2
Детство Абакумова проходило в трудное время, но оно стало как бы плацдармом в его будущей карьере, как, впрочем, и для многих мальчишек его поколения. Сама история делала все возможное.
1907–1911 гг. стали годами спада революционного движения. Разрешенные с марта 1906 г. профсоюзы сократились с 250 тыс. членов в 1907 г. до 12 тыс. в 1910. Число бастующих рабочих снизилось до 50 тыс. При этом поражение революции 1905–1907 гг. раскололо партию социалистов. И что характерно, десятилетие с 1905 по 1914 г. было отмечено расцветом искусства, литературы и философии. Возобновился с небывалой быстротой и рост промышленности в России. Благодаря массовому экспорту продовольственных товаров, а Российская империя экспортировала треть своей товарной продукции зерновых и была самым крупным в мире поставщиком зерна, внешняя торговля была прибыльной, государственный бюджет уравновешенным. Только за пять лет с 1908 по 1913 гг. промышленное производство возросло на 54 %, а общее количество рабочих увеличилось на 31 %.
В 1913 г. Россия занимала пятое место в мире по общему объему промышленного производства; второе - по добыче нефти, вывозу древесины, выпуску пиломатериалов; третье - по выработке хлопчатобумажных тканей; четвертое - по выпуску продукции машиностроения, производству кокса, сахарного песка; пятое - по выплавке чугуна и стали, добыче железной руды, выработке цемента. Удельный вес продукции тяжелой промышленности достиг 43 %. Железнодорожная сеть увеличилась с 28 тысяч до 81 тысячи верст.
С 1880 по 1913 г. сбор хлебов в России возрос с двух миллиардов пудов до четырех миллиардов. В 1911–1913 гг. страна получила зерновых на 28 % больше, чем США, Канада и Аргентина вместе взятые, и имела 45 млн голов овец. В 1913 г. русский экспорт хлеба превысил 10 млн тонн. Государственные доходы страны выросли с 1,4 млрд 1897 г. до 3,1 млрд рублей в 1912 г. Золотой запас Государственного банка с 648 млн рублей в 1894 г. вырос к 1914 г. до 1604 млн. С 1896 г. была введена в обращение золотая валюта. В 1913 г. можно было официально обменять два рубля на один доллар, десять рублей на один фунт стерлингов, тридцать семь рублей пятьдесят копеек на сто франков.
Если в 1900 г. среднедушевой доход в России составлял 63 рубля, то в 1913 г. - 101 руб. 35 коп. Средняя зарплата петербургского рабочего в 1904 г. составляла 301 рубль в год, а в 1906 г. она поднялась до 323 рублей. Это при том, что фунт пшеничной муки стоил 7 копеек, фунт риса - 10 копеек, мешок картошки - 1 рубль, фунт масла сливочного - 50 копеек, фунт сыра - 50 копеек, бутылка молока - 7 копеек, десяток яиц - 40 копеек, курица 60 копеек, гусь - 1 рубль 50 копеек, фунт колбасы - 50 копеек, лимон - 6 копеек и т. д.
Однако, несмотря на золотой век капитализма в России (1908–1914 гг.), ее богатства распределялись неравномерно. Размеры вкладов в сберегательные кассы и на текущие счета в банках были увеличены вдвое. Активно выкупались ценные бумаги, издавна находящиеся в руках иностранцев. В 1913 г. общий уровень промышленного производства в России оставался в два с половиной раза меньше, чем промышленное производство Франции, в шесть раз меньше, чем в Германии, в четырнадцать раз - чем в Америке. Но тем не менее курс экономического развития способствовал коренному преобразованию русской экономики и русского общества.
Вечером 1 сентября 1911 г. в киевском театре агент охранного отделения Д.Г. Богров смертельно ранил председателя Совета министров Петра Аркадьевича Столыпина. Сам государь император Николай II стал свидетелем этого трагического события. 10 сентября он писал своей матери из Севастополя:
"Мы только что вышли из ложи во время второго антракта, так как в театре было очень жарко. В это время мы услышали два звука, похожие на стук падающего предмета. Я подумал, что сверху кому-нибудь свалился бинокль на голову и вбежал в ложу.
Вправо от ложи я увидел кучу офицеров и людей, которые тащили кого-то. Несколько дам кричало, а прямо против меня в партере стоял Столыпин. Он медленно повернулся лицом ко мне и благословил воздух левой рукой".
Нет, это была не мистика. Это исторический факт. После выстрела Богрова Петр Аркадьевич стоял лицом к царской ложе, опираясь на барьер оркестра. И прежде чем упасть на ковер, совершил в воздухе крестное знамение, осенив им царя. Так этот трагический день разделил исторический период России между революциями 1905 и 1917 гг. А сама смерть председателя Совета министров нанесла поражение последней попытке сознательного и целенаправленного обновления политической системы в стране.
Весной 1912 г. рабочие волнения возобновились, а в первом квартале 1914 г. число бастующих достигло 1,5 млн человек. Волна забастовок, захлестнувшая преимущественно Москву и Санкт-Петербург в первой половине 1914 г., грозила революционными событиями. Но грянула война.
28 июня 1914 г. наследник австро-венгерского престола, эрцгерцог Фердинанд, при посещении г. Сараево был убит австрийским подданным Гаврилой Принципом. В годовщину разгрома Сербии Турцией на Косовом поле эрцгерцог Франц Фердинанд с супругой прибыл на маневры в столицу Боснии. Австро-венгерское правительство, подталкиваемое германским императором Вильгельмом II, использовало это убийство как предлог для предъявления Сербии 23 июля 1914 г. ультиматума. Для выполнения его пунктов давалось 48 часов. Сербия с небольшими оговорками приняла восемь пунктов, но от шестого (допуск австрийских чиновников к производству следствия на сербской территории) отказалась. После чего Вильгельм записал: "Большой моральный успех Вены. Но он исключает всякий повод к войне".
28 июля Австро-Венгрия объявила Сербии войну. Николай II долго колебался. Все же 29 июля вечером он объявил частичную мобилизацию. Но после доклада министра иностранных дел Сазонова принял другое решение: "Это значит обречь на смерть сотни тысяч русских людей! Как не остановиться перед таким решением!.." Потом, с трудом выговаривая слова, государь добавил: "Вы правы. Нам ничего другого не остается, как ожидать нападения. Передайте начальнику Генерального штаба мое приказание об общей мобилизации". Наступили часы священного единения Российской империи. 2 августа 1914 г. сотни тысяч людей пришли к Зимнему дворцу, чтобы на коленях получить благословение царя.
С началом войны в России значительно сократилось число бастующих. За последние пять месяцев 1914 г. их насчитывалось всего 35 тысяч. Однако не все видели в этой войне легкий успех. Генерал от инфантерии Михаил Васильевич Алексеев считал по-своему:
"Вот некоторые легкомысленные люди и офицеры, даже большие офицеры, думают и даже говорят, что мы, мол, окончим войну в три месяца. Вздор и вредный вздор. Противник "сурьезный". Его нахрапом не возьмешь. Война будет на измор. Воюет народ с народом. В таком разе, что же самое главное? Самое главное - это поддержать дух народа. Только в его стойкости или, как мы говорим, в коэффициенте сопротивляемости, залог успеха. Вообще говоря, коэффициент сопротивляемости для русской армии высок. Но сопротивляемость армии и сопротивляемость народа в его целом не одно и то же. Армия есть производное от народа и потому, в конечном счете, решает сопротивляемость народа. Повторяю: самое главное - надо поддержать дух народа". Но дух поддержать оказалось нечем. Уже в мае 1915 г. центрально-европейские державы развернули широкое наступление, и фронт был прорван. В результате Литва, Галиция и Польша перешли под контроль государств германо-австрийского блока. При этом вынужденное сосредоточение всей промышленной деятельности на военном производстве разрушало внутренний рынок (более 80 % заводов России были переведены на военное производство). Промышленность не удовлетворяла нужды гражданского населения.
За несколько месяцев в тылу образовался дефицит промышленных товаров. Крестьяне сократили поставки в города.
В России воцарилась инфляция и дефицит. С 1914 г. по январь 1917 г. цены на основные товары поднялись в четыре- пять раз.
Заработная плата не поспевала за их ростом. Условия жизни людей ухудшались. С каждым годом росло число бастующих. В 1915 г. - 560 тыс., в 1916 г. - 1100 тыс. Под воздействием военного и экономического кризиса 1915–1916 гг. множились различные комитеты. Все шло к революции.
В феврале 1917 г. власти Петрограда решили ввести карточную систему, и перед пустыми прилавками вспыхнули беспорядки. И если 23-го в международный женский день прошла мирная демонстрация, то 24-го забастовали все заводы. С красными флагами и "Марсельезой" рабочие шли к центру города, где произошло несколько жестоких столкновений с конной полицией.
В воскресенье 26-го к центру города двинулись колонны рабочих. По ним открыли огонь офицеры, так как солдаты стрелять отказались. Более ста пятидесяти человек были убиты. Тогда в ночь с 26-го на 27-е солдаты трех гвардейских полков взбунтовались против своих командиров из-за расстрела мирной демонстрации. А на следующий день демонстранты, побратавшись с солдатами, захватили Арсенал (40 тыс. винтовок), некоторые здания и направились к Зимнему.
Через несколько минут после того как туда вошел Павловский полк, над крышей дворца было установлено красное полотнище. Керенский приветствовал восставших в Таврическом дворце, где в одном из залов был создан Совет рабочих депутатов как штаб революции. А Государственная дума образовала Комитет по восстановлению порядка и связям с учреждениями и общественными деятелями. К концу дня 27 февраля Милюков объявил совету, что Дума "взяла власть". И совет во имя сохранения единства в борьбе против самодержавия отступил.
Николай II, информированный о положении, приказал генералу Иванову восстановить порядок в Петрограде, но войска, узнав, что весь столичный гарнизон перешел на сторону революции, отказался повиноваться. Царь только вечером 1 марта узнал о победе революции.
По данным А.И. Деникина, жертвы первых дней революции в столице были невелики: "регистрация Всероссийского союза городов определила их для Петрограда общим числом убитых и раненых в 1443, в том числе воинских чинов - 869 (офицеров 60)".
2 марта Временный комитет членов Государственной думы объявил о создании Временного правительства (князь Львов, Милюков, Гучков, Коновалов, Мануйлов, Терещенко, Львов, Шингарев, Годнев, Керенский). В этот же день Николай II, после получения телеграмм от командующих фронтами с пожеланием отречься от престола, в 15 часов в Пскове передал манифест, в котором говорилось: "В эти решительные дни в жизни России сочли мы долгом совести облегчить народу нашему тесное единение и сплочение всех сил народных для скорейшего достижения победы и в согласии с Государственной Думой признали мы за благо отречься от престола Государства Российского и сложить с себя верховную власть.
Не желая расстаться с любимым сыном нашим, мы передаем наследие наше брату нашему великому князю Михаилу Александровичу, благословляя его на вступление на престол Государства Российского.
Заповедаем брату нашему править делами государственными в полном и ненарушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены".
Тем не менее народ требовал провозглашения республики. Член Государственной думы С.И. Шидловский в своих мемуарах, которые издал в Берлине в 1923 г., вспоминал: "Михаил Александрович жил в Гатчине, никакого участия во всем происходившем не принимал и, как известно было лицам, мало-мальски его знавшим, всемерно уклонялся от вмешательства в какие бы то ни было дела государственные, всецело предавшись конскому спорту.
Он был приглашен председателем думы в Петроград. Рано утром на Миллионную, в квартиру князя Путятина, выехал временный комитет Государственной думы, и только что прибывший глава Временного правительства князь Львов, и там состоялось свидание с великим князем.
Началось обсуждение вопроса о занятии престола. Михаил Александрович, как и нужно было ожидать, встал, что называется, на дыбы и ни за что не соглашался занять престол при каких бы то ни было условиях, отпрашиваясь от этого всеми силами (…) После долгих споров и рассуждений, которому из двух решений отдать преимущество, великий князь просил дать ему время обдумать свое решение и удалился во внутренние комнаты, пригласив с собой Родзянко и князя Львова.
Совещание их продолжалось около часа. По истечении которого Михаил Александрович вышел и объявил свою волю принять престол только в случае желания Учредительного собрания.
После этого временный комитет уехал в Таврический дворец, и у великого князя осталось всего несколько человек для составления текста манифеста. Таким образом закончилось царствование в России династии Романовых".
Было это 3 марта 1917 г.
* * *
Удивительно, на новый 1917 г. в ресторанах требовали вина и водки, цена которых колебалась от 50 рублей до 100 за бутылку.
Популярный "Веселый уголок" наторговал в новогоднюю ночь на 38 000 рублей. За кусок мяса филея на пятерых платили 80 рублей, за стерлядь на восьмерых - 180 рублей. За поездку в "Яр" или в "Стрельню" извозчикам платили от 50 до 75 рублей, а парным от 100 до 150. В результате на встречу Нового года москвичи оставили в ресторанах не менее 1 миллиона рублей. Люди гуляли как в последний раз, словно чувствовали приближение развязки.
3
Московский агент пароходства "Самолет" Н.П. Окунев оставил нам увлекательную картину московской жизни времен революции в своих дневниках.
Вот что он записал 1 марта 1917 г.:
"В первом часу дня пошел "куда все идут", т. е. к Думе. И начиная еще от Лубянской площади, увидел незабываемую картину. По направлению к Театральной и Воскресенской площадям спешили тысячи народа обоего пола, а в особенности много студентов и учащихся. С высоты от Лубянского пассажа вдоль к Охотному ряду темнела оживленной массой, может быть, стотысячная толпа. И между пешеходами то и дело мчались в разных направлениях грузовые и пассажирские автомобили, на которых стояли солдаты, прапорщики и студенты, а то и барышни, и, махая красными флагами, приветствовали публику, а те в свою очередь, восторженно кричали им "Ура"".
И далее:
"Настроение не падает, разъезды "революционных" солдат и студентов не прекратились и вызывают со стороны народа крики "ура", маханье шапками и платками. Необычайные картины: у солдат в одной руке ружье или шашка, а в другой красный флаг; или так: солдат и студент идет обнявшись и у солдата флаг, а у студента ружье". "Одетых" же городовых - нигде, нигде не видно. Революция все-таки уже в полном ходу, и пока, благодаря Бога, в бескровном виде".
2 марта 1917 г. "Жандармы и полиция арестуются, организуется милиция. Управляется Россия пока так: назначены комиссары для заведывания министерствами". "Теперь о впечатлениях сегодняшнего дня с московских улиц. День уже не такой холодный: облачно, изредка небольшой снег, мороза не более 3°. Потоки народа и войск к Думе еще могучее. Нет такой улицы, близкой к центру, на которой не чернело бы, не волновалось море людей. Может быть, с пол-Москвы, то есть до миллиона людей, целый день идут, стоят, машут шапками, платками, кричат "ура" и свищут небольшим группам полицейских, которых нет-нет, да и поведут как арестованных в Думу".
В апреле 1917 г. Виктору Абакумову исполнилось девять лет, и день 18 апреля (1 мая) он должен был запомнить на всю жизнь. По свидетельству очевидца, несмотря на холодную погоду (снег, дождь, град), на улицах и площадях Москвы в те часы сошлось более три четверти всего московского населения: "с 11 ч. утра до 2 ч. дня. За эти три часа мы прошли по Сретенке, Большой Лубянке, Лубянской площади, Театральным проездом, Театральной, Воскресенской и Красной площадям и затем по Тверской до Страстной площади. Везде тучи народа - демонстрирующего и созерцающего. Демонстранты с флагами-знаменами. Конечно, красного цвета, иногда с богатыми украшениями, золотыми и серебряными позументами и кистями, а также с вышивками и рисунками разных эмблем. Участвовали в демонстрации и войска со своими оркестрами, но не скажу, чтобы они радовали своим видом. Как-то шли нестройно, подчеркивающее демократично - не было строевого порядка, офицеры тушевались и, смешиваясь с солдатами, не давали нужного военного тона, одним словом, это уже было не войско, а толпа.
Впрочем, такое явление теперь уже повседневно. И мы "буржуи" уже как-то мало верим в мощь такого воинства - воинства, не по форме одетого, расстегнутого, неподтянутого, не признавшего в своем укладе чинов и старших, всекурящего, бредущего гражданской косолапой походкой и готового в случае чего "дать в морду" своему начальнику, якобы раньше тоже дававшему им, солдатам. Лучше всего шли юнкера, да оно и понятно - тут полная сознательность".
Россия жила при двоевластии.
Кроме Временного правительства второй властью были советы. Один только Петроградский совет насчитывал 850 рабочих и 2 тыс. солдатских депутатов. Именно совет призвал рабочих создать милицию (Красную гвардию) и вооружить ее захваченным в Арсенале оружием, которая сыграет не последнюю роль в октябрьских событиях семнадцатого.
Приближалась следующая революция. Русская армия перестала быть силой на фронте и тем более в тылу. Дезертирство стало ее неотъемлемой частью. В деревнях начиная с июля 1917 г. было зарегистрировано более 1700 случаев откровенного насилия. А с 1 сентября по 20 октября власти зафиксировали как минимум 5140 "нарушений порядка". В сентябре - октябре около 40 из 200 случаев применения войск закончились актами неповиновения. В сентябре - октябре сотни предприятий были остановлены под предлогом трудностей в снабжении, снижения производительности труда рабочих, забастовок и беспорядков. Государство было бессильно что-либо изменить. События развивались молниеносно.
17 октября меньшевистский журнал рассказал о существовании письма, ходившего в большевистских кругах, в котором "обсуждался вопрос о вооруженном восстании".
21 октября гарнизон перешел на сторону Петроградского Военно-революционного комитета (ПВРК). Вечером 24 октября Красная гвардия и несколько военных частей, действуя от имени Совета, захватили невские мосты и стратегические центры (почты, телеграф, вокзалы). Буквально за несколько часов весь город перешел под контроль восставших.
А в Зимнем дворце все еще заседало Временное правительство. Утром 25-го Керенский отправился за подкреплением, и уже в 10 часов по инициативе Ленина было опубликовано воззвание Петроградского Военно-революционного комитета (ПВРК), в котором говорилось, что правительство низложено и что власть перешла в руки ПВРК. Во второй половине дня 25 октября Ленин заявил на сессии Петроградского совета:
"Рабочая и крестьянская революция, о необходимости которой все время говорили большевики, свершилась. Угнетенные массы сами создадут власть. В корне будет разбит старый государственный аппарат и будет создан новый аппарат управления в лице советских организаций.
Отныне наступает новая полоса в истории России, и данная, третья русская революция должна в своем конечном итоге привести к победе социализма".
В 22.40, за несколько часов до падения Зимнего дворца, открылся II Всероссийский съезд Советов, на котором через два часа после ареста Временного правительства были ратифицированы два основных документа: декреты о мире и о земле.
Но перенесемся в Москву, где жил Виктор Абакумов.