- Боже мой, боже мой, - бормочет он, глянув на Шэрон, - неужто она настоящая? Такие красотки только на картинках да в кино бывают.
- Макс! - Стив протягивает мне руку. - Можно я буду называть тебя Макс?
- Нет. - Я насупилась и уставилась на его руку. Так она и повисла в воздухе, пока он ее не убрал.
Двое других чуваков представились, а мы только хмуро стоим, молча подпирая стену. Правда, Надж им заулыбалась. Ей вообще этот выпендреж нравится. Она даже юбку надела. Не буду скрывать, Ангел тоже вырядилась: натянула поверх джинсов розовую балетную пачку. А я только футболку и джинсы на чистые поменяла - а то в заскорузлых от крови как-то неловко на люди показываться.
- Ну что же, присаживайтесь, располагайтесь. Давайте знакомиться. Чай, кофе, сок будете? Может, есть хотите?
- Мы всегда есть хотим, - серьезно сообщает ему Газман.
Стив слегка опешил:
- Конечно-конечно, молодой растущий организм. Я понимаю. - Он очень старается не смотреть на наши крылья. Другое дело, что у него это не особенно получается. Он потянулся и нажал у себя на столе кнопку, такую здоровую, что хоть вертолет на нее сажай.
- Джеф, сообрази нам, пожалуйста, напитков и закуски какой-нибудь. Спасибо.
- Да вы садитесь, не стесняйтесь, - приглашает Шэрон, снова тряхнув волосами. Когда в следующий раз увижу зеркало, надо будет потренироваться. Приемчик, похоже, классный. Глядишь, при случае пригодится.
Мы рассаживаемся, убедившись, что за спиной у нас никого и что никто позади нас не просочится. Но нервишки у меня все же пошаливают.
Молоденький паренек в полосатой фиолетовой рубашке вносит поднос с содовой, стаканами со льдом и крошечными бутербродиками на малюсеньких тарелочках:
- Угощайтесь. Вот этот с кальмарами, а этот…
- Огромное спасибо, Джеф, - обрезает его Стив с улыбочкой. Джеф выпрямляется, пятится задом и тихо закрывает за собой дверь. Мы набрасываемся на миниатюрную снедь, а Стив снова поворачивается к нам с таким энтузиазмом, что меня разбирает любопытство, сколько же он выпил сегодня с утра чашек кофе?
- Ну что, ребятки, хотите стать звездами мировой величины?
- Зачем же звездами? Нам этого не надо! - Я чуть не подавилась крошками.
Как ни странно, но мое заявление совершенно сбило их с панталыку.
4
Шэрон, Стив и двое других агентов обалдело на нас уставились.
Первым пришел в себя Стив.
- Тогда что, моделями хотите? - Он явно заметил, что все мы не по возрасту длинные и тощие.
Я фыркнула, чуть не пустив из носа фонтан спрайта:
- Ага, чтоб во всех журналах писали, что "крылья в нынешнем сезоне носят широко распахнутыми", с непременной рекомендацией на вечеринки и дискотеки окрашивать основные перья в яркие розовые и зеленые цвета. Так вы это себе представляете? Не думаю, что мы в модели годимся.
Краем глаза замечаю у Надж на лице разочарованную мину.
- Может, тогда в актеры? В театр или кино? - предлагает Шэрон.
Тотал мгновенно выпятил грудь, спешно дожевывая кальмара. Кстати, посмотрите в словаре значение слова "кальмар". По-итальянски "кальмар" означает "круглая резинка".
- Нет, и в актеры не надо. - На мой взгляд, это собеседование заходит в тупик. Надо быстро дожевывать принесенную снедь.
- Макс! - Я хоть и запретила Стиву звать меня Макс, но как, интересно знать, он еще может ко мне обращаться? Никакого другого имени для меня он не знает. - Макс, зачем вы так дешево себя продаете? Вам все двери открыты. Вы можете, фигурально выражаясь, любых высот достичь. Вам с легкостью полнометражный фильм дадут, хоть приключенческий, хоть про любовь. Компьютерную игру про вас сочиним. Половина населения Америки вырядится в футболки с вашими фотографиями. Только скажите, что вам надо, - я все устрою.
- Меня, пожалуйста, в компьютерную игру, - заявляет Газзи с полным ртом, набитым целой горстью бутербродиков.
- Согласен! - Игги лихо хлопает его по плечу. - Компьютерная игра - это клево!
Стив улыбается. Он, похоже, наконец расслабился:
- Прекрасненько. Я не всех вас по именам запомнил. Тебя, милочка, как зовут? - тыкнул он пальцем в Ангела.
- Изабелла фон Франкенштейн-Ротшильд, - отвечает Ангел, рассеянно ковыряя в зубах. У нее недавно выпал передний молочный зуб, и ее усмешка сияет здоровенной дырой.
- А ты свои туфли на и-бее купила. - Она кивает на офигенные туфли Шэрон, у которой глаза округляются от ужаса. - Но я с тобой совершенно согласна. Не может честная девушка в бутиках шиковать, если этот сквалыга Стив жалкие копейки платит, а прикид на работу на миллион требует.
Вот вам, пожалуйста, в действии Ангельское умение мысли читать. Молодец девчонка!
На минуту в офисе воцарилось гробовое молчание. Шэрон до ушей залилась краской и смотрит куда угодно, только не на Стива. Один из агентов нервно кашлянул.
- А… ммм… как насчет тебя, сынок? - Стив бодро повернулся к Газзи, который, видимо, представляется ему более надежным собеседником. - Ты, значит, хочешь стать героем компьютерной игры? Тебя как зовут?
Газ охотно ему кивает, и я мысленно обещаю себе наподдать ему потом хорошенько.
- Меня зовут Шаркалатор.
- Шаркалатор? - растерянно повторяет Стив. Энтузиазма в его голосе заметно поубавилось.
Что тут поделаешь, такой уж мы производим эффект на взрослых. И даже на наших сверстников, только нормальных ребят. Да чего там говорить, кто с нами ни столкнется, у всех челюсти отвисают. А все потому, что нас выживать создали, а не для того, чтобы душой компании быть.
- А я Корица, - объявляет Надж, облизывая пальцы, - Корица-Специя Ля Февер. Эти ваши креветки - настоящая вкуснятина.
Стив, похоже, начинает впадать в депресняк.
- А меня прозвали Белым Рыцарем, - вступает Игги, искусно нашаривая чуткими пальцами остатки бутербродов.
- Правда? Как интересно! - Шэрон пытается спасти ситуацию. - Это почему же?
Игги поворачивается к ней и проводит руками по своей белокурой голове и бледному лицу:
- Потому что никакой дурак не назовет меня Черным Рыцарем.
Клык молча сидит так неподвижно, что практически исчез на фоне модернового дивана. За четыре минуты он выпил четыре бутылки колы и уверенно уничтожает поджаристые тосты со стоящей перед ним тарелки. Почувствовав, что все взгляды устремились на него, он поднимает глаза с таким выражением, что у меня по спине побежали мурашки.
Никто лучше Клыка не может нацепить на себя устрашающую маску, мрачную, непроницаемую и спокойно-вызывающую. Я-то знаю, что это - только маска. Я знаю его лицо, когда он смотрит на лежащую у него на руках Ангела. Или когда спит, или когда вплотную приближает его к моим глазам… Знаю, каким оно сияет тогда глубоким и мягким светом.
Но Стив видит только грозную маску. Я часто-часто моргаю и залпом допиваю свой спрайт, а Клык вздыхает и вытирает руки о черные джинсы. Обводит глазами комнату, четырех агентов, стаю, от души потешающуюся над происходящим, Тотала, лакающего фанту из миски, стоящей у меня на коленях. Меня, напряженно сидящую на краешке стула.
- Меня зовут Клык, - чеканит он каждый слог и поднимается с дивана. - Пойду-ка я отсюда. А то у меня что-то кулаки чешутся…
Он подходит к раздвижным дверям на балкон, повисший на высоте двадцать второго этажа.
Я махнула стае и дважды похлопала Игги по руке. Он тоже встает и идет на чуть слышный звук шагов Клыка, ловко лавируя между столиками и горшками с пальмами и фикусами.
Клык открывает двери - на балконе ветрено - и подставляет лицо солнцу. Я поторапливаю стаю к выходу, поворачиваюсь и лениво машу рукой голливудским шишкам:
- Спасибо за гостеприимство. - Балансирую на перилах, дожидаясь, пока наши, развернув, как паруса, крылья, один за другим взмоют в воздух. - Нам от вас ничего не надо.
Наконец и я бросаюсь в открытое небо, с наслаждением чувствуя, как ветер ласкает мне волосы и оперение, подхватывает меня в свои объятия, а крылья с каждым взмахом поднимают меня на двенадцать футов.
Нет, не созданы мы для циркачества в современной индустрии развлечений.
Но это всем и так прекрасно известно.
5
- Я тебя спрашиваю, конец света, что ли, наступит, если мы один-единственный раз на "Шоу Опры Уинфри" сходим? - Надж грозно скрестила на груди руки и в упор смотрит на меня исподлобья. Поскольку Надж нежнейшая и мягчайшая из всех известных мне рекомбинантных форм жизни, дело пахнет керосином.
- Нет, не наступит. - Я тщательно подбираю слова. - Но конец света обязательно наступит, если МЫ его не предотвратим.
Для тех, кто еще пока не совсем в курсе, сообщаю: мне было сказано, что моя миссия - спасти мир. Давления на меня никто не оказывает, но твердят мне про эту самую миссию чуть не на каждом шагу и при первом удобном случае.
- А я хочу быть героем компьютерной игры, - обиженно нудит Газзи.
Я нервно растираю виски:
- Послушайте, вы что, забыли, как четыре дня назад мимо свистели пули? Или как снайпер взорвал себя, потому что промазал?
- Уж я-то не забыл, - тявкнул Тотал и многозначительно поглядел на свой хвост.
Терпения у меня и в лучшие времена далеко не бездонная бочка, а тут оно и вовсе, считай, иссякло.
- Я хочу сказать, что кому-то мы явно мешаем и этот кто-то на нас продолжает охотиться. Не обольщайтесь популярностью нашего авиашоу для КППБ, не обольщайтесь тем, что некоторые готовы признать нас за своих, только слегка… отличных от нормы. Этих людей малая горстка, и мы по-прежнему в опасности. Мы ВСЕГДА будем в опасности.
- Мне надоело жить в опасности. Надоело всегда чего-то бояться! - кричит Надж. - Ненавижу нашу жизнь! Мне хочется всего-навсего…
Она остановилась на полуслове. Она и сама понимает, что продолжать бессмысленно. Сдерживая слезы, Надж плюхнулась на гостиничную кровать. Сажусь рядом с ней и массирую ей спину между крыльев.
- Мы все эту жизнь ненавидим, - тихо говорю я ей. - Но до тех пор, пока мне кто-нибудь на двести процентов не докажет, что нам ничто не угрожает, я должна принимать решения, которые хоть немного оградят нас от всяких неожиданностей. И не думай, пожалуйста, что я сама от этого кайф ловлю.
- Кстати, о ловле кайфа, - спокойно подает голос Клык, - я вообще считаю, что с авиашоу пора завязывать.
- А мне наши авиашоу нравятся, - гундит Газзи. Он лежит на полу, ноги под журнальным столиком, а голова снаружи. Мама подарила ему набор электрических машинок, и он жужжит, как мотор, и катает их по полу. Да-да, наш Газзи, который любого здорового мужика в рукопашном бою на обе лопатки положит и из ничего бомбу смастрячит, всего-навсего восьмилетний (или что-то около того) мальчонка, для которого ничего нет лучшего, как в машинки играть.
Как же я всегда об этом забываю?
- Мне тоже авиашоу нравятся, - поддакивает ему Надж, у которой спутанные курчавые волосы стоят дыбом. - Когда мы выступаем, я всегда чувствую себя кинозвездой.
- Продолжать шоу опасно, - ровным голосом настаивает Клык.
Меня раздирают противоречия. Оказалось, что снайпер был новой моделью кибер-гуманоида. Так, по крайней мере, решили мы сами, когда на месте взрыва нашли остатки его правой руки. Вместо кисти, с нервами и мускулами, к ней был приделан автоматический пистолет. Помните, я рассказывала вам о взрыве? Так вот, выяснилось, что само здание, где прятался снайпер, вовсе не взорвалось. Взорвался сам снайпер. Такую дорогую цену заплатил он за то, чтобы не сдаться властям и даже просто не быть обнаруженным.
Такую вот он проявил образцовую верность хозяевам. Только хозяева-то его кто были?
Пистолет сам снайперу в руку не врастал. Кто-то сделал ему эту операцию. Этот кто-то разгуливает на свободе и наверняка создал, а может, до сих пор продолжает создавать таких же снайперов.
Но, с другой стороны… КППБ на нас рассчитывает. Им необходимо, чтобы мы продолжили агитацию. Наши шоу запланированы в самых загрязненных городах планеты: в Лос-Анджелесе и в Сан-Паоло, в Москве, в Пекине. Успех у нас до сих пор был небывалый. Во время шоу КППБ раздали тонны листовок, объясняя населению проблемы загрязнения окружающей среды и парникового эффекта.
Моя мама - член КППБ. Она много раз спасала мне жизнь, как могла помогала стае. И никогда ни о чем меня не просила. Ей ни за что не захочется подвергать нас опасности. А теперь, получается, я ее подведу. Попробуй в такой ситуации скажи, что мы сворачиваем лавочку.
- Может, мы будем продолжать, но попросим их усилить охрану? - нерешительно предлагаю я.
- Нет, - отрезал Клык.
Ладно же… Я, конечно, замечательная во всех отношениях, но даже у меня найдется парочка недостатков. Например, я не слишком адекватно реагирую, когда кто-либо по какому-либо поводу говорит мне "нет".
Думаете, Клык это давно просек? Не знаю, не знаю. Не уверена. Даже если и просек, то выводов не сделал.
Задираю подбородок и упрямо гляжу ему прямо в глаза. Вся стая быстро соображает, что к чему, и напряженно замирает.
Медленно поднимаюсь на ноги и подхожу к Клыку вплотную. Краем глаза замечаю, что Тотал лезет под кровать, а Газзи тянет Игги за руку в соседнюю комнату, где поселились мальчишки.
До прошлого года я была выше и Клыка, и Игги. Теперь оба они меня не только догнали, но и на пару инчей переросли. Что страшно меня раздражает. Поэтому Клык теперь смотрит на меня сверху вниз. Глаза у него такие черные, что мне даже не понять, где у него зрачки.
- Что-что? - переспрашиваю я притворно спокойно. В двери стремительно мелькает розовая пачка - это Ангел и Надж беззвучно юркнули вон из номера.
- Авиашоу слишком опасны, - так же спокойно повторяет Клык. Слышу, как осторожно захлопывается дверь из нашего номера в мальчишечий.
- Я не могу подвести маму.
Мы стоим лицом к лицу так близко, что мне видны его густые ресницы и странные золотые искры в глазах.
Он медленно вздохнул и сцепил руки.
- Еще одно последнее шоу. - Я пытаюсь пойти на мировую.
Расцепив пальцы, он словно взвешивает в ладонях все "за" и "против".
- Ладно, - соглашается он, к моему удивлению. - Ты права, не стоит подводить КППБ.
Смотрю на него вприщур. Что-то он больно легко согласился - тут явно какой-то подвох. И тут меня осеняет: доктор Бриджит Двайер, восьмое чудо света, член КППБ. Она собиралась встретиться с нами на нашем следующем выступлении в Мехико.
Так вот почему Клык согласился на еще одно представление. Ради того, чтобы встретиться со своей любезной, ненаглядной, гениальной биологиней.
На деревянных ногах шествую в ванную, запираю дверь, включаю душ на полную катушку, зарываюсь лицом в пушистое полотенце и реву белугой.
6
Меня постоянно донимает бессонница. Ничего удивительного тут нет. Если жить, как я, под постоянной угрозой боли и смерти, не больно расслабишься в объятиях Морфея. Вот и в эту ночь я часами верчусь без сна с боку на бок.
Спросите еще, как же мы спим, с крыльями-то? Объясняю: крылья довольно плотно укладываются у нас на спине вдоль позвоночника. Но все равно, на спине спать не слишком удобно. Мы больше любим на боку или на животе.
Я и сейчас валяюсь на пузе, свесив голову с кровати, которую мы делим с Ангелом. Надж в прошлом году выиграла титул Наиболее Опасно Брыкающегося Во Сне Члена Стаи. Поэтому в целях самосохранения мы всегда выделяем ей отдельную койку.
Мои крылья слегка развернуты, и я потянулась достать застрявшую в подкрылках соломинку. Мысленно уже в сотый раз прокручиваю следующие вопросы:
1) Кто на нас опять охотится?
2) Авиашоу в Мехико?
3) Бриджит?
4) Моя мама и сводная сестра Элла?
5) Как заставить Тотала перестать спекулировать своей царапиной? Я уже его нытьем сыта по горло.
6) Клык?
7) Клык!
8) Клык…
Мы с Клыком с детства росли вместе. В экспериментальной лаборатории генетических ужасов, которую мы прозвали Школа, наши клетки стояли рядом. Такая вот у меня обыкновенная история любви с соседским мальчишкой, разве что с небольшими модификациями в силу специфики ситуации.
Потом нас спас из Школы один чувак. Сначала мы думали, что он генетик-злодей. Затем оказалось, что не злодей, затем опять, что злодей, наконец - снова не злодей. В общем, с ним сам черт ногу сломит, а я и подавно совершенно запуталась. Короче, он вытащил нас в секретное убежище в горах Колорадо, и там мы с Клыком, как брат с сестрой, прожили несколько лет. Он, я и вся остальная стая.
Кстати, чувака того зовут Джеб. Он потом исчез, и я оказалась в стае главной. То ли потому, что я самая старшая, то ли потому, что самая храбрая. Или самая организованная. В общем, я и сама толком не пойму, как так вышло. Вышло и все. А Клык стал моей правой рукой.
Но в последний год все пошло наперекосяк. Клык завел шашни с одной девчонкой (смотри во второй книге историю про Рыжее Чудо). Сказать по правде, я от этого в восторге отнюдь не была. Зато в отместку пошла на первое в жизни свидание с парнем. Он, может, и был подсадной уткой, но я в это не слишком верю. Клык, в свою очередь, на эту тему тоже изрядно психанул. А недавно, в прошлом месяце, он закрутил с двадцатилетней ученой красоткой доктором Бриджит Двайер, участницей научно-исследовательской экспедиции в страну вечного снега, льда и тюленей-убийц. И представьте себе, она с ним, несовершеннолетним, вовсю флиртует! Ужас какой-то!
Посреди всей этой свистопляски Клык меня поцеловал. И не один раз. Теперь я пребываю в полном недоумении. Что дальше будет, боюсь ужасно, хочу быть только с ним, хочу быть с ним все время и страшно злюсь на него за то, что он заварил всю эту кашу. Но каша уже заварена, и отыграть назад невозможно. В чем тоже на сто процентов виноват Клык и только Клык.
Теперь я причесываюсь и где только можно смотрюсь в зеркало - красивая ли я. Красивая… Скажете тоже! Год назад, когда волосы у меня отрастали и начинали лезть в глаза, я их ножом отчекрыживала. А в одежде самое главное было, чтобы она не заскорузла от грязи и чтобы в драке движения не стесняла.
В общем, все теперь наперекосяк идет.
- Макс, ты очень красивая, - прошелестел у меня над ухом тоненький голосок.
Зарываюсь головой в подушку и с трудом проглатываю пару колоритных выражений. Никакой личной жизни. Ладно, что уж там личная жизнь, даже подумать ни о чем сокровенном невозможно, особенно если лежишь рядом с маленькой телепаткой.