Почти полчаса ушло у них на то, чтобы успокоить Кикимера, до того потрясённого переходом наследия рода Блэков в его полную собственность, что он и на ногах-то стоять не мог. Когда Кикимер наконец обрёл способность хоть как-то передвигаться, все трое проводили его к чуланчику, посмотрели, как он старательно прячет медальон среди грязных одеял, и заверили, что в его отсутствие у них не будет дела важнее, чем охрана этого сокровища. Он отвесил два глубоких поклона Гарри и Рону и даже как-то смешно дёрнулся в сторону Гермионы - возможно, то было попыткой уважительного прощального привета. А потом раздался обычный громкий хлопок: Кикимер трансгрессировал.
Глава 11. Взятка
Гарри был уверен, что, раз уж Кикимеру удалось удрать из кишащего инферналами озера, поимка Наземникуса займёт у него самое большее несколько часов, и он всё утро прослонялся по дому, переполняясь радостными предвкушениями. Однако утром Кикимер не возвратился, и к полудню тоже. К ночи Гарри уже испытывал разочарование и тревогу, а ужин, состоявший в основном из заплесневелого хлеба, который Гермиона безуспешно пыталась трансфигурировать самыми разными способами, настроения его не улучшил.
Не вернулся Кикимер и на следующий день, и на последовавший за ним. Зато на площади объявились двое в мантиях, проторчавшие там всю ночь, таращась в сторону дома, видеть который они не могли.
- Как пить дать, Пожиратели смерти, - сказал Рон, глядя на них сквозь окна гостиной. - Как по-вашему, они знают, что мы здесь?
- Не думаю, - ответила Гермиона, хоть она и выглядела испуганной. - Знали бы, так прислали бы за нами Снегга, разве нет?
- А тебе не кажется, что он уже побывал здесь и у него теперь язык связан заклятием Грюма? - спросил Рон.
- Да, пожалуй, - ответила Гермиона, - иначе он рассказал бы их шайке, как попасть внутрь. Скорее всего, они следят за этим местом на случай, если мы вдруг окажемся здесь. Они же знают, что дом принадлежит Гарри.
- Откуда бы это?.. - начал Гарри.
- Все завещания волшебников проверяются Министерством, забыл? Там известно, что Сириус оставил дом тебе.
Соседство с Пожирателями смерти лишь усилило в доме номер двенадцать зловещие настроения. Со времени появления Патронуса мистера Уизли из внешнего мира никаких вестей на площадь Гриммо не поступало, и напряжение начинало сказываться на всех. Рон, беспокойный и раздражительный, обзавёлся неприятной привычкой играть с делюминатором, не вынимая его из кармана. Особенно сильно это действовало на нервы Гермионе, которая в ожидании Кикимера затеяла читать "Сказки барда Бидля", и потому то и дело гаснувший и загоравшийся свет её нисколько не радовал.
- Да перестань ты, наконец! - закричала она на третий вечер отсутствия Кикимера, когда из гостиной в очередной раз вытянуло весь свет.
- Извини, извини! - отозвался Рон и, щёлкнув делюминатором, вернул свет обратно. - Это я машинально.
- Может, лучше найдешь себе какое-нибудь полезное занятие?
- Какое? Детские сказочки читать?
- Рон, эту книгу оставил мне Дамблдор…
- Ну а мне он оставил делюминатор, так, наверное, я должен им как-то пользоваться!
Неспособный и дальше выносить их пререкания, Гарри незаметно выскользнул из гостиной. Он направился вниз, на кухню, которую то и дело навещал, поскольку был уверен, что в ней-то Кикимер, скорее всего, и объявится. Однако, добравшись до середины ведущего в вестибюль лестничного марша, он услышал негромкий удар по двери, а следом металлические щелчки и скрежет цепи.
Гарри показалось, что каждый его нерв натянулся до отказа. Он вытащил палочку, отступил в тень под отрубленными головами домовых эльфов и замер в ожидании. Дверь отворилась, Гарри мельком увидел освещённую фонарями площадь. В вестибюль вошёл и закрыл за собой дверь человек в мантии. Едва он сделал первый шаг, как голос Грюма спросил: "Северус Снегг?" Затем на другом конце вестибюля поднялся и, протягивая мёртвую руку, полетел на незваного гостя пыльный призрак.
- Это не я убил тебя, Альбус, - негромко произнёс вошедший.
Чары разрушились: пыльная фигура снова взорвалась, и узнать пришельца, заслонённого плотным серым облаком, стало невозможно.
Гарри направил в середину облака палочку:
- Не двигаться!
Он совсем забыл про портрет миссис Блэк: при звуке его голоса портьеры, скрывавшие её, разъехались, и поднялся вопль:
- Грязнокровки и мерзость, запятнавшая честь моего дома…
За спиной Гарри сбежали по лестнице Рон с Гермионой и направили, как и он, палочки на неизвестного, который стоял внизу, подняв руки.
- Не стреляйте, это я, Римус!
- Хвала небесам, - слабо произнесла Гермиона и повела палочкой в сторону миссис Блэк - портьеры со стуком задёрнулись, наступила тишина. Рон тоже опустил палочку, - но не Гарри.
- Покажись! - крикнул он.
Люпин вышел под свет ламп, продолжая держать руки над головой, точно он сдавался победителю.
- Я Римус Джон Люпин, оборотень, известный также под прозвищем Лунатик, один из четверых создателей Карты Мародёров, женатый на Нимфадоре, известной также как Тонкс, и это я научил тебя, Гарри, как создать Патронуса, принявшего затем облик оленя.
- Да, всё в порядке, - сказал, опуская палочку, Гарри, - но надо же было проверить, верно?
- Как твой бывший преподаватель защиты от Тёмных искусств, не могу с тобой не согласиться, проверить было надо. А вот вам, Рон и Гермиона, не следовало так быстро отказываться от обороны.
Все трое сбежали к нему по лестнице. Люпин, завёрнутый в тёмную, плотную дорожную мантию, выглядел усталым, но видеть их был явно рад.
- Значит, от Северуса пока ни слуху ни духу? - спросил он.
- Нет, - ответил Гарри. - Что происходит? Все целы?
- Да, - сказал Люпин, - только за всеми следят. Да и тут, на площади, маячит парочка Пожирателей смерти.
- Мы знаем.
- Мне пришлось трансгрессировать точно на верхнюю ступеньку крыльца, к самой двери, иначе они бы меня засекли. Они не знают, что вы здесь, а то, уверен, их было бы больше. Пожиратели расставлены по всем местам, хоть как-то связанным с тобой, Гарри. Пойдём вниз, мне многое нужно вам рассказать, да и я хочу узнать, что с вами было после того, как вы покинули "Нору".
Они спустились в кухню, и Гермиона направила палочку на решётку очага. Немедля вспыхнул огонь, от которого тёмные каменные стены стали казаться уютными, а длинный деревянный стол заблестел. Люпин вытащил из-под мантии несколько бутылок сливочного пива, все сели.
- Я был тут рядом три дня назад, но мне пришлось стряхивать с хвоста Пожирателей смерти, - сказал Люпин. - Так вы направились со свадьбы прямо сюда?
- Нет, - ответил Гарри, - сюда мы направились после того, как столкнулись в кафе на Тотнем-Корт-роуд с парой Пожирателей.
Люпин выплеснул большую часть своего сливочного пива себе на грудь.
- Что?
Они рассказали ему о случившемся, и под конец их рассказа Люпин выглядел сильно напуганным.
- Но как им удалось отыскать вас с такой быстротой? Проследить того, кто трансгрессирует, невозможно, если только не вцепиться в него в последний момент.
- Однако и на то, что они просто гуляли по Тотнем-Корт-роуд, не похоже, верно? - сказал Гарри.
- Мы вот подумали, - неуверенно произнесла Гермиона, - а вдруг на Гарри всё ещё распространяется Надзор?
- Это невозможно, - сказал Люпин, и Рон гордо выпятил грудь, а Гарри почувствовал огромное облегчение. - Помимо прочего, будь Гарри под Надзором, Пожиратели смерти точно знали бы, что он здесь. И всё же я не понимаю, как им удалось проследить вас до Тотнем-Корт-роуд. Меня это тревожит, очень тревожит.
Люпин был взволнован, но Гарри считал, что эта тема может и подождать.
- Расскажите, что произошло после нашего ухода. Папа Рона сообщил нам, что семья в безопасности, но больше мы ничего не знаем.
- В общем-то, нас спас Кингсли, - сказал Люпин. - Благодаря его предупреждению большинство гостей трансгрессировали ещё до их появления.
- Кто это был, Пожиратели смерти или люди из Министерства? - перебила его Гермиона.
- Смешанная компания. Впрочем, по существу, разницы между ними теперь уже нет, - ответил Люпин. - Их прибыло около десятка, однако они не знали, Гарри, что и ты там. До Артура дошёл слух, что Скримджера пытали, прежде чем убить, старались вызнать, где ты. Если это правда, он тебя не выдал.
Гарри взглянул на Рона и Гермиону - их лица выражали те же ужас и благодарность, какие ощущал он. Скримджера он никогда не любил, но если сказанное Люпином правда, последним деянием этого человека была попытка защитить его, Гарри.
- Пожиратели смерти обыскали "Нору" сверху донизу, увидели упыря, но подходить к нему близко не стали, а потом два часа допрашивали тех из нас, кто остался в доме. Они пытались выведать что-нибудь о тебе, Гарри, но, разумеется, никто, кроме членов Ордена, не знал, что ты был там. Одновременно с их появлением на свадебном пиру другие Пожиратели вломились во все, какие есть в стране, дома, связанные с Орденом. Никто не погиб, - опережая вопрос, быстро добавил Люпин, - но вели они себя грубо. Сожгли дом Дедалуса Дингла, однако его, как вы знаете, там не было. Ударили заклятием Круциатус по родителям Тонкс, опять-таки пытаясь выяснить, когда ты был у них в последний раз. Оба чувствуют себя хорошо - потрясены, конечно, но живы-здоровы.
- Выходит, Пожиратели смерти пробились сквозь все защитные чары? - спросил Гарри, вспомнив, как хорошо работали эти чары, когда он свалился с неба в парк родителей Тонкс.
- Пойми, Гарри, теперь на стороне Пожирателей смерти вся мощь Министерства, - сказал Люпин. - Они могут использовать самые жестокие заклятия, не опасаясь, что их разоблачат или арестуют. Им удалось пробить всю установленную нами защиту, и действуют они теперь совершенно открыто.
- Но хоть как-то применение пыток для того, чтобы выяснить, где Гарри, они объясняют? - звенящим голосом спросила Гермиона.
- Ну… - произнёс Люпин. Он помялся, потом вытащил из-под мантии сложенный в несколько раз номер "Ежедневного пророка". - Вот, - сказал он и через стол подтолкнул газету к Гарри, - ты всё равно рано или поздно узнал бы. Это их предлог для охоты на тебя.
Гарри расправил газету на столе. Всю первую страницу занимала его огромная фотография. Заголовок над ней гласил:
РАЗЫСКИВАЕТСЯ ДЛЯ ДОПРОСА ОТНОСИТЕЛЬНО ОБСТОЯТЕЛЬСТВ СМЕРТИ АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА
Рон с Гермионой гневно вскрикнули, но Гарри промолчал. Он оттолкнул от себя газету, читать статью ему не хотелось - и так было ясно, что в ней сказано. Никто, кроме людей, присутствовавших в миг смерти Дамблдора на вершине башни, не знал его настоящего убийцу, а Рита Скитер уже оповестила волшебное сообщество о том, что через несколько секунд после того, как Дамблдор упал с башни, Гарри видели убегавшим оттуда.
- Прости, Гарри, - сказал Люпин.
- Выходит, "Ежедневный пророк" тоже теперь в руках Пожирателей? - гневно спросила Гермиона.
Люпин кивнул.
- Но люди-то понимают, что происходит?
- Переворот прошёл гладко и практически бесшумно, - ответил Люпин. - По официальной версии Скримджер просто подал в отставку, его сменил Пий Толстоватый, а на нём лежит заклятие Империус.
- Но почему же сам Волан-де-Морт не объявил себя министром магии? - спросил Рон.
Люпин усмехнулся:
- А он в этом не нуждается, Рон. По существу, он и есть министр, только зачем ему сидеть в министерском кабинете? Его марионетка, Толстоватый, занимается всеми текущими делами, позволяя Волан-де-Морту свободно утверждать свою власть за пределами Министерства. Многие, естественно, разобрались в происходящем: в последние дни политика Министерства изменилась очень круто, пошли разговоры, что за этим стоит Волан-де-Морт. Но в том-то всё и дело - только разговоры, да ещё и шёпотом. Никто не осмеливается говорить с другими откровенно, не знает, кому можно доверять, каждый боится раскрыть рот - вдруг его подозрения верны, а родные уже намечены в жертвы. Да, Волан-де-Морт ведёт игру очень умную. Обнаружь он себя - и могло бы начаться восстание, а оставаясь в тени, он насаждает замешательство, неопределённость и страх.
- Крутое изменение в политике Министерства подразумевает, что теперь волшебному сообществу говорят, будто опасен не Волан-де-Морт, а я? - поинтересовался Гарри.
- Это, безусловно, часть целого, - ответил Люпин, - и её следует признать мастерским ходом. Теперь, когда Дамблдор мёртв, ты - Мальчик, Который Выжил - мог бы стать символом и опорой для любого сопротивления Волан-де-Морту. А внушив всем, что ты приложил руку к смерти героя, Волан-де-Морт не только получил возможность назначить цену за твою голову, но и посеял сомнения и страх среди тех, кто мог бы тебя защитить. А тем временем Министерство начинает принимать меры против тех, кто рождён от маглов. - И Люпин ткнул пальцем в номер "Ежедневного пророка". - Посмотрите на второй странице.
Гермиона перевернула газетный лист с тем же отвращением, с каким листала "Тайны наитемнейшей магии".
- "Регистрация магловских выродков, - вслух прочитала она. - Министерство магии проводит расследование деятельности так называемых магловских выродков, имеющее целью выяснить, как им удалось овладеть магическими секретами.
Недавние исследования, проведённые Отделом тайн, показали, что магическая сила может передаваться от человека к человеку только при рождении от истинного волшебника. Следовательно, так называемые магловские выродки, не имеющие магической родословной или не способные её доказать, скорее всего, получили магическую силу посредством воровства либо насилия.
Министерство полно решимости искоренить этих захватчиков магической силы и потому предлагает каждому так называемому магловскому выродку явиться для собеседования в только что учреждённую Комиссию по учёту магловских выродков".
- Люди такого не допустят, - заявил Рон.
- Уже допустили, - сказал Люпин. - Пока мы тут разговариваем, идут облавы на тех, кто родился от маглов.
- Но каким, интересно, образом они могли "уворовать" магические способности? - спросил Рон. - Это же духовная сила, её нельзя украсть, иначе бы и сквибов никаких не было, ведь так?
- Согласен, - ответил Люпин. - И однако же если ты не можешь доказать, что с тобой состоял в близком родстве по меньшей мере один волшебник, считается, что магическую силу ты получил незаконным путем и потому заслуживаешь наказания.
Рон взглянул на Гермиону и спросил:
- А если чистокровка или полукровка присягнут, что "магловский выродок" их родственник? Я мог бы заверить всех, что Гермиона - моя кузина…
Гермиона накрыла ладонью руку Рона, сжала её:
- Спасибо, Рон, но я не могу допустить, чтобы ты…
- Да у тебя и выбора не будет, - яростно сказал Рон и тоже сжал её руку. - Я помогу тебе заучить наизусть моё фамильное древо, и ты сможешь отвечать на любые вопросы о нём.
Гермиона слабо усмехнулась:
- Рон, мы же в бегах вместе с Гарри Поттером, главным находящимся в розыске преступником страны, По-моему, для нас всё это не важно. Если мне удастся вернуться в школу, тогда другое дело. Кстати, а как Волан-де-Морт собирается поступить с Хогвартсом? - спросила она у Люпина.
- Учёба стала обязательной для любого юного волшебника и волшебницы, - ответил тот. - Об этом объявили вчера. Серьёзная перемена, раньше никого учиться не заставляли. Конечно, почти каждый чародей и чародейка Британии заканчивали Хогвартс, однако родители имели право обучать их и дома или посылать, если им так больше нравилось, за границу. А теперь все волшебники будут находиться под присмотром Волан-де-Морта с самого раннего возраста. Помимо прочего, это ещё одна возможность устранять тех, кто рождается от маглов, поскольку ученики школы, прежде чем попасть в неё, будут получать сертификат о Статусе крови - то есть доказывать Министерству, что они происходят от волшебников.
Гарри ощущал отвращение и гнев - именно в этот миг одиннадцатилетние дети с восторгом роются в только что купленных учебниках по волшебству, не зная, что они никогда не увидят Хогвартса, а может быть, и своих родителей.
- Это… это… - выдавил он, пытаясь найти слова, способные выразить охватившие его ужас и гнев, однако Люпин негромко произнёс:
- Я знаю. - Он как будто поколебался немного, а затем сказал: - Гарри, я пойму тебя, если ты ничего мне не ответишь, но у Ордена сложилось впечатление, что Дамблдор поручил тебе некую миссию.
- Поручил, - ответил Гарри. - И Рон с Гермионой знают о ней и идут со мной.
- Ты можешь посвятить меня в подробности? - Гарри взглянул в его изрытое преждевременными морщинами лицо, обрамлённое густыми, но уже поседевшими волосами, и пожалел о том, что может дать Люпину только один ответ.
- Не могу, Римус, простите. Если Дамблдор не сказал вам этого, значит, не вправе сказать и я.
- Я знал, что ты так и ответишь, - разочарованно произнёс Люпин. - И всё-таки я могу оказаться полезным вам. Ты знаешь, кто я и на что я способен. Я могу отправиться с вами и защищать вас. А говорить мне, что вы собираетесь сделать, не обязательно.
Гарри заколебался. Предложение было очень соблазнительным, хотя, как они смогут не посвятить в свою тайну Люпина, если он постоянно будет рядом, представить себе было трудно.
Зато Гермиона пришла в недоумение.
- А как же Тонкс? - спросила она.
- А что Тонкс? - сказал Люпин.
- Ну, - насупилась Гермиона, - вы ведь женаты. Как она отнесётся к тому, что вы уйдёте с нами?
- Тонкс в полной безопасности, - ответил Люпин. - Она сейчас у своих родителей.
Что-то непонятное чуялось в его тоне, почти холодное. Да и мысль о том, что Тонкс будет сидеть у родителей, тоже казалась странноватой, как-никак она состояла в Ордене и, насколько знал Гарри, предпочитала находиться в самой гуще событий.
- Римус, - неуверенно произнесла Гермиона, - у вас всё в порядке… ну, вы понимаете… между вами и…
- Спасибо, всё хорошо, - с подчёркнутой резкостью ответил Люпин. Гермиона порозовела. Повисла ещё одна неловкая пауза, а затем Люпин сказал с видом человека, признающегося в чём-то ему неприятном: - Тонкс ждёт ребёнка.
- Ой, как здорово! - взвизгнула Гермиона.
- Великолепно! - с восторгом добавил Рон.
- Поздравляю, - сказал Гарри.
Люпин соорудил натужную улыбку, больше походившую на гримасу, затем сказал:
- Так вы принимаете моё предложение? Могут трое обратиться в четверых? Не думаю, что Дамблдор был бы недоволен, в конце концов, он сам выбрал меня, чтобы я преподавал вам способы защиты от Тёмных искусств. И должен сказать, что, по-моему, нам придётся столкнуться с такой магией, какой никто ещё не видел и даже вообразить не мог.
Рон и Гермиона взглянули на Гарри.
- Просто… просто ответьте мне для полной ясности, - произнёс тот. - Вы хотите оставить Тонкс у родителей и уйти с нами?
- Ей там ничто не грозит, родители позаботятся о ней, - ответил Люпин.
Окончательность принятого им решения, о которой свидетельствовал его тон, граничила с безразличием.
- Гарри, я уверен, Джеймс хотел бы, чтобы я был рядом с тобой.