Клык только искоса полоснул меня взглядом. Но на лице его прочитать, как всегда, ничего невозможно. Потом пожал плечами и отвернулся.
Короче, меня снова явно заносит. Ненавижу, когда мы с Клыком ругаемся. Но еще больше ненавижу, когда он думает, что одной мне мир не спасти.
Уверена, дорогие читательницы, у многих из вас, девчонок, те же проблемы. Правильно?
- Не хватает еще, чтобы ты мне заявил, что у тебя в голове тоже Голос завелся, - съязвила я и поднялась на ноги.
- Может, и завелся, - спокойно парирует Клык, не глядя в мою сторону.
Я онемела. Что, как тебе, дорогой читатель, хорошо известно, случается крайне редко.
- Пока! Твоя очередь сторожить, - раздраженно бросаю я ему и, спрыгнув с крыши, приземляюсь в мягкий глубокий снег.
В доме все спят, но Ари пока глотки никому во сне не перегрыз. Мне приходит в голову, что Ангел, как классный телепат, обязательно бы просекла, если б он какие-нибудь пакости задумал.
Но я в любом случае в нем уверена.
Проверила, все ли на месте, и устраиваюсь в кресле прямо над растянувшимся на полу и забывшимся тяжелым сном Ари. Так я мигом проснусь, коли он пошевелится.
Какой все же Клык гад! И сколько о себе думает! О себе и о своем блоге. Отлично, пусть себе спасает мир. У меня своя миссия.
Макс, вам обоим предстоит принимать трудные решения. Решения, от которых зависят судьбы мира и ваше будущее. Всеобщее будущее.
Боже, опять ты, Голос, давишь! Хорошенько стукнула кулаком по подушке кресла, взбивая ее помягче, свернулась калачиком и закрыла глаза.
Заснуть мне явно не удастся.
62
Наутро мы с Клыком расстались.
Абсолютная достоверность, дорогой читатель, - главное достоинство моего повествования. Поэтому давай аккуратно зафиксируем: это я его бросила. Через секунду после того, как он от меня ушел.
Он сказал, что у него своя дорога и свое, как он выразился, предназначение. Блог-де связывает его с людьми. И он, понимаешь ли, собирается следовать их наводкам.
Я вылупила на него глаза:
- Ты не с ума ли сошел, мир спасать по и-мейлу?
- Посмотрим еще, что лучше, мой и-мейл или твой Голос. А скажи-ка ты мне на милость, ты хоть знаешь, от чьего лица он вещает?
Клыку, как всегда, в логике не откажешь. Нельзя не признаться, крыть мне его доводы нечем…
Но, по большому счету, что между нами происходит, в голове у меня не укладывается.
А потом нам еще надо сказать все ребятам. Мысленно прокручиваю тысячу первый вариант разговора. То так поверну, то сяк. Как объяснить им наш разрыв? Что они скажут? Как среагируют?
- Я решил пойти своим путем, - коротко заявил Клык стае. Он мельком бросил взгляд на Ари и закончил: - Если кто хочет пойти за мной, я почти всем буду рад.
Отпустить их за ним!? Через мой труп.
- По-моему, пока Клык не вернется, нам всем надо держаться друг за друга, - говорю я с ледяным спокойствием. Потому что того, кто предпочтет мне Клыка, тут же ждет верная смерть от моей недрогнувшей руки.
Стая, собака и Ари медленно переводят глаза с Клыка на меня, с меня обратно на Клыка. И так несколько раз.
- Что за чертовщина! - всполошился, наконец, Тотал.
- Как же вы? Что вы затеяли? Кому это нужно? - Надж в полном смятении. - Не надо этого делать, пожалуйста.
Молча пожимаю плечами. Лицо у меня пылает. Причем тут я? Это все Клык завел, а мне теперь расхлебывать.
- Спятили! Они оба совершенно спятили, - бурчит себе под нос Тотал, нервно семеня на своих коротеньких ножках из угла в угол. Потом подходит к Ангелу и как будто найдя точку опоры, усаживается ей на ноги. Она рассеянно наклоняется и гладит его по голове.
До Газзи, в конце концов, доходит.
- Нам что теперь, выбирать между вами придется? - Взгляд его медленно переползает с Клыка на меня, с меня на Ари.
На что я, понятное дело, мысленно ругнулась.
- Я пойду за Клыком, - Игги первым всадил мне нож в сердце. Хорошо, что он не видит мое лицо.
Лишившись дара речи, стараюсь сохранять хоть видимость спокойствия.
- Я остаюсь с Макс, - понуро говорит Надж и берет меня за руку. Благодарно сжимаю ей пальцы, но вижу, как она при этом настороженно косится на Ари. Она сомневается в нем, не верит ему и не хочет, чтоб он оставался с нами.
Выбор Тотала предсказать нетрудно:
- А я с Ангелом. Куда она, туда и я. - Не больно много он мне в своих размышлениях места отвел.
Газман и Ангел молчат. По всему видать, Ангел читает его мысли и без единого слова, силой воли, старается ему что-то внушить. Он трясет головой и на лице его застывает маска упрямства.
В конце концов, Ангел решительно встряхивает кудряшками, сталкивает Тотала со своих ног, подходит и встает рядом со мной:
- Я пойду с Макс. Хоть на край света.
- Как знаешь, - недовольно ворчит Тотал и снова плюхается на ее ботинки.
- А я - с Клыком, - заявляет Газман, и мне ничего не остается, как остолбенело смотреть, как он отходит от сестры.
- А мне и думать нечего, - Ари пододвигается ко мне еще ближе. На его полуволчьей морде раны почти уже затянулись. У него, видать, как и у нас, все быстро заживает.
Господи, не дай мне пожалеть о моем выборе. Я имею в виду, не дай мне пожалеть еще больше, чем я уже жалею.
- Ладно, - говорит Клык и оттесняет от меня в сторону свою команду.
- Ладно, - вторю я ему и независимо выставляю вперед подбородок. Больше всего на свете я хочу, чтоб он остался. И меньше всего на свете - чтобы догадался, чего я хочу на самом деле.
Это, дорогой читатель, подробный тебе отчет о том, как стая раскололась надвое.
Вот и выходит, что мы расстались. И, может быть, навсегда.
63
Знаешь, дорогой читатель, что есть признак настоящего лидера? Найти в себе силы повернуться к остаткам стаи со спокойным лицом и уверенным видом, даже тогда, когда нервы и отчаяние скрутили кишки тугим узлом.
От меня отказалась половина моей стаи. От меня отвернулся Клык. Как он, моя правая рука, только мог на такое пойти? Разве я ему не нужна?
Гордо расправляю плечи. Это он мне не нужен. Больше не нужен…
- Ну что, жизнь продолжается, - стараюсь подбодрить Надж, Ангела и Ари. И Тотала, конечно, тоже. Вижу, как у девочек дрожат и кривятся губы. Про Ари с Тоталом сказать труднее, но, на мой взгляд, они тоже не в себе.
- Не могу поверить, что они нас бросили… - Надж, как всегда, выпаливает ровно то, что я думаю, но тщательно скрываю. - Нам нельзя друг без друга. Мы же обещали всегда быть вместе. Мы ведь друг без друга ни выжить, ни жить не можем.
Она бы лучше Клыку про это сказала.
- Я надеялась, что ничего подобного не случится. Но, уверяю вас, мы вполне проживем и без них. - Я пытаюсь вложить в свою тираду все остатки своего авторитета. Да и должен же кто-то не скулить, а вести себя по-взрослому, уверенно и разумно. Даже в экстренных ситуациях.
- А что мы теперь будем делать? - спрашивает Ангел. - У нас есть какой-нибудь план?
Одариваю ее исполненным достоинства взглядом:
- Сколько можно вам повторять, план есть всегда.
Давай, Макс, давай, изобретай скорее какой-нибудь план.
Летите в Европу.
Слава тебе, Господи! Наконец-то! Наконец-то Голос перестал играть со мной в шарады и разродился чем-то конструктивным и однозначным. И я твердо повторяю за ним:
- Мы отправляемся в Европу.
Раздаю рюкзаки и только теперь понимаю, что Тотала придется тащить или мне, или Ари. Он слишком тяжелый и для Надж, и, тем более, для Ангела.
Так… Остается надеяться, что Ари не сожрет Тотала с потрохами.
- Европа! Я всю жизнь мечтала побывать в Европе. - У Надж вдохновенно загорелись глаза. - А куда полетим, в Париж? На Вафелевую Башню полезем?
- Эйфелева башня, Эй-фе-ле-ва. Что это ты про Парижи размечталась? Мы направляемся… направляемся…
В Англию. Начните с Англии. И ищите Школы.
- Мы направляемся в Англию, - решительно заканчиваю я и протягиваю руки за Тоталом. Он подпрыгивает и мгновенно оказывается у меня за пазухой. Из куртки торчит только его маленькая черная мордочка. После всех наших недавних злоключений он все еще изрядно паршивый. Но шерсть у него уже начала отрастать. Так что можно надеяться, он скоро приобретет пристойный вид.
- Необходимо разыскать все английские Школы, собрать про них полную информацию и разузнать все, что только возможно, про план ре-эволюции. И времени терять нельзя.
- Я с вами. Я честно, на вашей стороне, - в голосе Ари столько искренности, что не поверить ему нельзя. - Я буду вас защищать, что бы ни случилось, до конца… - Он потупился, и я вдруг вижу в нем испуганного семилетнего ребенка. - По крайней мере, до истечения срока годности.
Я сухо киваю, не позволяя себе ненужных сантиментов.
- Если все согласны, тогда вперед, в Европу! - Разбегаюсь и еще на земле набираю скорость. - Направление на восток.
Полет на большой высоте всегда приводит меня в чувство. Вот и сейчас я немного прихожу в себя. Земля внизу под нами похожа на нестираное зелено-коричневое лоскутное одеяло, с прошивками серебристых рек и грязными серыми пятнами городов. Холодно. Глаза слезятся от ветра. Но в воздухе я успокаиваюсь и, фигурально выражаясь, начинаю чувствовать под ногами почву. "Абсурд какой-то, разве можно в воздухе чувствовать почву под ногами?" - скажешь ты, дорогой читатель. Выходит, можно. К тому же, что, скажи на милость, не абсурдно в моей жизни?
Мне, наконец, приходит в голову, что Англия далеко. И не просто далеко, а за океаном. Значит, лететь туда надо над нескончаемым водным пространством. И посадку в Атлантике сделать негде. Нам прежде доводилось совершать долгие беспосадочные перелеты. Но скажу честно, каждый раз это было смерти подобно. А теперь к тому же с нами Ари, и летун из него, видит Бог, еще тот. Куда ему в трансатлантический перелет с его приставными крыльями.
Летите в Вашингтон. В аэропорту "Вашингтон Даллес" сядете на прямой рейс.
В смысле на самолет?
Именно на самолет. И не в смысле, а в серебристой стальной обшивке.
Интересно, мой Голос хорошо подумал, прежде чем подавать голос? Мы и самолет? Как-то не вяжется. Даже звучит дико. Не про нас.
Плюс, еще надо добавить маленькую неувязочку. А как насчет нашей клаустрофобии?
Обойдется. Не дрейфь.
- Берем направление на Вашингтон, - сообщаю я своей мини-стае. - Там садимся на самолет.
У всех глаза на лоб полезли, а я при этом еще думаю, как нам Ари в самолет провести. С его-то вольверинской рожей.
- Я не ослышалась? Мы на самолете полетим? - переспрашивает Надж дрожащим голосом.
- А свои крылья вам на что? - недовольно бурчит Тотал.
Ему-то что? Чего лезет…
В ответ я только вздыхаю.
64
"Лететь, когда рядом нет Макс, - все равно, что лететь на одном крыле", - мрачно думает Клык. У него перед глазами все время стоит ее лицо. Сердитое, недоумевающее и даже испуганное, хотя она в этом никогда не признается.
Все четырнадцать лет своей жизни он каждый день видел это лицо. Видел его залепленным грязью и запекшейся кровью, все в синяках; злобно оскаленным и от души хохочущим; бодрым и сонным; искренним и правдивым, когда она заливала на полную катушку; озаренным каким-то внутренним светом, когда на него, Клыка, смотрела… И всегда между ними была необъяснимая внутренняя связь.
Но на этот раз она прижала его в угол. Что, она думала, он будет делать? Смирится и примет Ари? Забудет, сколько раз Ари пытался его пришить? И не только его, ее тоже. И всю стаю. Забудет почти стопроцентную вероятность, что Ари, если даже не шпион, то слепой механизм по их отслеживанию, и если не стучит регулярно куда надо, то к нему какой-нибудь чип присобачен? Клык даже не говорит, что этот Ари просто недоделка, наскоро сляпанная и изуродованная вечными усовершенствованиями и вконец изувеченная годами психологических пыток. Настоящая ходячая бомба замедленного действия, которая вот-вот взорвется.
Он, Клык, так ситуацию понимает: если знаешь, что тебе все равно крышка скоро, какая разница, как именно в ящик сыграть? Можно на все законы плевать, кого хочешь грохнуть. Хрен с ним, чего церемониться, коли пара дней - и ты труп бездыханный. Друзья? В баню друзей! Верность? Какая, к черту, верность? Сжигай мосты - и дело с концом!
Вот кого Макс себе в напарники выбрала! Вот кому позволила рядом с младшими находиться!
Клык бы за Макс на край света пошел, где бы этот край света ни был, когда бы ей ни пришло в голову туда отправиться. Если бы ей в горящее жерло вулкана взбрендило сунуться, он бы с ней и туда, не задумываясь, ринулся.
Но с Ари он смириться не может. Только не с ним.
- Клык? - Голос у Газмана подавленный и, как бывает всегда, когда он сильно расстроен, совсем детский. Им всем троим не в кайф от этого разрыва! И, коли им кажется, что каждый из них надвое разодран, это потому, что и вправду, ровно половину от каждого из них оторвали.
Клык поворачивается к Газу и вопросительно поднимает брови.
- Куда мы летим?
- На Западный Берег.
Клык как нарочно выбрал направление, прямо противоположное тому, куда двинулась Макс.
- А что там? - интересуется Игги.
- Ну ты спросил! Не знаешь, что ли: самый большой в мире информационный центр. Место, откуда информация по всей планете распространяется в два счета.
Газман усиленно морщит лоб.
- Что, компьютерное что-то? Башня какая-нибудь или что?
Клык покачал головой:
- Нет, редакция журнала "People".
- Это что, часть нашего плана "сиди и не высовывайся"? - источает сарказм Игги.
- Нет, - Клык чуток меняет угол крыльев, заходя на поворот в двадцать три градуса. - Это часть плана "Труби во все трубы, развивай блог, оповести мир".
- Тогда понятно…
Вот-вот! Надо всегда делать вид, что у тебя есть план. Уж этой науке Макс его хорошо обучила.
65
- Я вас ненавижу, гады! - бесится Игги с перекошенным лицом. - Вы настоящие гады!
Клык скорчил ему рожу, но потом вспомнил и говорит:
- Игги, я скорчил тебе рожу.
- А я пожал плечами, - говорит Газман, откусывая огромный кусок сосиски. - Что ты такое несешь? Совсем сбрендил?
- Опишите мне народ на пляже, - снова заводится Игги. - Мы же в Лос-Анджелесе, городе главного университета для психов. И к тому же на знаменитом пляже "Венеция". А вы, дураки, в карту смотрите.
- А правда, есть такой университет для психов? - Газзи, видимо, загорелся идеей высшего образования.
- Нет, он пошутил, - безжалостно растоптав мечту ребенка об университете, Клык расправил на дощатой скамейке карту и прикидывает возможный маршрут.
До тех пор, пока Игги не пнул хорошенько его в бок.
- Да что ты завелся-то так. Покоя от тебя нет. Видишь, я делом занят.
Но от Игги уже не отделаться. Он возбужденно хватает Клыка за рубаху и нос к носу притягивает его к себе:
- Говорю тебе человеческим языком: опиши. Мне. Людей.
- Точно рехнулся. Здесь людей - миллион. Тебе зачем? У тебя что, встреча здесь с кем-то назначена что ли? Прикажешь искать человека с красной розой в зубах и газетой "Нью-Йорк Таймс"?
- Это пляж "Венеция", здесь дискотеки на роликах. Я чую запах кокосового масла на нежной коже. Я слышу заливистый женский смех. Уверен, тут вокруг толпы пляжных птичек прогуливаются. А ты в карту уткнулся!
Ох! Ребенка бы постеснялся, что ли.
- А что такое "пляжная птичка"? - спрашивает Газман с набитым ртом.
Клык обозревает окрестности.
- Пляжная птичка - важная-вальяжная птичка. Какая разница, главное, чтоб флайбоев не было.
Игги застонал так громко, что народ вокруг заоборачивался. Клык слегка долбанул его ногой, мол, охолонь маленько.
- Плевал я на них. Пусть смотрят, - возмущенно шипит Игги. - "Какая разница" - очень даже простая! Ты их видишь, а я нет. И, видит Бог, на ощупь мне с ними тоже вряд ли удастся познакомиться. Так что сделай мне одолжение.
"Что, интересно, Макс бы сейчас сделала?" - думает Клык. С другой стороны, Игги бы вообще при Макс от таких вопросов воздержался. Тут мы дело имеем с чисто мужской ситуацией.
Вздохнув, Клык поглядел вокруг:
- Ладно, так и быть. Вон там две девчонки. На одной белое бикини. У другой через всю попку написано "Утопия". У обеих длинные волосы, и обе блондинки. Вон там китаянка на роликах и с собакой. Типа борзой. Собака рядом с ней бежит. Ой, чуть прохожего не сбила, я имею в виду, девчонка.
- А что на ней надето?
- Полосатое бикини.
- И наколенники, - уточняет Газ.
Игги присвистнул:
- Кайф! Еще, еще давайте!
"Вот была бы здесь Макс, он бы точно никого со своей сексуальной озабоченностью не доставал, - думает Клык. - Она бы ему такое "еще" показала, он бы навеки забыл кокосовое масло нюхать".
Но Макс здесь нет. Здесь одни мужики…
- Ммм… Вон там еще одна… Со своим бойфрендом, - продолжает Клык свой красочный репортаж. - Он дает ей мороженое, трубочку. Трубочка течет. Прямо ей на… грудь.
Игги шумно втягивает воздух.
- У нее пятно будет. Непременно, - волнуется за девчонкину футболку Газзи. - Оно же шоколадное.
- Ммм… - мычит Клык, с интересом наблюдая, как девчонка промакивает на груди мороженое бумажной салфеткой.
- А что это за звук? - вдруг забеспокоился Газман.
- Что?
- Ну, звук, послушай… - настаивает Газман. - Вон оттуда. Клык, да послушай же ты…
Клык рассеянно моргает и наклоняется отцепить Газзи, который все сильнее теребит его за рукав:
- Что ты говоришь, звук?
И тут Клык его услышал. Низкий, монотонный гул. Заунывный и зловещий хор металлических голосов.
О черт!
- Воздух! Делаем ноги! - командует он. - Флайбои. Мы обнаружены.