КЕМ БЫ Я НИКОГДА НЕ МОГ СТАТЬ
Летчиком-испытателем и космонавтом.
ВСЕ ЛЮДИ ПОХОЖИ НА ЖИВОТНЫХ. Я ПОХОЖ НА…
Ну на кого же я похож?
На медведя.
То неуклюжий, то злой, то, наоборот, никакой. Не знаю. Кудрявый… На медведя.
Я ХОТЕЛ БЫ БЫТЬ ПОХОЖ НА…
На медведя.
МОЯ ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Была. Как у всех. В школе, классе так во втором… Она живет и сейчас в Нижнем Новгороде, нормально живет, семья, дети. Ни за что не женился бы на ней, если бы надо было принимать такое решение сейчас! Совсем другие представления о красоте, о том, какая должна быть жена…
Но чувство было сильное. Непонятно, платоническое или с элементами эротики, но - очень сильное. Взаимное? Нет.
НЕНАВИЖУ
Ненавижу чванство, высокомерие и глупость. Не знаю, что поставить на первое место.
НЕНАВИЖУ В СЕБЕ
Не сказал бы, что что-то в себе ненавижу. Многое себе прощаю. Бывает иногда стыдно за какие-то поступки, но ненавистью я бы это не назвал.
СОВЕСТЬ
Есть.
УГРЫЗЕНИЯ СОВЕСТИ
Есть. Бывают время от времени.
СТИХИ НАИЗУСТЬ
Да! С большим удовольствием. И восхищением:
"Два чувства дивно близки нам.
В них обретает сердце пищу…"
Читал совсем недавно на пушкинских торжествах в Большом Болдине.
Хотя раньше, когда в школе заставляли учить стихи, это дело набило оскомину. Не хотелось.
Свои стихи, когда я их писал, я знал, конечно, наизусть. Кстати, писал не только иронические стихи. Всякие. Даже очень личные. Лирику, так сказать.
На мой нынешний взгляд, они очень примитивные и непрофессиональные. Они были посвящены конкретным людям и сочинялись, что называется, "на случай".
В ранней молодости.
Все эти люди сегодня живы и счастливы.
АВТОРИТЕТЫ
Авторитетов очень много. Солженицын. Сахаров. Столыпин. Петр I. Александр II.
КУМИРЫ
Нет кумиров. Для меня это что-то вроде "факира на час". Признак восторженной сентиментальной натуры. Придумывать себе кумиров могут только наивные молодые люди. Я - нет. Уже - нет.
МОЯ НАУКА
Я занимался наукой около десяти лет. Это во-первых. Во-вторых, занятия наукой были весьма успешны. За неполные десять лет работы я написал около 60 статей, которые были опубликованы в самых солидных научных журналах, российских и западных. Многие считали, что из меня что-то получится. Так считал даже академик Гинзбург, который недавно прислал мне письмо. Даже не одно: сначала было письмо об опасностях коммунизма это, собственно, не письмо, а огромная статья. Гинзбург хотел, чтобы я дал заключение. А второе письмо - сугубо по физике. О сверхсветовых источниках.
У меня в мой "научный период" было довольно интересное положение: я был свободен и мог заниматься чем хотел. У меня не было узкого направления, где я должен был бы корпеть над какой-то конкретной задачей. Наоборот, был очень широкий выбор тем, и никто не ограничивал моих научных пристрастий.
Такая свобода, даже в науке, конечно, уникальна. Я благодарен своим учителям и коллегам, докторам Н.Денисову и В.Эйдману, за то, что они предоставили мне такую свободу (оба они уже умерли). Меня всегда больше интересовало не столько выяснение каких-то тонких нюансов, сколько яркие научные идеи. Моя особенность состояла в том, что иногда мне удавалось такие идеи высказывать. Идеи, которые, казалось, просто лежат на поверхности или носятся в воздухе, мне удавалось, во-первых, провозгласить, а во-вторых, реализовать.
МОЯ ЛЮБИМАЯ НАУЧНАЯ ИДЕЯ
Эта идея - хронологически последняя в моем научном периоде. Акустический лазер. Я предложил модель, состоящую из перегретого пара, смесь, которая в случае сильного охлаждения излучает очень мощный звук. Такой мощный, что может поразить даже человека. Воспринимается ли этот звук человеческим ухом, зависит от особенностей прибора. В принципе, как ни странно, это именно инфразвук, который обычный человек не слышит.
Прибор не стал оружием, потому что его не успели засекретить: я послал статью в зарубежный журнал.
Собственно, это не так уж важно. Многие научные идеи имеют общегражданское значение и плюс к тому используются военными. Чисто военных идей, как правило, бывает мало. Поэтому ученые, занятые исключительно закрытой тематикой, обычно не способны на крутые новации.
Эйнштейн же никогда не занимался атомной бомбой! И тем не менее основы его релятивистской теории легли в фундамент ядерной физики, в создание атомной бомбы. Поэтому идеи, в том числе и военные, которые переворачивают технологию вооружений, - такие идеи рождаются в умах вполне мирных людей. Не в касках. И вообще без погон. Серьезный прорыв в науке возможен только там, где есть фундаментальные исследования, и там, где есть свобода. И наоборот: там, где нет этих двух вещей, никогда не состоится прорыв. Могут быть усовершенствования, даже на уровне Ленинской премии, и тому подобное. Но гигантского прорыва быть не может. Такого, как создание ядерного оружия, нейтронного оружия.
А что касается судьбы моего акустического лазера, то эта идея стала очень широко известна. И в нашей стране, и за рубежом. Статьи публиковались в самых авторитетных журналах (даже в "Physical Review", - это самый крутой мировой журнал по физике, в нем печатались Эйнштейн, Ландау, Сахаров). Но эта идея - не именная.
Это вообще довольно странный механизм - как образуются имена у тех или иных событий или явлений. Например, когда мы придумывали наши областные облигации, никто не ожидал, что они будут называться "немцовками".
Я был бы счастлив, если бы этот акустический лазер назывался "лазером Немцова". На самом деле не всякий эффект называется именем своего автора. Статья называлась "Акустический лазер", под этим названием этот эффект и существует в науке. Название отражает существо дела, и все. Я не могу назвать свою собственную работу своим собственным именем. От меня это уже не зависит: как сложилось, так и сложилось. Действительно, механизм сложный и не очень понятный. Присвоение имени во многом зависит и от мироощущения автора, от того, насколько он озабочен собственной идентификацией.
Это вообще загадка для меня: как то или иное явление, и необязательно в науке, вдруг начинает иметь имя. Имя собственное. "План Маршалла", например. Мог бы называться, например, "План восстановления Европы". А называется "план Маршалла".
Много таких примеров.
Может быть, отчасти это зависит от благозвучности фамилии. Или от ее известности.
Я - ЧИНОВНИК
Нет, я не чиновник. Я - избранный губернатор. Это совсем другое качество. У меня нет никаких таких чиновничьих повадок, ни к кому я не должен приспосабливаться. До выборов, я имею в виду губернаторские, конечно, я был чиновником. Но стремление к независимости и свободе все равно проявлялось.
Да, конечно, я отдавал себе отчет в том, что в любой момент, в любую секунду я могу потерять свое место. Этот стул. Кресло. Но важнее другое: сознание того, что отвечаешь за многих и многих людей.
Я - СЕНАТОР
В очень небольшой степени чувствую себя сенатором. То есть человеком, который занимается общегосударственными проблемами, - так я это понимаю. Как ни странно, если я этим и занимаюсь, то в основном - вне стен Совета Федерации. К своему удивлению обнаружил, что иногда моя позиция имеет значение для многих миллионов людей в стране. Так я понимаю свое сенаторство.
Сильнее всего я это почувствовал, когда летал с Ельциным в Чечню. Я там был вообще один-единственный руководитель (кроме Ельцина, конечно), будь то губернаторы, депутаты или кто угодно. Кроме меня летели с Ельциным только его помощники: Батурин, Рюриков, Шахрай и другие.
Сенатором быть очень ответственно. И не очень для меня понятно. Если в Нижнем Новгороде я чувствую себя как рыба в воде, все здесь прошел и все знаю, знаю, от кого чего можно ждать, то российский уровень для меня - тайна за семью печатями. Там другая жизнь совсем. Там другой жанр. Он близкий, конечно, но этот ветер московских интриг… Методы в основном те же. Но количество действующих лиц, количество факторов, влияющих на ситуацию, принципиально больше. И поведение должно быть довольно специфическим. Если хочешь, чтобы твое мнение, то, что ты делаешь и что ты считаешь нужным делать, стало достоянием общественности и не было извращено.
Я ведь в Москве, в этих московских сферах давно уже вращаюсь. В московской жизни. И она меня мало привлекает. Могу сказать, чем она меня мало привлекает. Низкой продуктивностью, огромным количеством субъективных обстоятельств и интриг, страшной бессмысленной конкуренцией, нет, даже не конкуренцией, а всеобщей настороженностью, желанием подставить подножку на ровном месте.
Меня такая жизнь не привлекает просто потому, что мало хорошего можно сделать. Не потому, что я их боюсь. И не потому, что я с ними борюсь. Я как раз могу их… проигнорировать. Стройными рядами. А потому, что слишком много времени и сил уходит на эти разбирательства. Ничего продуктивного и содержательного сделать невозможно.
Я не могу в Москве нормально работать. В обстановке, где без конца справа и слева гвоздями тычут.
УСТАЛОСТЬ
Усталость бывает каждый день, в конце дня. Как ощущается? Хочется побыть наедине с самим собой, никому ничего не объяснять и не доказывать. Читать какие-нибудь легкие журналы. Или спортом заниматься. Или спать.
Иногда усталость накапливается так сильно, что невозможно работать и нужно дать себе отдых. Лучше всего куда-нибудь уехать. Либо отключить все телефоны.
НАДОЕЛО
Надоела бесконечная глупость, чванство и самовлюбленность в людях.
А в своих собственных занятиях? Губернатором надоест быть тогда, когда буду точно знать, что завтра произойдет с областью и со страной. Когда работа губернатора превратится в некую приятную обязанность и не будет сопряжена ни с какими рисками, когда все основные неприятности и невзгоды будут позади, - вот тогда совершенно точно надоест. Просто скучно будет. А пока скучать не приходится.
ПОКУПАЮ
Очень редко что-нибудь покупаю. Не сказал бы, что это для меня - удовольствие.
Есть такое западное понятие - шоппинг. Оно как раз и означает: получать удовольствие от того, что ты ходишь по магазинам и что-то покупаешь. А для меня хождение по магазинам - проблема. Сразу болит голова и хочется побыстрее выйти. Абсолютно не кокетничаю, это просто так и есть.
Если обширный выбор, обилие товаров, у меня разбегаются глаза и я уже не знаю, что лучше, что хуже. Если я захожу в большой магазин, то сразу перестаю понимать, что мне надо. Так что для меня это отдельная история.
Но иногда я делаю покупки. Одежду себе покупаю. Спортивные костюмы, ракетки теннисные. Могу продукты какие-то купить. Особенно когда понятно, что именно нужно купить. Если нужно три мешка картошки, то мне это гораздо проще, чем когда нужно купить разных фруктов, причем выбрать их из ста наименований.
Когда я захожу в магазины, в том числе наши, нижегородские, и вижу там изобилие товаров - тридцать сортов колбасы и так далее, - то я с ностальгией вспоминаю советские времена, когда все было по талонам и ничего при этом не было в магазинах. По крайней мере, эта ситуация освобождала покупателя от мучительных раздумий что лучше - что хуже.
В этом, кстати, есть определенный шарм социализма. Выбора нет - и думать не надо.
ВОСХИЩАЮСЬ
Женщинами.
ВСЕХ ОБОЙТИ!
Стремление победить мне, безусловно, свойственно. Не могу сказать, что любой ценой. Но само по себе состязание всегда привлекательно: азарт, способ проверить себя, стремление к совершенствованию.
Нормальное состояние, которое держит в тонусе.
Иногда ощущаешь несправедливость. Особенно часто это на экзаменах бывало. Казалось, что преподаватель отнесся к тебе предвзято и не оценил по достоинству.
Но если бы не было этой состязательности, то вообще было бы непонятно, как расшевелить изначально ленивого человека. Люди становятся очень ленивыми, если их не теребить.
Вообще конкуренция является двигателем общества в целом. В экономике состязательность имеет огромное значение. Коммунисты проиграли, потому что всегда пренебрегали этим принципом. Если не брать в расчет лицемерное социалистическое соревнование.
РАДИ ЧЕГО?
Я человек честолюбивый. И неглупый. Думаю, что делаю все ради того, чтобы сделать что-то важное и конкретное для общества, чтобы были реализованы все способности. Чувствовал бы себя некомфортно, если бы не имел такой возможности.
О ЛЮДЯХ
"ДОВЕРЧИВОСТЬ - УДЕЛ НИЗКИХ НАТУР"
В принципе - согласен. Но… Существуют профессиональные особенности у властителей. Властителей жизнь принуждает быть недоверчивыми, потому что они ежедневно сталкиваются с предательством. И здесь уже очень многое зависит от генетических особенностей человека власти. Если он не имеет внутренних сдерживающих пружин, то недоверчивость перерастает в подозрительность, мстительность, черствость и жестокость. Если человек имеет внутренние пружины, то недоверчивость перерастает в осторожность.
Абсолютно уверен, что все политические долгожители, которые существовали на планете, - все стояли перед искушением никому не верить. Все до одного. Нет на свете ни одного руководителя, который не задумывался бы об этом ежедневно. А уж тем более - "долгожители", которые своей долгой политической жизнью доказали, что были правы, не доверяя никому. Каждый по-своему реализовывал это постоянное желание не доверять людям. Одни превращались в жестоких тиранов - Гитлер, Сталин, Иван Грозный… Ленин, допустим. Другие умудрялись находить компромиссы - Черчилль, Горбачев, Тэтчер. Из сегодняшних - даже Ельцин.
Вторая категория лиц во всем мире, которые страдают недоверчивостью, - это полицейские. Ну, и агенты спецслужб, и прочие "силовые" представители. Здесь доверчивость свидетельствовала бы о недальновидности, близорукости и вообще о профессиональной непригодности.
Можно, таким образом, согласиться с Александром Дюма в тех случаях, когда человек находится в независимом положении. Когда все зависит только от него самого. То есть, собственно, в частной жизни. Если человек в своей частной жизни постоянно настроен недоверчиво - это похоже на патологию. Но когда его ошибки в оценке людей, его умение разбираться в людях предопределяют судьбу сотен и тысяч людей - в этом случае его недоверчивость никак нельзя объяснить "низостью натуры". Думаю, Дюма в своей формуле имел в виду как раз "частного человека". И в этом случае я полностью согласен.
"ЛЮДИ ДЕЛЯТСЯ НА БОРЦОВ И КОМБИНАТОРОВ" (личное наблюдение)
Один и тот же человек может быть в одной ситуации борцом, в другой комбинатором. Комбинаторы, кстати, тоже борцы. Только более гибкие и умные, чем рвущиеся напролом боксеры. Я, во всяком случае, точно такой. Поскольку я по знаку Зодиака - Весы, то, конечно, предпочитаю находиться в состоянии комбинатора. Но уж если меня припрут к стенке, то я вынужден превращаться в прямолинейного борца. В нормальном положении, когда нет стрессовой ситуации, когда нет необходимости немедленно принимать решение, я, безусловно, выбираю методы комбинатора.
"ВЫДАВИВ ИЗ СЕБЯ ПО КАПЛЕ РАБА, УВИДИМ, ЧТО НЕ ОСТАЛОСЬ НИЧЕГО"
Читал эту сентенцию в одной недавней статье. Оскорбительно! Я думаю, что ее автор к себе не применяет этой мысли. Я думаю, что ни один человек, услышав эту чеховскую фразу, переиначенную на современный лад, не может адресовать ее себе. Даже самый отпетый, покорный конформист - не может.
Рабское сознание в нас сидит, возможно, прочнее, чем в других народах. Тут, конечно, отсвечивает российская история. В России бунтарей, людей, свободно мыслящих, убивали. Физически уничтожали. И, может быть, произошел некий естественный отбор. Значит, сейчас у нашего народа должна произойти регенерация свободомыслия и вольнодумства. Дети, родившиеся в эти последние годы, уже другие. Я смотрю на свою дочь, ей двенадцать. У нее есть своя позиция, свои взгляды, она может не соглашаться, спорить, она вообще не понимает, как чужое мнение может стать самодовлеющим для всего общества.
Она принадлежит к поколению, которое может жить в свободной стране.
СЛАВА, ВЛАСТЬ И ДЕНЬГИ
Да, все это очень интересует людей. Если кто-то говорит, что ни то, ни другое, ни третье его не волнует, значит - человек врет. Вопрос, в какой степени человека влекут эти "три кита". В какой степени человек может опуститься ради достижения этих трех вещей? Вот - главный вопрос. А не само по себе отношение к славе, власти и деньгам.
Если матерью и отцом заложена основа, планка, ниже которой нельзя опускаться, то тогда честолюбивое и меркантильное желание быть известным и богатым, на мой взгляд, надо только приветствовать. Если же человек готов перешагнуть через самые элементарные правила жизни среди людей, то тогда слава, власть и деньги превращаются в трагедию. И для остальных, и для самого человека, попирающего естественные законы жизни.
К сожалению, даже при высокой нравственной планке путь к достижению власти, славы и денег чреват "понижением" изначальных постулатов и ценностей. К сожалению… При этом многое все же зависит от социума, от устройства общества. Всегда в авторитарном государстве, где все запрещено, где нет свободы слова, свободы печати, где можно только врать и лицемерить, где невозможно просто сказать, что думаешь, - в таком обществе эти три слова всегда носят зловещий характер. Всегда - я хочу это повторить. В условиях, когда есть открытость, когда власть избирается, и может быть переизбрана, и может быть даже осуждена и посажена, а деньги могут быть конфискованы, если нечестно заработаны, тогда эти слова ничего пугающего и зловещего в себе не несут. Одни и те же слова, а смысл совершенно разный. В зависимости от общества, в котором живешь.
ПОРЯДОЧНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Порядочный человек - тот, который не может предать. Нужно сразу же определить, что такое предать. Могу сказать: это обречь близкого человека на страдания, когда можно было этого не делать. Вот и все.
ВЕЛИКИЕ ЛЮДИ
Великие люди - те, кто делает историю. Иисус Христос, Аристотель, Леонардо да Винчи, Петр I, Сахаров, Эйнштейн…
СОБЕСЕДНИКИ
Собеседники - люди, общаясь с которыми опаздываешь на все запланированные мероприятия. Все прочие люди называются посетителями.
Я думаю, тут что-то, связанное с внутренним содержанием человека, с его биополем. Безусловно! Есть очень интересные люди, которые всеми приняты и признаны как интересные, но с которыми я не могу долго общаться. Мне хочется встать и уйти. А еще лучше - прекратить всякое общение. Это люди, которые давят на тебя. Я не могу назвать их собеседниками. В том высоком русском понимании, которое у нас вкладывается в это слово. То есть - приятно, запоминается, приносит особое удовольствие открыться.