатишь за это.

- Ты права,- сказал он.- Я этого не понимаю.

- Ты поймешь это завтра. Завтра тебе все ста­нет ясно.

- Прошлой ночью я хотел тебя убить. Я пытал­ся тебя найти сегодня...

- Ты убил не меня. Ты убил себя.

- Как?

- Неважно...

Внезапно Колдун протянул руку и коснулся ее

лица. Кожа была нежной и холодной, как лунный свет, нежной, как лепесток цветка. Тело ее содрог­нулось, точно по нему прошла волна. Он повер­нулся к ней. Она была светом и тенью, листьями и цветами, она была ароматом, дыханием ночи. Он услышал ее голос. Голос этот был настолько тих, что он едва разобрал слова:

- Ты навсегда останешься в одиночестве. На­всегда.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Колдуна разбудил солнечный свет, просочив­шийся сквозь капсулу. Он не увидел больше алого порхания птиц-хохотушек, не услышал их утренне­го щебета.

Дерево, залитое солнцем, безмолствовало. Оди­нокое. Мертвое. Нет, не совсем мертвое. У входа в кабину межзвездного корабля переплелись пре­лестные зеленые ветки, усыпанные цветами.

Колдун выпрямился во весь рост. Стояло тихое утро. Над великим полем друидов поднимался ту­ман, и в ярко-голубом небе, словно только что выстиранное белье, висели обрывки перистых облаков.

Колдун подошел к обрубку одной из ветвей и посмотрел на роботов. Они по частям переносили Дерево в звездолет.

- Осталось расчленить ствол! - доложил ро­бот.

Они принялись за дело вдвоем, и через несколько минут огромный ствол, некогда бывший опорой высокого и гордого дерева Познания, лежал разрезанный на одинаковой длины куски.

Колдун никогда не волновался по-настоящему. Он обошел груду бревен вокруг и снова увидел дриаду... Он знал, что найдет ее, если будет смотреть внимательно. Она была солнечным светом и цветком, переменчивым рисунком трав. Он видел ее не в целости, а по частям: талию, грудь, руки, лицо... Прекрасное, умирающее лицо...

- Их было когда-то пятьдесят миллионов, этих друидов,- почему-то проговорил Колдун.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Из оцепенения, вызванного нахлынувшими вос­поминаниями давних лет, высочайшего Колдуна вывел голос камергера:

- Высочайший! Нам пора в путь. Оракул храма Пурпура сказал, что спящий дух древней богини друидов, пребывающий в храме Диких Обезьян, поможет нам раскрыть секреты этого проклятого обрубка, который мы храним много лет, так и не познав его тайны.

- Да. Дерево, срубленное мною много лет назад на земле друидов, молчит,- произнес Колдун.- И я не в силах заставить его заговорить. Я исполь­зовал все свои знания, все заклятия, но тщетно...

- Высочайший! Усопшая богиня дерева находится в храме Диких Обезьян. Так сказал наш Оракул. Если мы разбудим ее и с помощью магических заклинаний заставим заговорить, она рас­скажет все секреты этого дерева, все секреты древних друидов...

- Я слышал, что новое поле друидов снова выращивает дерево Познания на своей земле? Как это могло произойти, не понимаю... Видимо, уцеле­ли какие-то корни, ростки...

- Да, Высочайший, эти друиды на удивление терпеливы. Они вырастили целый сад таких де­ревьев и раздают их плоды каждому...

Колдун сцепил пальцы и прошептал:

- К друидам не подступиться с тех пор, как их стали защищать черепашки ниндзя... У них в руках Огненный меч... Никогда не прощу себе этого...

- Но мы можем отнять у них и Огненный меч, и все тайны, все мудрости и знания... И тогда...

Колдун резко прервал камергера:

- Я не знаю, как это сделать.

- Оракул храма Пурпура сказал, что нам нуж­но лететь в город Диких Обезьян, где находится усыпальница Богини древних друидов Кары... Она поможет нам...

- Что ж, тогда следует торопиться! Где мой Небесный Меч? - воскликнул Колдун.

- Он ждет вас, Высочайший! - откликнулся камергер.

- Тогда в путь! В город Диких Обезьян.

Итак, Высочайший Колдун вместе с камергером и роботами полетел на своем звездолете к городу, где жили Дикие Обезьяны, день и ночь сторожа­щие усыпальницу, в которой покоилась душа древ­ней богини друидов Кары.

Ступив на землю, они незаметно вошли в город. Высокая, горячая от зноя трава ложилась под ноги Колдуна, пестрея венчиками странных цветов, вызывая какие-то давно забытые ощущения, трево­жащие душу. Океан света, подпиравший до этого голубой купол, схлынул на запад, небо стало за­думчивым, как глаз с опущенными ресницами. Над планетой клубились сумерки.

Колдун внимательно осмотрелся вокруг.

- Близится час, когда все звери отправляются на водопой,- сказал он камергеру.

Камергер кивнул, вздрогнул и остановился. В траве слышался легкий шум.

Колдун дал роботам знак быть наготове. В тот же миг мимо Колдуна, не замечая его, промчался получеловек-полуобезьяна. Если все же назвать это существо человеком, то придется заметить, что он был цвета золы, с тонким серебристым копьем в руках. Бежал словно играючи, без спеш­ки, но промелькнул очень быстро одним плавным, эластичным прыжком.

- Это они, племя Диких Обезьян., дикари,- прошептал камергер.

- Значит, скоро мы увидим Кару,- заключил Колдун.

Смятая бегущим трава медленно выпрямлялась. Неподвижный, сжимая в руках Небесный меч, Колдун припоминал мелькнувшее перед ним лицо, удивляясь отсутствию в нем свирепости и тупости. Обычные человеческие черты, не лишенные свое­образной красоты. Колдун не успел толком осмыс­лить этого, как снова послышался шорох травы и мимо них пробежал второй обезьяно человек. Он скрылся, за ним вынырнул третий, сверкнул рас­сеянными, не выражающими ни малейшего беспо­койства глазами, исчез, и только тогда Колдун и камергер упали на землю, чтобы не выдать своего присутствия.

Нахмурившись, потому что неожиданное появ­ление Диких Обезьян лишило Колдуна свободы действий, он пытливо провожал взглядом появляю­щиеся смуглые мускулистые фигуры. Одна за дру­гой скользили они в траве, прокладывая четко обозначавшуюся тропинку. На руках и ногах у них звенели металлические браслеты, а прически были разукрашены яркими лоскутками.

"Погоня или охота",- мысленно произнес Кол­дун.

Стемнело. Колдун прислушивался, снова ждал чего-то еще. Разгораясь, вспыхивали на небоскло­не звезды. Тишина, подчеркиваемая одинокими криками птиц, наполнила Колдуна смешанным чувством любопытства и неудовлетворенности, как будто чья-то таинственная душа обмолвилась ко­ротким полупризнанием.

Колдун поднялся. За ним встал и камергер.

- Идем! - скомандовал Колдун.

Тьма не давала идти быстро. Колдун включил маленький ручной прожектор, и бледный круг света обозначил им путь, ныряя в траве.

- Высочайший! Высочайший!

Это звали роботы. Колдун обернулся. Тревож­ный голос с ясным металлическим тембром повто­рился еще трижды и стих...

- Кажется, что-то новое,- сказал Колдун ка­мергеру.- Что с нашими роботами?

Камергер втянул голову в плечи.

- Не знаю...

Со всех сторон их обступал лес. Желтый свет прожектора перемещался светлым овалом со ство­ла на ствол. С ним боролся живой свет гигантско­го костра, разложенного посередине лесной лу­жайки, шагах в сорока от Колдуна. Красные блики, отражаясь от листьев, падали к его ногам. Вокруг костра теснились дикари. Там были муж­чины, женщины и дети; смуглые тела их, лосня­щиеся от огня, составляли подвижное ожерелье. Гигантский, подсвеченный снизу столб горячего воздуха уходил в поднебесный мрак.

Некоторые сидели кучками, поджав ноги, одеж­да их и оружие лежали тут же - незатейливая смесь шкур, железных шипов и пик. Дикари ели. Большие куски поджаренного мяса перехо­дили из рук в руки. К мужчинам прижались женщины,- маленькие, проворные в движениях, с кроткими глазами котят и темными волосами. Женщины держали в руках бутыли с узкими гор­лышками. Мужчины утоляли жажду и без промед­ления возвращались к еде.

Колдун смотрел во все глаза. Слышался визг детей Диких Обезьян. Взрослые хранили молча­ние. Изредка чье-нибудь отдаленное восклицание звучало подобно крику ночной птицы, и опять слы­шался лишь беглый треск пылающего костра. Го­лые, все были точно одеты: это ощущение порож­далось за счет их своеобразных движений.

Колдун вздрогнул. Звучный и веский удар неви­димого барабана повторился несколько раз. Сип­лая трель дудок сопровождала эти удары унылой мелодией.

- Это гимн в честь богини Кары,- прошептал на ухо Колдуну камергер.- Значит, ее усыпаль­ница где-то рядом.

Барабан издал сердитое восклицание, громче за­выли дудки, высокие голоса, звучащие наперебой, слились в тревожном темпе. Толпа, теснящаяся вокруг костра, превратилась в сплошное кольцо черных голов на красном фоне огня... Потом все это устремилось в одном направлении - в заросли. Так Дикие Обезьяны вывели Колдуна и камергера к сокрытому на окраине леса храму, напоминаю­щему пещеру. К храму, где покоился в усыпальни­це дух древней богини Кары, которой предстояло в эту ночь обрести свой прежний облик.

Снова загудели бесчисленные дудки, зазвучал чей-то напряженный голос. Пение подхватила вся толпа.

Колдун напряженно слушал, пытаясь совладать с необъяснимым волнением, наполнявшим его смутной тоской.

Камергер переминался с ноги на ногу. Древняя музыка действовала и на него.

Пение, набрав силу, перешло в ликующие клики.

- Сейчас покажется богиня Кара,- прошеп­тал камергер.

Он хотел что-то добавить, но не успел: из пещер­ного святилища вышла сама древняя богиня друи­дов - златовласая Кара.

Колдун отшатнулся. Перед его взором была та, которая много лет назад на дереве Познания про­рочествовала ему:

- Ты будешь очень одинок... Навсегда.

"Значит, это была богиня друидов Кара",- в смятении подумал Колдун.

- Она нужна мне! - произнес он вслух.

Камергер покачал головой, но в тот же миг на­правил в глаза Каре яркий луч Забвения, исходя­щий из его волшебного перстня.

- Прекрасно! - воскликнул Колдун и повто­рил: - Она нужна мне!

Племя Диких Обезьян тотчас с глухим ревом обратилось в бегство. А златовласая богиня древ­них друидов Кара, словно в оцепенении, шла навстречу Колдуну, далекая от мысли встретить кого-нибудь, кроме друга. Где-то вскрикнула ночная птица, и Кара открыла глаза. Несколько Диких Обезьян бросилось на защиту своей богини, но двумя-тремя ударами Небесного меча Колдун расправился с ними.

- Я поразил их! - радостно воскликнул он.

Луч Забвения, исходящий из перстня незнако­мого человека, наполнил сердце Кары тревогой. Лицо ее выражало смятение.

Колдун засмеялся.

- Я - Высочайший Колдун, Правитель Вселен­ной, и я-твой друг,- сказал он, обращаясь к Каре.

- Дерево,- тихо прошептала она, силясь что-то вспомнить.- Дерево...

Луч Забвения снова полоснул ее по глазам. Ру­ка Колдуна коснулась ее тела.

- Я - твой друг, и ты отведешь меня к древне­му городу и откроешь секрет дерева Познания...

- Кара, мы твои друзья,- подхватил камер­гер,- мы твои друзья. Ты отведешь нас к древнему городу друидов и откроешь секрет Великого Зна­ния,- Великой Силы...

- Это ловушка,- прошептала Кара.

Колдун поднял над головой Небесный меч, свер­кающий, словно полуночная звезда.

- Какая еще ловушка! Я - Высочайший Кол­дун, Правитель Вселенной...

На мгновение Кара закрыла глаза. Внутренним зрением она вдруг увидела, как чья-то лапа тихонь­ко проникла ей в затылок. У Кары закружилась голова...

- Что вы сделали? - спросила она у Кол­дуна.

- Ничего особенного,- оскалился тот.

Назад Дальше