– Ничего подобного! Лично я звонил в вашу дверь, чтобы пригласить на собрание. Вместе с Карапетяном и Харитоновым, потом к нам присоединился и Тарасов, он не даст соврать, – кивнул он в сторону стоящего поодаль Тарасова. – Вы нам не открыли дверь!
– А зачем вы приходили и звонили в дверь? Вы что же, не знаете номера моего телефона? А вообще-то, если вы хотели провести общее собрание, то существует определённый порядок оповещения жителей о предстоящем собрании. Об этом надо предупреждать заранее, за 10 дней до его проведения. Приду я или не приду – это моё дело, но оповестить вы обязаны, и не за пять минут до собрания, а за 10 дней, – повторила я и добавила: – А приходить в гости к незнакомым людям без предупреждения, тем более к женщине, когда вам вздумается, вообще неприлично. Если бы я была помоложе, то могла бы подумать, что вы меня домогаетесь.
– А вы знаете, сколько женщин меня домогается? – захохотал Боровинских.
Я не успела сообразить, что ему на это ответить. Вышла Марина Баташова и, увидев Тарасова, решительно заявила:
– Так, вы не собственник, с вами я разговаривать не буду.
– У меня доверенность от матери, – стал спорить Тарасов, размахивая какой-то бумагой.
– Мне нужны только собственники. Вы собственник? – спросила она у Боровинских. Тогда проходите.
Мы с Боровинских прошли через ограждение, а Тарасова охрана не пропустила, и он в бешенстве стал кричать что-то нам вслед, угрожая пожаловаться главе управы. Марина Баташова не обратила на это никакого внимания. Видимо, ей не впервой было так расправляться с нахальными посетителями. Но я, честно говоря, была немного смущена.
Мы прошли в кабинет на втором этаже, где я стала читать акты приёмки, которые предстояло подписать. Прочитав, я передала их Боровинских. Он, схватив их, хотел выйти, чтобы показать их поджидавшему внизу Тарасову, но Баташова решительно преградила ему путь и забрала у него бумаги. Боровинских стал шуметь и кричать, что он известный актёр, и если они не знают этого, пусть заглянут в Интернет, где о нём всё написано. В конце концов, не то его выпроводили, не то он сам ушёл, но подписывать акты приёмки выполненных работ пришлось мне одной. Было ужасно неприятно, что я ввязалась в эту склоку.
Когда я вышла из управы, Тарасов с Боровинских поджидали меня у подъезда.
– Значит, вы подписали эти акты? Теперь ищите себе хорошего адвоката, вам это так не пройдёт! – зловеще пообещал мне Тарасов.
– А что не так? – спросила я. – У вас и у других жильцов не было претензий по ремонту подъездов.
– Почему этот ремонт делал ГУП ДЕЗ "Арбат"? – с вызовом спросил он.
– Не понимаю, что вы имеете против ГУП ДЕЗ "Арбат"? Очень хорошая компания. Чем она вам не угодила? – спросила я. – Наконец-то нам сделали ремонт в подъезде. Лично я очень благодарна ГУП ДЕЗ "Арбат" за проведенный ремонт.
– У нас в доме есть ТСЖ, и мы выбрали другую управляющую компанию – "Арбат-сервис". Никакая другая компания не имеет права получать деньги и проводить работы в нашем доме, – с вызовом заявил Тарасов.
– Знаете, лично я не против ТСЖ, хотя и не присутствовала на вашем собрании, но я не понимаю, зачем вы всех тащите в эту управляющую компанию "Арбат-сервис", ведь ей придётся платить гораздо больше за обслуживание, чем в ГУП ДЕЗ "Арбат"? – спросила я.
– Ничего подобного, – стал отпираться Тарасов.
– Как же ничего подобного, когда я сама разговаривала с директором этой компании, фамилия его, кажется, Ратушняк, и он мне лично сказал, что будет брать с нас за обслуживание 19,50, а сейчас у меня тариф 7,50. Зачем нам нужна такая дорогая управляющая компания? Люди переходят в другие компании, чтобы платить меньше, а вы предлагаете идти в компанию, где надо платить в несколько раз больше.
– Ну да, 19,50, – нехотя подтвердил Тарасов.
– Как, в самом деле больше? Ты же обещал, что останется всё, как было! – ошарашенно обратился к Тарасову Боровинских.
– 19,50 – это только начало. Вот в соседнем доме в Староконюшенном переулке, который обслуживает эта компания, она уже подняла плату за обслуживание до 30 рублей, – добавила я.
– Так за 30 рублей сами жители проголосовали, – с досадой ответил Тарасов и сразу пошёл на меня в атаку: – А на вас я подам в суд за то, что вы всем звоните и наговариваете на меня всякие небылицы.
– Какие такие небылицы? О том, что вы надули жильцов с установкой домофона в подъезде? Впрочем, я не знаю, может быть, это не вы надули, а эта новая управляющая компания нагрела нас на такую сумму? 36 тысяч рублей, 200 процентов прибыли – не много ли для обычной установки домофона? Если даже в таких мелочах она столько накручивает, что же будет в остальном? И это при том, что государственная управляющая компания устанавливает домофоны вообще бесплатно!
– Вы за всё ответите, – продолжал угрожать мне Тарасов.
Я не стала вступать с ним в пререкания, повернулась и ушла. Боровинских бросился за мной.
– Как вы думаете, а почему в соседнем доме жители проголосовали за 30 рублей? – испуганно спросил он.
– Да откуда я знаю, почему они проголосовали за 30 рублей? А почему вы проголосовали за 19,50? Может быть, вас загипнотизировали? – с досадой ответила я ему.
Вечером полезла в Интернет и кое-то узнала об артисте Боровинских. Ему 50 лет. Приехал из Челябинска, в прошлом спортсмен-боксёр, окончил в Москве ГИТИС, помимо актёрской деятельности, занимается бизнесом. Постоянно работает в театре Моссовета. Снялся в нескольких фильмах, о которых я никогда не слышала, – видимо, они не шли в широком прокате. Удостоен какой-то престижной британской премии за свою актёрскую деятельность.
Ночью опять не давала спать музыка в кафе "Евразия". Если только можно назвать это музыкой. Первый раз я позвонила в начале первого ночи. "Хорошо, сейчас приедем", – отрапортовал дежурный отделения полиции, куда я позвонила. Приехали через 10 минут, какое-то время после этого было тихо, часа в два опять всё началось сначала. "Опять "Евразия" барабанит", – сообщила я дежурному. "Всё, принял, сейчас приедем", – с готовностью ответили мне. Машина приехала через 5 минут, но вновь после отъезда полиции возобновился концерт с барабанным боем. "Неужели вы ничего не можете с ними сделать?" – стала я выяснять уже под утро у дежурного. "Я вам советую: не поленитесь, пойдите утром в отделение полиции и напишите заявление", – посоветовал мне дежурный. "Да я уже полгода назад писала, мне даже ответ дали, что провели профилактическую беседу". "А вы ещё раз напишите, и сразу увидите результат. Дежурные тут ни при чём. Пусть участковый наведёт порядок на своём участке".
Я последовала совету дежурного и утром отправилась в Арбатское отделение полиции в Кривоарбатском переулке с заявлением, в котором, ссылаясь на полученный ранее ответ о профилактической беседе с персоналом "Евразия", просила принять более строгие меры, так как кафе продолжает нарушать тишину в ночное время. Была суббота, выходной день, и железная дверь в отделении полиции была наглухо закрыта. Когда я позвонила, дверь автоматически открылась, и передо мной выросла внушительная фигура полицейского с автоматом наготове.
– Вы принимаете сегодня заявления? – с опаской спросила я.
– Проходите, – сказал полицейский.
Дежурный взял у меня заявление и начал его регистрировать в разных книгах, я в это время присела на стул. Рядом уселся полицейский, который с воинственным видом встречал меня у входа. Теперь он мирно положил автомат себе на колени и, немного помолчав, стал расспрашивать меня о моих проблемах.
– Самое главное, что ничего нельзя поделать с этой "Евразией", – горько стала жаловаться я ему. – Жители обращались в управу, в префектуру, даже Собянину перед выборами письмо написали, но все отвечают: это частная собственность, малый бизнес, мы не имеем права вмешиваться, обращайтесь в полицию, а мы никакого отношения к этому не имеем.
– Ну да, как это не имеют? – возмутился охранник.
– Мне тоже кажется, что отношение они всё же имеют. Я вообще удивляюсь, как это можно: в жилом доме открыть ночное кафе?
– Гы-гы, – посмеялся в ответ мой собеседник. – Деньги всё делают.
Тем временем дежурный, закончив писать, снял копию с моей жалобы и передал мне: "Чтобы вы не забыли, о чём писали".
– Как вы думаете, это поможет? – с надеждой спросила я.
– Поможет, – кратко ответил дежурный и, улыбаясь, добавил: – Лет так через 15.
– Нечего сказать, успокоили, – ответила я уже безо всякой надежды.
Но ночные концерты на какое-то время всё-таки прекратились. Возможно, этому способствовало и то, что я получила письмо из Мосжилинспекции, где в ответ на мою жалобу мне сообщили, что вентиляционный короб у меня под окном установлен незаконно и подлежит демонтажу. Что касается уровня шума, то они отсылали меня в Роспотребнадзор, а по нарушению тишины в ночное время – опять же в полицию. О незаконной установке вентиляционного короба я не замедлила сообщить в отдел потребительского рынка нашей управы. Уж не знаю, что так повлияло, но после всего этого я стала спать по ночам спокойно. Возможно, ко мне стали относиться более уважительно как к опасной жалобщице, которая, судя по всему, не собирается угомониться.
16 апреля 2014 года, среда.
На сегодня назначена очередная ежемесячная встреча главы управы Арбат Максима Дерюгина с жителями. Тема встречи – работа правоохранительных органов. До этого на январской встрече жителей с главой управы работа участковых была признана неудовлетворительной. "Мы в своих домах лишены покоя, особенно в летнее время. Все наши жалобы остаются без внимания, стражи порядка реагируют на них очень неохотно, участковые фактически бездействуют, мы с содроганием ожидаем прихода нового летнего сезона", – писала газета "Москва-Центр" о высказываниях коренных арбатцев.
О ненадлежащем исполнении своих обязанностей некоторыми уполномоченными полиции района Арбат поведала и депутат Мосгордумы от Центрального округа Инна Святенко на собрании муниципальных депутатов в марте. По её словам, не все участковые района присутствуют на отчётных встречах с жителями, и привела конкретные примеры. "На эти встречи приходят жители, приходим мы, депутаты, а участковых нет, дозвониться до них невозможно, – пояснила Инна Юрьевна. – Я проинформировала руководство ГУВД об этих фактах".
Видимо, после этого и уволили участкового Сусанова, который подготовил мне ответ на мою жалобу о профилактических беседах с персоналом "Евразии". Конечно, не мешало бы мне тоже поприсутствовать на сегодняшней встрече, чтобы хотя бы узнать, кто теперь мой участковый, но идёт Страстная неделя, и как раз в это время вечером надо быть в храме на общей исповеди перед Пасхой. Подумав, я решила выбрать храм, тем более что вопросов к полиции у меня больше нет, а выслушивать чужие жалобы не очень интересно. Наверняка в газетах потом опубликуют отчёт о встрече, и я всё узнаю позже.
Удивительно, но моё заявление в полицию сработало – довольно продолжительное время кафе "Евразия" не включало музыку по ночам. Видимо, их то ли оштрафовали на приличную сумму, то ли каким-то другим образом наказали. Но зато теперь в течение ночи и выходя под утро из кафе, его постоянные посетители, которых я уже стала узнавать по голосам, демонстративно долго громко обменивались впечатлениями, стараясь всячески досадить вредной особе, лишившей их ночной отдых музыкального сопровождения.
А лавочку под моим окном с самого утра занимал барабанщик, который беспрерывно дубасил свой барабан. По знакомым звукам я узнала ночного барабанщика из кафе. Часам к трём подходила полураздетая девица и исполняла "танец живота" под барабанный бой. Одним словом, то, что происходило ночью в кафе, теперь демонстрировали под моими окнами днём. Десять – двенадцать часов выдержать беспрерывный барабанный бой было довольно тяжело, но я молча терпела, надеясь, что вскоре им это надоест. Действительно, барабан вскоре иссяк. Но ему на смену пришёл какой-то горластый парень, видимо, бывший футбольный фанат, который и ночью, и днём выкрикивал под окном какие-то бессмысленные речёвки. Это я тоже решила перетерпеть. Наверное, этот крикун надоел не только мне, потому что несколько раз вокруг него затевалась какая-то свалка.
Подозреваю, что "Евразия" наняла этого крикуна, чтобы компенсировать невозможность включать ночную музыку. И не жалко же им денег! Впрочем, для этого им наверняка хватает объедков со стола, которые достаются усердному крикуну.
2 мая 2014 года, пятница.
Сегодня рано утром публика опять вывалилась из кафе "Евразия" с громким шумом и свистом. Горластый парень тоже, видимо, закончил свой банкет и, заняв позицию против окон моей квартиры, опять завёл свои речёвки. Я вышла из дома в половине девятого утра, он всё ещё продолжал свою работу. Я немного постояла на пороге дома, потом, поколебавшись, подошла поближе, чтобы рассмотреть крикуна. Он слегка опешил от моего бесцеремонного любопытства и, замолчав, тоже уставился на меня. Вид у него был довольно затрапезный, под глазом красовался огромный фингал.
– Вы чего с утра базар устроили? Люди ещё спят, – довольно миролюбиво сказала я ему.
– Хватит спать, пора вставать, – заорал он в ответ. Его приятели грозно придвинулись в мою сторону.
– Вы откуда приехали, такие дикари? – спросила я. Кажется, это его задело.
– Из России! Мы русские люди! А вот когда чернож-пые приезжают в Москву, то вы все молчите, ничего им не говорите, – опять завопил он.
– Да вы ещё хуже, чем они, – с досадой сказала я и, махнув рукой, пошла по своим делам.
Вернулась домой я довольно поздно. Крикун куда-то пропал. Больше я этого забулдыгу на Арбате не видела. Видимо, он уехал к себе домой, не найдя понимания в Москве. К тому же погода в Москве сильно испортилась, начались холода, да и первомайские праздники закончились.
5 мая 2014 года, понедельник.
Сегодня я обнаружила на доске объявлений грозное предупреждение с требованием предоставить управляющей компании "Арбат-сервис" копию свидетельства о собственности, копию паспорта и т. д. и т. п. "Может быть, им ещё и ключи от сейфа, где деньги лежат?", – вспомнила я бессмертного Остапа Бендера.
В почтовом ящике обнаружился счёт за апрель от управляющей компании "Арбат-сервис" на 3 с половиной тысячи рублей. Почти такой же счёт мне прислала управляющая компания ГУП ДЕЗ "Арбат". Хотя тариф на содержание и ремонт жилья в счёте "Арбат-сервис" 19,50, то есть в три раза больше, чем у прежней управляющей компании, платежи откорректированы за счёт меньшей суммы за отопление и отсутствия платы за газ и радиоточку. Видимо, расчёт был на то, что я не стану особо вникать и подмахну, не глядя, счёт "Арбат-сервис". А если хоть раз оплатил, то, значит, уже вроде как признал эту компанию. Ну уж нет, этого они от меня не дождутся!
С этими двумя платёжками я тут же двинулась в Многофункциональный центр на Староконюшенном, где теперь располагался Единый расчётный центр.
– Вот пришли два счёта, не знаю, какой мне оплачивать, – обратилась я в окошко.
Бухгалтерша долго молча изучала оба счёта, потом ещё дольше копалась в компьютере, кривилась, вздыхала, глядя на экран, наконец, сказала мне:
– Управляющая компания "Арбат-сервис" у нас в расчётной системе не зарегистрирована, ваш дом находится на обслуживании в ГУП ДЕЗ "Арбат". Туда и надо платить.
Воодушевлённая её ответом, я решила сегодня же выяснить отношения и с Жилинспекцией, куда два месяца назад послала заявление о проверке легитимности существования ТСЖ "Давыдов" и управляющей компании "Арбат-сервис" в нашем доме. До этого я никак не могла дозвониться, трижды приезжала, но никак не могла попасть на приём. Сегодня как раз приёмный день, и я решила, наконец, выяснить судьбу своего заявления.
Начальник Жилинспекции по Центральному округу Булаева Надежда Викторовна оказалась молодой, грудастой, цветущей дамой с высокой халой на голове, так популярной у московских чиновниц. На все мои доводы, которые я ей приводила, она отвечала мне отказом: "Не пригласили вас на собрание? Ну и что? Не было кворума на учредительном собрании по созданию ТСЖ и сфальсифицированы подписи? Доказывайте это в суде! А чем вы, собственно, недовольны? Вам прислали счёт на 3 с половиной тысячи рублей? Так это нормальный счёт. Не хотите давать свои персональные данные в новую управляющую компанию? Так вас заставят в судебном порядке. Я не вижу никаких нарушений при создании ТСЖ и смене управляющей компании. Так решило большинство собственников в вашем доме, а меньшинство должно подчиняться большинству".
То ли она просто не хотела ничего решать, то ли она в сговоре с Тарасовым. Наверное, этот шустрый парень уже успел принять превентивные меры, и сразу после того, как я сообщила ему о том, что написала заявление в Жилинспекцию, побежал с конфетами улаживать дело в свою пользу. Хотя конфетами тут вряд ли обошлось, судя по той наглости, с какой эта чиновница защищала нелегитимное товарищество, и бессовестно убеждала меня в том, что чёрное – это белое. В конце концов, у меня лопнуло терпение, и я, пригрозив, что ни в коем случае не оставлю этого дела и обязательно доведу его до вышестоящей организации, ушла восвояси. Дама, кажется, немного струхнула, но сделала вид, что её это совсем не пугает.
6 мая 2014 года, вторник.
Вчера вечером написала новое заявление уже в Жилищную инспекцию по Москве с просьбой рассмотреть по существу мою жалобу, оставленную без внимания в нижестоящей инспекции Центрального округа, дополнив теперь жалобу конкретными указаниями на нарушения, допущенные при регистрации ТСЖ: это прежде всего передача полномочий избранных членов правления по доверенности лицам, которые не являются собственниками жилых помещений в доме, что категорически запрещается последними изменениями и дополнениями в Жилищный кодекс Российской Федерации, напомнила и о том, что избранные члены правления ТСЖ должны также представить справку об отсутствии у них судимости или запрета на занятие ими материально ответственных должностей.
С утра решила зайти к Марине Баташовой посоветоваться по поводу этого заявления.
– После двухмесячной волокиты вчера я, наконец, с четвёртого захода попала на приём к начальнику инспекции Булаевой, но она не усмотрела в документах по созданию ТСЖ никаких нарушений, хотя их множество, и они лежат на поверхности. Одного того, что не все собственники были уведомлены, достаточно, чтобы признать нелегитимность собраний и принятых на них решений. Видимо, она просто не хочет заниматься этим делом. Я написала жалобу в вышестоящую Жилинспекцию, хотела бы, чтобы вы её посмотрели.
Баташова внимательно прочитала моё заявление и посоветовала написать такое же ещё и в прокуратуру.
– Пожалуй, я сначала дождусь ответа от Жилинспекции, – сказала я.