Поднимаясь с корточек и потирая ушибленные колени, Тарас мученически поморщился и кивнул.
- Заклинание "Анакрузис" отправляет атаку по обратному адресу, - принялся пояснять профессор. - Если по ситуации вам покажется, что остановить атаку будет недостаточно, то можно вернуть "посылку" отправителю. Опять же, действует это заклинание только в случае, если применены чары, имеющие материальную природу. В точности то же, что я объяснял вам по поводу "Агрессио фермата": любую невидимую глазу атаку отразить заклинанием "Анакрузис" вы не сможете. Это ясно?
Белорогие и меченосцы закивали.
- Отлично, - кивнул профессор. - Теперь я попрошу вас разбиться на пары, чтобы закрепить теорию на практике. У вас есть две минуты.
Стоящие рядом Мила и Сергей, не сговариваясь, переглянулись. Капустин вопросительно приподнял брови. Верно истолковав его предложение, Мила согласно кивнула. Она не планировала тренироваться с Капустиным, но раз уж так получилось - почему бы и нет?
Сергей кивком головы указал в сторону ближайшего окна. Там было попросторнее - отличное место для тренировки. Когда они с Сергеем проходили мимо Лапшина и Анфисы Лютик, Мила краем уха услышала, как Анфиса предложила Ромке тренироваться вместе, а тот наотрез отказался.
- Как ты не понимаешь, я же могу тебя поранить! - возразил он в ответ на уговоры Анфисы. - Или ты ждешь, что я буду поддаваться?
- Н-нет, - растерялась Анфиса. - Конечно, нет! Как ты мог подумать?!
- Ну вот, видишь! - подхватил Ромка и стал озираться по сторонам: - Тебе нужно найти пару…
На свою беду, под руку Ромке подвернулась Белка, у которой до сих пор не было пары.
- Белка, потренируешься с Анфисой? - скорее ставя Белку перед фактом, чем спрашивая, воскликнул Ромка.
Белка терпеть не могла, когда Лапшин начинал командовать. Поджав губы, она одарила Ромку хмурым взглядом, но отказаться ей было неудобно.
Ромке в соперники достался осовелый Тарас Мотыль. Заметив это, Мила подумала, что скорее Анфису можно было бы назвать равным Лапшину соперником, чем Мотыля. Глядя на Тараса, казалось, что тот с большей долей вероятности запутается в своих собственных длинных ногах, чем свалит с ног кого-то другого.
Когда две минуты, отведенные профессором, истекли, никто не остался без пары.
- Все готовы, - удовлетворенно кивнул Гурий Безродный. - Прекрасно. Начали.
Мила и Капустин стали друг напротив друга.
- Кто начинает? - спросил соперник Милы.
- Давай ты.
Мила повторила в уме заклинания, готовясь отразить атаку.
- Агрессио эхис! - воскликнул Капустин.
Его перстень ярко вспыхнул, а уже в следующее мгновение в лицо Милы летела живая, извивающаяся в полете серая лента. Милу парализовал страх, когда она осознала: в нее летит не что иное, как… змея!
- Анакрузис! - в последний момент успела воскликнуть Мила, и змея, совершив в полете разворот на сто восемьдесят градусов, устремилась обратно к Сергею.
- Агрессио эхис дубль! - молниеносно среагировал тот.
Стремительный разворот - и змея снова летит в Милу.
- Вакуум, сорбере эхис! - раздалось вдруг справа.
Змея мигнула в воздухе на полпути к лицу Милы и исчезла. Мила повернула голову - Ромка, стоящий невдалеке, коротко махнул ей рукой и украдкой покосился на профессора Безродного, дабы убедиться, что тот ничего не видел.
- Хм!
Капустин хмуро смотрел на Лапшина, явно недовольный тем, что тот вмешался.
- Он всегда лезет не в свое дело? - раздраженно спросил Сергей.
- А ты всегда швыряешься змеями? А если бы она меня ужалила?! - в свою очередь возмутилась Мила, насупив брови.
Капустин наконец оторвал сверлящий взгляд от Лапшина и повернул удивленно вытянувшееся лицо к Миле.
- Это был уж, - с искренним недоумением сообщил Сергей. - Он же не ядовитый.
Мила растерянно заморгала.
- А, понятно, - промямлила она, уже жалея, что накинулась на Капустина, и одновременно чувствуя себя крайне глупо из-за того, что не распознала ужа. Чтобы скрыть свой конфуз, она решила быстро сменить тему: - Хм… я почему-то не помню этого заклинания. Разве мы его учили?
Сергей улыбнулся.
- Вы могли и не учить. Животные - это наша епархия, белорогих. Зоочары у нас профилирующий предмет, его преподает Орион, так что… Ты, кстати, лучше не пытайся повторить это заклинание, если, конечно, не собираешься никого умертвить. У тебя как раз может получиться что-нибудь ядовитое - какая-нибудь смертельно опасная гюрза.
Мила кашлянула, скрывая неловкость.
- Да… пожалуй, мне не стоит пытаться.
Капустин согласно покивал.
- Ну что, продолжим? - предложил он. - Твоя очередь…
К концу урока учебная аудитория напоминала одновременно поле боя после сражения, пепелище, мусорную свалку и прическу Тараса Мотыля - "взрыв на макаронной фабрике". Яшка Берман умудрился подпалить волосы своему сопернику из белорогих. Причем сделал он это, используя Водные чары. Анфиса Лютик, по-видимому, так же как и Капустин, прибегла к зоочарам, потому что голова Белки была щедро удобрена птичьим пометом. Белка вежливо улыбалась Анфисе и с яростью косила глазами на Лапшина - на ее лице ясно читалось, что при первом же подходящем случае она обязательно выскажет ему все, что думает о его просьбах. Сам Ромка развлекался вовсю и к концу урока выглядел так, как будто все это время не сражался, а попивал чай в кресле у камина в гостиной Львиного зева: ни царапины, ни пылинки, ни сбившегося дыхания. Зато его соперник Тарас Мотыль имел такой вид, будто его сначала прокрутили в стиральной машине, а потом пропустили через мясорубку: он был взмыленный, еле дышал и прилагал героические усилия, чтобы устоять на подгибающихся ногах.
Когда закончилась пара, меченосцы и белорогие потянулись к выходу из кабинета. К Миле подошел профессор Безродный.
- Ну что, Мила, боевая магия не разочаровала? - спросил он.
- Нет, что вы! Было здорово! - отозвалась она.
- Рад это слышать. Твои слова внушают надежду, что в ближайшее время я не останусь без работы, - улыбнулся профессор и добавил: - Я наблюдал за тобой. У тебя великолепная реакция, но, пожалуй, научиться отличать ужей от ядовитых змей все-таки не помешает.
- Не помешает, - кивнула Мила, пряча сконфуженную улыбку.
- Ты не говорила, что знаешь нового учителя, - возмутился Ромка, когда они направлялись на урок музыкальных инструментов.
- Случая не было, - ответила Мила. - Я же тебе рассказывала, что Акулина купила дом в Плутихе…
- Ну?
- Профессор Безродный тоже там поселился. Мы с ним теперь соседи. Правда, его дом на другом конце Плутихи, но деревня такая маленькая, что там все друг другу соседи. Кажется, они с Акулиной подружились. Она говорит, что в боевой магии ему нет равных.
- Да? А по его виду не скажешь, что он так крут, - недоверчиво заметил Ромка.
- А ты по одежде судишь? - усмехнулась Мила.
- Ну-у-у…
- Он, между прочим, видел, как ты мне помог со змеей. Но не стал придираться.
Ромка восхищенно качнул головой.
- Уважаю.
На уроке магических музыкальных инструментов Ромка десять раз пожалел, что им не поставили три урока боевой магии подряд. Почти час слушать Веселящее Соло на тромбоне в исполнении профессора Лирохвоста было для него адской пыткой. Белка же совершенно искренне утверждала, что тромбон - это и правда очень весело.
Последней парой у меченосцев была тайнопись. "Ваша газболтанность меня негвигует!" - кричал профессор Чёрк и хватался за голову. К концу первого учебного дня меченосцы были совершенно не в состоянии сосредоточиться на учебе и, не умолкая, обсуждали, как провели каникулы. К сожалению учителя криптографии, он не умел пригвождать учеников взглядом, как Альбина или Поллукс Лучезарный. Не умел играть на тромбоне, как профессор Лирохвост, вынуждая его слушать, потому что, когда играет тромбон, больше все равно ничего не услышишь. И увлечь занятием, как это делал профессор Безродный, он тоже не мог. В итоге изучение новой темы было отложено на следующий урок, и профессор Чёрк, картаво бранясь, отпустил меченосцев за полчаса до конца пары. На этом первый учебный день закончился.
* * *
Мила видела себя со стороны и одновременно была собой, как бывает только во сне, поэтому и осознавала, что спит.
По камням шла босыми ногами худенькая рыжеволосая девушка в белом платье, подол которого всего на пару сантиметров не доставал до колен. Мила удивилась: неужели она выглядит такой взрослой?! Покрой платья был совсем простым, но тем не менее оно было красивым, наверное, из-за ослепительной снежной белизны.
По голым коленям скользнул легкий единичный порыв ветра - и больше никакого движения. Мила шла вперед - всюду были камни, но ступни босых ног не ощущали ни холода, ни боли, когда острые каменные выступы впивались в кожу.
Ее немного пугала нереальная тишина этого места - звуки словно были мертвы здесь. Мила не слышала даже своих шагов или шороха ткани белого платья.
Сначала камень был только под ногами. Потом вокруг Милы, словно материализовавшись из воздуха, выросли полуразрушенные каменные стены. Она шла безлюдными коридорами, недоумевая, почему вокруг нет ни души, когда перед ней возникла высокая каменная арка. Не задумываясь, Мила шагнула под эту арку, и в тот же миг сон переменился.
Теперь она стояла посреди Главного холла Думгрота, при этом на ней почему-то была вовсе не школьная форма, а все то же белое платье. Чужеродная тишина безлюдной каменной местности сменилась оживленным говором. Вокруг было привычное для Думгрота столпотворение - разговоры, смех, топот. А прямо перед ней стоял Гарик - совсем рядом. Он смотрел на нее и улыбался - одними уголками рта. Сначала Мила хотела убежать, но потом подумала: это ведь всего лишь сон, а значит, сейчас все не по-настоящему и ничего страшного не случится, если она немножко постоит рядом с Гариком, Мила ощущала, что все вокруг смотрят на них, но ее это почему-то не волновало. Все ее внимание было целиком и полностью сосредоточено на высоком синеглазом парне, стоящем перед ней. Он по-прежнему улыбался ей, и от этой улыбки Мила вдруг почувствовала себя очень смелой - ей хотелось сделать что-нибудь дерзкое и неожиданное. Тогда она потянулась к Гарику, приподнялась на носочках и на виду у всех… поцеловала его. И в тот же миг проснулась.
В комнате было тихо - почти так же тихо, как в ее сне, когда она бродила меж камней. На соседней кровати, свернувшись калачиком, крепко спала Белка. Ее одеяло сползло, и теперь его край лежал на полу. По другую сторону Белкиной кровати так же крепко спали Анжела и Кристина.
Приподнявшись на постели, Мила мгновенно вспомнила, что произошло в ее сновидении прямо перед пробуждением. Она поцеловала Гарика! На виду у всего Думгрота!!!
Мила тихо простонала: мало того, что она сталкивается с ним в школе, так теперь он еще и снится ей! Ну и как в таких условиях она может заставить себя выкинуть его из головы?! Это вообще возможно?
Мила была настолько взбудоражена, что ясно понимала - сейчас ей не уснуть. Тихо, чтобы не разбудить мерно сопящую Белку, она откинула одеяло и встала с постели. Подошла к окну и, чувствуя, что ее лицо пылает, как при высокой температуре, прислонилась горячим лбом к прохладному оконному стеклу.
Сквозь цветные витражи она видела неполную луну, освещающую своим холодным, голубоватым светом верхушки троллинбургских тополей. Мила попыталась представить себе тихие и безлюдные улицы ночного города: одиноко дремлющих на Главной площади Трех Чародеев, освещенные приглушенным светом фонарей витрины магазинов, едва заметно колышущиеся от легкого ночного ветерка ветви каштанов возле гостиницы "Перевернутая ступа".
Картины в ее воображении сменяли одна другую, и скоро Мила почувствовала, что лицо больше не пылает, а по лбу, который несколько мгновений назад был горячим, словно растекалась легкая прохлада.
Мила уже было приняла решение вернуться в постель, как вдруг что-то ее насторожило. Ей понадобилось всего две секунды, чтобы понять причину возникшего беспокойства. Она хорошо знала это ощущение, пробуждающее в ней Аримаспу, хранителя будущего, умеющего видеть то, чего не видят другие. У нее началось видение.
Прохлада, мгновенье назад остудившая ее лоб, сменилась ледяным холодом, а витражные окна с изображениями красных львов превратились в стену льда: прозрачного, кристально-белого со светло-голубыми переливами. Казалось, что лед возник всюду, он словно поглотил все тело Милы, при этом ей не было холодно, только лоб по-прежнему был словно охвачен зимней стужей.
Сквозь стену льда впереди Мила вдруг увидела очертания города: в небо, словно громадные колья, тянулись многочисленные башни, ровные и прямые, не имеющие ни изгибов, ни округлостей. За ледяной завесой они показались Миле абсолютно черными. Или, может быть, и были черными в действительности - она не знала. Словно зачарованная она смотрела на этот черный город, отделенный от нее толщей льда, и почти не дышала.
Внезапно лед вокруг Милы сверкнул, почти ослепляя яркой белой вспышкой. Мила жадно втянула в легкие воздух, резко отпрянула назад и… широко распахнутыми глазами уставилась на красных львов, словно танцующих в лунном свете на витражном окне. Видение ушло.
Какое-то время Мила не могла шевельнуться, продолжая стоять возле окна и смотреть прямо перед собой отсутствующим взглядом. Потом стряхнула с себя оцепенение и вернулась в кровать. Забравшись под одеяло, она оживила в своем воображении черный город, который только что показало ей Северное Око. Никогда прежде она не видела этого места - и не могла видеть. В нем было что-то неправильное, неестественное - нечто противоречащее всем ее представлениям о реальности. Мила помнила, что ее видения всегда показывали то, с чем ей предстояло встретиться наяву. Но сейчас она была абсолютно уверена, что ничего похожего на черный город с башнями-кольями наяву просто не существует. Так что же сейчас показало ей Северное Око?
Она долго еще лежала, глядя в ночной сумрак, а перед глазами у нее стоял черный город, пока в какой-то момент его, а вместе с ним и сознание Милы, не поглотила темная бездна сна.
Глава 4
Магический Тетраэдр
В четверг, в районе четырех часов пополудни, когда занятия в Думгроте уже час назад как закончились, в Думгроском парке группами, парами и по одному все еще прогуливались студенты. Среди них были только те, кто учился на четвертом и восьмом курсах, - остальные уже давно разошлись по Домам своих факультетов.
Мила, Ромка и Белка лениво плелись вдоль аллеи Тридцати Трех Богатырей, стараясь держаться в тени высоких дубов.
- Интересно, - задумчиво сощурилась Белка, - как будут выбирать лучших?
- Берти сказал, что выбор сделает какой-то камень, - ответил Ромка.
- Камень? - удивилась Белка.
- Ну, вообще-то, он сказал "каменюка", - с ухмылкой уточнил Ромка, обращаясь к Белке. - Тебе так понятнее?
- Хм, как камень может сделать такой важный выбор? - недоверчиво нахмурилась Белка.
- Да какая разница?! - возмутился Ромка. - Куда интереснее, что будет потом, когда лучшие будут избраны. Что им предстоит, любопытно.
- А ты что, у Берти об этом не спросил?
- Здрасьте-приехали, - фыркнул Ромка. - Ему-то откуда знать? На четвертом курсе от их группы лучшим избрали не его, а до восьмого Берти еще доучиться нужно, чтобы попытать счастья. Вот кто точно знает, так это наш куратор.
Мила, до этого слушавшая друзей вполуха, вся превратилась во внимание.
- Гарик, когда был на четвертом курсе, выиграл Соревнования Выпускников, оказался лучшим среди четверокурсников, - продолжал Ромка. - Серебряным Тотемом Факультета тогда стал грифон. Теперь Гарик обладатель Серебряного Грифона, и Золотой, наверняка, достанется ему же.
- Почему ты так думаешь? - сдержанно спросила Мила.
Ромка красноречиво фыркнул.
- Так все об этом говорят! Он мог бы проиграть, если бы в испытания вклинился кто-то посильнее его. А сильнее его ни на восьмом курсе, ни во всем Думгроте просто нет! - Ромка пожал плечами. - Без вариантов. Золотой Грифон, считай, уже у него в руках. Вот увидишь - из восьмикурсников-златоделов сегодня выберут его.
- Получается, что остальным ребятам с восьмого курса можно даже и не пытаться бороться за победу, так, что ли? - неодобрительно покосилась на Лапшина Белка. - Ты это хочешь сказать?
Мила с удивлением отметила в голосе Белки раздраженные нотки, словно Белка почему-то совсем не желала Гарику победы. Но, скорее всего, ей это показалось, ведь Белка лично не была заинтересована в том, кто выиграет Золотой Тотем. Мила не пыталась мысленно льстить подруге - с большой вероятностью борьба за Серебряный Тотем пройдет без ее участия. У Белки не было шансов стать избранной от их факультета. Ни у кого их не было. Ясно же, что Ромка на голову выше всех четверокурсников-меченосцев. Мила не сомневалась - выбор падет именно на Лапшина. Если бы не Ромка, тогда трудно было бы предсказать, кого из них выберут лучшим. Ну хотя бы Илария Кроху, к примеру, или даже ее, Милу. Но рядом с Ромкой шансы остальных находились где-то на уровне плинтуса.
- Я тут при чем?! - возмутился Ромка в ответ на Белкин упрек. - Я просто пересказываю, что говорят в Думгроте. - Он философски пожал плечами. - Нет, остальные, конечно, будут бороться, но шансов у них практически нет. Вон, кстати, Фреди идет. Уж он-то наверняка знает всё о… Нич-чего себе!..
Мила с Белкой дружно подняли головы, ища взглядами Фреди, и глаза у обеих невольно округлились.