Кирилл Копейкин. Церковные и народные традиции почитания св. апостола Андрея в России
Основой преданий о посещении земли русской апостолом Андреем является свидетельство отца церковной истории Евсевия Памфила, епископа Кесарийского. В своей "Церковной истории" (III, 1) Евсевий Кесарийский сообщает, что когда началась Иудейская война (66–70), "святые апостолы и ученики Спасителя нашего рассеялись по всей вселенной, Фоме, как говорит предание, выпал жребий идти в Парфию, Андрею – в Скифию, Иоанну – в Азию, где он жил и умер в Ефесе. Петр проповедовал, вероятно, иудеям, рассеянным в Понте, Галатии, Вифинии, Каппадокии и Азии, а под конец, находясь в Риме, распят был на кресте головою вниз – каковой образ страдания избрал себе сам. Но что сказать о Павле, который благовествование Христа пронес от Иерусалима до Иллирика и напоследок в Риме при Нероне принял мученичество, о чем слово-в-слово говорится у Оригена в третьем томе его истолкований на Книгу Бытия".
Виднейший представитель русской церковной историографии XIX в. митрополит Макарий (Булгаков) отмечал, что оба эти свидетельства имеют особую ценность, так как принадлежат церковным писателям чрезвычайной эрудиции и по времени своей жизни достаточно близким к упомянутым событиям. Ориген учился у Климента Александрийского, который был учеником ученика апостольского – Пантена, а Ипполит был учеником св. Иринея, который, в свою очередь, хорошо знал Поликарпа Смирнского. Следовательно, Ориген и Ипполит могли узнать о месте проповеди апостола Андрея из вторых уст.
Что же это за страна Скифия, в которой проповедовал апостол Андрей? Как свидетельствует анализ произведениий Публия Овидия Назона (43 г. до Р. Х. – 18 г. по Р. Х.), поэта, бывшего почти современником апостола Андрея, Скифией тогда называлась территория к северу от Понта Эвксинского (Черного моря), простиравшаяся от гор Кавказа, Меотиды (Азовского моря) и реки Танаис (Дон) до реки Гипаис (Южный Буг) на западе и включавшая в себя Крымский полуостров, а на севере ограниченная Скифскими или Рифейскими горами неопределенной локализации. Впрочем, позднеантичные и ранневизантийские авторы этнонимом "скифы" могли обозначать вообще все народы, жившие в Северном Причерноморье на бывших скифских землях.
В настоящее время данные о скифах, приводимые "отцом истории" Геродотом Галикарнасским, который побывал в V веке до Р. Х. в городе Ольвия (в устье Днепра), сопоставлены с данными археологических исследований. В результате создается представление о том, что в это время территория среднего Поднепровья была связана хорошо отлаженными водными и сухопутными путями с греческими полисами, а через них и со всей эллинистической ойкуменой. Как показывает обработка отечественными и зарубежными археологами и историками материалов, добытых путем раскопок городов, кладов, монет, остатков римских дорог, путь из Черноморья в Италию северным маршрутом существовал уже в III веке до Р. Х. Он пролегал вверху по Днепру и Неману до берегов Балтики, затем через устье Вислы на юг, до римской крепости Карнунт на Дунае и к Адриатическому морю. Этот путь был далеко не в 50 раз длиннее южного пути из Крыма в Рим, как считал Е. Е. Голубинский, а возможно даже короче.
В 1940–1990-е годы в России производились широкомасштабные археологические раскопки экспедициями Института археологии АН, Государственного Эрмитажа, Московского, Киевского, Краснодарского университетов, краеведческих музеев городов юга страны. В результате раскопок открыты многочисленные городища, селища и некрополи степной и лесостепной зоны Европейской России. Установлено, что уже в начале I тысячелетия до Р. Х. Восточная Европа имела довольно многочисленное население, уровень цивилизации которого может быть отнесен к археологическим культурам как средней и поздней бронзы, так и раннего железа. Греческие колонии, города-государства, возникшие в Причерноморье и Приазовье в VII–IX веках до Р. Х., будучи неотъемлемой частью античного мира, одновременно оказались самым тесным образом связаны с жизнью этих "варварских" народов.
Обнаруженные в ходе археологических раскопок вещественные памятники свидетельствуют о существовании в Северном Причерноморье христианских общин. Так, находки четырехугольных каменных евхаристических жертвенников-престолов, штампов для просфор с символическим изображением креста, комплектов из пяти (в Херсонесе) и шести (в Танаисе, совр. станция Недвиговская Донской обл.) светильников (которых первоначально было семь, и они составляли семисвечник) в подземных помещениях ясно свидетельствуют о существовании в этих античных городах христианских общин, совершавших тайные евхаристические собрания. Одна из этих "Сионских горниц" (в Танаисе) была разрушена при работах по реконструкции городской стены, датируемой последними годами I в.
Таким образом, возможность проповеди апостолом Андреем Евангелия в среде живших на территории "Геродотовой Скифии" предков славян и россов, в свете современных научных исследований, опирающихся на обобщенные данные анализа источников, представляется вполне вероятной. Естественно предположить, что культурные и экономические контакты должны были достаточно тесно связывать антские племена в I веке с крупнейшими центрами эллинистической цивилизации в Причерноморье, Ольвией, Танаисом, Херсонесом и Боспором, в которых проповедовал Андрей Первозванный.
Предание о проповеди Андрея в Скифии получило развитие в так называемых апостольских списках, восходящих к утраченным сирийским текстам IV века. В ранних редакциях этих списков область проповеди апостола Андрея была распространена на все родственные скифам ираноязычные племена: саков, согдийцев, сарматов; позднее, в списке Псевдо-Епифания (VI–VII веков), проповедь Андрея Первозванного в Скифии была соединена с описанным в "Деяниях Андрея" мученичеством апостола в Патрах; затем, в списке Псевдо-Дорофея (VIII–IX веков), сюда же был добавлен и материал "Деяний Андрея" о проповеди Андрея Первозванного в Понте. В том же списке нашло отражение и предание об основании апостолом Андреем епископской кафедры в Аргирополе, пригороде Византия, со временем ставшее весомым аргументом в полемике Константинополя с Римом по вопросу об иерархии епископских кафедр.
Как отмечал выдающийся византинист В. Г. Васильевский, позднейшее сказание об Андрее, появившееся в среде православных, имело несомненное отношение к источникам апокрифическим, равно как и устным народным преданиям. "Все побережье Черного моря, – пишет он, имея в виду эпоху после IV века, – было полно легендарных воспоминаний о пребывании двух братьев апостолов, Петра и Андрея. На основании предания, может быть наиболее древнего, Петр и Андрей поделили всю вселенную, причем Петру достался Запад, а Восток – Андрею".
Интересно, что, редактируя апокрифические сочинения на эфиопском, сирийском, коптском и других восточных языках, С. П. Петровский выявил эволюцию текста и пришел к следующему выводу: "Самые ранние редакции этих сказаний возникли в I–II веках и, следовательно, древнее известий времени Пантена и Оригена. Анализ собственных времен, сохраненных апокрифических сказаний об апостоле Андрее и его сотрудниках, устанавливает, что географические пункты, встречающиеся в этих сказаниях, не вымышлены, а действительны; что личные имена не фиктивны, а представляют разночтения и переделки имен, которые носили исторические лица древности; что сюжеты из религиозной, политической и общественной жизни, приводимые апокрифами, частью вероятны, частью верны исторически. Апокрифические сказания об апостоле Андрее и его сотрудниках оказываются, таким образом, не просто литературными памятниками, генетически между собой объединенными, но записями преданий об апостольской миссии, сложившихся и хранившихся там, где апостолы проповедовали, – записями, которые ценны потому, что основу их составляют или действительные, или близкие к действительности факты".
В IX в. наступил коренной поворот в развитии андреевской традиции. Появились большие жития, в центре внимания которых находились прежде всего области вокруг Черного моря (и в Малой Азии). Этот поворот имел под собой глубокие основания. Жанрово это было обусловлено зарождением минеи, требовавшей достаточно пространного жития. Кроме того, арабские завоевания I пол. VII века, отнявшие у ромеев Египет, Палестину и Сирию, окончательно похоронили юстиниановскую идею "средиземноморской империи" и привели к переосмыслению географического пространства ромейского государства. Если раньше империя равнялась христианской ойкумене и включала в себя множество апостольских уделов, то теперь сокращение до границ балканского – малазийского региона и ядра империи вокруг Константинополя приводит к оформлению нового, собственного византийского этнокультурного единства со своим Новым Римом. Все это подталкивало к созданию образа "своего", византийского апостола, который должен был охватить своей проповедью как можно большую часть империи. На эту роль лучше всего подходил апостол Андрей Первозванный с его миссионерской традицией, соединявшей не только оба берега Эгеиды, но и вообще всю территорию империи от Трапезунта до Пелопоннеса. Такая потенция не смогла реализоваться по понятным причинам ни в "темном" VII веке, ни во времена "первого иконоборчества". Находясь на волне агиографического подъема начала IX века, новая андреевская традиция была связана с усилением роли церкви в византийском обществе при православных патриархах Тарасии и Никифоре. Всплеску творческой активности способствовало и начало активного переписывания минускулом древних унциальных рукописей, связанное с православным монашеством вообще и со Студийским монастырем в частности.
К началу IX столетия разрыв стал особенно заметен между складывающимся образом Андрея как "апостола Византии" и реально существующими памятниками, которые ни по содержанию, ни по объему не соответствовали новым запросам. Разрешило этот конфликт создание между 815 и 843 гг. Епифанием Монахом развернутого "понтоцентрического" жития апостола Андрея. Созданное в результате переработки древних преданий, оно получило широкое распространение.
Вместе со своим спутником, монахом Иаковом, Епифаний прошел по предполагаемому пути Андрея Первозванного от Синопа до Феодосии и Херсонеса, собирая все сведения о нем. Он видел "седалища апостолов" и "места их упокоения на камнях", "темницу, которую отверз св. Андрей", и другие вещественные памятники, приписываемые местным преданием апостольскому времени, и записал имена первых епископов основанных здесь апостольских церквей. Опираясь на отрывочные сведения об апостолах "из сочинений очевидцев и богоносных мужей" (Климента Римского, Евагрия Социлийского, Епифания Кипрского), местные предания и (переработанные) "Деяния Андрея", Епифаний поместил действие апокрифических источников в контекст канонических Деяний Апостолов, опуская явно фантастические места и пропуская те места проповеди, где он сам не побывал. Согласно Епифаниеву житию, апостол Андрей совершил из Иерусалима три путешествия вдоль берегов Черного моря и всегда по маршруту юг – восток – север. В последнем, третьем, путешествии Андрей Первозванный со спутниками прошел через Эдессу, Иверию, Сванетию, Аланию и Абазгию; затем по северо-восточному побережью Черного моря прибыл в Боспор, жители которого охотно внимали его проповедям, а затем – в Феодосию и "упорствующий в язычестве" Херсонес, откуда направился в Патры, где и претерпел мученическую кончину.
Написанное Епифанием Монахом житие нового типа, созданное с учетом и литературной традиции, и местных понтийских преданий, стало (не только из-за своего содержания, но и не в последнюю очередь благодаря особенной композиции) основой для всех последующих житий апостолов.
В конце XI века появился славянский перевод составленного Епифанием Монахом жития, а вскоре на Руси было создано оригинальное сказание о посещении апостолом Андреем древнерусских пределов – "Слово о проявленiи Крещенiя Русскыя земля святаго апостола Андрея, како приходилъ в Русь", сохранившееся в составе "Повести временных лет". Вот как говорит об этом летопись: "Как говорят, когда Андрей учил в Синопе и прибыл в Корсунь, узнал, что недалеко от Корсуни устье Днепра, и захотел пойти в Рим, и проплыл в устье днепровское, и оттуда отправился вверх по Днепру. И случилось так, что он пошел и стал под горами на берегу. И утром, встав, сказал бывшим с ним ученикам: "Видите ли горы эти? Так на этих горах воссияет благодать Божия, будет город великий, и воздвигнет Бог много церквей". И взойдя на горы эти, благословил их, поставил крест и помолился Богу, и сошел с горы той, где впоследствии будет город Киев, и пошел вверх по Днепру. И пришел к славянам, где ныне стоит город Новгород, и увидел живущих там людей – каков их обычай и как моются и хлещутся, и подивился на них. И пошел к варягам, и пришел в Рим, и поведал о том, скольких научил и кого видел, и рассказал им: "Диво видел я в Славянской земле, когда шел сюда. Видел бани деревянные, и натопят их сильно, и разденутся и будут наги, и обольются мытелью, и возьмут веники, и начнут хлестаться, и до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это постоянно, никем не мучимые, но сами себя мучат, и то творят не мытье себе, а мученье". Те же, слушав, удивились; Андрей же, пробыв в Риме, пришел в Синоп".
Следует отметить, что сказание о посещении апостолом Андреем Руси находится в известном несогласии с текстами Начального летописного свода, сложившегося за 40–60 лет до Нестора, где в сказании о мученичестве воина-варяга Феодора и сына его Иоанна (985) говорится: "телом Апостоли не суть зде (на Руси) были". Несмотря на это, в течение многих веков уверенность в правдивости рассказа печерского летописца и вера в непреложную действительность и действенность апостольского благовещения на Русской земле жили в сознании русских людей. Некоторые из них, например царь Иоанн Грозный в диспуте с папским легатом Антонием Поссевино, монах Арсений Суханов в споре с греками во время своего путешествия на Восток, утверждали, что апостол Андрей был крестителем предков московских людей и основателем Русской церкви.
Одной из причин возникновения легенды об Андрее была, конечно, проблема "страны без апостолов". Церковь, именующаяся "апостольской", была заинтересована в том, чтобы показать свою особую связь с апостолами. Именно такое стремление ощущается в приведенных выше словах: "Аще и телом апостоли не суть зде были, но ученья ихъ аки трубы гласят по всей вселенней в церквах". Апостольство церкви зиждется в ее твердой вере в апостольское откровение: там, где звучит проповедь Евангелия, незримо присутствуют апостолы.
Однако не все удовлетворились подобной духовной связью Русской церкви с апостолами, в Древней Руси старались отыскать конкретные, зримые черты этой связи. Сначала русские пытались связать христианство с именем апостола Павла, потому что Павел де проповедовал в Иллирии, а в Иллирии жили славяне, и раз так, то Павел является учителем славян, а русские тоже славяне, стало быть, Павел является учителем русских. Вся эта более чем искусственная аргументация не нашла широкого отклика. Таким образом, связь между Русской церковью и апостолом оказалась слишком непрочной.
Куда более естественной и непосредственной казалась связь через апостола Андрея. С давних пор знали, что Скифия была областью его миссионерской деятельности. А так как все жившие на территории современной Украины считались скифами, то вполне возможно, что в XI веке многие верили, что апостол Андрей мог дойти до Киева. Если же такое предположение было высказано, то уже недалеко и до особых почестей, которые оказывались апостолу, чья нога ступила на эту землю.
Разумеется, утверждение о пребывании апостола в Киеве приводит к постановке вопросов, на которые нелегко ответить.
Прежде всего возникает вопрос: что ему здесь понадобилось? Ведь христианство на Руси появилось лишь в X веке. Даже зачатки христианства к IX веку были, по-видимому, забыты. Если происхождение церкви в местности под Киевом отнести к апостольским временам, то необходимо будет добавить, что впоследствии это заложенное апостолом строение погибло. Для средневековых людей такое предположение было трудно воспринимаемым и требовало обстоятельной богословской аргументации.
Если же предположить, что апостол, хотя и был в Киеве, церкви здесь не основывал, не проповедовал и не совершал обрядов крещений, то возникает вопрос: с какой целью он проделал далеко не короткий путь от Корсуня до места будущего Киева?