Вся осень и начало зимы у правительства ушли на бесконечные баталии с Госдумой по поводу бюджета 1998 года и вотума недоверия, который депутаты хотели ему объявить. При этом Немцов взял на себя более привычную по годам губернаторства роль ньюсмейкера и имиджмейкера. Выступая на пресс-конференциях и по телевидению, он с улыбкой на лице заявлял, что в экономике, вопреки всему, "начался рост" и обещанный еще весной подъем "уже наступил". А в конце года Борис Ефимович вляпался в очередной скандал. Съездив с официальным визитом в Швецию, он наговорил там столько всего о ситуации в России и ее вечно недовольном парламенте и оппозиции, что высказывания первого вице-премьера потом несколько недель цитировали многие мировые СМИ. Немцов вообще никогда не понимал разницы между ток-шоу, пресс-конференцией, интервью и официальной речью. Что видел, то и пел! В этот раз все закончилось тем, что Государственная дума приняла 26 декабря специальное постановление "О безответственных заявлениях и призывах Первого заместителя Председателя Правительства Российской Федерации Б. Е. Немцова". "Согласно сообщениям зарубежных и российских средств массовой информации, во время пребывания с официальным визитом в Швеции первый заместитель председателя правительства Российской Федерации Б. Е. Немцов недвусмысленно публично запугивал потенциальных инвесторов перспективой, что "красные" губернаторы сведут вкладываемые иностранные капиталы к нулю, ликвидируют их, – говорилось в нем. – Подобные заявления по сути являются средством давления на оппозицию в лице демократически избранных руководителей органов государственной власти субъектов Российской Федерации, попыткой дискредитировать их путем создания экономических трудностей. Б. Е. Немцов, грубо поправ этику поведения лица, занимающего государственную должность Российской Федерации, в ходе указанного визита лишний раз проявил себя как безответственный и малоквалифицированный политик… Государственная Дума обращается к президенту Российской Федерации Б. Н. Ельцину, как к гаранту конституции Российской Федерации, провозгласившему Год согласия и примирения, с предложением дать принципиальную оценку вышеуказанным действиям Б. Е. Немцова и освободить его от занимаемой должности". Ельцин, понятное дело, на постановление никак не отреагировал, а Немцов только посмеялся.
1 января 1998 года в России началась так называемая деноминация. Ее целью было всего лишь убрать "лишние" нули с денежных купюр, упростить расчеты (что такое триллион, к тому времени смогли выучить далеко не все, понимали лишь, что очень много), а также вернуть в оборот железную мелочь, позабытую с 1993 года. Отныне "лимоны" превратились в тысячи, а тысячи в рубли. При этом еще долго после проведения реформы в ходу были и деньги старого образца. Кроме того, народу обещали, что деноминация не что иное, как еще один признак наступающей в стране стабильности. "Если раньше Центральный банк и правительство России с трудом управляли денежным хозяйством страны, то последний год дал ясно понять, что при сохранении проводимой политики про скачки курса рубля и пренебрежительное отношение к национальной валюте можно будет забыть, – писали "Известия". – Гарантией тому служат, в частности, золотовалютные резервы страны. В настоящее время они превышают 24 миллиарда долларов".
Впрочем, несмотря на кажущуюся простоту и безобидность деноминации, затеянной правительством, многие высказывали справедливые замечания по поводу ее необходимости. Во-первых, в чем срочность этой меры, нельзя ли отложить ее до более благополучных времен? Во-вторых, откуда денежки? И действительно, деноминация обошлась Центробанку в 7 триллионов неденоминированных рублей. А это было без малого миллиард долларов и десятая часть инвалютных запасов ЦБ! То есть почти столько же, сколько правительство выручило от злополучной приватизации "Связьинвеста". Так в чем была необходимость такой расточительности, в то время как миллионы людей по-прежнему не получали вовремя зарплаты и пенсии? "С чего бы это старый скупердяй Центробанк или госбюджет, у которого каждый миллион "зеленых" на счету, расщедрились на экономически нейтральную "техническую" операцию? – писал журналист Виктор Деменев. – Лишь потому, что инфляцию одолели? На Западе ее, что ли, нет? Есть. Почему Италия не деноминирует свою увядшую лиру, которую тоже штуками считают потомки Великой Римской империи?"
"Очень важно иметь царя"
В конце 1997 – начале 1998 года Немцов всецело погрузился в еще одно важное дело – похороны царя… Дело в том, что уже вскоре после прихода в правительство Борис Ефимович был по совместительству назначен председателем Государственной комиссии по изучению вопросов, связанных с исследованием и перезахоронением останков императора Николая II и членов его семьи. Сам орган был образован в октябре 1993-го, а в 1995 году были закончены все многочисленные работы и экспертизы по идентификации останков. Тогда же стало окончательно ясно, что это действительно Николай II и его семья, точнее, все, что от них осталось. Тогда же Священный синод РПЦ поставил перед комиссией дополнительные десять вопросов. Предлагалось провести стоматологическую экспертизу, исследовать проблему со шрамом на голове императора Николая II от удара саблей во время его поездки в Японию, провести дополнительные антропологические исследования. Последующие работы снова подтвердили идентичность найденных останков царской семьи. Были развенчаны бытовавшие с 1918 года мифы о том, что якобы "голова царя была отрублена и хранилась в кабинете Ленина", что "останки царской семьи были сожжены дотла", а само убийство "носило ритуальный характер". Немцов возглавил комиссию на заключительном этапе ее работы. 30 января 1998 года она официально завершила работу и выдала заключение, что останки, обнаруженные в Екатеринбурге, являются останками Николая II, членов его семьи и приближенных людей.
Незадолго до этого, в начале года, первый вице-премьер решил лично встретиться со Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II, дабы изложить ему результаты работы и получить одобрение церкви на захоронение. "Подготовка этой встречи была возложена на меня, – вспоминал Виктор Аксючиц, в 1997–1998 годах советник Бориса Немцова, курировавший работу правительственной комиссии. – 15 января 1998 года Борис Немцов – председатель правительственной комиссии, Владимир Соловьев – старший прокурор-криминалист Генеральной прокуратуры, руководитель следственной бригады по идентификации останков, Александр Шубин – советник первого вице-премьера и я встретились с патриархом Алексием в его резиденции в Чистом переулке. Аудиенция длилась около двух часов. Владимир Соловьев передал официальный ответ Генеральной прокуратуры на десять вопросов. Его Святейшество внимательно прочитал записку и с присущей ему основательностью начал задавать уточняющие вопросы. Отвечали в основном Борис Немцов и Владимир Соловьев. Затем Патриарх отодвинул папку с материалами в сторону, положил на нее руку и сказал: "Вы меня убедили. Этот вопрос можно считать решенным. Обсудим место и время захоронения". Алексий предложил совершить захоронение царской семьи в первую или последнюю неделю Великого поста. Однако Немцов возразил ему, что многие СМИ, которые и так постоянно критиковали комиссию, могут обвинить ее в спешке, что послужит поводом для очередных "версий и разоблачений"". В связи с чем Борис Ефимович предложил назначить захоронение на 17 июля, когда исполнится 80 лет со дня расстрела царской семьи. К тому же это будет выглядеть символично, вроде как новая власть раскаивается за преступления предыдущей и завершает исторический цикл переосмысления истории. В итоге, после длительного обсуждения, предложение Немцова было утверждено. По некоторым данным, именно ему принадлежала идея похоронить царя в родовой усыпальнице Петропавловского собора в Санкт-Петербурге, хотя были предложения сделать это в Москве и Екатеринбурге. Кстати, 26 февраля Священный синод высказался в пользу безотлагательного погребения останков императора Николая II и членов его семьи в "символической могиле-памятнике". Однако уже на следующий день было принято постановление правительства о захоронении в Петропавловском соборе 17 июля 1998 года – в день 80-летия расстрела царской семьи.
Работа в комиссии и сами царские останки, видимо, произвели на Немцова глубокое впечатление. Будучи меланхоликом по темпераменту, человеком впечатлительным, обладавшим высочайшей чувствительностью, он, вероятно, от начала и до конца внутренне пережил всю драму царской семьи и ее главы. А заодно и трагедию всей монархии Романовых и ее печальный исход. Возможно, даже представил себя или Ельцина на месте расстрелянных. Сначала тебя обожают, боготворят, а потом вот так вот возьмут и пристрелят в заброшенном подвале, как собаку… Этим мыслям способствовало и недавнее загадочное убийство друга Чубайса, вице-губернатора Санкт-Петербурга Михаила Маневича. Молодой 36-летний политик, член команды Анатолия Собчака, был застрелен в своей служебной машине прямо посреди Питера утром 12 августа 1997 года. В то время поговаривали, что это своеобразная "черная метка" правительству и реформаторам. Одним словом, поводов для мрачных мыслей при осмотре царских костей было предостаточно.
Кризис, в котором оказалось полуразгромленное к тому времени правительство, и потоки компромата в СМИ, скорее всего, тоже произвели на внешне улыбающегося Немцова тяжелое впечатление. Он конечно же догадывался, что работать будет нелегко, но не думал, что непреодолимые трудности возникнут так быстро. Морозной зимой (тогдашний декабрь стал одним из самых холодных за последнее десятилетие) он с ностальгией вспоминал прошлую весну. Когда все только начиналось. И жаркое лето, когда еще не было информационной войны, дела писателей и дурацкой игры на рейтингах. А он – Борис Немцов – разъезжал по Москве на "Волге" под одобрительные крики прохожих. Будущее тогда казалось светлым и солнечным, а теперь вот сменилось холодным и мрачным настоящим.
Под влиянием всех этих событий Немцов, который всю жизнь жил только эмоциями, видимо, окончательно разочаровался в демократии, которую раньше (во всяком случае, на словах) так любил. "К тому же больной Ельцин – это куда более надежно, чем очень здоровые Зюганов и Лебедь, – заявил Немцов в интервью газете "Фигаро" в марте 1998 года на вопрос, не собирается ли он выставлять свою кандидатуру в президенты в связи с плохим самочувствием Бориса Николаевича. – И даже чем Лужков. Россия живет как при монархии. Зачем выставлять кандидатуру? Кого назначат, тот и станет президентом. Очень важно иметь царя. Россия слишком велика и малодемократична, чтобы действовать иначе". Некоторые тогда истолковали эти слова не иначе как стремление Бориса Ефимовича получить царский трон по наследству. "Повозился с царскими костями и почувствовал себя императором", – сказал по этому поводу спикер Совета Федерации Егор Строев о Немцове в марте 1998 года. Другие же, напротив, подумали, что тот отказывается от президентских амбиций. "Есть некий крамольный смысл в словах Немцова о монархии в современной России, – писал журналист Владимир Леонов. – С одной стороны, констатируемый "расцвет" демократии. С другой стороны, коммунист-демократ Ельцин не продемонстрировал волю к сменяемости главного дирижерского пульта. Пообтершись год в верхних эшелонах власти, экс-губернатор понял: Борису III не бывать. Отсюда сегодняшний отказ выдвигаться в президенты-2000. Близко расположен источник утечки информации о том, что к XXI веку "устаревший" институт младореформаторского вице-премьерства будет упразднен". Товарищ намекал на некие исторические аналогии с Борисом I Годуновым, который взошел на престол 400 лет назад – в феврале 1598 года. По мнению Леонова, в тот период Немцов решил отказаться от собственных президентских амбиций в угоду сохранения у власти действующего президента. "Спросили бы у страны, а хочет ли она еще до 2004 года топтаться на одном месте под Борисами в угоду их воли к власти?" – заключал журналист, даже не подозревавший, как изменится страна к тому самому 2004 году! Хотя определенная истина в тогдашних высказываниях Немцова все же была. "В то время Борис Немцов относился к президенту с большим пиететом, – вспоминал Олег Сысуев. – Боря не просто этого не скрывал, а буквально демонстрировал всем окружающим. Хорошо помню знаменитую папочку, с которой он ходил на доклад к Ельцину. На ней было написано крупными буквами "Царь". Мне кажется, что Борис Николаевич тоже души не чаял в Борисе, и Немцов это чувствовал. Тем не менее уверен, что прямых разговоров типа "Борис Николаевич, оставьте меня преемником" не было. Возможно, были какие-то намеки, но они так быстро улетучились, что здесь не нужно ничего придумывать. Борис слишком быстро стал тревожить основы "семейного" устройства. Тут же последовал конфликт с Татьяной Борисовной Дьяченко и Валентином Борисовичем Юмашевым".
Глава 14
Дорогу дали очень молодым
"Мы ведь все на него поставили, а он ничего не сделал"
23 марта 1998 года президент Ельцин отправил правительство в отставку с формулировкой "Люди не чувствуют улучшений". "Кое-что удалось сделать, – подытожил потом годичную работу правительства Олег Сысуев. – Например, сократить долги по зарплате. Но прыгнуть выше головы мы не могли. Невозможно было все это решить, имея на руках невыигрышные карты. Правительство работало с, мягко говоря, не самой дружелюбной Думой. Совсем не помогало и то, что работу правительства освещали враждебно настроенные СМИ, принадлежавшие олигархам, которые с нами конфликтовали. Уверен, что все члены кабинета министров были бы не против, если бы в то время и рейтинг президента был повыше. Про цены на нефть распространяться не буду: 9 долларов за баррель". Для большинства россиян, в том числе представителей элиты, отставка правительства, сформированного всего год назад, была полной неожиданностью. Одновременно с этим никаких удивлений по этому поводу тоже не было, так как полный провал работы кабинета был очевиден. Безудержная антиправительственная кампания в СМИ тоже сделала свое дело. От Немцова ждали многого, на него надеялись, но спустя год мало кто мог вспомнить хоть какие-то серьезные достижения Бориса Ефимовича. "Лишь самые зашоренные и безнадежные оптимисты из числа земляков станут теперь уверять, что Немцов по-прежнему на коне и все у него получится, – писал журналист Владимир Леонов. – Отставка правительства – это провальный приговор и нашему экс-губернатору. Ефимыч не уволен только потому, что дальновидно приторговал себе загодя двухлетнее присутствие во власти и московской элите… Вне каких-либо сомнений, президентская рекомендация чиновникам меньше заниматься политикой относится прежде всего к младшему Борису, который налево и направо просвещает просвещенных насчет монархий-олигархий в России". Любопытно, что по поводу Немцова тогда высказался даже известный сатирик Жванецкий. Он отметил, что тот "перестал тихо говорить". "Теперь он говорит громко, не смущаясь, как педагог, – отметил юморист. – Мы ведь все на него поставили. А он ничего конкретного не сделал".
Тем не менее полностью списывать Немцова со счетов тоже было рано. Может, просто не дали поработать? "Сожрали", как и предсказывали? Тем большее удивление у поклонников Бориса Ефимовича и всех, кто следил за его карьерой (а это были миллионы!), вызвало назначение исполняющим обязанности премьера Сергея Кириенко. Возник резонный вопрос: а почему, собственно, Кириенко? Ведь если Немцова оставили в правительстве, а Сергей Владиленович его протеже, логичнее было бы назначить премьером как раз Бориса Ефимовича. А Кириенко повысить до вице-премьера. Многие увидели в этой странности намек на бесперспективность первого. "Логично, ведь если тебя обходит твой вчерашний выдвиженец, то это означает достижение тобою потолка, выше которого собственный лоб не пускает, – отмечал тот же Леонов. – А на кого ставить Ельцину? Чубайс со своей писательской семеркой разочаровал президента. Черномырдин и в обновленном правительстве не выправил положение с выплатами бюджетникам, пенсионерам и т. д. Немцов постоянно суется в политику, демонстрирует некомандную игру, раздает интервью, которые без конца приходится дезавуировать – не так поняли, мол, и т. п…" Версии высказывались самые разные. Вплоть до того, что Ельцин решил идти на третий срок, а главным конкурентом посчитал Черномырдина. Посему решил, дескать, убить двух зайцев. Устранить Виктора Степановича, потом замочить через СМИ, а на премьерство посадить "нерусского" и молодого, у которого нет шансов быстро прославиться. Хотя и ежу понятно, что самым верным способом устранить "конкурента" и опустить рейтинг в то время было как раз назначение главой правительства!
По всей вероятности, кандидатура Немцова на роль премьера в марте 1998 года не рассматривалась вовсе. Причем главной причиной оказалась полная неспособность Бориса Ефимовича собственно работать. То есть выполнять рутинные прямые обязанности. Как руководитель-хозяйственник он, к немалому удивлению многих, тоже не состоялся. Немцов был готов лезть в шахты, окопы, подвалы, лишь бы рядом были видеокамеры и журналисты и была возможность толкнуть речь. Собственно, тем же самым он занимался в должности губернатора… Причем на пост премьера у Немцова была своя кандидатура – Олег Сысуев. А вот Чубайс и администрация президента поддерживали Кириенко. Против и как бы заодно с Немцовым был Березовский, так как понимал, что с таким "начальником" он вряд ли договорится. "Потому, что Кириенко "бабки" не берет, ему это не надо, – писала про своего взлетевшего земляка "Ленинская смена". – Деньги для Кириенко не главное. Для него главное лидерство". В общем, олигархам он никак не подходил. Но Борис Николаевич на сей раз Бориса Ефимовича и Бориса Абрамовича не послушал. "Политическое влияние Немцова на Ельцина преувеличено, Немцов Ельцину как сын скорее", – подметил тогда информированный источник. "Сергей Кириенко не наломал пока дров в Минтопэнерго, – писал Леонов. – Этого достаточно Ельцину, но маловато Госдуме. Рискнет ли она, не поступаясь принципами, пойти на самороспуск при неутверждении президентского выдвиженца в премьеры?" Как оказалось, Дума все же поступилась принципами. Дважды – 10 и 17 апреля – она отказывала в согласии на утверждение Кириенко на посту премьера, но 24-го числа, после твердого заявления Ельцина "Другой кандидатуры у меня нет" и третьего голосования, он 251 голосом все же был утвержден.
Для самого Сергея Владиленовича назначение тоже оказалось совершенно неожиданным. Во всяком случае, так он заявил в интервью через несколько часов после назначения.