Диана совсем растерялась. Ее лицо красовалось на обложках журналов, народ встречал ее восторженно, а собственный муж и его родня редко удостаивали ее похвалы или комплимента. Она никогда не отличалась самоуверенностью, и в сложившейся ситуации не нашла ничего лучшего, как последовать совету окружающих и во всем подражать популярной герцогине Йоркской. Ее подтолкнуло к этому и поведение мужа во время пребывания в Испании, где они отдыхали летом во дворце Маривент по приглашению короля Хуана-Карлоса. Непосвященные решили тогда, что отпуск "под знаком ведра и лопаты" устроила сама принцесса, чтобы улизнуть из чопорного Балморала, на самом же деле инициатива принадлежала Чарльзу. Не соответствует действительности и нелепая выдумка, что Диана и Хуан-Карлос прониклись друг к другу особой симпатией: красавец-король совсем не в ее вкусе, и вообще в то лето он общался преимущественно с Чарльзом. Что касается Дианы, то отпуск ей не пошел на пользу: почти все время она плохо себя чувствовала - к немалому огорчению гостеприимных хозяев. Весть об этом вскоре облетела все королевское семейство, и опять Диану упрекали, опять муж твердил с досадой: "Почему ты не такая, как Ферги?"
В атмосфере недоброжелательства и постоянных придирок у Дианы развивался комплекс неполноценности. Ее драма усугублялась традиционным отношением общества к королевскому дому. Обычно о мужчинах, принадлежащих к королевской семье, судят по тому, что они говорят и делают, а о женщинах - по тому, как они выглядят. Диана была хороша собой, и народ вполне этим довольствовался. Ее индивидуальность никого не интересовала. Долгое время Диана мирилась с ролью бессловесного помощника своего энергичного, целеустремленного и красноречивого мужа. По мнению астролога Дианы Феликса Лайла, "серьезной ошибкой было то, что ее заставили взойти на пьедестал, который она уже не могла покинуть, чтобы удовлетворить внутреннюю потребность самосовершенствования и самореализации, и вместо этого вынуждена была поддерживать навязанный ей имидж".
Диану славили за то, что она Диана. За то, что существует, а не за то, что способна совершить. Один из неформальных консультантов Дианы говорит по этому поводу следующее: "С самого начала от нее ожидали двух вещей: быть покорной женой и удобной вешалкой для нарядов. Так смотрят на женщину в придворном мире, соответственно, ценят в ней главным образом умение одеваться. Самое важное, чтобы фасон твоего платья отличался от других - тогда ты молодец. Ее не хвалили, когда она что-то говорила или делала. Это попросту не было предусмотрено". Бойкая, энергичная и светская герцогиня Йоркская, по мнению принца Чарльза и всей королевской семьи, могла послужить для Дианы идеальным образцом для подражания. Этому мнению вторили и средства массовой информации. Казалось, весь мир толкает Диану следовать примеру неотразимой Ферги.
Первые признаки влияния Сары на поведение Дианы проявились еще до свадьбы, когда Сара и Диана, переодетые в полицейскую форму, пытались проникнуть на холостяцкую вечеринку принца Эндрю. Потерпев неудачу, подруга пили шампанское и апельсиновый сок в ночном клубе "Анабел", а когда Эндрю возвращался домой, бросились останавливать его машину. Строго говоря, злоупотребление полицейской формой уголовно наказуемо, и несколько наиболее придирчивых членов парламента не преминули об этом напомнить. Следом за этой эскападой в королевском семействе воцарилась атмосфера шумного веселья. После свадьбы герцог и герцогиня устроили праздник в честь организаторов бракосочетания, и неистощимая на выдумки Ферги затеяла купание в бассейне. Гости прыгали в воду не раздеваясь, кто в чем был. Ферги то и дело устраивала шумные вечеринки, а на Рождество организовала в Виндзорском замке дискотеку. На этой дискотеке Ферги и Диана изобразили нечто вроде импровизированного канкана.
Это была своего рода репетиция перед их первым совместным выступлением на публике. Дебют состоялся в Швейцарии, в Клостерсе, куда Диана и Ферги приехали вместе с мужьями покататься на горных лыжах. В первый день, по традиции, все четверо должны были позировать фоторепортерам. На постороннего наблюдателя этот ежегодный спектакль производит довольно-таки странное впечатление: около сотни фоторепортеров, навьюченных аппаратурой и альпинистским снаряжением, карабкаются по обледеневшим склонам в поисках выгодной позиции для съемок. Абсурдное зрелище до такой степени развеселило Сару и Диану, что они устроили настоящий цирк на льду. Подруги затеяли шутливую возню, толкая и пихая друг друга, пока принц Чарльз не призвал их к порядку: "Ну-ка, хватит!" Остроумная и веселая по натуре, после замужества Диана редко давала выход свойственному ей чувству юмора. Она чаще пребывала в унылом, молчаливо-подавленном настроении. Но на этот раз фоторепортерам повезло: в тот же день, к вечеру, они случайно встретили Диану в местном кафе, веселую и оживленную. Принцесса указала на внушительных размеров медаль, приколотую к лыжной куртке, и пошутила: "Я сама себя удостоила награды за заслуги перед родиной - все равно больше некому удостаивать". Эта мимоходом брошенная фраза говорит о снедавшей Диану внутренней неуверенности больше, нежели тома биографических сочинений. Всю неделю в Клоетерсе подруги резвились и шалили, даже устраивали подушечные бои, как в юности. Однако сравнивать их поведение с поведением вырвавшихся на свободу школьниц было бы преувеличением. По свидетельству одного из членов их компании, "было очень весело, но в рамках приличий. Невольно держишь себя в узде, когда рядом особы королевской крови, особенно принц Чарльз. Приходится помнить о протоколе, и порой это очень утомляет".
Как-то во время этого отпуска Чарльз, Эндрю и Сара остались на вилле смотреть видео, а Диана отправилась в местную дискотеку. Там она много танцевала и болтала с молодыми людьми, которых пригласила в горы герцогиня Йоркская. Ферги, казалось, знает весь свет, так что имена ее знакомых с трудом умещались на страницах пухлой записной книжки. Именно поэтому принц Чарльз поручил ей пригласить в горы двух холостых молодых людей. Он зная, что жена не столь искусна в горнолыжном спорте, как он сам, и не сможет кататься с ним вместе, поэтому нужно было подобрать ей надежных спутников. Сара выбрала Филиппа Дана, владельца коммерческого банка с внешностью супермена, и Дэвида Уотерхауза, капитана королевской конной гвардии. Пока опытные лыжники осваивали самые трудные трассы, принцесса Диана вместе с Кэтрин Сомс, бывшей супругой Николаса Сомса, члена парламента от консервативной партии, в сопровождении этих двух молодых людей катались на менее галоволомных склонах. Они прекрасно проводили время. Диана находила, что Уотерхауз очень интересный человек с большим чувством юмора. Филипп был "очень мил" - не более. Зато Диана подружилась с его сестрой Милли, работавшей в то время на Столичном радио в качестве ведущей программы "Помоги детям Лондона".
По иронии судьбы именно фигура Филиппа Дана оказалась в центре внимания общественного мнения, когда летом 1992 года в прессе обсуждался вопрос о неблагополучной семейной жизни принца и принцессы. Поводом для разговоров послужил вполне невинный инцидент: мать Филиппа пригласила Диану в усадьбу Гатли-Парк, где они жили вместе с мужем, занимающим почетный пост лорда-наместника графства Херефордшир. Супруга Дан были приглашены на уик-энд к друзьям и с радостью предоставили дом сыну и его многочисленным приятелям. Помимо "лыжной команды" в Гатли-Парк съехались еще с полдюжины других знакомых. Бульварные газеты немедленно подняли крик: принцесса Диана провела уик-энд с Филиппом Даном в доме его родителей. О том, что дом был полон народу, газетчики благополучно забыли.
Озабоченность общественности взаимоотношениями между принцем и принцессой усугублялась нарастающим раздражением, которое вызывало поведение младшего поколения королевского семейства в целом. Игриво-легкомысленное настроение, охватившее двор с появлением Ферги, начало приедаться. Астролог Дианы Пенни Торн-тон предупредила ее о грядущих неприятностях. Во время беседы весной 1987 года Пенни предсказала, что любой промах, допущенный принцессой в ближайшие несколько месяцев, будет ей дорого стоить. Она позволила себе расслабиться во время отдыха в горах, и уже в апреле пришлось расплачиваться: Диана навлекла на себя суровую критику, когда рассмеялась на глазах у публики во время парада молодых офицеров в Сандхэрсте. Впоследствии она оправдывалась тем, что ее рассмешили нелепые шутки одного из офицеров. Кроме того, ей предстояло выступить с короткой речью, и от нервного напряжения она не смогла сдержаться. Диана стала настоящей мишенью для критики. Спустя два месяца во время королевских скачек в Аскоте ее опять поймали на месте "преступления"': вездесущие фоторепортеры засняли Сару и Диану в тот момент, когда они подталкивали кончиками зонтиков сидящую впереди подругу.
Общественность не замедлила выразить принцессе порицание. "Непозволительная фривольность", - шипела "Дэйли-Экспресс", а другие издания сравнивали молодых женщин с актрисами в мыльной опере. В следующий раз Диана попала на зубок прессе в связи с бракосочетанием маркиза Вустерского и актрисы Трейси Уорд. От бдительного ока общественного мнения не ускользнуло, что принц Чарльз покинул торжества относительно рано, а его жена танцевала до утра с разными мужчинами, включая владельца картинной галереи Дэвида Кера, Джерри Фаррела, возглавлявшего агентство по продаже произведений искусства, и пресловутого Филиппа Дана. Диана предпочитала быстрые, энергичные танцы, и это вызвало нарекания, а на поведение ее мужа никто не обратил внимания. Чарльз практически весь вечер не отходил от Камиллы Паркер-Боулз.
Вскоре в газетах вновь появилось имя Филиппа Дана: якобы его видели вместе с принцессой на стадионе Уэмбли. На самом деле это был Дэвид Уотерхауз, которого засняли за разговором с Дианой. Рядом сидел виконт Линли, но его изображение на фото аккуратно вырезали. Открыв в понедельник газеты с этим снимком, Диана не в силах была сдержать слезы гнева и досады. Она ведь знала, что журналисты держат на прицеле всех мужчин, с которыми она общается, и все же допустила неосторожность: позволила Дэвиду сидеть рядом. Это был жестокий урок, тем более что в этот день Диана, как назло, облачилась в кожаные брюки, и чопорные придворные сочли ее наряд неприличным. В который раз Диана пыталась быть общительной и раскованной - как Ферги. И получила очередную оплеуху.
Худшее было впереди. 22 сентября принц Чарльз уехал в Балморал, а Диана с детьми осталась в Кенсингтонском дворце, Им предстояло провести в разлуке более месяца. И тут журналисты словно с цепи сорвались. Каждый раз, выходя из дома, Диана замечала "хвост" фоторепортеров, которые следовали за ней повсюду в надежде поймать врасплох. Ее таки сфотографировали у выхода из кинотеатра в Вест-Энде в обществе Джулии Сэмюел и Дэвида Уотерхауза. Дэвид перепрыгнул через балюстраду и попытался спастись бегством, но было уже поздно. В другой раз фотограф-любитель объявил, что ему удалось якобы заснять Диану и Дэвида в компании друзей у дома Кейт Мензис. В Шотландии репортеры тоже не теряли времени даром: Чарльза сфотографировали рядом с леди Трион, с которой он был в большой дружбе еще до женитьбы. В то же время на страницах газет ни разу не промелькнуло имя Камиллы Паркер-Боулз, хотя она, конечно же, была в числе гостей Балморалской резиденции.
Имя Камиллы Паркер-Боулз ничего не говорило широкой общественности, но Диана-то знала, какую роль она играет в жизни ее мужа. От обиды у нее все кипело внутри. Стоило ей появиться в обществе какого-нибудь мужчины, не принадлежавшего к числу родственников или сотрудников придворных служб, пусть даже в самой невинной обстановке - и газеты поднимали шум, а на отношения ее мужа с Камиллой Паркер-Боулз все смотрели сквозь пальцы. Многие знакомые Дианы: Филипп Дан, Дэвид Уотерхауз, несколько позже Джеймс Джилби и капитан Джеймс Хьюит на собственном горьком опыте убедились, что обычные дружеские отношения с принцессой Уэльской чреваты самыми неприятными последствиями, начиная с газетной шумихи и кончая кривотолками в светских гостиных.
Семейный кризис принца и принцессы обсуждался уже не только на страницах желтой прессы, но и в серьезных респектабельных изданиях, на радио, телевидении и в зарубежных средствах массовой информации. Журналисты будоражили общество, и королевский дом на этот раз не мог оставаться безучастным. За дело взялся Джимми Савил, с мнением которого всегда считаются в придворных кругах. Чтобы снять напряжение, Джимми, большой специалист по связям с общественностью, придумал эффектный ход: в октябре Чарльз и Диана должны совершить совместную поездку в Дайфед в Южном Уэльсе - в этих местах как раз накануне произошло опустошительное наводнение. Это положит конец слухам, порочащим имя наследника престола.
Увы, надежды королевского семейства не оправдались. Диана поняла, что затея обречена на неудачу уже в самом начале короткого путешествия, встретившись с мужем у трапа самолета. Холодное отчуждение между супругами не укрылось от глаз многочисленных зрителей. Диана не питала особых иллюзий, и все же ее больно задела откровенная неприязнь со стороны мужа, когда они заняли свои места на борту самолета, летевшего специальным рейсом до Соунси. Она попыталась было рассказать, как тяжело ей жилось все это время, когда средства массовой информации следили буквально за каждым ее шагом, но муж не проявил ни малейшего сочувствия. "Господи, какая чепуха", - с досадой сказал он в ответ на жалобы, что в создавшейся обстановке ей чрезвычайно трудно выполнять свои общественные обязанности. Он не пожелал ее выслушать и почти не обращал на нее внимания во время короткого перелета. "Я чувствовала себя ужасно, - рассказывала Диана друзьям. - Мне отчаянно нужна была помощь". Вернувшись из поездки, супруги вновь разъехались в разные концы страны, и теперь уже никто не сомневался, что отношения между ними так и не наладились.
Диана поняла, что настало время остановиться и задуматься. Она хорошо помнит этот критический момент. Вырвавшись из удушливой атмосферы Кенсингтонского дворца, где за ней постоянно шпионили фоторепортеры и на каждом шагу лицемерно улыбались придворные, она помчалась на машине к морю. Диана брела вдоль пустынного пляжа и старалась освоиться с мыслью, что последняя надежда на примирение с мужем мертва. Его неприязненное равнодушие указывало, что не стоит и пытаться начать все сначала. Диана старалась изо всех сил не отстать от герцогини Йоркской, которую он всегда ставил в пример, и это закончилось настоящей катастрофой. Она не только не сумела вернуть расположение мужа, но вдобавок выставила на посмешище свой публичный имидж. Между тем, пошло-игривый стиль, чьим воплощением служила герцогиня Йоркская, был в сущности глубоко чужд натуре подлинной Дианы Спенсер. И она поняла, что единственный выход - найти свое собственное "я". Иначе не выжить. Она должна вернуть к жизни Диану, которой не давали вздохнуть полной грудью в течение семи лет. Должна посмотреть правде в глаза. Слишком долго она плыла по течению, пассивно приспосабливалась к требованиям мужа, королевского семейства, средств массовой информации. Диана медленно шла по влажному песку, и перед ней все яснее вырисовывались задачи, поставленные самой судьбой. Настал момент, когда она должна, наконец, найти свое место в жизни.
7. "Моя жизнь изменилась…"
Диана совсем раскисла. Долгожданный отдых в горах был безнадежно испорчен сильной простудой, на несколько дней приковавшей ее к постели на вилле, которую они сняли в окрестностях Клостерса. Это было 10 марта 1988 года. Днем в ее спальню тихо вошла Ферги в халате, накинутом поверх пижамы. Бедняжке тоже не повезло: накануне она пыталась съехать по крутому склону, но споткнулась на вираже и упала на спину прямо в горный ручей.
В то время Ферги была на первых месяцах беременности принцессой Беатрис. На место происшествия примчался местный врач и горе-лыжницу перевезли на виллу. К счастью, Ферги отделалась лишь испугом. Некоторое время подруги коротали время за разговором, но вскоре снаружи послышался шум приближающегося вертолета! У обеих возникло тревожное предчувствие: что-то случилось в горах, может быть, сошла лавина и пострадал кто-нибудь из знакомых. Нервное напряжение достигла апогея, когда появился Филипп Маки, пресс-секретарь принца Чарльза. Из спальни на втором этаже Диана и Ферги услышали, как он сказал кому-то по телефону: "Произошел несчастный случай". Подождав, пока Филипп закончит телефонный разговор, встревоженные женщины спустились вниз, на первый этаж. На вопрос, что случилось, Маки отвечал уклончиво: "Вам сообщат, как только будут известны подробности". Диана прекрасно знала, что придворные умеют уходить от конкретного ответа, но на этот раз проявила настойчивость. Она не отстала от Филиппа, пока тот не признался, что в результате несчастного случая один из лыжников погиб.
Похолодев от ужаса, Диана и Сара сидели на верхней ступеньке лестницы в ожидании дальнейших известий. Несколько минут тянулись, как вечность. Наконец раздался телефонный звонок, и сообщили, что пострадавший - мужчина. Некоторое время спустя позвонил принц Чарльз. Даже по голосу было слышно, как он потрясен и расстроен. Только теперь насмерть перепуганные подруги узнали; что погиб майор Хью Линдсей, бывший конюший королевы. Новость ошеломила присутствующих. Ферги рыдала. Несмотря на мучительные спазмы в желудке (обычная реакция на нервное потрясение), Диана решила заняться конкретным делом: скоро на виллу съедутся все ее обитатели, и будет не до этого. Она сложила вещи Хью в чемодан и попросила Ферги передать его паспорт инспектору Тони Паркеру, телохранителю принца Чарльза. Принцесса бережно положила в чемодан перстень с печаткой, часы и черный кудрявый парик. Накануне вечером Хью в этом парике изображал популярного эстрадного певца. Зрители смеялись до упаду…
Когда все было готово, Диана спустилась вниз и поставила чемодан у кровати Тони Паркера. Пусть будет под рукой, когда придет время уезжать. Весь вечер приходили и уходили какие-то люди, в доме царила суматоха. Местный следователь долго расспрашивал об обстоятельствах гибели несчастного. Катастрофа произошла на печально известном склоне "Вант", который спускается практически отвесно. Почти каждый сезон там гибнут люди. Лыжников застигла внезапно сошедшая лавина.
Хью Линдсей погиб, а Пэтти Палмер-Томкинсон получила серьезные травмы. Диане пришлось долго спорить с мужем: тот собирался на следующий же день вернуться в горы, и она потратила немало усилий, доказывая, что отпуск придется прервать. Диана решила, что муж находится в состоянии шока и не может адекватно реагировать на случившуюся трагедию. Не колеблясь, она взяла бразды правления в свои руки и, как малому ребенку, втолковывала Чарльзу, что их прямой долг сопровождать тело Хью домой, в Англию. Их долг почтить память погибшего друга и хоть как-то утешить его жену Сару. Всеми любимая сотрудница пресс-службы Букингемского дворца, Сара вышла замуж за Хью всего несколько месяцев назад и теперь ожидала рождения их первенца.