- Притом, что я тебя в эту глухомань сманил. Пугай Хадичу, пусть абортируется.
- Поздно, - помял нос картошкой Ветерок, - она через четыре месяца рожать будет.
"Сегодня девятнадцатое августа, - машинально про себя ответил Олег, Значит перед Новым годом разродится".
- Домой поедем, Леха - зло плюнул он себе под ноги, а то привезу сюда Настю, она живо твоей татарке бельма выцарапает.
Зря облегченно вздохнул Святой, неприятности на этот погожий день еще не закончились. Уплетая с бичами на дробилке мудрено вкусную котлету, аппетит окончательно испортила тридцатых годов радиола дребезжащим динамиком выплюнувшая сногсшибательную новость о том, что в Москве идет вооруженный переворот. "Тебя-то нам как раз и не хватало", - бросил в недоеденный рис вилку Святой. Кто кого и с какой целью захватывает, пока было не понятно.
Эдик, сыпавший в колхозный "КАМАЗ" очередную порцию смешанного с гудроном щебня, обернулся на стук шагов поднимающегося в операторскую брата.
- Слышал, Олега?
- Слышал.
- Что делать будем?
- Выждем пару дней. Узнаем все толком, а там решим.
Под установкой оглушительно рвануло и в наступившей тишине остановленного Эдькой завода, на чем свет стоит залаялся колхозник.
- Куда смотришь? Навалил столько, что сразу два баллона стрельнули - да у меня никогда такого не было. Я жаловаться буду!
Назавтра пригнав "верблюдицу" с почты, Святой еще от въезда на участок увидел целое столпотворение у непривычно молчащих установок.
"Митингуют, что ли?", - направился он к галдящим артельщикам, в гуще которых ожесточенно размахивал руками Грибов.
- Олег, наконец-то приехал, где пропадал? Впрочем, не важно. Твой брат отключил оба завода и не разрешает никому грузиться.
- Где он?
- На подстанции, от рубильника всех шугает.
Воткнув лом в землю возле электроцеха, загорал присыпанный пеплом установок Эдик.
- Что стряслось? - улыбнулся при виде взъерошенного брата Святой.
- Пока тебя не было, по телику передавали выступление Ельцина. Он обратился ко всем гражданам СССР объявить, бессрочную забастовку. Говорит, что незаконно сформированный комитет по чрезвычайному положению арестовал Горбачева. Я сразу обесточил базу.
- Правильно сделал. Бросай лом и пошли, нужно все это дело бичам разжевать.
Подошедших братьев сразу обступила толпа.
- Мужики! В Москве кипишь. Горбачеву ласты крутят. Ельцин просит нас работу бросить, - начал Олег.
- Пахать надо! Нам - то какое дело до всего этого! - ответил один из шоферов.
Одобрительным гулом артельщики поддержали его слова.
- А вы где живете, мыши? На Луне или в России? - стал закипать Святой.
- Не хочешь вкалывать, вольному воля, а нам капусту не мешай рубить, - выкрикнул кто-то из кучи старателей.
- Если мы выполним просьбу президента, то выполним свой гражданский долг - так я понимаю? - встрял в базар Эдик.
- Так, но и вы в наше положение войдите. Мы сюда со всего Союза скучковались деньгу зашибить, а теперь ежели сворачиваться, то выходит, зазря семьи побросали.
- Олег, бери брата и пошли ко мне в кабинет, поговорим.
- Вы за них, Игорь Николаич?
- Я думаю, они правы.
- Пошли, Олега, че с ними язык мозолить, а то сбегаю я за ломом да угоню их, блядей, дальше, чем они видят, - запустил в сторону заводов свою бейсболку Эдик.
- Сваливаем мы, Николаич, - принял решение Святой. Вечерним поездом братья уехали, Ветерок остался.
Баню Хадиче дострою и приеду, - успокоил он Олега.
В плацкартном вагоне Эдик купил у проводников бутылку водки за четвертак, и до рассвета братья проговорили.
- Не знаю, Эдька, что дальше будет. Хоть по новой воровать начинай. Цены, словно сумасшедшие, вверх лезут, если честно работать, то "жигу" до самой смерти конечно не возьмешь. Живи пока у родителей. Понадобишься, я тебе брякну, припылишь.
***
Первого, как всегда суматошного, сентября, Олег с Леной провожали сыновей в школу.
- Игорюха, ну как учиться будешь, наверное, на четыре и пять? - помогал закинуть ему за спину ранец Максим. Характером в отца, Игорь телячьих нежностей не любил и брату не ответил. Но улыбка в пол - лица выдавала его любопытство и радость перед неизвестным пока океаном знаний, по которому обещал на вчерашней линейке покатать учеников директор. Праздничное настроение ребятишек незаметно передалось и Святому. Давно шла перестройка, непонятно кому нужная перекройка СССР и разрушение социальной защиты рабочих, фронтовиков и пенсионеров, но в это мягкое осеннее утро нарядные мальчишки и девчонки, весело орущие на школьном крыльце, прикрыв собой все напасти, безрадостной, в общем - то жизни, напомнили Олегу его детство. Прижимая руками к груди огромный ярко красный букет цветов, седовласая учительница повела свой класс в здание школы. Впереди торжественных первоклашек, звеня колокольчиком, в синих бантах важно вышагивала махонькая девчушка. В самых дверях, улыбаясь, обернулся Максим и сумкой с учебниками приветственно махнул родителям.
- В какой, Ленка, он у нас класс пошел?
- Папаша называется, в седьмой.
- Ох, что я маленьким не сдох?
- Ты это что вдруг? - забеспокоилась жена.
- Счастливые маленькие человечки, будут на переменах дергать девчонок за косички и протирать штаны на лестничных перилах. Вон Игорешка наш, пошли, посмотрим, за какую парту его посадят, - Святой взял Лену под руку.
- А ты в их возрасте каким был?
- Я-то? Тоже штаны в клочья рвал, и мать каждый день пришивала мне пуговицы на рубашку. Но стабильность в жизни была, по крайней мере, финансовая. А сейчас страна начинает разваливаться, денег никак не заработаешь. Надо одеваться, обуваться, детей кормить, а им ведь не объяснишь всего этого. Раз ты отец - вынь и положь.
- Не раскисай - жена с упреком посмотрела на Олега - проживем как нибудь.
- Вот именно, как-нибудь. А почему человек должен так жить? Мне кажется, что если человек - рабочий, честно отпахал месяц, то должен получить за свой труд не прожиточный минимум, чтобы концы с концами сводить, а зарплату, на которую можно нормально жить.
- Вот увидишь, будет все хорошо. Президент никого в обиду не даст.
- Я тоже надеюсь на это, - невесело блеснул золотом рта Святой.
- Ведь не может того быть, чтобы такая великая страна на колени встала.
- Не сочиняй.
- Благодушие на тебя первое сентября навевает - стал то ли хохмить, то ли говорить правду Олег - капиталисты спят и видят, как уничтожают Союз. Не только балетом сильна страна наша, но и военной мощью. Буржуи нас шугаются и если здраво разобраться, то обязательно должны уничтожить нас и морально, и физически. Постепенно конечно. Сначала раздробят СССР, потом придумают какую-нибудь конверсию и разоружать станут, а там глядишь - и до балета доберутся.
- Прекращай жену запугивать, остановил его подкравшийся сзади Кот, - здравствуй, Лена. Можно я украду у тебя Олега на полтора часа?
- Здравствуй. Мы вообще-то к Игорю заглянуть собрались, а куда ты его утащить хочешь, да еще ровно так - на полтора часа?
- Футбол наши гоняют с краснокаменским "Строителем".
- Отпустить тебя?
Во время матча приятели подзатянулись и допивать направились к Косте домой. Жена его, работающая медсестрой в поселковой больнице, сегодня была на дежурстве, а сын у бабушки на даче. Домывали детский праздник они в "Кристалле" и только потерявшая мужа Лена разогнала их из ресторана. При ее решительном виде Костя, сделав вид, что уронил вилку, успел нырнуть под скатерть стола, и этим самым ему удалось избежать неприятного разговора, а может и оплеухи.
***
Свалив камень с души Святого, в ноябре прикатил с артели Леха и этим же вечером случайно словившись с Котом, отдыхающим после смены, шагнул к приятелю.
- Привет, белазисты! - встретил их, обняв по очереди, Олег.
- Распрягайтесь. Лена, сделай нам что-нибудь закусить, друганы объявились!
- Светишься, будто счастье привалило, - съязвила жена, но пока мужчины раздевались и мыли руки, стол в кухне соорудила.
- Идите, готово, - вернулась она к телевизору.
Накинув на полустеклянную дверь ручное полотенце, Святой поплотнее притворил ее и, пододвинув к столу табурет, сел.
- Рассказывай?
Помня о всеслышащей Ленке, Ветерок шепотом поведал о своих злоключениях.
- Хадича через месяц родить должна, кое-как с Кутулика сорвался. Слез пролила море. Пришлось пообещать, что в январе приеду.
- Значит, скоро копытца рванем обмывать? - пошутил Костя.
- Да-а, дела, - протянул Олег, насыпая в рюмки коньяк. - Где "капусту" брать думаешь, теперь тебя на две семьи шкуру рвать нужно?
- Не знаю пока, - озабоченно почесал ежик на башке Леха - воровать придется, заработать все равно не дадут.
- И видимо, по-крупному, - поддержал его Святой.
- Вы зачем в артель ездили, бабки делать или баклуши бить?
Не сговариваясь, Святой с Ветерком рассмеялись.
- Понимаешь, Кот, мы отпахали как надо, но расчет придет месяца через четыре, когда деньги обесценятся, а он - Леха кивнул на Олега - вообще ничего не получит, потому что нарушил устав старателей и раньше срока подался до хаты.
- Понятно, - Костя разлил остатки "Дойны" по фужерам, - ну давайте вмажем, да я побегу, - виновато вздохнув, опрокинул он в себя коньяк.
- Побздехиваешь жены?
- Да ладно тебе - отмахнулся он от Лехиного вопроса - я и сам бью, как конь копытом. Андрюшке хлестанулся коньки наточить, а детей обманывать грех.
- Не зря мы при нем про воровство говорили? - зыркнул Ветерок на Олега, когда тот проводил Кота.
- Он с ментами полощется, как бы не наболтал чего?
- Не должен. По-моему он парень нормальный, - открыв в раковине кран с холодной водой, стал споласкивать рюмки Святой - его судьба тоже мордой по грязи навозила, не дай бог. Как дембельнулся, так до сих пор денежки на машину и копит. Мы с ним на одном "БЕЛАЗе" вкалывали, он даже в столовую, бедолага, не ходил, все откладывал, а до мечты так и не хватает.
- "Жигули" все дороже становятся, - согласился Леха.
Он хотел продолжить, но его перебил толкнувшийся в дверь Игореха.
- Папа, иди быстрей, мама зовет!
- Игорь, я посуду мою.
- Межгород вызывает, - вмешалась Лена - Эдька, по-моему, его голос.
Вытерев мокрые руки фартуком, Олег взял лежавшую у телефона трубку.
- Здорово, че звонишь, соскучился?
- Есть малость. Чем занимаешься?
- Ветерок нарисовался, "Дойной" балуемся.
- Правда?
- Ты что, волчара, брату не веришь? На, Леха, побазарь с ним.
- Привет, Эдька.
- Здорово, ну как у тебя, я имею в виду, в Кутулике?
- Погано.
- Подробней расскажи?
- Не могу, уши кругом.
- А-а, врубился, Ленка подслушает?
- Конечно, - покосился на нее Ветерок, а та, сгораемая женским любопытством, посматривала на него.
- Рули сюда, если в Чите делать нечего, загуляем?
- Добро, завтра электричкой прикачу. Олеге дай трубку, базар есть.
- Говори, я слушаю.
- Братан, я с девчонкой недавно познакомился. Она из Шилки, от вашего поселка это всего минут сорок на рейсовом автобусе.
- Правильно.
- Можно, я ее с собой прихвачу? Она здесь в пединституте учится и на выходные к родителям домой ездит. Вам ее светану, да на автобусе дальше отправим?
- Ты че, влюбился?
С ответом Эдик подзамялся.
- Вези, вези. Как ее зовут?
- Вика.
- Кого ты там еще приглашаешь? - оторвалась от телика жена.
- Эдька подружку привезет. Ну ладно, братан, до завтра, Леха меня снова на кухню тянет.
Ветерок, проверив, хорошо ли закрыл дверь и, прибавив громкость в динамике, висевшем на стене над хлебницей, заговорил чуть раскованней.
- Говорят, пока мы в артели батрачили, тут кооператив какой-то появился?
- Если ты про "Юникс", то контора действительно солидная. Председателем там Манто, а в замах у него Миловилов. У первого шарабан отбит напрочь, от легавых день и ночь не вылазит, а вот зам - в отличие от него, не дурак. А что ты вдруг ими заинтересовался?
- Может, попробуем их тряхнуть? - взялся распечатывать бутылку шампанского Леха.
- Сил маловато, но масло погонять можно.
- О чем думать? Эдька как нельзя, кстати, приезжает, вот и хапнем акул капитала за жабры.
- Ты выхлопать их предлагаешь или рэкетнуть?
- Считаешь, будут платить?
- А куда они, денутся? Шугануть только по-человечьи.
Назавтра поздно вечером прикатил Эдик. Прямо с автобусной остановки он зашел сначала к Ветерку и уже вместе с ним отправился к братану. В квартиру гостей впустила Лена.
- Где Вику забыл?
- Застеснялась она чего-то, а может и вас. Не уболтал, короче.
- Эдька приехал! - накинулись на него Максим с Игорехой, - гостинцы где?
Он отдал им пакет с фруктами и прошел к читающему в спальне "Советский спорт" старшему брату.
- Привет, пуританин, ты бы хоть раз ради приличия обнял меня при своих?
- Рубать хочешь? - увильнул тот от вопроса.
- Не, Настя накормила, - бросил Эдька в аквариум щепотку бормыша золотым рыбкам.
- Леха говорит, дело есть?
Спустя час, потягивая из баночки китайское пиво, младший брат Святого, как главное действующее лицо предстоящего, подытоживал.
- В общем-то, все понятно. Возле подъезда, где Миловилов живет, я его прихвачу, когда он со службы пойдет, а вы рядом тритесь, чтобы Миша видел, что я не один. Лица шарфами прикроете, а я не первомайский, промету ему, что меня из Читы прислали, обложить "Юникс" данью, так?
- Потянет. Нагони ему пурги до коликов в желудке, только до смерти не перепугай, чтобы он в ментовку не улетел. Если не как надо базар сложится, цинканешь. Мы с Ветерком подгребем.
- Будешь? - предложил брату пиво Эдик.
- Не хочется.
- Сколько с них в месяц лупить будем?
- Давайте тысяч по сто, - предложил Леха.
- Не жадничай. Нужно их зацепить для начала, хотя бы штук по пятьдесят, - зевнул, прикрыв рот ладошкой Олег, - а потом, если все ништяк, будем накидывать. Тысяч по двадцать каждый месяц. Я понимаю, тебе капусты теперь на два семейства надо, но мы и так на халяву прем. Придется, Леха, потерпеть.
Выпасли Миловилова только в пятницу. После работы тот с сыном, швыряясь колобками мокрого снега, друг в дружку и по закуржавевшим в стуже фонарям освещения центральной улицы поселка, дурачась, убежали в бассейн. Возвращались затемно и также короткими перебежками от одной закатанной сотнями ног ледяной дорожки до другой. У подъезд его по имени окликнул высокий, плечистый парень, в норковой шапке на бровях и пушистом мохеровом шарфе под нос.
- Присядем, - безапелляционно приказал он, подтолкнув не совсем вежливо Мишу в сторону неприятно холодной скамьи.
- Сережа, беги домой, - подал он мальчишке сумку с влажными полотенцами - скажи маме я сейчас подойду. Недолго только давай - попросил Миловилов незнакомца.
- Голова после душа еще не высохла, а болеть мне, к сожалению некогда.
- Какая тебе разница - больным подыхать или здоровым?
- Я умирать вроде не собираюсь, - еще не въехал Миша, зачем его тормознули.
Через двадцать минут брат Святого быстро встал и исчез за углом пятиэтажки. Олег с Ветерком обогнули здание с другой стороны и встретились с Эдиком возле забора детского садика.
- Все пучком. Добазарились, что первый взнос они сделают сто тысяч, а затем каждый следующий месяц будут отстегивать по пятьдесят.
- Когда первые денежки хапнем? - радостно потер замерзшие руки Леха.
- В понедельник они соберут нужную сумму, а во вторник Миловилов сказал на квартиру к нему зайти и там он мне филки отдаст.
- Нужно было где-нибудь в другом месте передачу устроить, - попинал задубевшими ногами бордюр Святой, - как бы он ментам нас не подставил.
- Да ты что, Олега - тронула Эдькины губы заметная улыбка, - он такой конь бзделоватый, что чуть от страха сознание не потерял, когда про мафию услышал.
- Ну ладно, каша варится. Посмотрим, что из этого получится. Шлепай, Леха, до хаты, во вторник часикам к пяти до меня подтягивайся. Прикинем, как "капусту" половчей забрать.
Телефон стоял на широком подоконнике кухонного окна, стекла которого натертые соляным раствором, не брали никакие морозы.
- Лида, почему в кухне света нет? - не раздеваясь, прошел в полумрак помещения Миловилов.
- Лампочка перегорела, я у соседки до завтра заняла. Она слева от мойки лежит, не разбей - предупредила из спальни жена.
- Сережка где? - снял он трубку с аппарата и стал набирать номер телефона Манто.
- В ванной купается.
"Вот, чертяка, с бассейна и сразу в ванну", - отпустило, кольнувшее было сердце.
- Володя, это ты?
- Мог бы и не спрашивать, знаешь ведь, что я холостой. Что молчишь?
Миша не ответил.
- Не узнаешь по голосу что ли?
- Нет.
- Чай пью, - жующе произнесли на том конце провода, - с тортом. Что стряслось?
- С чего начать не знаю, ум на раскорячку.
- Начни с начала, - посоветовал Манто.
- Попробую…