Убежище секса
В ранней юности я писал, не осознавая о чём:
Не дорог ищу я, а – убежище.
Теперь – осознал.
Секс – это моё убежище, ибо мы стремимся в жизни спастись от неопределённости, от непредсказуемости, от неизвестно-угрожающего. Мы хотим, чтобы можно было на что-то положиться, чтобы оно не предало, не подвело, не изменилось. И вот, именно секс – это самая большая определённость, вселяющая уверенность в сегодняшнем, завтрашнем и даже во вчерашнем дне.
И действительно, если процесс открытия, поиска секса, ухаживания и соблазнения славен своей таинственностью и непредсказуемостью (Даст – не даст? Даст ли снова, или снова не даст?), то как только дело дошло до голых в постели – всё становится абсолютно точно предсказуемо, надёжно и определённо (только для сексуально опытных людей, разумеется). Другими словами, сексуальный опыт ценен прежде всего тем, что он даёт эту определённость и предсказуемость в сексе.
А определённость и предсказуемость состоят в том, что любая девушка или женщина, красавица или дурнушка, умная или дура-дурой, бедная или миллиардерша имеет клитор именно здесь, влагалище именно там, и зад на обратной стороне, и что женщины будут одинаково со счастьем реагировать, если им лизать клитор, если вставить им член во влагалище или/и в зад и целенаправленно возбуждать их. Определённость и предсказуемость грянут, если вставить пальцы во влагалище и интенсивно щекотать G-spot, если целовать и лизать эрогенные зоны – все реакции женщин будут предсказуемы на 100 процентов – то есть женщины будут получать наслаждение и в конце концов испытают оргазм и не один.
Естественно, что каждой требуется своё время возбуждения, и каждая будет вести себя чуть по-своему, например, стонать разными голосами, гармониями или какофониями, но главное для всех едино: при осуществлении определённых действий женщины реагируют на них наслаждением. Не менее важно и то, что ты сам в своей сексуальной реакции абсолютно предсказуем.
Таким образом, в сексе обретается убежище определённости, причём не подобной неизбежности смерти, как это происходит вне секса, а определённости неизбежности наслаждения.
Так, вследствие своей неизбежности смерть и оргазм дают нам убежище определённости и надёжности в неопределённом, ненадёжном и неизвестном мире.
Там, где нет оскорблений
Самые сильные оскорбления основаны на обвинении человека в нарушениях сексуальных табу, имеющихся в данном обществе. Оскорбляющий считает, что нарушить табу – это сверх постыдно и, оскорбляя, он делает оскорбляемого изгоем. И действительно, человек, чтящий сексуальные запреты, чувствует себя оскорблённым, уязвлённым, униженным.
Однако умышленный нарушитель сексуальных запретов реагирует на оскорбление совершенно иначе, ибо он открывает, что всякое сексуальное табу – это дохлый жупел, которого следует не бояться, просто не обращая на него внимания.
Например, такие популярные оскорбления: "Ты, жопа!", "Ты, хуй!", "Ты, пизда!" – для того, кто искренне любит секс и половые органы, а главное, не считает свою любовь к ним постыдной, для такого человека эти слова будут звучать, как музыка!
Оскорбления "соси хуй", "ебись в рот" и т. д. – для хуесосателей и хуесосательниц эти восклицания лишь напоминают им о наслаждении и оскорбить не могут.
"Еб твою мать!" – Для сына или дочери, считающих, что их мать имеет право на половую жизнь и что она должна получать от неё наслаждение, тот факт, что твоя мать сексуально привлекательна для мужчин, должен лишь вызывать радость.
"Хуй тебе в жопу!" – для любителей анального секса это не оскорбление, а мечта.
"Я на тебя срал" или просто: "Ты – говно!" – для копрофила эти заклинания тоже не оскорбление, а "обыкновенное чудо".
Получается, что в сексуально свободном обществе оскорбления исчезнут, и в этом есть глубокий смысл, так как сексуально свободное общество – это, прежде всего, мирное общество, а значит в нём исчезла нужда в оскорблениях.
Женская этика
Обнажилась? – Изволь ебаться.
Обнажилась на людях? – Изволь ебаться на людях.
Великое единение наслаждения и боли!
Многие женщины после радостной и долгой ебли в зад сообщали на следующий день, что он приятно побаливает.
Ведь наслаждение не может длиться так долго, как может длиться боль, а потому долгосрочная боль, являясь результатом краткого наслаждения, напоминает женщине о нём. Вот почему для женщины боль, ещё присутствующая, приравнивается к наслаждению, уже отсутствующему, но боль вызвавшему. Вот почему женщина радуется боли, напоминающей ей о наслаждении.
Так у женщин возникала известная психологическая завязка: в процессе ебли боль сливалась с наслаждением и потому самостоятельно как боль не воспринималась. А вот на следующий день, когда оставалась только боль, она вытягивала за собой уже привязанное к ней наслаждение.
Интересно, что связь эта действует и в обратном направлении: наслаждение и боль существуют у таких женщин как сиамские близнецы: один без другого не появляются. Женщинам, любящим анальный секс, чистое, безболезненное, наслаждение (обильная смазка с небольшим хуем без резких движений) вскоре становится недостаточным, они хотят хуя всё большего диаметра, или сухого проникновения, или хуя, посыпанного сахарным песком, который действует как наждачная бумага.
Вскоре боль и наслаждение так перемешиваются в восприятии женщины, что боль от начального вторжения в анус воспринимается ею как обещание последующего наслаждения. А значит, ради наслаждения в скором будущем она радуется боли в настоящем.
Таким образом, боль оправдывается женщиной не только памятным наслаждением в прошлом, но и в предвкушаемом грядущем.
Но боль сама по себе никогда не является желанной, она может стать таковой только, если она была вызвана наслаждением. Наслаждение это настолько сильное, что оно может украсить даже свою противоположность, боль, ощущением радости.
Итого: наслаждение часто требует себе в сообщники боль, и только неразличимо слившись воедино, они приносят женщине полное удовлетворение.
Впрочем, о полном удовлетворении женщины может говорить только невежда.
Феноменология рынка
Рыночная сделка происходит при условии, когда у покупателя возникает иллюзия, что он приобретает нечто по низкой цене, и когда у продавца возникает иллюзия, что он продаёт по высокой цене. В результате слияния этих иллюзий возникает реальность сделки.
Миру мир!
Путь к мирному сосуществованию людей и народов однозначно и убедительно продемонстрирован человекообразными обезьянами бонобо – единственными человекообразными, которые живут в постоянном мире.
Достигается это так:
1. У власти находятся самки. Если какой-то самец, а размеры самца много больше чем любой самки, пытается взять власть, его окружает группа самок и даёт ему понять, что его место – подчинение самкам. И позволяют ему ебать стольких, на сколько у него хватит сил. После истощающего наслаждения жажда доминировать у самца пропадает.
2. Любые конфликты и раздоры разрешаются не силой, а сексуальным контактом любых видов и сочетаний: если конфликт у самца с самцом, они вместо драки совокупляются, конфликт самки с самкой, разумеется, тоже легко разрешается. О конфликте самки и самца даже упоминать не приходится – это для людей самое понятное.
Такой метод снятия напряжений распространяется на самцов и самок всех возрастов вне зависимости от их родственных связей.
3. Секс занимает у бонобо большую часть времени, оставшегося после сна и добычи еды.
Вследствие такого образа жизни бонобо всегда веселы и доброжелательны.
А вот человек придумал мораль и религию, которая сделала его убийцей и самоубийцей. Чем больше ограничивается секс, тем больше жестокости в обществе. Призывы "Мир во всём мире" и "Миру мир" осуществляются через беспрепятственную и повсеместную еблю.
Правота не в болтовне, в результате которой никто не выигрывает, не в борьбе и драке, где выигрывает только один, а в наслаждении, где выигрывают все.
Другими словами, наслаждение и есть правота.
Пока люди этого не усвоят, они будут плестись в хвосте бонобо и в страхе ненавидеть, что у них (а главное – у себя) под хвостом.
Вот вам эволюционная книга Бытия: Бог повелел, чтобы человек произошёл от обезьяны, а Дьявол подменил подразумевавшихся богом райских бонобо на адски агрессивных орангутангов и горилл.
Никак женская гордость…
Женщина изъявила желание быть ёбанной 5–7 мужчинами (ею самой количественно уточнённые сексуальные потребности).
Она шлёт для ознакомления свои фотографии. Прислала штук двадцать. На всех она в еле-еле, но прикрывающих суть кружевных трусиках, в чулках с кружевными подвязками, груди в лифчике тоже кружевном, но прикрывающем только соски, и лицо, черты которого плохо различимы в тени широкополой шляпы, или снятое под таким углом, что не понять, красиво ли оно.
Женщина желает встретиться как можно быстрее.
Однако адресат пишет ей, что ему и его соратникам не нужны многочисленные фотографии, а нужны только три, все крупным планом и при ярком свете: лицо крупным планом, тело, обнажённое с головы до ног, и все её драгоценности между широко разведённых ног.
Только по таким фотографиям 5–7 мужчин смогут решить, привлекательна ли она для них.
После этого требования женщина больше не отвечает и исчезает бесследно.
Никак женская гордость…
Ещё одно отличие оптимиста от пессимиста
Пессимист сетует на скоротечность желания, оптимист славит его возрождаемость.
ΝΒ
Суть моей эстетики состоит в переосмыслении красоты и реабилитации уродства.
Папина скамейка
Это была папина последняя осень. Я толкал его инвалидное кресло к близкому озеру, там у скамейки недалеко от воды, в которой плавали упавшие листья, мы останавливались. Я и мама садились на скамейку, а папа сидел рядом на своём кресле, ноги уже его не держали.
– Посмотри, папа, какая красота, – говорил я, пытаясь отвлечь его от чёрных мыслей на золото листьев. Но папу уже ничего не интересовало, кроме непрерывных раздумий о болезни, которой у него не было, но он свято верил в её прогрессирующий и смертельный характер. Так папа верил во много несуществующих вещей, и переубедить его было невозможно.
Я пытался его разговорить, вызвать на воспоминания о светлых днях нашей жизни, и мама мне пыталась помочь. Но папа отвечал односложно и был мрачен, несмотря на тёплую и солнечную осень.
Так мы сидели минут десять, потом папе надоедало, и мы возвращались домой. Я толкал перед собой инвалидное кресло, говорил что-то маме, тревожно смотрящей на его угрюмый профиль. А я смотрел на папин седой затылок.
Я вспомнил, как я, маленький мальчик, тёр ладошкой этот затылок в густых каштановых волосах, сидя на заднем сиденьи "Москвича", – мы возвращались с дачи домой поздно вечером, папу клонило в сон, и он попросил меня потереть ему затылок, чтобы он не заснул за рулём.
Я провёл рукой по седым волосам на папином затылке, но он сейчас не обратил на это внимания – я не мог отогнать от него подступающий вечный сон…
С год назад, гуляя вокруг озера, я заметил, что от скамейки, которую я стал называть "папиной", остался только железобетонный остов, а гладкие деревянные рейки, образовывавшие сидение и спинку, исчезли. Остался лишь скелет скамейки. Каждый раз, проходя мимо неё, я грустил, что она стала неузнаваемой. Когда я приехал к папе в гости на кладбище, я сказал ему, что его скамейка умерла.
Но вот совсем недавно я увидел папину скамейку заново обросшей деревянной плотью сиденья и спинки.
Меня сразу потянуло к папе, на его могилу, на кладбище, которое соседствует с этим озером.
Я подошёл к памятнику, погладил его полированную гранитную плоть, на которой было высечено папино земное имя, и сказал:
– Пап, твоя скамейка воскресла. Слышишь?
* * *
Уметь жить – это уметь стареть.
Намеренная этнография
Тысячи эдак четыре годов назад никто из мужчин не брился – все были варварами, язычниками, и лица их были скрыты густыми бородами, усами, а у некоторых даже лоб весь был в волосах.
Так как мужские черты лица были скрыты густыми волосами, то различить мужчин было невозможно, разве что по носам, но у многих "шерсть на носу", так что оставались только глаза: чёрные, коричневые, голубые, серые, а иногда – зелёные. Но даже глаза были видны не всегда, ибо брови и ресницы, а также свисающие со лба волосы делали их труднодоступными для зрения.
Поэтому женщины кое-как различали мужчин по запаху. Но где они точно и легко отличали одного мужчину от другого, так это по хую. Причём только по стоячему, ибо лежачий хуй скрывали волосы, лобковые и те, что свисали с живота.
В мире небритых мужчин в темноте да без огня, да ещё стоя на четвереньках, понимание мужской красоты для женщины происходило посредством размера и формы хуя и по тому, как долго и как часто он мог пребывать в её нутре.
Поэтому можно с уверенностью сказать, что женское эстетическое отношение к мужскому лицу возникло только после того, как мужчины начали бриться и женщины стали очаровываться их лицами, а не только хуями.
Мужчины же всегда обращали пристальное внимание на женское безволосое лицо, то есть мужчины были эстетами с самого начала человеческого существования. И мужчина во мраке ночи искал женщину по запаху и на ощупь именно ту, чьё лицо обворожило его при свете дня.
Такая длительная задержка у женщин с началом периода эстетического восприятия мужского лица объясняет, почему красавица может радостно отдать уродцу своё сердце и прочие половые части тела. Задержка эта вылилась в наиболее размытое и широкое женское понятие мужской красоты, куда стали включаться не только его половой орган и лицо, а также финансовое состояние, власть, которой он обладает, таланты, которые он демонстрирует, а также заботливость, сострадание, чувствительность и чувственность, ну и непременное чувство юмора.
Мужской же эстетический опыт, пестуемый реальностью испокон веков, выявил, что никакая красота души не может заменить женщине красоту лица. Изначальное влечение к женскому безволосому лицу объясняет тот значительный факт, что красавец-мужчина никогда не женится на уродке. Разве что за деньги.
Но деньги известны тем, что отметают в сторону все этнографические гипотезы.
И не только этнографические…
Фундаментальные различия
У мужчины оргазм – исчерпывающий.
У женщины – многообещающий.
Условие общественного благополучия
В совершенном обществе женщинам обеспечивается такая свобода и безопасность, что они отдаются, не задумываясь.
Сублимированное наслаждение как указатель цели жизни
Наслаждение не есть цель жизни. Наслаждение – это ощущение от узнавания цели жизни.
Так как наслаждений может быть множество и разных, то это говорит лишь о том, что цель жизни вовсе не обязательно должна быть единственной или единообразной.
Когда человек раздумывает о цели своей жизни, следует вспомнить ту деятельность, которая приносит ему наслаждение. Так, скажем, сочинение текстов приносит тебе великое наслаждение – значит, писательство есть цель твоей жизни. Если музыка приносит великое наслаждение – значит композиция, исполнение или музыковедение есть цель твоей жизни. А этот человек наслаждается выпечкой пирогов – вот ему и цель жизни. В том, что ты делаешь с наслаждением, ты найдёшь себя. Следуй наслаждению, а не разуму.
Доказать, что наслаждение есть критерий правильно выбранного жизненного пути, можно, продвигаясь в обратном направлении определения сублимации.
Сублимация – это несексуальное проявление сексуальных желаний. Тогда наслаждение от той или иной (несексуальной) деятельности есть несексуальное (сублимированное) проявление сексуального наслаждения. А так как сексуальное наслаждение присуще каждому человеку и является абсолютным наслаждением, которое в процессе протекания воспринимается человеком как цель жизни, то тогда и несексуальное наслаждение (как прообраз сексуального) от несексуальной деятельности указывает на цель твоей жизни. А посему, найди деятельность, которая приносит тебе наслаждение, и погружайся в эту деятельность, поскольку она является целью твоей жизни, и таким образом ты продлишь наслаждение на всю жизнь.
Я умышленно отделяю сексуальное наслаждение от сексуальной деятельности, которую хотелось бы счесть за цель жизни. Тут природой установлены физические и временные ограничения на сексуальное наслаждение, во всяком случае, у мужчин. Вот почему нет бога любви, а есть богиня. А козёл Сатир и мальчишка Амур лишь демонстрируют, что мужская способность к наслаждению инфантильна или смешна по сравнению с женской.
Божии метод
Боль и наслаждение – это кнут и пряник, с помощью которых нас ведёт бог своими неисповедимыми путями.
Уточнение чистоты
Уточняю, что имеют в виду, когда говорят: "Она такая чистая девушка…"
Уж не считают ли, что она не срёт? Вовсе нет – прекрасно срёт.
Может, под чистотой понимают, что она живёт без менструаций? Опять-таки нет – исправно и переодически хлещет из влагалища кровь.
Неужели под чистотой имеют в виду, что у неё клитор не вырос, а если и вырос, то в нём лишь одно нервное окончание? Совершенно не так – вырос с палец и чуть она прикоснётся к клитору пальчиком, так сразу оргазм за оргазмом взрывается.
Оказывается вот что: под чистотой девушки понимают не то, что у неё испражнений нет или что у неё половых органов не имеется, – под чистой девушкой подразумевают, что она никому не даёт своими половыми органами пользоваться, а когда использует их сама, – то в полной темноте и в секрете.
Другими словами, грязной девушку могут сделать только излитая в неё или на неё сперма. А ведь сперма есть залог жизни. Так значит, жизнь – это грязь. И тогда девушка без жизни, безжизненная девушка – это чистая девушка. Мёртвая девушка – самая чистая.
Вот вам квинтэссенция христианства, дорогие человеки.