Несмотря на наступившее охлаждение в их отношениях, Чарльз все же пригласил Сару на празднование своего тридцатилетнего юбилея. Торжество состоялось в ноябре 1978 года в Букингемском дворце. К немалому удивлению Сары, Диана также получила приглашение.
Итак, Золушка едет на бал… Диана была вне себя от радости. Что греха таить: ей было приятно утереть нос гордячке Саре. Успех окрылял, и все же Диана была далека от мысли, что принц Чарльз к ней неравнодушен. В тот вечер рядом с ним была актриса Сьюзен Джордж, и разве могла Диана предположить, что одержит верх над такой соперницей. К тому же в жизни было столько интересного, что ей не приходило в голову обзавестись серьезным поклонником. Она только что вырвалась из смертельно наскучившего швейцарского пансиона и горела желанием самостоятельно устроить свою жизнь в Лондоне. Надо сказать, что родители без всякого энтузиазма восприняли ее стремление к независимости.
У Дианы не было никакого специального образования, она, в сущности, ничего не умела делать. Было только смутное ощущение, что ее тянет работать с детьми. Диана могла рассчитывать на самую низкооплачиваемую работу, не требующую высокой квалификации. В этом она отнюдь не являлась исключением среди своих сверстниц, принадлежащих к высшим слоям общества. В аристократических семьях принято основное внимание уделять образованию мальчиков. Что касается девочек, то их просто помещают в хорошую частную школу, по окончании которой достаточно пройти курс совершенствования в кулинарном искусстве или, скажем, в музыке или живописи. Затем юные аристократки пополняют ряды участниц ярмарки невест. Таков общепринятый порядок. В начале царствования королевы Елизаветы II соблюдался обычай представления дебютанток ко двору, после чего их вывозили на балы, которые устраивали специально с этой целью. К слову сказать, родители Дианы как раз и познакомились на подобном балу, да и когда подросла сама Диана, ярмарка невест продолжала функционировать.
Закончив учебу, Диана, как и большинство девушек ее круга, рассчитывала выйти замуж. Когда она приехала из Швейцарии, Джейн пригласила ее на свою свадьбу с Робертом Фергюсоном, сыном управляющего королевским имением в Сандрингеме, ставшим теперь личным секретарем ее Величества, венчание состоялось в апреле 1978 года. Очевидно, родители предполагали, что Диана вскоре последует примеру сестры, и не настаивали на том, чтобы она приобрела какую-нибудь профессию, однако предоставить ей полную свободу решились далеко не сразу. Даже директриса швейцарского пансиона мадам Ерсин указывала на то, что Диана чересчур наивна для своих шестнадцати лет. И родители с полным основанием опасались, что несколько лет, проведенных в замкнутом пространстве частной женской школы, вряд ли могут служить подготовкой для самостоятельной жизни в таком большом и полном соблазнов городе, как Лондон. Диане сказали, что она сможет жить в своей собственной квартире в Лондоне не раньше, чем ей исполнится восемнадцать.
До поры до времени девушку поручили заботам друга семьи майора Джереми Уайтэкера и его жены Филиппы, которые жили в графстве Хэмптоншир. Диана провела в их доме три месяца. В ее обязанности входило присматривать за их дочкой Александрой, делать уборку и готовить. Однако упрямица стояла на своем: в каждом письме просила, умоляла, требовала, чтобы родители разрешили ей перебраться в столицу. В конце концов был найден компромисс. Мать разрешила Диане пожить в своей квартире на Кэдоган-Сквер. Поскольку миссис Шанд-Кид большую часть года проводила в своей усадьбе в Шотландии, квартира была в полном распоряжении Дианы. Здесь ей предстояло прожить год в компании с Лаурой Грейг, школьной подругой, ставшей впоследствии придворной дамой Дианы, и Софи Кимбол, дочерью Маркуса Кимбола, в то время члена парламента от консервативной партии.
Добившись независимости, Диана должна была доказать, что способна самостоятельно заработать на хлеб. Она обратилась в агентство по трудоустройству "Решите свои проблемы", а также в бюро по найму приходящих нянь в одном из самых фешенебельных районов Лондона Найтсбридже. Кроме того, подрабатывала от случая к случаю в качестве официантки на приемах в частных домах и занималась уборкой квартир. В Лондоне немало девушек из "хороших семей" ведут подобный образ жизни, пока не подвернется подходящий жених. Диана без труда влилась в эту пеструю по составу, стилю одежды и вкусам компанию юных леди, жаждущих самостоятельности. Нельзя не отметить, что она пользовалась немалым спросом в качестве приходящей няни: замужние подруги старших сестер наперебой приглашали ее к своим малышам. Помимо работы, много времени отнимала учеба на курсах вождения автомобиля. Диана лишь со второй попытки сдала экзамен на водительские права. Вечера она чаще всего проводила у Сары, которая любила принимать гостей и заодно приглашала Диану. Вообще же по части развлечений ее жизнь в Лондоне не отличалась разнообразием. Диана никогда не курила и не пила, на досуге любила читать или смотрела телевизор, ходила в гости к друзьям, иногда ужинала в недорогих бистро. Ее нисколько не привлекали ночные клубы или шумные сборища с обилием спиртного. "Диско-Ди" - дискотека, которую Диана якобы охотно посещала, - это досужий вымысел газетных писак, любителей дешевых эффектов. На самом деле в силу своего характера и темперамента Диана питает склонность к уединению.
На выходные Диана ездила в отцовское имение, иногда отдыхала у Джейн, в ее загородном доме, или у кого-либо из подруг, круг которых постепенно расширялся. Ее постоянную компанию составляли друзья детства, с которыми Диана познакомилась еще в Норфолке и в школе Вест-Хет: Александра Лойд, Кэролайн Хардборд-Хэмонд, Тереза Маубрей, крестница миссис Шанд-Кид, а также Мэри-Энн Стюарт-Ричардсон - все они теперь жили в Лондоне.
Как-то осенью 1978 года Диана гостила у Кэролайн в доме ее родителей в Норфолке, и там у нее самым неожиданным образом проявилась способность ясновидения. На традиционный вопрос о здоровье отца она дала поразивший всех присутствующих и ее самое ответ: отца сразит тяжелая, может быть, смертельная болезнь, "но если он не умрет сразу, то со временем поправится". На следующий день раздался телефонный звонок. Диана наперед знала, что с отцом случилось несчастье. Так оно и было. Граф Спенсер упал без сознания во дворе перед своим домом вследствие обширного кровоизлияния в мозг. Диана тут же собрала вещи и помчалась в норфолкскую больницу, куда был срочно госпитализирован больной. Там собралась вся семья: сестры Сара и Джейн, а также Чарльз, которого привез из Итона муж Джейн Роберт Фелоуз.
Приговор врачей практически не оставлял надежды.
Родным сказали, что граф вряд ли протянет до утра. По свидетельству Чарльза, супруга графа сохраняла полное хладнокровие. Она якобы сказала зятю: "Значит, к утру я распрощаюсь с олторпским домом". Владычеству Рейн, казалось, пришел конец. Однако прошел день, потом еще день - больной находился между жизнью и смертью. Все это время дети не покидали больничную приемную. Когда врачи сообщили, что у больного есть шанс выжить, Рейн немедленно наняла карету "скорой помощи" и перевезла его в неврологическую клинику на Куин-Сквер, в центре Лондона, где он лежал несколько месяцев в состоянии комы. Вот тут-то дети в полной мере осознали несгибаемую волю и упрямство своей мачехи. Рейн устроила настоящий заговор с целью воспрепятствовать им посещать отца, состояние здоровья которого, естественно, внушало большую тревогу. Сиделки получили указание не допускать детей в отдельный бокс, где лежал почти без признаков жизни граф Спенсер. "Я умею постоять за себя, и горе тем, кто об этом забывает. У меня стальной хребет - сломить меня не удастся никому и никому не удастся причинить вред Джонни, пока я нахожусь у изголовья. Жизнь вернется к нему - уж я об этом позабочусь вопреки противодействию кое-кого из родных", - так говорила Рейн в эти тягостные дни.
Тлевшая до поры до времени неприязнь достигла критической точки. У Спенсеров тоже хватает стали в характере, и дело дошло до яростных схваток между детьми и мачехой. В тихих коридорах и холлах больницы не раз схлестывались твердолобая Рейн и неистовая Сара - они шипели друг на друга, как две разъяренные гусыни.
В ноябре Джонни Спенсер перенес повторное кровоизлияние, и его перевели в клинику "Бромптон" В Южном Кенсингтоне. Вновь его жизнь висела на волоске. Но что бы ни говорили врачи, Рейн гнула свою линию. Кто-то ей сказал, что в Германии производится препарат под названием аслоциллин, который якобы может помочь Джонни, и она нажала на все кнопки, чтобы как можно скорее добыть чудодейственное лекарство. Лечение оказалось эффективным: в один прекрасный день, когда Рейн, как обычно, дежурила у постели больного, Джонни открыл глаза. Он буквально вернулся с того света. После выписки из больницы в январе 1979 года они перебрались в "Дорчестер" - один из самых дорогих отелей на Парк-Лэйн, где Рейн выхаживала Джонни еще в течение месяца.
Все это время родные графа Спенсера пребывали в мучительной тревоге. Сара, жившая неподалеку от клиники "Бромптон", регулярно навещала отца, вопреки ухищрениям мачехи, которая по-прежнему ревниво стерегла отца от собственных детей. Иногда, в отсутствие Рейн, Диане и Джейн удавалось разжалобить сиделок и прорваться в палату к больному, но поскольку Джонни большую часть времени находился в состоянии забытья, им так ни разу и не удалось с ним поговорить. Впрочем, даже когда Джонни приходил в себя, он не мог говорить из-за трубки в горле, через которую поступало питание. "Он даже не мог спросить, куда подевались его дети. Страшно подумать, что ему могло прийти в голову - ведь некому было объяснить, в чем дело", - вспоминает Диана.
За несколько дней до того, как с отцом случился удар, Диана поступила на курсы кулинарии. Ясно, что в сложившейся ситуации учеба отошла на второй план. Тем не менее, в течение трех месяцев Диана исправно ездила на метро в Уимблдонское предместье Лондона, где жила знаменитая Элизабет Рассел, обучившая уже не одно поколение дочек герцогов, графов и баронов тонкостям приготовления суфле и бисквитов. Диана выбрала кулинарию не по призванию: идея, принадлежала родителям, и она просто рассудила, что это все же лучше, чем, скажем, часами сидеть за пишущей машинкой на курсах машинописи. Как, бывало, в детские годы, Диане трудно было устоять перед искушением полакомиться тем или иным "учебным пособием", и ее не раз заставали за дегустацией очередного экзотического соуса. Диана закончила обучение, прибавив в весе несколько фунтов, но зато получила диплом, официально подтверждавший ее кулинарное мастерство.
Поскольку граф Спенсер был прикован к постели, мать Дианы сама взялась за устройство ее карьеры. Франсис написала письмо мисс Бетти Вейкани, владелице балетной студии на Бромптон-Роуд и знаменитому педагогу (она преподавала танцы трем поколениям детей королевской семьи). В письме шла речь о вакансии преподавателя балета в младших классах. Вакансия нашлась. Диана благополучно прошла собеседование и со второго семестра приступила к работе в студии Вейкани. Наконец-то она нашла занятие по душе, удачно сочетавшее ее любовь к детям и увлечение балетом. Но и здесь Диана долго не задержалась, правда, на этот раз не по своей воле.
В марте Мэри-Энн Стюарт-Ричардсон пригласила ее покататься на лыжах во Французских Альпах. На крутом спуске Диана упала и получила серьезную травму: разрыв сухожилий в области голени. Следующие три месяца пришлось ходить в гипсе: поврежденные ткани срастались медленно. Травма перечеркнула мечты о карьере учительницы танцев.
Несмотря на травму, Диана вспоминает этот отпуск в Альпах как самый радостный и беззаботный за всю свою жизнь. Кстати, именно там она встретила людей, многие из которых стали впоследствии преданными и надежными друзьями. Первоначально Диана планировала провести это время с семьей Стюарт-Ричардсонов, но у них случилось несчастье, и Диана почувствовала себя лишней. Получив приглашение от Саймона Берри, сына богатого виноторговца, Диана с радостью присоединилась к компании, гостившей у него на вилле.
Берри и трое его товарищей по Итону - Джеймс Болтон, Алекс Лайл и Кристиан де Лотбиньер основали компанию по организации отдыха для любителей горных лыж "Лыжник Боб". Своим названием компания была обязана заведующему итонским пансионом Бобу Бэрду, который помог юным предпринимателям юридически оформить дело. "Лыжник Боб" объединял человек двадцать ревностных приверженцев этого вида спорта, в основном старых "итонцев". Новичок, желавший примкнуть к этому братству, проходил торжественный обряд посвящения, после чего ему присваивалось звание "лыжника Боба".
Диана без труда завоевала почетный титул и вскоре вела себя, как заправский "Боб". Лихо лавировала на спусках, взвизгивая голосом мисс Пигги - персонажа юмористического шоу, воинственно размахивала подушкой во время шуточных боев, участвовала в шарадах и сочиняла смешные куплеты. Товарищи поддразнивали Диану: кто-то припомнил, что в школьном пансионе у нее над изголовьем висела в рамочке фотография принца Чарльза. Она тут ни при чем - оправдывалась Диана. Это был подарок школе по случаю инвеституры - пожалования Чарльзу титула принца Уэльского в 1969 году. Ночевала Диана на диване в гостиной. Но далеко не всегда удавалось поспать всласть: Джеймс Колтэрст, студент-медик, с утра пораньше выступал с пародиями - то вдохновенных речей Мартина Лютера Кинга, то Муссолини, не обращая внимания на протесты сонной братии.
По отзыву Адама Рассела, правнука бывшего премьер-министра Стэнли Болдуина, при первой встрече Диана произвела на него не слишком благоприятное впечатление. "Войдя в комнату, она произнесла несколько слов и громко хихикнула. "Господи помилуй, очередная хохотушка!" - подумал я. - Узнав ее поближе, понял, что она отнюдь не из бойких девиц. Диана явно недооценивала себя и пыталась замаскировать смущение и неуверенность громким смехом и шутками. Но развязной ее никак не назовешь", - вспоминает Адам Рассел. Ему тоже не повезло: он получил травму. Оказавшись товарищами по несчастью, Адам и Диана коротали время за разговорами. Наблюдательный Адам обнаружил в своей собеседнице чуткую и ранимую личность. "Она казалась счастливой и довольной. На деле же разрыв между родителями оставил неизгладимый след в ее душе", - вспоминает Адам.
Тем временем Сара, работавшая в крупном агентстве по продаже недвижимости, подыскала для Дианы квартиру в Лондоне. Коулхерн-Корт, 60 - этот адрес вскоре прогремит по всей Англии. Родители выложили 50 000 фунтов стерлингов за этот подарок к ее совершеннолетию. В июле 1979 года Диана переехала в свое новое жилище и с воодушевлением взялась за отделку и меблировку. Она предпочитала теплые, мажорные тона. Гостиную покрасили в бледно-желтый цвет, а ванная комната стала ярко-вишневой. В качестве полновластной хозяйки квартиры Диана наконец-то получила возможность пригласить к себе школьную подругу Кэролин Бартоломью, которая поселилась в одной из трех спален. Кроме того, вместе с Дианой жили некоторое время Софи Кимбол и Филиппа Коукер, а позже их заменили Анна Болтон (коллега Сары) и Вирджиния Питман, самая старшая по возрасту. В этой компании Диана жила все то время, пока продолжался ее роман с принцем Чарльзом.
Сегодня Диане кажется, что это был самый светлый период в ее жизни. У нее была своя собственная квартира, в которой царили беззаботная юность и ничем не омраченное веселье. "Мы смеялись до упаду", - вспоминает Диана. Не обошлось, конечно, без неприятностей: однажды квартиру ограбили, и Диана лишилась почти всех драгоценностей.
Девушки жили дружно. Диана, в качестве хозяйки квартиры, взимала квартплату в размере 18 фунтов стерлингов в неделю и устанавливала расписание уборки. Ей досталась самая большая комната с двуспальной кроватью, а на дверях красовалась табличка, напоминавшая о ее статусе. "Диана надевала резиновые перчатки и хлопотала по хозяйству", - вспоминает Кэролин, - "квартира ведь была ее собственная, и она страшно этим гордилась".
Впрочем, подруги не слишком обременяли себя домашней работой. Диане, во всяком случае, не приходилось мыть изо дня в день горы грязной посуды. Дома они готовили редко, хотя Диана и Вирджиния имели диплом об окончании престижных курсов кулинарии. Лучше всего Диане удавались русский борщ и шоколадный рулет, поэтому знакомые нередко просили ее приготовить эти фирменные блюда и доставить к ним на дом. Перед отправкой, как правило, производилась дегустация рулета. В доме не переводились печенье и шоколад, и от такой "диеты", по признанию Кэролин, девушки изрядно прибавляли в весе.
Счастливая обладательница квартиры не забывала о карьере. Вскоре после новоселья Диана подыскала работу, вполне удовлетворявшую ее склонностям. Она устроилась воспитательницей в детский сад "Молодая Англия" при церкви Христа Спасителя в Пимлико, который возглавляли Виктория Уилсон и Кей Сет-Смит. Поначалу в ее обязанности входило давать уроки танца и рисования и играть с детьми во второй половине дня, но когда Виктория и Кей заметили, как хорошо Диана умеет ладить с детьми, они предложили ей работать полный день. Кроме того, по вторникам и четвергам она присматривала за маленьким Патриком Робинсоном, сыном представителя американской нефтяной компании, и получала от этой работы "неизмеримое удовольствие".
Однако в ее трудовом распорядке оставались "окна", и на выручку пришла Сара. Она наняла Диану в качестве приходящей домработницы. Сара жила на улице Парк-Лэйн вместе с Люсиндой Крэйг-Харви, которая вспоминала впоследствии: "Диана боготворила Сару, а та относилась к ней с откровенным пренебрежением. Сара предупредила меня, чтобы я не стеснялась поручать Диане любую черную работу". Диане приходилось пылесосить, мыть полы, стирать и гладить. Она зарабатывала 1 фунт стерлингов в час. После официальной помолвки с принцем Чарльзом Диана получила письмо с поздравлениями от Люсинды. Отвечая на письмо, Диана вспомнила, как служила у нее домработницей: "Где мой любимый пылесос, где половая тряпка? Миновали золотые деньки, когда я трудилась на ниве чистоты и порядка!"
Возвращаясь домой после уборки Сариной квартиры, Диана вздыхала с облегчением. Ей бывало не по себе от укоризненного взгляда сестры. Поводом для недовольства служили многочисленные проказы и шутки Дианы. По вечерам они с Кэролин любили подурачиться: звонили наугад незнакомым людям, обнаружив смешную фамилию в телефонной книге, совершали набеги на квартиры и машины друзей. "Мы часто колесили по ночному Лондону, - вспоминает Кэролин, - чтобы привести в исполнение очередную выдумку Дианы".
Если кому-либо из знакомых случалось насолить подругам, их ждала страшная месть. Несчастные вскакивали среди ночи, разбуженные телефонным звонком или стуком в дверь, по утрам не могли открыть машину, потому что замки были чем-то заклеены, В одно прекрасное утро приятель девушек Джеймс Джилби собирался, как всегда, выехать в свой офис на новенькой "альфа-ромео", но с ужасом обнаружил, что сверкающая полировка заляпана смесью муки и яиц, присохшей не хуже цемента. Его преступление заключалось в том, что он накануне подвел Диану, не явившись на заранее назначенную встречу.
Друзья не оставались в долгу. Как-то вечером Джеймс Колтэст и Адам Рассел потихоньку прикрепили к капоту и багажнику Дианиной "Хонды" громадные щитки с надписью "учебный". Утром Диана кое-как отодрала щитки, но не заметила связки консервных банок, привязанной к бамперу. Как только машина тронулась, банки забренчали и задребезжали на всю улицу. В отместку опять была пущена в ход яично-мучная адская смесь.