Вот что мы выловили на эту тему во Всемирной Паутине: "Северный - гениальный русский скоморох, а значит и (может быть, неосознанно) шаман. Его оговорки, его алкогольный транс - это советская алкогольная тантра 70-х годов". Что-то, безусловно, есть в этом утверждении, - хотя, честно говоря, в тантрах, мантрах и прочем мракобесии мы разбираемся слабо. Но нельзя же отрицать, что в творчестве Аркадия Северного, в магии его голоса было нечто, необъяснимое простой логикой. Ведь мы ж и сами не знаем - чем конкретно нас так "цепляют" те или иные скоморошьи штучки Северного, это происходит на абсолютно иррациональном уровне. Не знал, видимо, этого и сам Северный. "Ты знаешь, как надо петь, а я - чувствую", - так говорил он профессионалам, пытавшимся его "поправлять". Однако, как бы там ни было, надо признать: Северному подчас удавалось в пении то, что дано в этом мире очень немногим. Нисходило ли что-то на него свыше, или же здесь было нечто иное… А, впрочем, кому ж это всё ведомо? И вот в этом "Есенинском" концерте как раз таки начало твориться вот такое - совершенно новое и запредельное. Но мы опять-таки не берёмся судить: проявился ли тут в полный рост этот самый шаманский транс, или наоборот - здесь уже иссякло всё великолепие импровизаций, и началось, как говорят врачи, общее психическое расстройство на фоне длительного злоупотребления, вовсе безо всякой мистической подкладки.
К сожалению, мы почти ничего не знаем об истории записи этого концерта. Почему организаторами было принято решение о таком простом музыкальном сопровождении, как гитара и аккордеон: из желания сделать "ретро-стилизацию", или просто потому, что не нашлось музыкантов на нормальный состав? И откуда взялась идея сделать целый концерт на стихи Есенина? Может, просто из желания сотворить нечто оригинальное, - а жанровых песен, ещё не звучавших в репертуаре Северного, в запасе не нашлось. Не было у одесситов и своего Раменского. Вот в итоге "творческого поиска" и решено было обратиться к бессмертной поэзии Сергея Есенина. Хотя, конечно, сама по себе мысль была абсолютно не новая, проэксплуатированная ещё в калятинских концертах. Но здесь всё-таки было спето несколько оригинальных песен, на те стихи Есенина, которые никогда ранее под музыку не звучали.
Но главное, вероятно, всё-таки в том, что и самому Аркадию эта упадочническая поэзия, как мы уже говорили, сейчас очень созвучна. "Ребята! Вы меня простите. Я прощаюсь с вами этой песней Есенина, которую он написал в последний момент", - говорит Северный перед тем как исполнить "До свиданья, друг мой, до свиданья." Он как будто уже знает, что действительно пришло время прощаться. Аркадий ещё вернётся в Одессу, но время прощаний уже наступило. Дальше всё уже будет в последний раз.
Глава восьмая
"Время прощаний"
"По "Би-Би-Си" передали, что Аркадий Северный повесился…"
А. Северный, 30 августа 1979 г.
И опять, как и год назад, скорый одесский поезд везёт Северного в Питер. Но если в тот приезд у Аркадия ещё были какие-то надежды на "светлое будущее", то сейчас, похоже, они близки к нулю. Всё вернулось на круги своя. По воспоминаниям людей, близко знавших его, он всё чаще и чаще говорит о смерти. Несмотря на свою бешеную популярность, Северный так же одинок, как и раньше. "Но сдаётся, что был и в толпе ты один." - напишет позже о нём Владимир Шандриков. Аркадий глубоко переживает своё одиночество, прекрасно понимая, что большинству "друзей" нужен не столько он, сколько его записи; а вернее - те деньги, которые можно за них выручить. Все любят артиста Северного, но никому нет дела до человека Аркадия Звездина. И, мучимый этой двойственностью, он продолжает искать выход, - даже уже и не просто выход, а забвение, - в вине.
Ему опять негде жить. Но выручают товарищи, и на этот раз не из музыкального, а из "делового" мира. Вячеслав Андреев, один из "руководителей" питерского подпольно-обойного бизнеса тех лет, вспоминал: "В 1979 году кто-то из компании попросил устроить Аркадия где- то жить. У меня он почти не жил. Разве что - неделю, другую. Так я его пристроил к одному из моих, к Кривому. В миру - Валерка Шорин, внук изобретателя звукового кино". Шорин к этому времени уже был знаком с Северным. Пару лет назад их познакомили братья Евгений и Гарик Кадниковы, время от времени посещавшие различные мероприятия с участием Аркадия. Но предоставим слово самому Валерию Шорину: "Весной 1979 года Аркадий стал жить у меня, на Анниковом проспекте (ныне Блюхера). Пригласил я его сам, говорю: "Поехали, Аркадий, поживёшь, хоть гардеробчик обновишь". Я тогда заколачивал по паре сотен в день. Правда, Аркаше я денег не давал. Он сразу с деньгами исчезал, и мог попасть во всякие истории. Я ему так и сказал: "Зачем тебе бабки? Ты прекрасно знаешь, что на кухне два холодильника постоянно забиты под завязку - один бухаловом, другой дефицитнейшей жратвой. Оба всегда в твоём распоряжении". Правда, второй холодильник ему не шибко-то и нужен был. Кормили мы его чуть ли не силком".
Что ж, на таком "пансионе" почему бы и не пожить? Тем более - "обновить гардеробчик". Мы уже приводили слова Натальи Звездиной об особом отношении её отца к своему внешнему виду. Да и Елена Раменская вспоминала: "… Всегда опрятен, аккуратен, отутюжен, при галстучке. Не опускался даже при своём бродячем образе жизни". Но ведь совершенно понятно, что при его-то образе жизни поддерживать приличный вид получается далеко не всегда. Так что вопрос одежды для Аркадия тоже весьма актуален. И он надолго обосновывается на этой квартире, платя хозяевам за гостеприимство единственным своим достоянием - песнями. "Дома у меня Аркадий пел часто, но записывался редко. Всё руки не доходили купить нормальную технику…" - рассказывал Валерий. К сожалению, сохранилась только одна из этих записей, весьма примечательная тем, что была сделана 12 марта 1979 года, в день сорокалетия Аркадия. Кстати, несколько домашних записей Северного сделал в том же 1979 году и Вячеслав Андреев. Но из них сохранилась тоже только одна. Все остальные домашние записи того периода, по словам Валерия Шорина, были растащены сразу после смерти Аркадия и бесследно сгинули где-то на просторах Союза.
Впрочем, если собрать все апокрифические рассказы о когда-то существовавших записях Северного, то получится неутешительный вывод, что сохранившееся наследие певца куда меньше пропавшего. Вспомним хотя бы рассказы Рудольфа Фукса о попытке переправить ленты с ранними записями Аркадия за рубеж контрабандой через Афганистан, где они и пропали в огне афганской войны; рассказы Калятина о коллекционере Андрее Андреевиче, постоянно писавшем Северного за бутылку. Были домашние записи и у Виктора Кингисеппа, но он их продал, даже не сделав себе копий, а последующий владелец поступил точно так же! И это только в Питере. Что ж, нельзя, конечно же, полностью отрицать принципиальную возможность существования этих записей. Аркадий очень много пел на разных квартирах, а магнитофоны были у всех. И сделать хотя бы кустарную запись труда не представляло. Но увы! Из них сохранились только считанные единицы. К примеру, вышеупомянутые у Славы Андреева и Валерия Шорина, у Александра Терца со Славой Масловым… А ещё - у Юры Давыдова, того самого таксиста, который подружился с Аркадием на первом концерте с "Братьями Жемчужными".
К сожалению, нам не удалось установить точную датировку "давыдовской" записи. Поэтому разговор о нем мы посчитали уместным начать здесь, - может быть, несколько погрешив против хронологии. Но обойти эту запись вниманием никак нельзя! Хотя, на первый взгляд она кажется ничем особо не примечательной. Если бы не одна фраза, сказанная в самом начале…
Но прежде чем предложить её вашему вниманию, нам хотелось бы напомнить читателю одну историю. В 1997 году был снят фильм Дмитрия Завильгельского об Аркадии Северном - "Он был почти что знаменит". Многие обратили внимание на прозвучавшие в этом фильме слова Владимира Тихомирова о том, что Аркадий является автором песни "Здравствуй, чужая милая.". Этот момент вызвал самые различные мнения и суждения. Но большинство людей, знавших Аркадия, с которыми нам приходилось разговаривать на эту тему, высказывали глубокие сомнения в авторстве Северного. Николай Серафимович Резанов, так тот вообще выразился, что "Это бред. Эта песня была известна ещё давно. Когда я был совсем мальчишкой - её пели. Дворовая, очень старая, времён "Сиреневого тумана". Нет, это абсолютная неправда и Тихомиров здесь ошибается". А в последнее время в печати появились доказательства того, что автором этой песни является Анатолий Горчинский. Так что версия о том, что Северный написал "Чужую милую", скорее всего - очередная красивая легенда. Ну, а теперь мы, наконец, приведём ту самую фразу из концерта "У Юры-таксиста", которую обещали. Итак, Северный говорит буквально следующее: "Я хочу вам спеть песню, которую я написал своей Наташке." После чего поёт "Наташенька, глотая пыль дорог." "Ну вот, - скажете вы, - только что авторы сами развенчивали легенду, а теперь новую создают". Нет, ещё раз оговоримся, что мы совсем не намерены создавать очередную легенду, а просто хотим поделиться с читателями некоторыми своими мыслями по поводу. Прослушав огромный массив записей Северного, мы не нашли больше ни одной, на которой Аркадий говорил бы подобные слова. Да, было неоднократно - "моя песня", "мои песни". Но в контексте такие слова однозначно воспринимаются как "песни, мною спетые". Здесь же - чётко: "я написал". Есть, правда, в домашней записи у В. Шорина заявление Аркадия, что он сочинил "Вешние воды", однако там он сразу говорит, что сочинил её "в 1951 году, когда пчёл на даче разводил". Как будто нарочно, чтобы ни у кого уже не оставалось сомнений в шутливом характере такого заявления. Да ведь и он сам неоднократно говорил, что никогда не присваивал чужих песен. Кроме того, мы так и не нашли в доступных нам источниках никаких сведений ни о других, хотя бы предполагаемых, авторах песни, ни об исполнении её кем-либо кроме Аркадия. Но не будем ставить на этом точку, так как всё-таки надеемся, что со временем будут найдены какие-то дополнительные материалы, позволяющие однозначно сказать - кто написал эту песню.
Однако, вернёмся в начало 1979 года, на квартиру В. Шорина. О работе Аркадия Северного в сфере нелегального обойного бизнеса рассказывает сам Валерий:
"Пару раз я брал с собой Аркашку двери обивать, но для него это было - так, развлекуха. Один раз мы нарвались на какого-то инвалида, который предложил нам послушать музыку, чтоб веселее было. И поставил… записи Аркашки! Я ему и говорю: "А ты знаешь, кто тебе дверь обивал? (Правда, Аркашка ни хрена почти и не обивал, крутился только рядом) - Аркадий Северный тебе обивал!" Тот не поверил. А Аркашка ему спел! Было это на Комендантском аэродроме, который тогда только начал застраиваться".
Ну что ж, двери обивать - занятие непыльное, но довольно-таки прибыльное по тем временам. Хотя и не такое, конечно, интеллигентное, как музыка. Но самому Северному здесь, как видите, молотком махать не приходится, хотя, по словам Шорина, спецовочку ему тоже подобрали. На всякий случай. А Аркадию хватает крыши над головой, и весёлой дружеской компании.
Мы, конечно, не будем перечислять всех, с кем тогда довелось общаться Аркадию в стенах этой гостеприимной квартиры. Тем более, что даже и самому её хозяину не всех теперь удаётся вспомнить! И это неудивительно - уж очень многим хотелось посмотреть на легендарного певца, выпить с ним, ну, и конечно же, послушать. И вот об одном таком "слушателе" мы хотим сказать пару слов, - очень уж неординарная история тогда приключилась! Однажды, по словам
Лидия Валентиновна Иванова, мать Елены Раменской вспоминала в 1994 году, что Владимир Раменский написал по просьбе Аркадия стихотворение, посвящённое его дочери - "Наташенька". Однако, тогда же она называла в числе песен, написанных Раменским, "Поручика Голицына" и "Сладку ягоду". Что, к сожалению, не придаёт особой достоверности её словам.
Валерия Шорина, к нему на квартиру заявился официант по кличке "Бегемот", из гостиницы "Ленинград", и"… Попросил Аркадия исполнить за стольник "Господа офицеры". Аркашка ему спел на кухне, тот дал сто рублей и говорит: "Ещё". Северный ему эту песню сделал три раза! Но у того денег больше не было, и он сказал: "Приходите в кабак, там всё отдам". Пришли мы в кабак…" Но здесь, для того, чтобы не рвать ткань повествования, нам всё-таки придётся остановить рассказ Шорина. Да простят нас читатели за такой "детективный" ход, но всё, произошедшее далее, действительно очень странно и загадочно, и затрагивает одну из самых таинственных сторон жизни Аркадия Северного. Так что окончание этой истории мы изложим, когда доберёмся в своём повествовании до соответствующего места.
Пока же вернёмся к Аркадию, который, как видите, по-прежнему готов петь кому угодно, и сколько угодно. И на квартире, и в ресторане.
Валерий Шорин вспоминал о подобных случаях:
"Мы с Аркашей частенько захаживали в ресторан "Арагви", который находился недалеко от моего дома. И нередко бывало, что как только мы появлялись в зале, ударник из ансамбля, Володя по кличке "Велл", объявлял: "Сегодня у нас присутствует знаменитый исполнитель Аркадий Северный!" Мне это всегда не нравилось, потому что тотчас же всякая гопота начинала сползаться за наш столик. Руководитель ансамбля тоже был недоволен, потому что Аркашу постоянно просили спеть, а за это могли и дать по шапке. Но однажды Аркадий всё-таки спел в "Арагви", причём не пару песен, а пел почти весь вечер".
Шорин вспоминал ещё и о том, как Аркадий порывался выступить, да так и не выступил в ресторане "Восток", в Приморском парке Победы. "Мы с Аркашей пришли туда просто посидеть. А кто-то привёл за наш столик шведов, один из которых был русского происхождения, звали его Борис. Занимался тут фарцовкой. Он и говорит: "Нам сказали, что здесь Аркадий Северный. Мы вообще не верили, что он ещё жив, и, по крайней мере, думали, что ему лет семьдесят". В общем, они не поверили, что Аркаша - это Аркаша, и пришлось ему, как всегда, петь.
В "Востоке " по каким-то дням недели выступало цыганское варьете "Монисто", а по другим дням - обычный ансамбль. Так было и в этот день, и в составе того ансамбля был Коля Резанов. И он всё Аркаше знаки делал, чтоб тот молчал. И на сцену пускать его не хотел. Но Аркаша таки дорвался к микрофону и стал петь "С добрым утром, тётя Хая". Однако вышел скандал, и микрофон отключили…"
Эта история, кстати, подтверждается и рассказом Елены Раменской. Но что ещё интересно! История эта почти один к одному похожа на ту, про которую рассказывали в Киеве! О том, как в мае 1977 года Аркадию не удалось "выступить" в ресторане "Спорт" с Гришей Бальбером. Мы писали об этом в главе "1977-й год". Случайное ли это совпадение, или нечто другое - мы судить не берёмся. Но это не так уж и важно, наверное. Гораздо примечательнее всё-таки то, что Аркадий Северный, как видите, начал уже приобретать и международную известность! От которой ему, по правде-то говоря, - ни жарко, ни холодно. Да и известность эта какая-то "кривая", как и вся его жизнь. Всё время приходится доказывать, что Северный - это он, Аркадий Звездин. Иногда - получается, иногда - не совсем.
Ведь шальная ресторанная жизнь, закрутившая Аркадия с его новыми "деловыми" знакомыми - это не только брызги шампанского. И истории в ней случаются всякие. Владимир Тихомиров и Валерий Шорин вспоминали об одном случае, едва не закончившемся для Аркадия трагически. Однажды вся компания: Северный, Тихомиров, Андреев и Шорин, гуляла в ресторане "Приморский", что на Петроградской. И "вступила в конфликт" с компанией каких-то военнослужащих. Так, увы, часто бывает в нашей жизни. До драки в ресторане дело, к счастью не дошло. Но потом Аркадий почему-то решил покинуть товарищей, и в одиночку пойти домой к Раменским. В итоге его нашли утром в парадной их дома, сильно избитого, со сломанной рукой. Как оказалось, по роковой случайности Аркадий ушёл из ресторана в дублёнке Славы Андреева, которого доблестные советские офицеры считали своим главным обидчиком. И вот они, приняв Аркадия за хозяина этой злополучной дублёнки, отвели свою пьяную душу. С одной стороны - история самая что ни на есть житейская. А с другой, слишком часто такие истории заканчивались трагически. Но, видимо, был у Аркадия ангел-хранитель, и потому обошлось ему это приключение "малой кровью". Хотя продолжение у него тоже было достаточно "весёлое".
Аркадия поместили в больницу имени Ленина (ныне - Покровская), на Большом проспекте Васильевского острова. И уже через день всё та же компания заявилась к нему с коньяком и закуской. Думаем, что не надо объяснять, чем это закончилось! Но если в этот день друзья уговорили дежурную медсестру не поднимать шум из-за "концерта", устроенного Аркадием Северным для своей палаты, то на следующий день подобный "концерт" был дан уже для всего отделения. Замять это не удалось, и Аркадий за нарушение режима был досрочно выписан из больницы.