Разговоры в машине сразу прекратились и в автобусе наступила тишина никому не хотелось вылезать под дождь.
- Понятно, - сказал Александр Васильевич и удивленно добавил: - Значит мне самому идти? Я вас правильно понял?
- Сейчас дождь кончится, и я схожу, - ответил Алексей Александрович. Потерпи. Там же сплошная стена воды.
После холодного дождя в машине все согрелись, притихли, а некоторые даже начали дремать. Дождь барабанил по крыше автобуса, и этот стук убаюкивал, словно колыбельная песня.
- Все, надо возвращаться домой, - наконец сказал Александр Васильевич. - Хорошо хоть мясо успело прожариться.
Это решение всех страшно обрадовало, и Алексей Александрович мигом сбегал за самоваром.
Обратно по раскисшей дороге ехали очень медленно. Машина все время застревала в колдобинах и буксовала. А потом начало темнеть, и Александр Васильевич включил фары.
Прижавшись к маме, Алеша согрелся и разомлел. Засыпая, он думал о том, что в лес лучше ходить за грибами или просто погулять. Обедать удобнее дома за столом, а в дождь приятнее всего лежать на диване и читать интересную книгу.
В очередной раз попав в глубокую рытвину, автобус забуксовал, и Алексею Александровичу с Владиславом Валентиновичем пришлось выбираться под дождь и толкать его. Они зашли за автобус, уперлись в него руками, а Александр Васильевич нажал на газ. Из-под колес автомашины вырвался целый фонтан грязи и за несколько секунд так залепил Алешиного папу и писателя-фантаста, что их трудно было узнать. Когда же автобус выкатили из колдобины, Владислав Валентинович побежал в машину, а Алексей Александрович подошел к водительской дверце. Он постучал по стеклу, Александр Васильевич увидел в темноте мокрого, залепленного грязью человека и со страху закричал:
- Ай! Кто это?!
- Скоро будет овраг, - сказал ему Алексей Александрович, дожидаясь, когда дождь смоет с него грязь. - Смотри, не заметишь в темноте.
- Фф-фу, это ты, - успокоился Александр Васильевич. - Не беспокойся, замечу. Я опытный водитель, видел дороги и похуже. Ступай в машину.
Автомобиль на маленькой скорости полз по мокрой разбитой дороге. От тепла и монотонного гудения мотора Александр Васильевич начал засыпать и проснулся только когда автобус начал заваливаться на бок.
- Фу ты, черт! - закричал он и попытался вырулить в сторону, но было поздно. Машина боком заскользила по крутому спуску, и Александр Васильевич закричал: - Пристегнуть ремни! Кажется, мы входим в штопор!*
Все начали лихорадочно пристегиваться, автобус все быстрее и быстрее боком сползал вниз. Затем он мягко завалился на бок, а потом и лег на крышу. Пассажиры, словно летучие мыши, повисли вниз головами, и только Фуго, растерявшись, не нашел ремня. Вначале он упал на окошко, а затем скатился на потолок.
- Ой! - закричал мимикр, потирая ушибленное место. - Мы так не договаривались!
- Я же говорил, что ты не заметишь овраг, - возмущенно проговорил Алексей Александрович.
- Ну вот он твой овраг, - вися вниз головой, пробурчал Александр Васильевич. - Никуда он не делся.
- Мы ползем вниз! - воскликнул Владислав Валентинович. - Что-то же надо делать!
- А что здесь сделаешь? Если только, выбраться и подтолкнуть, чтобы скорее добраться до дна. Ничего, скоро она опять встанет на колеса.
Сползая, автобус часто натыкался на деревья, но все же по мокрой траве и глине плыл вниз, словно по льду. После каждого такого столкновения хозяин автомобиля морщился и с досадой говорил:
- Ну вот, ещё одна вмятина. И это называется съездил отдохнуть! Эх! вздохнул Александр Васильевич. - И не поели толком, да ещё и перевернулись. Зря я к вам приехал. Сидел бы сейчас дома, ел пельмени из лососины.
- И мы зачем-то поехали, - проговорила Ирина Константиновна. - Сидели бы сейчас дома, пили чай с вареньем и слушали продолжение истории Цицерона.
- А мне вообще не надо было ехать, - сказал Фуго. - Обугленного мяса я не ем. Валялся бы сейчас на диване, пил чай и смотрел телевизор.
- А я-то зачем с вами связался, - обиженно проговорил Клубникин. - У меня же сегодня день рождения. Сидел бы сейчас дома, поздравления принимал. А я висю здесь, как недозревший фрукт.
- Ну, недозревшим вас никак не назовешь, - проворчал Владислав Валентинович. - А "фрукт" вы ещё тот.
- Да вы-то что так расстраиваетесь? - удивился Александр Васильевич. Висите себе спокойно в сухом месте. Тепло, не капает. Сейчас сползем вниз и поедем дальше.
Неожиданно все услышали треск. Ремни безопасности, на которых покачивался Александр Васильевич, не выдержали его веса и порвались. Раздался громкий звук "бум", а затем и крик:
- Ох! Ах! Кажется я упал!
- Мяса надо было меньше есть, - проворчал Алексей Александрович.
Наконец автобус достиг дна оврага. Он ткнулся в русло разбухшего от дождя ручья, от удара лег на бок, а затем перевернулся на колеса.
- Ну вот, видите, - вернувшись в прежнее положение, сказал Александр Васильевич. - Я же говорил, что поставлю его на колеса. Главное в жизни, не торопить события, и тогда все самой собой образуется.
Из-за ливня пересохший ручей на дне оврага превратился в речушку, и автобус, рассекая воду словно корабль, поехал вниз по течению. Все как-то сразу повеселели, и только Алешин папа задумчиво проговорил:
- А ведь мы не сможем выбраться из оврага, склон слишком крутой и скользкий.
- Ну и что? - повеселев, ответил Александр Васильевич. - Акул здесь нет, пираний тоже. Здесь даже крокодилов нет. Так что, нам бояться нечего.
- Апчхи, - чихнула Светлана Борисовна. - А мне есть чего бояться. Кажется, я начинаю простужаться.
- А мне послезавтра надо в поликлинику, - вдруг вспомнил Клубникин.
- Не волнуйтесь, к послезавтра доедем, - успокоил его Александр Васильевич.
Глава 8
А в Игнатьево, ближе к вечеру, тоже зарядил по-осеннему холодный дождь. По красивым черепичным крышам домов застучали крупные капли, а потом полило так, что с улицы исчезли не только старики и дети, но даже собаки, куры и вороны. Во всех домах зажегся теплый оранжевый свет, и только окна пенсионера Клубникина оставались темными.
Часов в семь две знакомые Клубникина - Нина Петровна и Ольга Андреевна - решили навестить одинокого именинника. Они с подарками пожаловали к нему в гости, но не застав пенсионера дома, отправились восвояси. Через два часа женщины вернулись, снова постучали в дверь и очень удивились, что в день рождения Клубникина нет дома. Женщины позвали соседей, привели их на клубникинский двор, и Нина Петровна с тревогой сказала:
- Сам вчера приглашал нас в гости, а дверь заперта и света нет. Может он помер?
- Ну почему сразу помер? - возмутилась соседка. - Наверное ушел к кому-нибудь пить чай.
- Да кто же его такого вредного на чай пригласит? - сказала Ольга Андреевна. - Ты хоть раз видела, чтобы Клубникин ходил к кому-нибудь в гости?
- Не видела, - подумав, проговорила соседка. - А может он пошел в магазин?
- Мы только что оттуда, - сказала Нина Петровна. - К тому же в магазин по два часа не ходят. Это не кинотеатр и не музей.
- А если он действительно помер? - испугалась соседка. - Или лежит парализованный и не может подняться? Надо бы сломать дверь и посмотреть. Может, его ещё можно спасти.
Весть о том, что с Клубникиным в день рождения случилось несчастье, быстро облетела деревню, и к его дому потянулись женщины в черных платочках и мужчины в наскоро повязанных галстуках. Они по-очереди заходили во двор, заглядывали в темные клубникинские окна и сочувственно вздыхали.
- Да-а, - с горечью проговорил сухонький старичок под гигантским зонтом. - Какой хороший огородник был. Таких огородников на сто верст в округе не сыщешь.
- Да что там на сто, на все тысячу, - поддержал его большой кряжистый старик.
- А может даже и во всей стране такого не найдешь, - поддакнул им местный электрик.
- Я думаю, что и во всем мире таких немного отыщется, - снова сказал сухонький старичок. - Знатный был огородник. Огурцы выращивал размером с кабачок.
- Это точно, - подтвердил электрик. - А помидоры у него росли прямо с тыкву.
- Хватит вам болтать, - прервала их разговор Нина Петровна. - Человек, может, лежит сейчас и помирает. Надо бы дверь выломать, да врача позвать.
За врачом, дачницей Мариной Георгиевной, послали мальчишку, а вот с дверью вышла небольшая заминка. Зная скандальный характер Клубникина, люди боялись портить его имущество. Но ко всеобщему облегчению мимо проходил здоровенный рыжий детина в рваной майке. Он шел без зонта, слегка приплясывал и пел какую-то разбойничью песню. Его-то и попросили помочь спасти жизнь известного сельскохозяйственного деятеля и именинника.
Здоровяк согласился сразу. Он оценивающе оглядел клубникинское жилище, поплевал на ладони и потер их друг о дружку. Затем громила разбежался, со страшным криком обрушился на дверь и вместе с ней улетел внутрь дома.
- Здорово! - с восхищением проговорил сухонький старичок. - С таким молодцом хорошо крепости штурмовать.
- Да, - покачал головой электрик. - Ему дом развалить - раз плюнуть.
Умирающего Клубникина в доме не оказалось, а когда прибежала Марина Георгиевна со своим докторским саквояжем, ей пришлось лечить рыжего громилу. Вышибив дверь, здоровяк влетел в дом и врезался головой в противоположную стену. Он лежал в сенях на полу, громко стонал и называл хозяина дома всякими нехорошими словами.
Когда Марина Георгиевна перевязала раненому голову, собравшиеся начали думать, что делать с выломанной дверью. Все решили, что Клубникин либо уехал к каким-нибудь дальним родственникам, либо его срочно вызвали за границу на сельскохозяйственный симпозиум. Кто-то предложил починить дверь, а кто-то - дождаться Клубникина. Затем, народ начал потихоньку расходиться по своим домам, и вскоре во дворе пенсионера не осталось ни единого человека. Черные платочки и галстуки к счастью не пригодились и вернулись на свои места - в платяные шкафы. А деревня Игнатьево снова зажила своей тихой спокойной жизнью.
А в лесу дождь все так же хлестал не переставая, и вода в овраге постоянно прибывала. В свете фар разбухший ручей казался бурной рекой, протекающей по узкому ущелью, и Алеше с Фуго казалось, что они снова попали на далекую планету, где за каждым деревом их поджидает опасность. Алеша смотрел в окно и мечтал о каком-нибудь, пусть даже самом завалящем путешествии, а мимикр благодарил судьбу за то, что у них все же есть машина, в ней тепло, и им не надо пробираться по мокрому лесу пешком.
Метров через двести автобус остановился перед поваленным деревом, которое мостом перекинулось через овраг. При виде непреодолимой преграды все пассажиры автобуса подумали примерно одно и то же, что дальше проезда нет, и им придется ночевать в лесу на дне оврага. И только Александр Васильевич сохранил оптимизм и бодрость духа.
- Ерунда, будем прорубаться вперед, - спокойно проговорил он. - Пила и топор у нас есть. Так что, мужчины, разобрали инструменты и вперед. Я бы с удовольствием помог вам, но кто-то один должен сидеть за рулем.
Проклиная шепотом неудавшуюся поездку, Алексей Александрович с Владиславом Валентиновичем выбрались из автобуса под проливной дождь. Затем они долго перепиливали дерево с двух сторон, а потом отволакивали огромный кусок ствола в сторону. В автобус они вернулись мокрые и грязные, словно провели несколько часов в придорожной канаве. А ещё через несколько десятков метров автомобиль уткнулся точно в такую же преграду.
Ну-ка, лесорубы! - бодренько сказал Александр Васильевич. - Взяли инструменты и вперед на штурм. Дерево - так себе, одним ударом топора можно перерубить.
Но это было вопиющей неправдой, потому что ствол оказался толщиной в полтора обхвата, и Алексею Александровичу с Владиславом Валентиновичем пришлось изрядно потрудиться.
Когда свет фар выхватил из темноты очередное, двенадцатое по счету, дерево, Алексей Александрович взмолился:
- Саша, я больше не могу. У меня отваливаются руки. Может теперь ты попилишь?
- Ерунда, - спокойно ответил Александр Васильевич. - Настоящие мужчины никогда не пасуют перед трудностями. Не капризничай, иди и пили. Не ночевать же здесь.
- А можно я? - спросил Алеша, но Светлана Борисовна тут же ответила:
- Нет. Не хватало ещё тебе заболеть перед самой школой.
Вниз по склонам оврага стекали целые потоки, вода в ручье поднималась все выше и выше. И вскоре мутная холодная вода появилась в салоне автобуса. Невольным пленникам разгулявшейся стихии пришлось забраться с ногами на сиденья. Замерзшие и усталые, они жались друг к другу и мечтали о горячем чае и теплой постели.
- Мы отсюда никогда не выберемся, - печально проговорила Светлана Борисовна.
- Выберемся, - махнул рукой Александр Васильевич и достал из сумки огромный бутерброд с ветчиной и сыром. - Лес у вас спокойный, тигров и леопардов нет. Здесь даже медведей нет. Так что, устраивайтесь поудобнее, а мы, мужчины, будем делать свое дело.
На двадцать пятом дереве Алексей Александрович и Владислав Валентинович заявили протест:
- Все! - слабым голосом проговорил Алешин папа. - Я отказываюсь перепиливать все поваленные деревья в этом лесу. У меня больше нет сил. Мы напилили целый железнодорожный состав дров.
- И я больше не могу, - жалобно вторил ему Владислав Валентинович. Легче поджечь лес и подождать, когда он весь выгорит.
- И не совестно вам? - доедая бутерброд, устыдил их Александр Васильевич. - Здесь же дети. Какой пример вы подаете им своими капризами. Раскисли. Разнюнились. Ну-ка, марш пилить дерево! Эх, слабаки. Что б вы здесь без меня делали?
- Без тебя?! - леденящим душу голосом закричал Алексей Александрович. - Без тебя мы бы сюда не попали! А значит, ничего бы и не делали в этом дурацком овраге!
- Вот именно, без меня бы вы ничего не делали, - спокойно проговорил Александр Васильевич. - А со мной вы можете свернуть горы! Ведь вы же орлы! Гиганты! Да из таких, как вы, можно делать настоящие гвозди! А теперь марш пилить дерево.
- Если бы я знал, - тихо проговорил Алешин папа. - Я бы ещё в детстве поменял школу, чтобы не учиться с тобой в одном классе. А ещё лучше, уехал бы из Москвы, чтобы не жить с тобой в одном городе.
Когда обессилевшие и грязные Алексей Александрович с Владиславом Валентиновичем вернулись в автобус, Фуго сладко потянулся и, зевая, сказал:
- Что-то вы так долго пилили…
- Молчать! - еле слышным голосом вдруг закричал Алексей Александрович и повалился на пол. Светлана Борисовна с Алешей бросились поднимать его, усадили на сиденье и укрыли теплым пледом. Ирина Константиновна помогла мужу вползти в салон, и тут Александр Васильевич увидел впереди дорогу, которая пересекала овраг и не очень круто уходила в обе стороны вверх.
- Ну вот, а вы боялись, - удовлетворенно потирая руки, проговорил Александр Васильевич. - Считайте, что мы выбрались.
Больше часа Александр Васильевич пытался с разгона выскочить из оврага, но тщетно. Дорога оказалось настолько скользкой, что автобус взбирался лишь на несколько метров вверх и словно по льду опять съезжал в ручей.
Ночь в лесу была такой темной, что за окнами автобуса не видно было даже деревьев. Дождь почти перестал, но по крыше автобуса ещё долго барабанили капли. Поднявшийся слабый ветерок заставлял листву трепетать, и она сбрасывала с себя дождевую воду.
Где-то недалеко зловеще заухал филин, и Алеша покрепче прижался к маме, а Фуго с тревогой посмотрел на черное окошко и зажмурил глаза. Пассажиры автобуса начали укладываться спать, устраивая себе постели на сиденьях. И только Александр Васильевич, словно капитан судна, остался у штурвала, поближе к своему черному пакету с бутербродами.
Наконец все уснули, и только толстый хозяин автобуса почти до самого утра не сомкнул глаз. Он вздыхал как огромная рыба выброшенная на берег, скрипел пружинами сиденья и все пытался найти такое положение тела, чтобы можно было немного подремать.
Наконец наступило серое промозглое утро. За окнами забрезжил рассвет и стали видны отдельные стволы деревьев. Устав от долгого сидения, Александр Васильевич раскрыл воспаленные глаза и, не глядя, запустил руку в пакет. Он вытащил оттуда гигантский бутерброд с курицей и баклажанами, почти моментально съел его и ещё раз попытался задремать. Но ему не позволил Алеша. Он проснулся, посмотрел в окно и вдруг громко воскликнул:
- О! Грибники пошли!
Все по-очереди начали просыпаться, кряхтеть и жаловаться на неудобную постель и плохой сон.
- Подъем, - без всякого энтузиазма крикнул Александр Васильевич. Хватит дрыхнуть. Пора выбираться из этой ямы.
Вскоре оказалось, что после ночной работы Алешин папа и известный писатель-фантаст не могут пошевелить ни рукой, ни ногой. Проснувшись, они принялись стонать и жаловаться на полное бессилие и жуткие боли во всем теле.
- Перестаньте ныть, - обернувшись, сказал Александр Васильевич. Пойдите лучше, подтолкните машину. Иначе нам придется ждать, пока не высохнет земля.
- Если он скажет мне ещё хотя бы одно слово, я покончу с собой, простонал Владислав Валентинович. - Я не могу даже приподнять голову.
- Правильно, - сказал Александр Васильевич. - Деревья пилить, это вам не романы писать.
- Ира! - истошно закричал Владислав Валентинович. - Выброси меня из автобуса! Пусть лучше я закончу свою жизнь в ручье! Пусть лучше меня съедят волки!
В конце концов, договорились, что Светлана Борисовна сядет за руль, а остальные будут толкать автобус.
Когда все, кроме лежачих больных и мимикров выбрались из машины, мимо прошли два молодых грибника, и Александр Васильевич окликнул их:
- Уважаемые, вы не поможете нам вытолкнуть автобус? А то у нас сплошные женщины и инопланетяне.
Грибники охотно согласились, поставили корзинки на дорогу, молодцевато поиграли мускулами и присоединились к потерпевшим походникам. Затем, вся компания уперлась руками в автобус, и Светлана Борисовна нажала на газ.
Со страшным ревом автомобиль несколько раз взлетал почти до самого верха, но снова скатывался вниз. При этом Светлана Борисовна наехала на обе корзинки, раздавила их и так забрызгала всех грязью, что трудно было узнать, кто есть кто. И только Александр Васильевич с Алешей отличались от остальных своими габаритами.
Наконец автобус с большим трудом выбрался наверх. Все принялись благодарить грибников, пожимать им руки, и извиняться за попорченный внешний вид, а Александр Васильевич оглядел их с ног до головы и удивленно спросил:
- Как же вы такие грязные пойдете за грибами? Я бы на вашем месте, не снимая одежды, прыгнул сейчас в ручей и хорошенько помылся.
- Спасибо за совет, - счищая с лица глину, поблагодарил один из грибников. - Придется вернуться домой. Все равно наши корзинки вы раздавили, а в карманы много грибов не наберешь.
- В таком случае, мы можем вас подвезти, - широким жестом Александр Васильевич показал на автобус. - Прошу в машину.
Когда все расселись по местам, один из грибников тихо проговорил на ухо своему товарищу:
- Я же говорил, что грибов мы сегодня не найдем.