- Биолики вызывали на связь - торопят с выполнением задания. Они не знают, что со мной, я не отвечаю. Вот бы без надзирателей побыть, поиграть. Как только управлюсь с установкой приборов - опять к вам прилечу.
Платье на боках Марфы раздулось, она поплыла вверх и растаяла в оконном проеме.
* * *
На улице между тем потемнело. Листья тополей потянулись в одну сторону, завертелись, словно все разом взбунтовались и решили дружно оторваться и улететь. По железным подоконникам забарабанили первые капли дождя.
Вошел Чалый с обвислыми прядями мокрых волос.
- Ого! Недурно, недурно поработали, - кивнул он на связку отсортированного паркета. - За такой труд не грех вам и премию дать. На кино, на мороженое… - Вытерев мокрые руки о полы куртки, Чалый порылся в кармане и дал сыну трешку.
Емелька повертел ее в руках, будто проверяя - не фальшивая ли, спросил отца:
- Пап, а сколько стоит кукла?
- Кукла? - сильно удивился Чалый. - Да это же игрушка не для таких молодцов, как вы.
- Ну все-таки, сколько?
- Леший его знает. Я тебе мужские игры покупал, куклами не интересовался… Думаю, что не меньше восьми-десяти рублей.
- Пап, мы тебе весь оставшийся паркет разложим, дай еще пятерочку?
- Это как же понимать? Наших молодцов девочки уже на день рождения заманивают?
- Да при чем здесь день рождения? Посерьезнее тут!
- Я-то что! Я не против, если бы у меня была пятерка. Беда в том, что с такой суммой придется выходить на "управляющую банком". А твоя мать не всегда готова к таким выплатам. К тому же сегодня у нее партсобрание, на работе может задержаться. Ну да ладно! Я тут еще поморокую, у кого занять…
Переждав дождь, ребята вышли на улицу. Пахло свежеомытой листвой, солнце вовсю сушило тротуары, прохожие с треском складывали зонты, снимали и запихивали в сумки шуршащие плащи.
- Марфа отличная девчонка, скажи, факир? - вслух подумал Витя.
- Да уж лучше Зойки, - отозвался Емелька.
- Может, еще прилетит?
- Да-а-а! Прилетит, когда уже нам по двести лет будет, - сказал Емелька, с досадой пнув ногой подвернувшуюся консервную банку.
Она покатилась вдоль утоптанной тропинки, но внезапно, словно ударившись о невидимое препятствие, подкатилась обратно к удивленному Емельке.
- А вот и не двести! - послышался приглушенный голос. - Я уже здесь!
На тропинке возникла улыбающаяся космическая гостья.
Мальчишки с криками "Ура-а-а!" бросились было к ней, но Марфа требовательно сказала:
- Я жду паса.
Емелька вернулся к банке и отфутболил ее Марфе. Она неуклюже пнула банку Вите. Так, пасуя друг другу, дети приблизились к складу песка, где Емелька вчера нашел необыкновенную "скульптуру".
От сильного удара длинноногого Вити банка перелетела горку. Емелька побежал за ней и увидел там знакомый самосвал.
Дядя Митя, почесывая голову - куст перекати-поля, ожидал, пока опустится кузов.
- А, факир! - узнал водитель Емельку. - Что это ты банку гоняешь, гремишь на весь Кировский район? Взял бы и сочинил себе мячик. - Дядя Митя вытянул руку и, разжав пальцы, сказал: - Раз - и мяч в руках.
- Это пустяки! А вот вы можете нас покатать?
- Для меня это тоже пустяки, если вас не целая футбольная команда.
- Нас всего два вратаря и один нападающий…
- Так зови их сюда, да поживее!
Емелька побежал за друзьями и в первую очередь поинтересовался у Марфы, хочет ли она покататься на самосвале.
- Дядя Митя покатает нас! - добавил он.
- Но, ребята, мне в контакт со взрослыми вступать запрещено, - сказала Марфа.
- Ты и не вступай. Сиди себе да помалкивай. В одежде ты совсем землянка. В конце концов, невидимкой станешь, если что.
Дядя Митя уже ждал их в кабине. Первым туда Емелька отправил Витю, потом влез сам.
- Ну что же ты? Закрывай дверь! - попросил водитель.
Емелька тянул время, не зная, села Марфа или нет.
- Сейчас поколдуем, - вышел он из положения. - Марфа, Марфа, закрой дверь!
Раздался резкий щелчок, и дверь захлопнулась. Дядя Митя вздрогнул от неожиданности и растерянно пробормотал:
- Да ты и в самом деле факир!..
- Вот подзаправлюсь волшебством, и еще и не такое увидите! - пообещал Емелька. Он поискал руку Марфы и прикрыл ею свою ладонь. - Видите, руку на заправку отправил. Далеко, далеко, в Индию на высокую гору. В руках вся сила.
- Ну и заливаешь ты, факир, - оторопело сказал дядя Митя, не отрывая глаз от Емелькиной руки без кисти.
Емелька выдернул ладонь из-под Марфиной руки:
- Вот она, вернулась после заправки!
- У-у-уф! - облегченно выдохнул дядя Митя. - Померещилось! - И сам себе скомандовал:-Двинулись!
КрАЗ, тяжело переваливаясь и рыча, выехал на дорогу. Подкатив к пешеходному переходу, КрАЗ остановился: красный свет.
Пешеходы сосредоточенно спешили перейти на другую сторону проспекта.
Внезапно резкий сигнал КрАЗа привел их в замешательство. Старушка с хозяйственной сумкой побежала вперед, девушка отпрянула назад, чуть не свалив с ног женщину, державшую за руку мальчишку. И этот самый невозмутимый из пешеходов погрозил водителю кулачком.
Марфа засмеялась.
- Высажу! - сердито пригрозил дядя Митя. - Это уже хулиганство, а не волшебство!
- Ей-богу, это не я! - воскликнул Емелька, чувствуя, что Марфа снова тянется к кнопке сигнала. Ей, как видно, понравилось пугать пешеходов.
- Марфа, прекрати! - шепнул Емелька.
Дядя Митя привел наконец КрАЗ на пустырь вблизи площади Победы. Здесь горы щебня и песка поднимались выше пятиэтажного дома.
Проворный новенький экскаватор, щеголяя апельсиновой окраской, быстро загрузил самосвал песком, и дядя Митя сосредоточенно повел тяжелую машину на новую стройку.
Она была в районе Юго-Запада, как объяснил ребятам водитель. Въехав в ворота, дядя Митя остановил самосвал напротив двенадцатиэтажного кирпичного дома и высадил мальчишек.
- Ждите меня тут, я мигом! - наказал он.
Дядя Митя плавно тронулся с места.
Стараясь перекрыть рев мотора, Емелька закричал:
- Марфа, ты где?
- Здесь я! - послышался ее голос.
- Да появись ты! Чего зря прятаться! Никто тебя не тронет.
- Не гневайся, факир! Иначе мне нельзя. Давай твою руку.
Дядя Митя высыпал песок на площадку, развернул машину, выключил мотор и позвал ребят.
- Пошли дом покажу. Экспериментальный. Таких еще не строили.
У входа в дом на грубо сколоченной скамейке сидела пожилая женщина - сторож.
- Ты куда с детьми-то, Митрий? - удивилась она. - Не положено в дом пускать посторонних.
- Какой же я тебе посторонний, мама? Сама звала посмотреть дом. А это - заграничные экскурсанты, - подмигнул он ребятам.
- Ладно уж, иди, иди! Только приглядывай за своими курсантами.
Зашли в дом. На бесшумном лифте поднялись на десятый этаж, вышли на светлую площадку.
- Вот скорость - уши заложило! - с восторгом сказал Витя.
- Попробуем открыть вот эту дверь, - сказал дядя Митя и ввел ребят в квартиру. Паркетный пол, гладкий и блестящий, оказался рисованным линолеумом. В стены прихожей были встроены шкафы. Полированная красивая мебель делала просторные комнаты уютными и обжитыми.
Потом экскурсанты, поднявшись на последний этаж, попали в огромный спортзал с волейбольным полем, перекладинами, брусьями, конем, шведской стенкой…
Вторую половину последнего этажа занимал бассейн.
- Прямо в доме озеро? - удивилась Марфа.
Емелька приложил палец к губам.
Дно бассейна было облицовано голубым кафелем, и казалось, что в воде отражается лазурное небо.
И вдруг случилось непредвиденное: ни с того ни с сего вверх взлетел фонтан брызг.
"Это Марфа прыгнула в бассейн", - подумал Емелька.
Дядя Митя испуганно посмотрел вверх, но потолок был без единой трещины.
- Это ты опять чудишь? Прекращай! - строго сказал он Емельке.
Но вода в бассейне забурлила еще пуще, грозя выплеснуться через край.
Дядя Митя схватил ребят за руки и потащил к выходу.
- Мама, ма-а-ма! - закричал он страшным голосом.
- Да все уже, все, смотрите, - старался остановить его Емелька.
И действительно, как по команде, волнение в бассейне стало стихать, вода на глазах успокоилась.
- Не-е-ет уж, хватит с меня, - сказал дядя Митя, вытирая холодный пот со лба. - Пошли отсюда.
Над ухом Емельки прошелестел голос Марфы: "Меня разыскали биолики, я должна скрыться".
Мать дяди Мити спокойно дремала на скамейке.
Тихонечко обойдя ее, экскурсанты направились к самосвалу.
Ехали молча. Лицо водителя было насупленным и таким сердитым, что ребята боялись с ним заговорить.
Самосвал остановился у горки песка, дядя Митя высадил ребят и умчался.
- Теперь уж точно Марфу не отпустят к нам, - вздохнув, сказал Емелька и пнул ногой знакомую консервную банку.
- Куклу бы надо достать. Все же девчонка, хоть и космическая. - Витя пошел за банкой, откатившейся к обочине тротуара…
Так, лениво подфутболивая банку, друзья дошли до своего двора. Двор был пуст. Только тетя Поля ходила с метлой от скамейки к скамейке и как всегда ворчала:
- Не приучить, никак не приучить…
- Коко, вставай на ворота, - скомандовал Емелька.
После первого, громыхнувшего на весь двор удара враз открылось несколько окон и в одном из них, на третьем этаже, показалось две головы - Зойки и Джека.
- Заяц! Вали сюда! - позвали ее Емелька и Витя.
Через минуту Зоя, придерживая за ошейник Джека, уже была во дворе.
- У тебя куклы есть? - сурово спросил Емелька.
- Есть, а что?
- Красивые?
- Всякие. У меня их с десяток наберется.
- Подари нам одну. Такую, чтобы получше. Или продай. Завтра деньги отдам.
- Вот еще - продай! Да хотите, я вам совсем новую принесу - мне на день рождения целых три подарили. Джек, за мной! - И Зойка скрылась в доме.
- Если Марфа останется, можно их познакомить, как считаешь, факир? - сказал Витя.
- Идея! Только бы Марфа осталась.
Запыхавшись, прибежала Зойка с большой коробкой, перевязанной алой лентой. На упаковке крупная надпись: "Аленушка".
- Чего же ты не завернула ее? - смущенно оглядываясь по сторонам, сказал Емелька.
- Так она же в коробке! - удивилась Зоя.
- Да ладно тебе, факир, скажи спасибо Зойке.
Разглядывая подарок сквозь прозрачную пленку коробки, Витя присвистнул:
- Красивая! И главное, новая. Хоть сам играй!
- Одиннадцать рублей! - удивился Емелька.
- Да не нужны мне ваши деньги! - возмутилась Зоя. - Я сейчас насчитала у себя этих кукол - четырнадцать штук! Куда мне их столько?
- Э нет, Зойка-Зайка, - возразил Емелька, - если бы мы с тобой были родственники или хорошие знакомые - другое дело!
- Тогда вообще не получите! - строптиво сказала Зоя, выхватив из рук коробку.
- Берем, берем, леди! - вмешался Витя. - За так берем! Факир, угомонись. Мы тоже ей что-нибудь подарим!
Вдруг Джек, сидевший у Зойкиных ног, обеспокоенно завертелся. Клацая зубами, он старался кого-то отогнать, но, видно, не мог уловить, с какой стороны опасность.
- Джек, сидеть! - строго приказала Зоя.
Но пес не унимался. Он метнулся в сторону от Зои метров на десять, и с ним начались какие-то странности. Он рычал, хватал себя за бока, гонялся за своим хвостом.
- Джек, что с тобой? - обеспокоилась Зоя.
Она подбежала к псу, погладила его по спине. Собаку трясла нервная дрожь, а на загривке шерсть встала дыбом.
- Спокойно, Джек, - сказала Зойка и, посмотрев на ребят, удивилась: - Неужели блохи? Откуда бы! Я его вчера только мыла.
Неожиданно Емелька услышал голос Марфы:
"Я здесь. Джек не хочет играть со мной, рычит, кусается. Хочу поиграть с куклой. Пошли в дом!"
- Ага! Конечно, идем! - вдруг громко сказал Емелька.
Зоя с Витей переглянулись, удивленные тем, что факир сам с собой разговаривает.
- Куда идем? - заносчиво поинтересовался Витя.
- Домой! Ты понял меня? Домой! - с намеком сказал Емелька.
- А чего мы там не видели? - все еще не понимая, упирался Витя.
Емелька разозлился. Ему вспомнилось, как Витя в самый разгар какой-нибудь игры нередко говорил: "Все! Надоело!" - и не слушал никаких уговоров. Но за последние трудные сутки в опасные моменты Витя держался, как настоящий друг. Подавив свое раздражение, Емелька ласково сказал:
- Идем, идем. Я зря не позвал бы! Надо, значит!
- Ладно, идем! - неожиданно сдался Витя. - Подзаправиться захотелось. Пока!
* * *
Марфа внезапно проявилась впереди ребят на площадке третьего этажа.
- У меня тоже есть вам подарок, - сказала Марфа, вынимая из пакета двух крупных лещей, которые отчаянно били хвостами.
Витя неожиданно расхохотался.
- Ты что? - удивился Емелька.
- Помнишь, как на заливе тебя рыба по голове шлепала? - захлебываясь смехом, говорил Витя. - А ты диким голосом орал: "Пустите, я заразный!"
Дома никого из взрослых не было. Витя повел Емельку и Марфу в ванную, они напустили воды, бросили туда рыб. Но лещи лежали неподвижно, вверх брюшком, только их беззубые рты ритмично открывались и закрывались.
- Ничего, оживут, - успокоил Емелька, - пошли в комнату.
Марфе, как видно, не терпелось рассмотреть куклу. Развязав ленту, она осторожно вынула ее из коробки, зачарованно прошептала: "Красивая…"
И тут началось что-то фантастическое. Кукла выскользнула из рук Марфы, в двух шагах от нее закачалась в воздухе, как стрелка компаса.
Выпучив глаза и открыв рот, Емелька с Витей наблюдали за этим странным танцем и тем, как Марфа легонько подтанцовывала кукле.
Наконец Емелька осторожно тронул друга за локоть, шепнул на ухо:
- Идем на кухню. Пусть одна поиграет, а мы фотографиями займемся - пусть потом своим цорянам покажет.
В кухне ребята развели проявитель, фиксаж, на листочке бумаги сделали надпись для родителей:
НЕ ВХОДИТЬ! ПЕЧАТАЕМ ФОТОГРАФИИ.
Надпись прикололи на дверь комнаты. Витя в ванной проявил пленку, развесил ее над газовой плитой на сушку. Тем временем Емелька протер от пыли фотоувеличитель, подготовил раствор для печати. Делал он это механически, занятый мыслями о Марфе: "Танцующая кукла, живые лещи…"
- Факир, ты у нас заядлый рыбак, ну-ка скажи, как она ловила лещей? На удочку? Не похоже. На губе нет ран от крючка. Я понял! Она заставляла их плясать и плыть прямо в руки. Так же, как с куклой.
- Тоже выдумал! - фыркнул Емелька. - Зачем ей устраивать рыбьи пляски? Что Марфе, делать нечего? Рыбу поймать такой девчонке - пара пустяков. Хотя бы потому, что Марфа и под водой может стать невидимой. Если бы я мог так!.. Представляешь? Нырнул под воду, забрался прямо в косяк, выбрал рыбу, пощупал - не годится, тощая - плыви дальше. А эта подойдет - пузатенькая, с икрой, значит. Хотя нет, эта тоже не та. Пусть подрастет еще; окуньков мне не нужно, колючие слишком. Вот судак, пожалуй, в самый раз… Цап его за хвост - и на солнышко… Рыбаки бы так и ахнули. Эх и уха была бы!
Марфа ничем не напоминала о себе.
Закончив все приготовления для фотопечати, мальчики тихо, стараясь не мешать гостье, внесли в комнату пластмассовые ванночки, увеличитель. Марфа сидела на кровати, покачивая лежавшую на подушке "Аленушку", которую запеленала в свою косынку. Завешивая окно плотным одеялом и расставляя на тумбочке все необходимое для печати, мальчики негромко переговаривались между собой. Только когда проявились первые фотоотпечатки, гостья подошла с куклой к ребятам и попросила Витю показать снимки. Вытаскивая их пинцетом из фиксажа, Витя рассказывал:
- Это вот мы с ребятами из нашего класса. Спортзал. А это Коркин. Астроном, у которого мы были. Пока он не болел - все каникулы возился с нами: водил в Пулковскую обсерваторию, в турпоходы, в музеи.
- Факир, а ты его любишь? - поинтересовалась Марфа.
- Я? Его вся школа любит!
- У цорян и биоликов неизлечимых болезней нет. Я вылечу вашего астронома. У нас, биоликов, есть универсальное средство, которое активизирует защитные силы организма…
Марфа достала несколько продолговатых капсул. Оказалось, что один ряд шариков был у нее приспособлен под карманы.
Емелька обрадованно вскочил со стула.
- Я сейчас побегу к астроному. Это рядом, на соседней лестнице. Давай мне эти штукенции… Да, как их принимать?
- Капсулу в день. Три раза примет и выздоровеет. Обязательно выздоровеет.
- Ты не уйдешь, пока я бегаю? - спросил Емелька.
- Нет, у меня еще есть немного времени.
- Витя, садись на мое место, а ты, Марфа, на его, шлепайте карточки пока без меня!
… Дверь открыла Коркина. Ее покрасневшие глаза засветились радостью.
- Вот и хорошо, что пришел! Молодец! Вот уж обрадуется Геля! Он весь извелся из-за тебя! Все еще не верит, что ты жив и здоров после того, как вывалился из нашего окна.
Гелий Меркурьевич лежал, полузакрыв глаза. Он повернул голову, заулыбался, потом болезненно поморщился.
- Садись… факир, - вспомнил он прозвище Емельки. - Слава богу, ты жив и невредим!
Растянув в улыбке рот до ушей, Емелька протянул на ладони три капсулы:
- Это вам, дядя Геля. Лекарство универсальное! В день по капсуле, и через три дня вы поправитесь.
- Спасибо, спасибо, дружок! Положи лекарство на тумбочку. Видишь, сколько его у меня! На роту хватит!
- Будет, будет толк, лекарство-то инопланетное…
Прихватив с тумбочки стакан, мальчишка принес воды и настоял, чтобы Гелий Меркурьевич проглотил капсулу.
Горько улыбнувшись, Коркин сказал:
- Ну, раз инопланетное, то обязательно поправлюсь… Выдумщик ты, Емелька, я тоже таким в детстве был.
- Не выдумщик! Вам сейчас волноваться нельзя, а то бы рассказал.
Емелька заторопился.
- Куда же ты, мальчик? Посиди еще! - пробовала остановить его жена Коркина.
- В следующий раз, а сейчас некогда. Я дяде Геле такое лекарство принес!..
Когда он вернулся к себе, в квартире стояла полная тишина. Витя и Марфа продолжали печатать фотографии.
- Можно, я следующий сама сделаю? - попросила гостья. Она быстро отвела красный фильтр и через пять секунд вернула его на место, утопив засвеченную бумагу в проявитель. На фотоотпечатке, словно всплывая из глубины, медленно возникла космическая гостья в окружении Емельки и Вити.
- Этот снимок я возьму с собой на память о землянах и повешу его в своем отсеке. А следующий… - Неожиданно Марфа замолчала, напряглась и как будто отключилась. Ребята, уже зная, в чем дело, приготовились терпеливо ждать, но через секунду она сказала:
- Опять меня вызывали на связь. Требуют немедленно вернуться на звездолет. Как бы они за мной сюда не примчались.
- Им же не найти тебя, - возразил Емелька.