К концу 1967 года и в начале 1968 года "Битлз" вновь попытались войти в контакт с реальным миром. Они обнаружили, что стали настолько знаменитыми, что, подобно членам королевской семьи, могут спокойно появиться в каком-нибудь скромном баре, - никому просто в голову не придет, что это они. Они довольно свободно ходили по маленьким кафе в районе Сохо во время работы над "Magical Mystery Tour". В то время столько людей выглядели точно так же, как "Битлз", - с длинными баками и усами, - что только очень немногие их не проглядели.
– Пару дней назад мы с Ринго совершили пробную вылазку. Пошли в кино, впервые за много лет. Хотели посмотреть фильм, который шел в Эшере. Выбрали дневной сеанс, считали, что народу будет поменьше, но забыли, что сейчас идут школьные каникулы и кинотеатр битком набит школьниками. Мы не досмотрели фильм до конца. Съели по порции мороженого и ушли. Никто к нам не приставал. Это был пробный поход. Теперь, может быть, стану ходить почаще.
Когда-то Брайен водил нас в театр, в Вест-Энд. Потом мы отправлялись на вечеринку, все было о’кей. Люди смотрели на нас во все глаза, мы относились к этому безразлично. Но я не так уж люблю театр и поэтому не слишком скучаю по нему. Подумаешь, пять типов на сцене изо всех сил делают вид, что они находятся в совершенно другом месте. А вот без кино я скучаю. В Ливерпуле я не вылезал из кинотеатров.
Мы с Ринго и на автобусе прокатились. Решили попробовать, можем ли мы себе это позволить. Раньше я никогда не ездил на лондонском автобусе. Мы ехали по набережной, целых двадцать минут просидели в автобусе. Это было потрясающе. Нас узнали, ну и Бог с ним. Настроение было подходящее. Мы стали снимать кинокамерой пассажиров. А кондуктор рассказал нам пару неприличных анекдотов. Большинство людей сочло все-таки, что это не мы.
На следующий день к нам в бюро позвонили из какой-то газеты. "Одна женщина, - сообщили нам, - говорит, что видела вас в автобусе". "Пусть скажут, что она ошибается, - ответил я. - Это были не мы". Следующим шагом со стороны газет был бы, наверное, такой звонок: "Ну как, Джон, каково прокатиться в автобусе после стольких лет?" Этого бы я не вынес.
Мечтаю, чтобы меня оставили в покое. Я не слишком общителен. Мне хватает моих друзей. Я хочу, чтобы меня оставили в покое.
То, что по натуре я якобы общителен, - чистое вранье. Другое дело, что мне годами приходилось орать, вопить, но, конечно, я не болтун. Я играл роль, - для меня это было своего рода защитой. За ту роль я теперь и расплачиваюсь. Знаю, все это звучит как жалобы. Может быть, знаете, верно говорят: там хорошо, где нас нет.
Пол и Джордж все-таки время от времени видятся с людьми. Джон даже не пытается завязывать какие-то контакты. Все должно приходить к нему само, а иначе и не надо. Но его жизнь так устроена, что практически к нему нет доступа, к нему не может пробиться никто и ничто, если не считать телевизора, который он никогда не выключает.
– Две недели подряд смотреть телик - все равно что курить марихуану. Несколько лет тому назад я терпеть не мог таких типов, как Хью Грин, а теперь он нисколько меня не раздражает, даже забавляет. Он и Майкл Майлз - мои любимчики. Видишь все время одно и то же. Вроде газет. Прочитаешь подряд все статьи, а потом они сольются в голове в одну.
Я столько всего передумываю, пока смотрю телевизор. Уставлюсь, как на огонь в камине, и грежу наяву. Смотрю и не вижу, мозг занят совершенно другим.
Единственные живые импульсы Джон получает от других "Битлз". Нужно несколько световых лет, чтобы приблизиться к тому месту, которое они занимают в его жизни. Этого не удалось никому.
Сначала "Битлз" естественно отталкивали всех, потому что были слишком поглощены своими делами, вместе добиваясь поставленной цели. Когда же они стали знамениты, люди сознательно стремились попасть в их круг, часто не с самыми лучшими побуждениями, и они достаточно грубо отвергали все попытки приблизиться к ним.
Большинство звезд шоу-бизнеса меняет своих друзей по мере изменения их места на афише. За исключением Мика Джеггера из группы "Роллинг Стоунз", "Битлз" не обзавелись друзьями из мира поп-музыки. В повседневной жизни они связаны только друг с другом, и, кроме того, рядом всегда Нил, Мэл и Терри.
– Когда мы стали знаменитостями, то, конечно, познакомились с какими-то людьми, но никого из них не смогли вытерпеть больше двух дней. Некоторым удавалось продержаться подольше, скажем несколько недель, но и только.
Джон чаще всего общается с Ринго, который живет за углом. Когда ему становится скучно, Джон идет к Ринго, чтобы поваляться на траве в его саду или поиграть с дорогими игрушками Ринго. Они никогда не условливаются заранее, когда встретятся в следующий раз. Все зависит от их настроения и происходит само собой. "Если увидимся, значит, увидимся" - общение построено на этом правиле.
Из всех "Битлз" именно Джону труднее всего долго обходиться без остальной троицы, и это тяжело сказывается на Син. Но когда он не разговаривает с ней или совершенно отключается, то делает это, конечно, не преднамеренно, не для того, чтобы ее обидеть, - таков уж Джон, и ей приходится это принимать.
– Если я остаюсь наедине с собой три дня и ничего не делаю, я как бы исчезаю, испаряюсь. Меня здесь нет. Син не понимает этого. А я откуда-то сверху наблюдаю за собой или нахожусь в своем затылке и вижу оттуда, как двигаются мои руки, но управляет ими робот.
Ринго меня понимает. Я могу обсуждать это с ним. Для того чтобы увидеть себя, я должен увидеть остальных. Когда я убеждаюсь, что, кроме меня, существуют еще такие же люди, как я, то успокаиваюсь, ко мне приходит уверенность. Иначе мне бывает по-настоящему страшно. Я должен увидеть их, чтобы восстановить контакт и примириться с самим собой, прийти в норму, как бы приземлиться.
А иногда я не спускаюсь. Вот на днях мы записывались, а меня просто там не было. И Пола не было. Мы были с ним как два робота, выполняющих необходимые движения.
Мы очень нуждаемся друг в друге. Когда мы встречались после долгого перерыва, то стеснялись даже дотрагиваться друг до друга. Мы старательно пожимали друг другу руки, чтобы скрыть смущение. Или устраивали сумасшедшие танцы. И только потом набрасывались друг на друга с объятиями. Теперь мы приветствуем друг друга по-буддистски, обнимаясь. У них так принято здороваться.
Время от времени Джоном овладевает желание уехать куда-нибудь подальше, вместе с Син и Джулианом и, конечно, с остальными "Битлз". В свое время Джон не на шутку загорелся идеей о греческом острове, проект этот долго казался ему очень привлекательным.
– Мы поселимся там все вместе, может быть, навсегда, будем иногда ездить домой, чтобы навестить близких. А можно, например, проводить там шесть месяцев в году. Это будет потрясающе - одни на нашем собственном острове. Мы построим там небольшие домики поблизости друг от друга и будем жить общиной.
Меня совершенно не волнует политический режим Греции, лишь бы он нас не касался. Мне все равно, какое там правительство, фашистское или коммунистическое. Какое мне дело до этого? Такие же никчемные правительства, как здесь; да здесь, пожалуй, еще и похуже. Я повидал их и в Англии, и в Соединенных Штатах, и мне они не нравятся ни там ни тут. Они все одинаковые. Смотрите, что они здесь делают. Хотели закрыть "Рэдио Каролайн" и убрать "Роллинг Стоунз" и в это же самое время тратят миллиарды долларов на ядерное оружие; все кругом напичкано военными базами США, и никто об этом не знает. А они заняли уже весь Северный Уэльс.
Но греческий проект лопнул, как, впрочем, и многие другие сумасбродные идеи, которые посещали его в последние два года. Как-то Джон совсем было собрался отправиться на своем трейлере в Индию, хотя машина еле-еле справлялась с поездками в Уэйбридже. Он, Син и Джулиан будут жить прямо в нем, мечтал Джон, Энтони будет тянуть их на "роллс-ройсе". Другая идея заключалась в том, чтобы уехать и поселиться на острове у побережья Ирландии. Джон действительно купил остров. "Я, правда, не помню где, но где-то недалеко от Ирландии".
"Греческая" идея в свое время обсуждалась не одну неделю. Дошло даже до рассуждений о том, как быть с Джулианом и его образованием.
У Джона существуют определенные и твердые взгляды насчет образования, которое он хочет дать Джулиану, но все они вылетали из его головы в тот миг, когда речь заходила о шести месяцах на необитаемом греческом острове.
– Он мог бы ходить в школу в Греции, - говорил Джон жене, которая, конечно, мыслит более трезво. - А что в этом плохого? Шесть месяцев он проводил бы там, а второе полугодие здесь, в английской школе. Знаешь, эти маленькие деревенские греческие школы - прекрасные. Почему бы Джулиану не походить туда? А языку он научится быстро.
Синтия возразила, что резкая смена обстановки вряд ли пойдет на пользу Джулиану. Тогда Джон высказал такую мысль: пусть Джулиан учится в Афинах, в английской школе для детей дипломатов, которые работают в Греции. Но ведь тогда Джулиану придется жить в Афинах в интернате, а они оба против этого. Никто из них не хочет, чтобы Джулиан учился в школе-интернате.
Джон предпочел бы местную муниципальную школу, если это возможно. Он только что узнал, что детский сад Джулиана не имеет отношения к городскому совету, как он думал. Синтия объяснила, что муниципального детского сада, в который она могла бы его записать, попросту не существует.
– Не знаю, - сказал Джон. - Наверное, платные школы не хуже других. Лишь бы он был доволен. Какая разница, платить - не платить. Но в школу-интернат я его ни за что не отдам. И в Итон не пошлю. В Итоне они научат его всему этому дерьму. Может быть, определю его в буддистскую школу, если такая есть. Только в дневную, недалеко от Уэйбриджа, - больше нам ничего не надо.
Мы уже давно думаем об образовании Джулиана. Я даже достал книжку, в которой описываются все школы Англии. Но там все больше про футбол и теннис. Умора. Они перепутали все ценности - что важно, что чушь. Его должны научить чувствовать других людей - вот что главное. Ему совершенно необязательно знать, как сэр Фрэнсис Дрейк теребил всех испанцев или как англичане придумали телевидение, - все это националистическое дерьмо. Они должны научить его жить в этом мире.
Если мы уедем за границу, придется, наверное, нанять для него домашнего учителя, но надо обязательно проследить, чтобы рядом с ним были дети, с которыми он мог бы играть. У меня было счастливое детство. Я любил школу. Учителя ненавидели меня, а я их. Но школу я любил. Когда мы делимся между собой воспоминаниями, то гораздо чаще возвращаемся к школьным годам, чем к временам "Битлз".
Не думаю, чтобы Джулиан мог посещать такую школу, как моя. Наверное, муниципальная школа была бы для него сейчас трудновата, из-за меня. Над ним будут смеяться. Сыночек поп-певца миллионера. Начнут тыкать в него пальцами. В платной школе на это не обратят внимания, потому что там только и думают что о деньгах.
Син на самом деле сильнее, чем кажется. Она через все это прошла и знает, что к чему. Она прекрасно понимает изъяны в рассуждениях Джона. Он может быть эгоистом, но не сознательно - просто потому, что не подумал.
Те долгие ссоры, которые бывали у них в Ливерпуле, давно миновали. Они очень счастливы, хотя Син продолжает говорить, что, если бы она не оказалась беременной, Джон никогда не женился бы на ней. Джон соглашается.
– Джон никогда не собирался обзаводиться домом, никогда не думал о том, чтобы начать нормально работать. Если бы из-за моей беременности мы не поженились, то просто разошлись бы, когда он начал разъезжать по всему миру. Я бы закончила Художественный колледж и, наверное, стала бы преподавать. Не будь Джулиана, мы бы не оказались вместе. - Син не считает, что любовь смогла бы удержать их друг подле друга при таких долгих разлуках. - Его любовь - это "Битлз". Не было бы ребенка, он ушел бы с ними навсегда.
Оба говорят, что рады рождению сына, который удержал их вместе. Им кажется, что все это было предопределено. Так было угодно Судьбе. Особенно верит в Судьбу Джон.
Время от времени Син пытается что-то изменить в своей жизни, начать работать, воспользоваться знаниями, полученными ею в колледже. Вместе с Патти, женой Джорджа, они собирались как-то открыть лавку в Эшере, но все это осталось на словах.
– Мне чего-то не хватает. Мне бы не хотелось сейчас, когда перед нами открыты все возможности, заводить второго ребенка. Я понимаю, что это, может быть, означает отложить его рождение слишком надолго или даже навсегда.
Но я действительно чувствую неудовлетворенность, потому что хотела бы что-то делать. Я немного рисую, шью, но мне часто кажется, что я бы с удовольствием работала. Не сейчас, позже. Я ведь никогда не работала. Я могла бы заниматься дизайном или, может быть, преподавать.
Син посмеивается над тем, что Джон так сильно зависит от "Битлз". Это явно ее обижает.
– Бывает, я что-то предложу, а он как будто не слышит меня или говорит, что это ерунда. А потом, когда через недельку-две то же самое предложит Ринго, - Джон в восторге. Пусть так. Мне трудно выразить это словами, но я чувствую в себе силу. Я многое понимаю. Моя мечта - это провести отпуск втроем, без "Битлз", - Джон, Джулиан и я.
– Что-что? - вмешивается Джон. - Без наших славных битликов?
– Да, Джон. Ты уже забыл, что на прошлой неделе мы говорили об этом?
– Что же мы решили?
– Мы решили, что можем поехать куда-нибудь втроем, без твоих славных битликов.
– Но ведь так приятно, когда рядом друзья.
– Это просто оскорбляет меня. Поехать с семьей - по его мнению, этого мало.
Он улыбается ей. Она укоризненно качает головой.
– Мне кажется, ты им меньше нужен, чем они тебе, - говорит она.
Прежде чем он сумел ответить, она привела пример, который явно приготовила заранее:
– Ведь Джордж ездил в Лос-Анджелес с одной Патти? Ему не нужно, чтобы все обязательно ехали с ним.
Джон улыбнулся. Да, это, кажется, правда.
– Я действительно попытался пойти своим путем после того, как мы кончили гастролировать. Было много интересного, смешного, например игра в монополию на мой фильм, но все-таки ничего из этого не вышло. Я страшно обрадовался, когда увидел остальных. И только тогда почувствовал себя в своей тарелке.
Син печально посмотрела на него.
– Ну ладно. Я знаю, что мы сделаем. Все уедем и поселимся в маленьком домике на утесе в Корнуэлле, хорошо?
– Нет, я не могу просто уехать. Мне нужно написать все эти чертовы песни. Я должен работать, чтобы оправдать свою жизнь.
32. Пол
Трое "Битлз" переехали в Суррей, обиталище биржевых маклеров, и Пол оказался единственным в группе лондонцем. В конце 1966 года он купил за 40 000 фунтов большой, стоящий на отшибе трехэтажный дом в Сент-Джонc-Вуд, вблизи крикетного поля и непосредственно за углом здания студии грамзаписи "ЭМИ". В отличие от Джона и Ринго Пол не вложил в дом много денег и усилий. Сад совершенно зарос и превратился в джунгли; единственная его обитательница - скрывающаяся в кустах Марта. Когда Пол только что въехал в новые владения, сад отличался изумительной красотой. Все, особенно отец, уговаривали Пола содержать его в порядке. Но Пол наслаждался его запущенностью, а заодно и тем, что это многих раздражало. Все же к концу 1967 года он решил заняться садом. Ему пришло в голову построить в нем волшебный дом, нечто вроде пагоды, стоящей на приподнятой над землей площадке, с открытой стеклянной крышей, устремленной в небо. Когда пагода была готова. Пол и Джейн стали подумывать о том, чтобы переселиться в маленький домик где-нибудь за городом.
Дом окружает высокая кирпичная стена с огромными двойными чугунными воротами, которые открываются по команде из дома. Подойдя к ним, надо сказать в микрофон пароль, и, если он верный, ворота плавно откроются и тут же со звоном захлопнутся за вашей спиной, чтобы в них не успели проскочить фэны.
Фэны околачиваются вокруг всех домов "Битлз", но особенно много их, конечно, около жилища Пола - во-первых, потому, что это Пол, а во-вторых, потому, что он живет в Лондоне.
Фэны установили постоянное дежурство - как правило, они сидят рядком на ограде противоположного дома и следят за любым движением в районе парадного входа. Попав на улицу, где живет Пол, вы легко узнаете его дом по гроздьям девушек, уцепившихся за кирпичную стену; они висят на ней примерно в двух футах над землей и пытаются заглянуть внутрь.
На цокольном этаже - квартира для персонала. Долгое время там жила супружеская пара, мистер и миссис Келли. Жена якобы занималась уборкой, а муж якобы исполнял обязанности дворецкого. На самом деле ни он, ни она ничего не делали - просто жили в доме Пола. После них одни обитатели квартиры для персонала сменялись другими бесконечной чередой - это были совершенно случайные люди, и хотя иногда сразу становилось ясно, что они не подходят, Пол иногда держал их какое-то время в доме.
Ему не помешал бы секретарь, чтобы наладить порядок, но от этой идеи Пол категорически отказывается. Часто с ним вообще никто не живет, и, когда он уезжает за границу, сюда заглядывает его отец Джим, чтобы присмотреть за домом и за Мартой.
Пола, по правде говоря, это ничуть не беспокоит. Его нисколько не заботит, что сюда приезжают люди, которых он обещал принять, и вдруг обнаруживают, что хозяин дома уехал в Африку или Америку. Ему хочется только одного: чтобы рядом с ним была милая ему женщина с чертами матери, которая в час дня, да и в другое время, если ему захочется, готовила бы ему горячую еду. Когда Джейн не работает, она много и очень вкусно готовит.
На первом этаже у них просторная, великолепно оборудованная кухня и большая, отдающая холодным высокомерием чопорная столовая - не похоже, чтобы ею когда-нибудь пользовались, - гостиная же находится в задней части дома, и это самая популярная комната в жизни всех "Битлз", - огромная, уютная, с французскими окнами, из которых открывается вид на сад. Она обставлена бледно-зеленой, приятного оттенка мебелью в стиле короля Эдуарда. Здесь же стоит большой деревянный стол, за которым едят гораздо чаще, чем в столовой. Стол обычно накрыт старенькой белой скатертью с кружевами - голубая мечта рабочей семьи. В этой комнате всегда царит дикий беспорядок, все набросано как попало - безделушки, лампы со вспышкой, посылки, газеты, какие-то детали. Именно в гостиной собираются перед записью все "Битлз", Нил, Мэл и прочие, - да и не только перед записью, а вообще всегда, когда оказываются в Лондоне. Эта комната оставляет приятное ощущение естественности, жизни, лишенной претензий. "Где бы я ни поселился, кончается всегда вот так. В Форслин было то же самое. Может быть, сейчас все выглядит по-другому, как на экране большого цветного телевизора, но по существу все то же самое".
На первом этаже - спальня Пола, большая комната в форме буквы "L", там стоит весьма экстравагантная кровать, с большой деревянной резной спинкой с затейливыми украшениями. Эту комнату помогала обставить Джейн. В доме есть еще две спальни. На третьем этаже - рабочий кабинет Пола, где они с Джоном вместе вкалывают, когда нужно срочно сочинить песни для нового альбома. Здесь же стоит и скульптура Паолоцци, кумира и учителя Стю Сатклиффа. Очень интересная работа.