Нет, иерархи только клеветали на них. Народный депутат СССР митрополит Питирим еще в 1988 году продолжал лгать иностранным журналистам, что о. Глеб Якунин осужден за спекуляцию иконами и церковной утварью. Кстати, в том же интервью митрополит Питирим обозвал контрреволюционерами Патриарха Тихона и Новомучеников российских, оправдывал палачей. О. Глеб обратился к Патриарху Пимену, потребовал церковного суда; потом несколько раз повторял требование, ему даже не ответили. Тот же митрополит Питирим постоянно лгал за рубежом, что нам не нужны книги Священного Писания, его Издательский отдел полностью обеспечивает всех православных христиан, что нашим детям не нужно преподавать Закон Божий, потому что это будет насилием над их совестью, что Церковь не должна заниматься благотворительностью и делами милосердия, потому что в нашем обществе всем этим очень успешно занимается наше родное социалистическое государство. Лжесвидетельствами высшей церковной иерархии можно заполнять том за томом. В чем же они перестроились, какую правду они нам сказали?
Какова роль священноначалия РПЦ в грандиозных переменах последних лет? Что одобряют и что осуждают наши митрополиты, архиепископы, епископы, тщательно подобранные, выпестованные и расставленные по должностям и послушаниям специальным отделом Комитета государственной безопасности и Отделом агитации и пропаганды ЦК КПСС еще два-три десятилетия назад? У меня нет совершенно никаких предположений, когда и чем вся эта кутерьма закончится для нас, "реакционной поповщины" и прочих "религиозных фанатиков". Поэтому, безусловно, у меня не может быть никакой уверенности, нужна ли она
65вообще Русской Православной Церкви в том виде, как ее проводят наши славные капитаны, шкиперы и лоцманы церковного корабля в бурном море житейском. Вот, например, за девять лет войны в Афганистане ни Синод, ни ОВЦС не выразили своего отношения к ней. Смею ли я надеяться, что к концу перестройки
как-то выразят?
Знающие люди говорят и пишут, что перестройка в нашем государстве началась в марте или апреле 1985 года. Они готовы точно назвать не только месяц, но даже день и час ее начала. Но перестройка, о которой они толкуют, меня, священника, не касается: хотя Священный Синод РПЦ - интегральная часть советского государства, а Патриарх - номенклатурная единица, я-то - не партийный функционер, не экономист, не политолог и не член Священного Синода. Я не играю в аппаратные игры, и мне позволительно сомневаться, что Политбюро определяет сознание. В жизни Русской Православной Церкви в тот день и час, когда внеочередной пленум ЦК КПСС избрал нового генсека, М.С. Горбачева, не изменилось ничего. Как, впрочем, не изменилось и через год, и через два. "Настоящий перелом в отношении государства и общества к Церкви и верующим произошел 29 апреля 1988 г., когда Генеральный секретарь ЦК КПСС принял в Екатерининском зале Кремля Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Пимена и постоянных членов Священного Синода РПЦ", - уверяют меня другие очень знающие люди. Они знают это только потому, что читают газеты и смотрят популярные телевизионные программы, где вальяжные князья Церкви заседают в кремлевских дворцах, где президент "ручкается" с Патриархом.
По моим критериям, "коренной перелом" и "перестройка" могут, пожалуй, начаться с дружеского рукопожатия генсека и Патриарха, но это лишь внешний знак будущих преобразований. Ее внутренним содержанием может быть только одно: упразднение любой формы зависимости Церкви от государства, упразднение необходимости для иерархии вообще ездить на подобные приемы. Епископу нет нужды знать имя, отчество и фамилию секретаря обкома или президентского наместника. Отделение Церкви от государства - альфа и омега перестройки церковно-государственных отношений, а отнюдь не улыбка и рукопожатие Сталина, не улыбка и рукопожатие Горбачева, не улыбка и рукопожатие Ельцина. Равным образом Церковь должна быть свободна и от "демократической" власти, и от ее "помощи" и контроля.
66
В официальном сообщении в печати об историческом событии 29 апреля 1988 года рассказано так: ""Рад побеседовать с вами, готов выслушать вас и ответить на ваши вопросы", - сказал генеральный секретарь в начале встречи. В состоявшейся затем беседе члены Синода Русской Православной Церкви высказали свою полную поддержку проводимым в нашей стране мероприятиям по перестройке, нравственному обновлению в обществе. Они поставили ряд конкретных вопросов, связанных с обеспечением нормальной деятельности православной церкви. М.С. Горбачев сказал, что передаст эти просьбы и соображения в правительство, которое внимательно рассмотрит их и примет необходимые решения".
Насчет "полной поддержки мероприятий" сомневаться не приходится. Для этого вполне достаточно просто перечислить все случаи голосования митрополита Питирима и Патриарха Алексия на съездах народных депутатов СССР. Совпадение с Кузьмичами будет стопроцентное по всем принципиальным вопросам. Со дня опубликования пресловутой сергианской декларации "О радостях" 16/29 июля 1927 года12 иерархи Московской Патриархии полностью одобряли и поддерживали любые мероприятия любого генсека, включая самые людоедские, самые пагубные для страны, народа, Церкви. Пропасть между синодалами и рядовым сельским духовенством куда глубже и шире, чем между членами правительства и сельскими пастухами. О чем, например, шла речь в Екатерининском зале? Какие соображения были высказаны Патриархом генсеку? Какие проблемы волнуют членов Синода? Молчок. Не вашего ума дело, вахлаки. Ваша обязанность - махать кадилом, наше послушание - спасать Церковь.
Прошло два года после "исторической встречи в апреле 1988 г.". Патриарх Пимен умер. В начале июня 1990 года по каким-то соображениям высшей политики было решено срочно избрать нового Патриарха. Им стал многолетний управляющий делами Московской Патриархии Алексий Второй. Согласно официальным сведениям печати и радио, он обсуждал проблемы жизни Православной Церкви в самых высоких сферах, высказывал там какие-то соображения. Но никаких перемен в гласности не наметилось: не только сельские священники, епископы вынуждены слухами питаться.
В нашей стране можно создать еще десять тысяч колхозов и совхозов, но это не изменит существующую систему и не накор-
67мит страну. Можно построить еще десять индустриальных гигантов, протянуть вдоль или поперек всей страны еще два БАМа, провернуть вспять еще двадцать две реки, насадить лесные полосы, осуществить еще дюжину гигантских строек коммунизма - все это мартышкин труд, пока неизменна система.
Можно еженедельно служить во всех кремлевских соборах, можно зарегистрировать еще три тысячи храмов в России, открыть епархиальные училища, издавать епархиальные газеты, но для православия все это может обернуться только пагубой, более вредоносной, чем исступленная ненависть Хрущева, если система церковно-государственных отношений останется неизменной, если Русская Православная Церковь по-прежнему будет оставаться придатком государственной машины, что бы ни вещали по радио и телевидению наши церковные краснобаи. У православия есть только один четкий критерий перестройки шестидесятилетнего вавилонского пленения: отвержение всех документов, являющихся продуктом совместного творчества церковной иерархии и сотрудников "компетентных органов" и "заинтересованных учреждений", начиная с декларации "О радостях", отвержение обновленчества, известного сегодня под именем "сергианства", непоколебимая верность постановлениям Поместного Собора 1917-1918 годов, верность заветам соловецких епископов-исповедников. Не забудем, что Собор 1917 года всегда был ненавистен всем "красным попам", всем обновленцам; достаточно вспомнить злобные пасквили Александра Введенского.
Авторы Соловецкого послания1' советскому правительству смотрели правде в глаза и ясно сознавали, насколько затруднительна подлинная перестройка церковно-государственных отношений, установление взаимных благожелательных отношений между Церковью и государством, и не считали нужным лгать или молчать об этих трудностях. Главным залогом успешного преодоления препятствий на пути к сотрудничеству они считали последовательное проведение в жизнь декрета об отделении Церкви от государства. Церковь будет безусловно подчиняться всем законам и распоряжениям гражданского характера, но она должна в полной мере сохранить свою духовную свободу и независимость, предоставленные ей конституцией, и не должна становиться слугою государства. "Свои отношения к гражданской власти, на основе законов об отделении Церкви от государства, Церковь мыслит в такой форме. Основной закон нашей страны устраняет Цер-
68
ковь от вмешательства в политическую жизнь... Отсюда следует, что Церковь, как в своей открытой деятельности, так и в своем интимном пастырском воздействии на верующих, не должна подвергать критике или порицанию гражданские мероприятия правительства, но отсюда вытекает и то, что Она не должна и одобрять их, т. к. не только порицание, но и одобрение правительства есть вмешательство в политику и право одобрения предполагает право порицания или хотя бы право воздержания от одобрения, которое всегда может быть понятно как знак недовольства и неодобрения... Епископы и клир и на будущее время воздержатся от обсуждения политических вопросов в проповедях и пастырских посланиях. Церковные учреждения, начиная с приходских советов и кончая Патриаршим Синодом, отнесутся к ним как к предметам, выходящим за пределы их компетенции... Совершенное устранение Церкви от вмешательства в политическую жизнь в Республике с необходимостью влечет за собой и Ее уклонение от всякого надзора за политической благонадежностью своих членов... Православная Церковь считает сыск и политический донос совершенно несовместимым с достоинством пастыря".
Во всех этих пунктах лежит коренное различие между православием и обновленчеством, стремящимся сообразоваться с веком сим, угождающим сильным мира сего, будь то царь, генсек или "народный президент".
Церковь никогда не ратовала за безбрежную свободу для всех и во всем. Она никогда не была демократическим институтом и по самой природе своей не может стать таковым. Ее идеал - не демократия и не монархия, а Соборность, одинаково далеко отстоящая от того и другого полюса. Нам, православным христианам, в первую очередь нужны не какие-то гражданские, политические или экономические права для священнослужителей и для всех членов Церкви, которые мы действительно получили в последние годы, хотя многие аспекты былой дискриминации все еще сохраняются. Но прежде всего нам нужна свобода не для себя, а для нашей Церкви. И только потом уже все остальное. Митрополит Сергий (Страгородский), основоположник ныне здравствующего обновленчества, которое принято именовать "сергиа-нством", говорил в 1905 году, в преддверии той "перестройки", замечательные слова: "Мы молимся о свободе для самой Божией Церкви, о восстановлении для Нее единственно правильной и законной жизни, сообразной Ее природе, при которой голос
69Церкви слышен и обязателен для всех Ее чад, в которой Ею управляют Ее же законы и нужды и в которой пастыри являются отнюдь не хозяевами и господами положения, а несомненными слугами общего спасения".
Опыт всего XX века учит нас, что любые формы нарушения декрета о свободе совести не пойдут на пользу ни той, ни другой стороне, более того, для обеих сторон они пагубны. Церковь не может и не должна быть оружием в руках светской власти для достижения каких-то интересов, пусть даже самых, с точки зрения сиюминутной политики, благородных. Деятельность Церкви только тогда соответствует Ее сущности, отвечает заветам Христа, благотворна для всего общества, когда Церковь абсолютно свободна.
Христианство знает только одну перестройку во всей человеческой истории в прямом и собственном смысле слова; только с той перестройкой оно и может сообразоваться. Та перестройка, победившая мир, началась словами Иоанна Крестителя: "Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное... Увидев же Иоанн многих фарисеев и саддукеев, идущих к нему креститься, сказал им: порождения ехидины! Кто внушил вам бежать от будущего гнева? Сотворите же достойный плод покаяния. И не думайте говорить в себе; отец у нас Авраам, ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму. Уже и секира при корне древа лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь" (Мф. 3, 2,7-10). С этого же слова - ПОКАЙТЕСЬ - началось благовествование миру Самого Спасителя. "С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь; ибо приблизилось Царство Небесное" (Мф. 4,17). С ним же пошли на проповедь апостолы и в дни земной жизни Спасителя, и после Его воскресения: "Они пошли и проповедовали покаяние" (Мк. 6, 12). "Они возвещали Дамаску и Иерусалиму, всей земле Иудейской и язычникам, чтобы они покаялись и обратились к Богу, делая дела, достойные покаяния" (Деян., 26, 20).
Церковь учит нас, что покаяние - единственный путь возрождения к новой жизни, другого никогда не было и не будет. Ни человеку, ни целому народу или поместной Церкви, пока живы они, покаяться никогда не поздно. Покаялся разбойник, уже распятый на кресте, уже терпящий смертные муки, и эта минута на чаше Божественного правосудия перевесила всю его жизнь. Пророк Иона точно предсказал день гибели великого города Нине-
70
вии, но ниневитяне вняли голосу пророка и покаялись. "И увидел Бог дела их, что они обратились от злого пути своего, и пожалел Бог о бедствии, о котором сказал, что наведет на них, и не навел" (Ион. 3, 10).
И сегодня мы все, каждый человек, каждый народ, все человечество въяве видим, слышим; знаем: уже лежит топор при корне деревьев. Но вопреки знанию мы, сегодняшние фарисеи и саддукеи, отродье змеиное, закрываем глаза, затыкаем уши. Мы возлагаем упование свое не на покаяние и через него на духовное возрождение каждого христианина, а значит, и возрождение всей Русской Православной Церкви, всего Отечества нашего в новую жизнь, а на какие-то внешние события и факторы - политические, экономические, национальные, культурные. Мы тщимся спастись от будущего гнева, или, как очень остроумно сформулировал недавно один из самых высокопоставленных православных иерархов, "избежать апокалиптического тупика", лишь тем, что мы - некий богоизбранный народ, дети Авраамовы.
Увы, наши жестокие политические, экономические, экологические недуги - лишь проекция нашего духовного оскудения в экономику, политику, в наше восприятие природы и всей окружающей реальности, они - лишь симптомы смертельных духовных язв. Церковь знает это, но молчит, скрывает под спудом свое знание, ибо Она и сегодня в добровольном сладком плену. Она и в сей год в той же мере лишена духовной свободы, как в любой из предыдущих шестидесяти лет. Наши иерархи и сегодня состоят в штате придворных льстецов и панегиристов; за все годы они не посмели сказать ни слова о непотребствах сергианства, об уклонении в экуменизм и прочие формы секулярного политиканства, не покаялись в лжесвидетельстве на Новомучеников. Они не посмели сказать ни слова правды ни народу, ни правительству нашему о смертельном недуге бездуховности, которым мы все объяты. Поэтому мы все, православные христиане, и в первую очередь священнослужители РПЦ, повинны в том, что наша страна стоит на краю гибели. О разверзающейся под нашими ногами пропасти давно уже не пророки, а журналисты кричат.
Всякий христианин непоколебимо знает и исповедует, что телесное выздоровление больного человека и больного народа начинается с духовного выздоровления и возрождения, о чем свидетельствовал в известном романе Ф.М. Достоевский. Как повествует Евангелие, расслабленный сначала слышал слова
Очевидцы
71Спасителя: "Дерзай, чадо! Прощаются тебе грехи твои", и лишь после того: "Встань, возьми постель твою и иди в дом твой" (Мф. 9,2; 6).
Христианскому пути, христианскому возрождению, христианской перестройке во все века противостоит путь антихристианский, который может именоваться по-разному, например "революционным преобразованием действительности" или "национально-патриотическим движением", который всегда ищет (и, разумеется, всегда успешно находит) внешние причины любых личных и национальных бед и нестроений. Внешним врагом может быть "экономический гнет помещиков и капиталистов", "всемирный жидомасонский заговор" или "банда наемных вредителей и диверсантов", "троцкистско-зи-новьевское отребье" - неважно, кто или что, модель навеки неизменна. Важно, что мне (или нам) каяться не в чем; не мы дошли, а они (какие-то люди или обстоятельства) довели нас до жизни такой.
В первом случае люди делают то, что, как гласит Библия, сделал царь Ниневии, и все вельможи его, и все ниневитяне: "Они оделись во вретище и сели на пепле, и крепко вопияли к Богу, и каждый обратился от злого пути своего и от насилия рук своих" (Ион. 3,8). Во втором случае мы отвращаемся от Бога, еще больше коснеем во грехе, в личной, групповой, национальной гордыне. В этом случае необходимо крепить кадры, призвать всех сограждан к бдительности, вычислить и выследить врага и обезвредить его. Лучше всего - уничтожить, так надежнее. "К топору зовите Русь!" - вопили народные заступники прошлого века. "И, стряхнув с плеч долой тяжкий гнет вековой, на врагов своих поднял дубину", - ликовали в начале нашего века самые народные, самые любимые артисты. "А если гром великий грянет над сворой псов и палачей, для нас все так же солнце станет сиять огнем своих лучей", - убеждены мы и сегодня, когда нам вся семидесятилетняя история вопит: "За что боролись, на то и напоролись". Древнерусские летописцы прозревали судьбы державы и народа не в пример яснее и глубже.
Не на политическом торжище, не на свободном рынке решалась судьба России в годы Смуты в начале XVII века. Не от политического торжища чаем мы спасения и в сей день.
Сентябрь-ноябрь 1991 г. Костромская епархия, с. Ушаково
Первая публикация: Религия и демократия: Сб. статей. М.: Прогресс, 1993. С. 282-314. (На пути к свободе совести. Вып. 2).
Да воскреснет Бог и расточатся врази Его
День второго рождения Воскресенской церкви села Карабанова
Рождение каждого прихода начинается с казенной бумаги.
"Учредителям религиозного общества
Выписка
из протокола № 14 Заседания Совета по делам религий при Совете Министров СССР 13 сентября 1990 г.
Слушали:
Представление Исполкома Костромского областного Совета народных депутатов от 15.06.90 г. № 718/7 о регистрации религиозного общества Русской православной церкви в с. Карабаново Красносельского района и предложение Совета по делам религий при Совете Министров РСФСР от 27.07.90 г. № 2125 о его регистрации и передаче культового здания.
Постановили:
Зарегистрировать религиозное общество Русской православной церкви и разрешить открыть молитвенное здание в с. Карабанове Красносельского района Костромской области.
Член Совета Исх. № 2040
Г.А.Михайлов 17.09.90."
Странная бумага. Как любая реальность советской действительности, сплошь составлена из фикций.
"Религиозное общество в с. Карабанове" - фикция, и его "учредители" - фикция. Пресловутая "двадцатка" - список двадцати учредителей религиозного общества - это нечто вроде
73