Несколько самолетов отбомбились по Ленинскому району, причем объектами атаки стали как предприятия, так и жилой сектор. В завод пищеконцентратов, расположенный в 600 метрах севернее станкозавода, попали одна фугасная и семь тяжелых зажигательных бомб. В итоге были сильно разрушены главный корпус, линии электропередачи и водопровод. Сильной бомбежке подвергся также берег Оки около судоремонтного завода имени 25 октября. Здесь упали 36 зажигательных 50-килограммовых бомб, шесть угодили в Молитовский причал, остальные – в район склада льна. Возникшие очаги пожаров были затушены песком охраной склада.
Рабочие завода № 718 "Двигатель революции" отделались легким испугом. На территории предприятия взорвались 14 фугасных бомб, большинство из них на открытых площадках между цехами. Взрывной волной в корпусах вышибло стекла фонарей и переплеты. Одной 250-килограммовой бомбой была частично разрушена проходная завода и контора гаража. Еще восемь фугасок упали на рабочий поселок. При этом сильно пострадал пятиэтажный дом № 9 на улице Перекопской, проходящей в 100–200 метрах от завода. В нем полностью обрушились 1-й и 4-й подъезды. Были уничтожены 18 квартир, в которых проживали 35 семей рабочих и служащих завода. Остальная часть здания устояла, но в квартирах попадали перегородки, частично обвалились потолки, рухнули лестничные пролеты. Здесь погибли пять человек, еще три получили ранения. Водопровод на улице Перекопской оказался разрушенным на протяжении 35 метров. В 300 метрах отсюда, на улице Каширской, фугасная бомба взорвалась около барака № 49 в непосредственной близости от щели, в которой отсиживались жильцы. В итоге десять человек оказались заваленными землей.
Аварийно-восстановительная команда станкозавода, конторы Союзстанкостроя, а также формирования МПВО Ленинского района сразу приступили к ликвидации последствий бомбежки. На улице Архитектурной, проходящей рядом с заводом пищеконцентратов, около барака № 7 была найдена неразорвавшаяся осколочная бомба весом 70 килограммов. Вскоре неподалеку на пустыре, около аэростата заграждения, обнаружили еще одну отказавшую фугаску. В ходе раскапывания щели у барака № 49 были извлечены шесть раненых и четыре трупа. Позже на огороде частного дома № 156 на улице Баумана бойцы МПВО обнаружили отверстие, из которого торчал еще один зловещий стабилизатор бомбы.
Пострадали и расположенный в нагорной части города Ворошиловский район и его окрестности. Здесь немецкие самолеты, по подсчетам бойцов МПВО, сбросили 65 термитных зажигательных бомб В1. Двенадцать из них упали на аэродром Мыза, где были затушены охраной, еще десять – на деревню Ляхово. Там вспыхнул скотный двор, который до утра тушила деревенская пожарная дружина. Тридцать три зажигалки попали на территорию Ляховской колонии для душевнобольных, часть угодила в крышу основного корпуса, остальные – в хозяйственные постройки, школу и деревянный барак. Пациенты колонии справились с последствиями бомбежки на редкость успешно, противопожарные звенья и группы действовали слаженно, своевременно обнаружив все очаги возгораний, доставили туда ведра с песком и затушили все бомбы. Сгорели дотла лишь семь курятников. Еще двадцать зажигалок упали в овраг за забором колонии, создав там эффектное светопредставление. На их тушение были посланы несколько человек.
На расположенную у окраины города деревню Щербинка были сброшены девятнадцать фугасных бомб и одна BrandС50А. Мощнейшие взрывы один за другим сотрясли окрестности. Во всех домах вылетели стекла и оконные рамы, попадали заборы и деревья, обрушились сараи. Воздух заполнил запах пыли и гари. Каждый житель в тот момент, наверное, подумал, что все вокруг, кроме него, погибли. Однако вскоре оказалось, что щербинковцы родились в рубашке. Все бомбы взорвались на огородах и картофельных полях, и ни один дом не разрушился. Более того, погиб всего один человек, да и тот от осколков зенитного снаряда. Два человека получили контузии. Впоследствии было обнаружено шестнадцать воронок, в том числе две от 250-килограммовых бомб! Три фугаски не сработали.
Всего за время пятого налета на Горький германские бомбардировщики, по приблизительным подсчетам службы МПВО, сбросили 330 фугасных и более 200 тяжелых зажигательных бомб, а также 135 однокилограммовых В-1. Зенитная артиллерия корпусного района ПВО на этот раз выпустила 23 033 снаряда среднего и 3943 малого калибра, а 12,7-миллиметровые пулеметы расстреляли 2722 патрона. При этом зенитчики заявили о десяти сбитых самолетах!
Истребители 142-й иад тоже активно участвовали в отражении налета, однако лишь одному летчику удалось осуществить перехват. По приказу с командного пункта дивизии в 23.29 капитан Воронович вылетел на самолете Ла-5 на патрулирование в район юго-западнее Горького. Вскоре он обнаружил на светлой части горизонта одиночный Не-111, идущий встречным курсом. Летчик решил атаковать "Хейнкель" с фронта, но бомбардировщик быстро проскочил мимо, и Воронович не успел открыть огонь. Тогда, быстро развернувшись на 180 градусов, он зашел в хвост противнику. В своем рапорте он потом написал: "Провел атаку слева, сзади под ракурсом /4 с дистанции 50–70 метров с последующим выходом для атаки справа, снизу под ракурсом /4. Огонь вел с дистанции 30–40 метров, затем, выйдя на левую сторону, произвел 3-ю атаку уже с дистанции 20–30 метров. С третьей атаки загорелся левый мотор самолета противника. Четвертую атаку произвел справа, сзади под ракурсом /4 на той же высоте".
Сближаясь с "Хейнкелем", Воронович открыл огонь с дистанции 20–30 метров, но почти одновременно сам был обстрелян из верхней огневой точки "Хейнкеля". Затем, когда дистанция между истребителем и бомбардировщиком сократилась до минимума, немецкий пилот отвернул вправо и, сбросив скорость, пропустил Ла-5 вперед. Когда самолеты поравнялись, немецкий бортстрелок обстрелял преследователя из бокового пулемета, добившись нескольких попаданий. Это вынудило советского летчика резко изменить курс и прекратить атаку, а Не-111 тем временем ушел со снижением. Позднее, вернувшись на аэродром, капитан Воронович заявил, что видел, как "Хейнкель" врезался в землю, и ему была засчитана победа.
По немецким данным, в ту ночь во время налета на Горький пропал без вести Не-111Н-6 W.Nr.7681 5J+MN командира 4-й эскадрильи KG "Генерал Вефер" гауптмана Пауля Кромера.
После 01.00 по берлинскому времени усталые немецкие экипажи, согласно полетным планам, возвращались на свои базы. Так, Не-111Н 1G+AL из 3./KG27 "Бёльке" совершил посадку в Олсуфьево в 01.10, пробыв в воздухе ровно пять часов. Через пять минут приземлился Не-111Н 1G+DP из 6-й эскадрильи, продолжительность его вылета также составила пять часов, за которые самолет преодолел расстояние в 1600 километров. Не-111Н 1G+FS из 8./KG27 сел в 01.31, проведя в воздухе 305 минут. Не-111Н 1G+EL из 3./KG27 несколько запоздал, приземлившись в Олсуфьево уже в 02.00, и его полетное время составило почти шесть часов.
Генерал-лейтенант Михал Громадин из Горького отправил телеграмму товарищу Сталину, в которой "по горячим следам" изложил устрашающие подробности очередного налета: "В ночь с 10 на 11 июня 1943 г. противник произвел налет на г. Горький. В налете участвовало 135–140 самолетов, из них 35 четырехмоторных ФБ-200, остальные Ю-88 и Хе-111. Налет производился с аэродромов: Орел-69, Брянск-30, Карачев-24, Сенда-17. По данным радиопеленгаторов, бомбардировка производилась с высоты 4000–5500 метров. Пеленгаторы пикирования не обнаружили. Сбрасывание светящихся бомб с высоты 5500–6000 метров. Бомбардировка велась при непрерывном массовом сбрасывании осветительных бомб, которые успешно уничтожались: на больших высотах артиллерией среднего калибра, на малых высотах МЗА и пулеметами". Далее, чтобы показать "эффективность" противовоздушной обороны, Громадин отчитался о небольших повреждениях двух цехов автозавода, а также семи домов в жилом секторе. Далее он приписал зенитной артиллерии аж десять сбитых самолетов, четыре из которых якобы уже нашли на момент дачи сигнала "Отбой ВТ".
Впрочем, на следующее утро и другие ответственные лица тоже написали самые противоречивые донесения и отчеты о последствиях налета. Так, начальник отдела МПВО УНКВД по Горьковской области полковник Горянский доложил первому секретарю обкома М. Родионову, что "…из 140 самолетов Ю-88 и Хе-111 к городу прорвалось три-четыре, сбросив 52 САБ, 82 ФАБ и 40 ЗАБ". Причиненные разрушения характеризовались как "незначительные". Начштаба МПВО майор Антропов написал в своей справке, что немцы сбросили 100 осветительных, 50 фугасных и 58 зажигательных бомб. Однако в подписанной тем же Антроповым оперативной сводке МПВО уже называются цифры в 265 фугасных бомб весом 50-500 килограммов и 455 зажигательных бомб весом 1-50 килограммов. И лишь начальник управления НКВД по Горьковской области Зверев в боевом донесении начальнику ГУ МПВО НКВД СССР Осокину честно написал, что над городом было не менее 30–40 самолетов, сбросивших 328 ФАБ весом 50-1500 килограммов, 190 ЗАБ весом 50-270 килограммов и 135 килограммовых ЗАБ и что основными объектами атаки были водозаборы на Оке и автозавод.
Тем временем аварийно-восстановительные команды и саперы по всему городу устраняли последствия бомбежки, пожарные ликвидировали последние очаги огня. Повсюду поднимались клубы дыма, перемежающиеся с паром. То тут, то там находили все новые и новые неразорвавшиеся авиабомбы. В Автозаводском районе были обнаружены 34 фугаски, в том числе 24 SC250. Еще 17 "адских машин" нашли на улицах поселка Монастырка и 27 – на территории ГАЗа. Всего наутро 11 июня в штаб МПВО Горького поступили данные о 73 подобных находках. Бойцам 22-го инженерного батальона НКВД все это время пришлось работать поистине по-стахановски. За неделю, с 5 по 12 июня, ими уже было обезврежено 134 авиабомбы разных калибров. Кроме того, в разных районах города оставалось еще 146 найденных входных отверстий, в основном от крупных зажигательных бомб.
Число погибших на сей раз было определено в пятнадцать человек, что тоже походило на явную попытку всячески преуменьшить потери от очередной бомбежки.
Берега Оки после налета приобрели серебристый цвет от огромного количества глушеной рыбы. Целые безжизненные косяки кверху брюхом проплывали под Окским мостом, уносимые течением в сторону Казани.
Ответ "сталинских соколов"
10 июня удары по авиабазам продолжились. Уже в 04.15 по московскому времени над аэродромом Харьков-Сокольники послышался натужный рев моторов. Надо заметить, что в тот момент на нем никаких бомбардировщиков не базировалось, а пилоты находившихся там "Штук" и слыхом не слыхивали про Горьковский автозавод. Наземный персонал и летчики уже по звуку поняли, кем были эти непрошеные гости.
Вместе с восходом солнца с востока двумя группами приближались двадцать четыре Ил-2 из 66-го и 673-го шап. Впрочем, налетов "цементбомберов" могла испугаться только необстрелянная молодежь, все, кто поопытнее, знали, что самый верный способ уцелеть – это оставаться на месте и продолжать спать либо вообще пойти и лечь под самолет. Бомбы попадут куда угодно, но не в него!
Так оно и получилось. Пилоты "горбатых" потом, как всегда красочно, расписали свой удар: "10 взрывов, сопровождавшихся большим пламенем, подавлено несколько зениток, 35 уничтоженных самолетов". Согласно же немецким данным, осколками бомб был легко поврежден лишь один Ju-87D из 3-й эскадрильи StG77. При этом Илы не сумели уйти без потерь, с задания не вернулись машины младших лейтенантов Левченко и Киндарьяна.
С ударом 800-го и 820-го шап по аэродрому Микояновка получилось то же самое. После безуспешной атаки штурмовики на отходе были атакованы "Мессершмиттами", видимо взлетевшими с "блокированного" истребителями 4-го иак аэродрома Рогань. В результате были один за другим сбиты два Ил-2.
Из состава 1-й воздушной армии для участия в налетах были выделены 44 двухмоторных бомбардировщика, 54 штурмовика и 135 истребителей. Часть последних предназначалась для сопровождения, а остальные – для отсечения истребителей противника и блокировки аэродромов. Однако для всех этих сил продолжение воздушной операция против "осиного гнезда" люфтваффе снова закончилось полным фиаско.
Так, 23 Ил-2 из 571-го и 566-го шап, которых должны были прикрывать истребители из 18-го гв. иап и 168-го иап, вечером 10 июня совершили налет на аэродром Брянск. Последние уже на подходе к цели были встречены немецкими истребителями и ввязались в воздушный бой. Штурмовики же, невзирая на сильный зенитный огонь, сбросили бомбы, правда непонятно куда, а затем в момент разворота на обратный курс были атакованы сразу 15 Bf-109 и FW-190 из JG51 "Мёльдерс". В итоге на землю рухнули 18 "горбатых", и только пятерым экипажам удалось довести изрешеченные машины до своих аэродромов.
В провале удара был обвинен командир 168-го иап, которого отдали под суд военного трибунала. Но самое главное, самопожертвование штурмовиков в стиле камикадзе оказалось совершенно бессмысленным. 10 июня на аэродроме Брянск находились бомбардировщики Ju-88A из II. и III./KG51 "Эдельвейс", но ни один из них не пострадал.
23 экипажам 62-го и 312-го шап поручили снова атаковать Сещинскую. К ней самолеты подошли в 20.20, когда экипажи "Хейнкелей" ужинали, готовясь к очередному налету на промышленные центры Поволжья. Прием оказался "радушным". По приближающимся "черным смертям" палили десятки зенитных орудий разных калибров и крупнокалиберных пулеметов, в том числе расположенные на станции Сещинская и в одноименном поселке. Сотни разрывов искромсали вечернее небо. Огонь велся тремя ярусами, а вокруг аэродрома вообще встал сплошной колышущийся конус разрывов на всех высотах! Такого приветственного "салюта" пилоты штурмовиков еще не видели. Понятно, что ни о каком выборе конкретных целей для атаки не могло быть и речи. Пилоты просто на глазок целились по району аэродрома и, сбросив залпом весь боезапас, сразу отворачивали в сторону.
Тем не менее прямым попаданием у Ил-2 младшего лейтенанта А.Г. Кузнецова оторвало правую плоскость, и он камнем пошел к земле. Еще два штурмовика получили повреждения. На отходе от цели группу попытались атаковать несколько "Фокке-Вульфов", но им помешали истребители сопровождения, имевшие большое численное превосходство. Немцы предпочли уклониться от боя и уйти в облака. И все же до этого они успели подбить два "цементбомбера", которые совершили вынужденную посадку "на живот".
Основная же масса истребителей IV./JG51 в это время была занята уничтожением штурмовиков 224-й шад и подошедших бомбардировщиков Пе-2. В результате, пока в страхе озиравшиеся по сторонам пилоты Илов мчались на свои базы, позади их один за другим гибли пешки 204-й бад. Девятка во главе с командиром эскадрильи майором И.Г. Агеевым была сбита в полном составе. Погибли и попали в плен 27 членов их экипажей. Это был полный разгром.
На следующий день самолеты-разведчики попытались сфотографировать результаты удара, но в районе цели увидели лишь облака и дымку. Между тем, по немецким данным, 10 июня аэродром Сещинская не пострадал, так же как и Брянск. Зато советские безвозвратные потери в ходе налетов на них в течение дня составили 41 самолет, в том числе 19 Ил-2, 11 Пе-2, по 2 Ла-5 и Як-7, а также 3 Як-1.
В очередной раз отличились пилоты JG51 "Мёльдерс". Обер-фельдфебель Ханс Пфэлер из 12-й эскадрильи в течение 14 минут сбил 4 пешки и 1 "Лавочкина", а командир 10-й эскадрильи обер-лейтенант Гюнтер фон Фассонг в течение 9 минут – 3 Пе-2. Кавалер Рыцарского креста лейтенант Генрих Хофемейер из 3-й эскадрильи за 8 минут отправил на землю 3 Ил-2, а обер-фельдфебель Гюнтер Коззатц и унтер-офицер Гюнтер Йостен из 1-й эскадрильи соответственно за 6 и 9 минут – еще по 3 "цементбомбера".
Всего же, по официальным советским данным, с 5 по 10 июня авиация совершила 3360 самолето-вылетов для нанесения ударов по аэродромам люфтваффе, якобы уничтожив от 140 до 170 самолетов. На самом деле за все это время люфтваффе потеряли на земле только один Ju-88, еще две машины получили легкие повреждения. При этом собственные потери атаковавших составили 106 машин! По данным оперативного управления ВВС Красной армии, боевая живучесть Ил-2 при налетах на аэродромы противника в операциях воздушных армий в мае – июне 43-го года в среднем составляла 15,2 самолето-вылета на одну потерю.
В ночь на 11 июня бомбардировщики АДД вновь совершили массированные налеты на Брянский и Орловский аэроузлы, при этом экипажи доложили об уничтожении 150 самолетов противника! Собственные потери, в том числе от огня немецкой зенитной артиллерии, составили 19 машин. Фактически же никаких серьезных повреждений немецкие аэродромы вновь не получили.
О том, что очередная масштабная операция потерпела фиаско, говорит тот факт, что бомбежки городов Поволжья продолжались. Поэтому авиация дальнего действия получила приказ продолжать бомбить немецкие аэродромы. В ночь на 12 июня бомбардировщики Пе-8, Ил-4 (ДБ-3), В-25 и Ли-2, а также допотопные ТБ-3 выполнили 486 самолето-вылетов на Шаталово, Сещинскую, Брянск, Орел и Боровск. Одновременно аэродромы атаковали еще и бипланы У-2, использовавшиеся как легкие ночные бомбардировщики.
Наиболее успешным оказался налет на Шаталово. На аэродроме были уничтожены сразу три самолета-разведчика Fi-156 "Шторьх" из NAGr.5. Еще три "Хеншеля" Hs-126 из этой же группы получили повреждения от 15 до 40 %. Также были серьезно повреждены два Bf-110G-3 из 1-й эскадрильи ближней разведки Aufkl.Gr16. Из наземного персонала погибли восемь человек, а еще семнадцать получили ранения. Впрочем, все эти самолеты не имели никакого отношения к продолжавшимся налетам на тыловые города Советского Союза.
В целом массированные налеты на немецкие аэродромы на Орловском выступе, проводившиеся с 5 по 26 июня 1943 года, не дали практически никаких результатов. Советской авиации удалось уничтожить на аэродромах пять немецких самолетов: три Fi-156 и по одному Ju-88 и Не-111, еще шесть-семь машин получили различные повреждения. Все эти достижения пришлись на ночные двух-и четырехмоторные бомбардировщики и, возможно, на "кукурузники" У-2.
Удары же штурмовиков, специально созданных для поражения подобных целей, оказались совершенно бесполезными! Спрашивается, куда же девались сотни бомб, сброшенных "черными смертями" на германские аэродромы? Ведь куда-то же они падали? Ответ прост: падали они на близлежащие поселки и деревни, на поля и огороды, а нередко также на головы своих же мирных жителей.