Люди верили Ельцину - он их попросту кинул. Надеялись на депутатов - а там шкурные интересы многих господствовали над государственными. Что делать народу? Строить баррикады, чтобы одних негодяев менять на других? Бессмысленно. Вот и думает он до сих пор - за бутылкой водки или толкаясь в приемных растущей армады чиновников.
Об этом народе той осенью в Кремле, конечно же, вспомнили. Как не вспомнить, если припекло: обстановка начала складываться в пользу сидельцев Белого дома. Их сторонники приступили к решительным действиям (в калошу они сели изза слабонервных погромщиков). Жуткая паника охватила тех адептов ельцинской диктатуры, кто сверхрьяно, по–инквизиторски выполнял инструкции бнайбритского МВФ. Они знали, что жизнь всегда спрашивает с человека по поговорке: как накрошишь, так и расхлебаешь.
В начале октября пополз слух по Кремлю, будто к Москве на помощь демократии подтягиваются из провинции отряды добровольцев на автомашинах. Премьер Черномырдин на заседании чрезвычайной комиссии (по вызову из правительства я там присутствовал) взвинченно кричал министру транспорта Виталию Ефимову:
- Почему все дороги в Москву канавами не перерыл? Я тебе приказываю… Министр недоуменно смотрел на премьера: при чем здесь транспортное ведомство? Струхнувший Черномырдин, наверное, представлял: вот собрал Ефимов по столичным дворам десятки тысяч ополченцев и повел их с лопатами и ломами рыть окопы вокруг Москвы, как в октябре 41–го года. Только теперь - для защиты штаба олигархата от собственного народа. Простота всегда была отличительным качеством Виктора Степановича, потому и держал его при себе президент.
А Чубайс через электронную сеть Госкомимущества разослал своим ставленникам в местные комитеты - во все города и районные центры - телеграмму с указанием "максимально содействовать в организации демонстраций в поддержку " антиконституционных действий Ельцина. В регионах шли митинги в защиту демократии, против узурпации власти Кремлем, и Анатолию Борисовичу, возможно, хотелось, чтобы толпы антагонистов столкнулись лбами на площадях - до хруста костей, до высечения пламени. Интересно же смотреть на жаркий огонь междоусобицы.
Вот как Чубайс испуганным голосом описывал корреспонденту свое тогдашнее душевное состояние: "К шести вечера 3 октября, когда ситуация была слишком непредсказуема, я изложил Гайдару свой прогноз событий: утром 4 октября (они точно знали время начала штурма. - Авт.) количество погибших будет измеряться не единицами, а сотнями. Белый дом либо будет разгромлен военной силой, а "белодомовцы" арестованы или уничтожены, либо, во втором варианте, нас с тобой здесь уже не будет… Мы посчитали, что даже если к утру нас не будет, но дальше останется Россия". ("Москва, осень-93. Хроника противостояния".)
Эк закрутил Анатолий Борисович: либо–либо! Чтобы он "здесь" остался, надо непременно укокошить несколько сотен людей. И никак иначе. Какая же Россия без Чубайса? Во всех смыслах "недо" - недоразворованная, недобитая, не доведенная до банкротства.
Страху на Чубайса нагнал, очевидно, указ Руцкого от 3 октября о задержании и препровождении в Белый дом "группы товарищей" для привлечения к ответственности за причастность к свержению законной власти - список этих "товарищей " составлен рукой Хасбулатова. В него он по старой "дружбе " мстительно внес и некоторых противников указа 1400, в том числе и меня.
За мной по списку шел ярый сторонник расстрела парламента Чубайс, а вот Гайдара там не было. По–моему, Руслан Имранович собирался с ним и дальше обеспечивать дудаевскую Чечню бесплатной российской нефтью.
Оказаться в "расстрельном" списке - приятного мало. Но в самосуд заступников Конституции я не верил (не один же Хасбулатов был в Белом доме) - вины за собой не чувствовал. А Чубайс от других ждал того же, что сделали бы с идейными противниками в подобном случае ультралибералы: в подвал - и к стенке! Правда, случись такое с нами, не хотел бы я лежать в одной яме с Анатолием Борисовичем - он и здесь достал бы меня до печенок своим занудным враньем.
Последующая брехня Анатолия Борисовича, будто Ельцин с пособниками спасли тогда страну от гражданской войны, ну никак не вяжется с фактами. Самого Чубайса президент, понятно, избавил от необходимости удирать за кордон. А вот Россия по вине Ельцина стояла уже в сантиметре от большой гражданской войны, и только так называемый дофенизм основной массы мятого–перемятого народа ("Да подавитесь вы своей властью!"), как отсыревший порох, не дал перекинуться огню в регионы. В руки Бориса Николаевича наконец–то свалилась вожделенная самодержавная власть.
Что дальше?
Победитель взялся переводить страну из недолгой посткоммунистической демократии в удобное для себя положение, чтобы легко было управлять в ручном режиме из Кремля и штаба заокеанских кураторов. Естественно, через своих барских приказчиков.
На былых заседаниях нашей "межрегионалки", подражая начитанному Гавриилу Попову, Ельцин клял административнокомандную систему социализма и обещал - в случае прихода к власти - не оставить от нее даже тени. Но теперь, наоборот, повел все к тому, чтобы диктат и влияние аппарата чиновников увеличивались.
А с таким режимом несовместим конвергентный, смягченный большим набором социальной ответственности капитализм, с его всепроникающей конкуренцией, с его свободами, неприкосновенностью прав человека и собственности. И из президентской кухни россиянам стали порциями выдавать (и сейчас по–прежнему выдают) политическую систему–винегрет, где перемешаны элементы военного коммунизма, дикого капитализма, феодализма и даже рабовладельческого строя.
Все это прикрыто, как мусорная свалка, высоким цветастым забором, декоративным парламентом и декоративными выборами, результаты которых должны всегда услаждать слух Кремля.
Конкуренция осталась только внутри царского двора - между нуворишами: кто первый пробьется к Хозяину, чтобы получить доступ к большим деньгам и ресурсам. Люди из окружения президента, не пораженные алчностью, постепенно отдалялись от Ельцина - проходимцы заполняли пространство в Кремле.
18
Борис Николаевич хоть и обрюзг волей без борьбы, привечал и одаривал разных мазуриков, но особой симпатии к ним не питал. Кто они - подлокотники для удобного сидения в царском кресле, ненасытные овчарки у подножия трона? Преданно смотрели в глаза, ластились, лишь бы им достался кусок пожирнее. Но сменись хозяин - бросятся лизать другие башмаки, погавкивая на прежнего благодетеля.
Так, думаю, смотрел на них Ельцин.
А пока он, не свыкнувшись до конца с положением мумии, все еще походил на курильщика, только что порвавшего с табаком, - ему хотелось иногда затянуться втайне от эскулапов. Он, видимо, заскучал без споров, без чьих–то откровенных мнений, не подкрашенных корыстными интересами.
Осенью 95–го я был в Омске по депутатским делам. Туда прилетел решать проблемы оборонных заводов первый вицепремьер Правительства РФ Олег Сосковец - в то время особо доверенный человек президента. В конце наших командировок губернатор области Леонид Полежаев позвал на дачу поужинать втроем по–землячески - с вареной картошкой и соленой рыбой из Иртыша.
С Леонидом Константиновичем мы подружились еще в 76–м году, когда я собкорил в Казахстане от "Правды". Полежаев был в республике звездой первой величины: возглавлял империюуправление "Иртышканалстрой", которое прокладывало водную трассу от Павлодара до шахтерской Караганды и богатого рудой Жайрема, сооружало в степи озера–гидроузлы и рабочие городки. Мы налетали с Леонидом Константиновичем на вертолетах по его объектам не одну сотню километров.
Шла иртышская вода по каналу и к гиганту отрасли - Карагандинскому металлургическому комбинату. Там я и познакомился с Олегом Николаевичем Сосковцом: он прошел на этом предприятии путь от вальцовщика, мастера, начальника листопрокатного цеха до генерального директора. Потом, до развала страны, работал министром металлургии СССР.
Пока варилась картошка, Олег Николаевич отвел меня в сторону и начал попрекать за то, что я рассобачился с Ельциным.
- Найди повод и позвони Борису Николаевичу, - сказал Сосковец. - Мы с ним говорили о тебе, он хочет, чтобы ты позвонил. Он чувствует себя одиноко среди лавочников. Зачем ступать в непролазную топь, из которой только что с трудом вытащил ноги! Ельцин по доброй воле создавал панаму вокруг себя, пусть сидит теперь в этом раю и вкушает тяжелый дух гнили кремлевской власти.
Я подумал и звонить отказался. А через полгода науськанный жучками–интриганами президент прогнал из власти и самого Сосковца - он мешал Чубайсам с чубайсятами вольно распоряжаться государственной, а точнее, народной собственностью.
(До Сосковца Ельцин уволил в авральном порядке председателя Госкомимущества, вице–премьера правительства Владимира Поливанова. Он пришел на место Чубайса с должности главы администрации Амурской области и с изумлением обнаружил, что Госкомимущество РФ - это филиал администрации США (или ее ЦРУ?) по расхищению России, где хозяйничали больше сорока американских советников. Янки притащили в нашу страну своих жен с другими родственниками и за бесценок скупали крупнейшие производства, в том числе - уникальные предприятия военно–промышленного комплекса. Чтобы остановить выпуск высокотехнологичной продукции.
А трескучий Чубайс, с павлиньим хвостом высочайшей самооценки, бегал у них в шестерках.
Поливанов сгоряча отобрал у хозяев российского протектората пропуска в свое учреждение. На Ельцина из Вашингтона тут же прицыкнули. И проработавший всего–то два месяца вице–премьер получил от президента волчий билет. Американцам вернули пропуска с извинениями.)
Мракобесие в Кремле становилось притчей во языцех. Секретом не было, что волю президента давно уже формулируют "оттуда", но и местечковые олигархи хотели активнее участвовать в этом процессе. Для проталкивания выгодных им экономических и политических решений. А Ельцин, зная подленькую суть олигархов, иногда подозревал в идеях подвох устоям своей власти и давал от ворот поворот.
Как заставить президента верить всякому бреду нуворишей безоговорочно? О, вспомнили они, имеется золотой ключик даже к самым жестоким диктаторским сердцам - Чадолюбие. Не зря о Чадолюбии слагают поэмы.
У Ельцина есть дочь Татьяна Дьяченко, он в ней души не чает: в общем–то, пичужка свердловская, неприметная трясогузка, но с большими претензиями орлицы - вся в папашу. Ее можно играючи развести на что угодно, и она пойдет к отцу с твоим мнением как со своим, будет ласково уговаривать его: "Ну папа!" - и президент на глазах начнет таять.
Этим самым, как я уже говорил, олигархи вооружались надежной "фомкой" к главным кремлевским дверям, отмычкой к воле Бориса Николаевича.
Из всех их совместных набегов на царские сундуки возьму для примера один - президентские выборы 96–го года.
Экономическое положение большинства населения было хуже некуда: люди сидели без пенсий и зарплат, страна все время лезла во внешние долги, а деньги расхищали нувориши.
Росли преступность и отряды бездомных детей. Ко всему прочему шла неудачная война в Чечне. (Перед нападением российских военных на Грозный Александр Коржаков застал в кабинете Ельцина Олега Сосковца, упавшего перед президентом на колени: "Борис Николаевич, умоляю, не надо с Чечней воевать ". Бывший металлург с мировым именем, бывший ключевой министр Советского Союза унижался перед бывшим партийным секретарем–неудачником - вот как поворачивается судьба! - ради престижа России, но олигархи уже сагитировали хозяина Кремля начать кровавую заварушку: чем больше мутной воды, тем проще ловить рыбку.)
Ельцин прятался от народа в Горках, а после инцидента в ирландском аэропорту Шеннон россияне на всех углах говорили, чем занимается президент на даче. По разным данным, рейтинг Бориса Николаевича составлял от четырех до шести процентов.
С таким авторитетом он получил бы на демократических честных выборах примерно столько же, сколько позволили избиратели в январе 2010 года откусить проамериканскому президенту Украины Виктору Ющенко, - около пяти процентов. Стартовали–то они с одной позиции. Но тогда в России уже начинало действовать правило: не важно, как голосуют, важно, как считают.
В избирательные комиссии людей подбирали тщательнее, чем в отряд космонавтов. В руках президента были мощные информационный и административный ресурсы.
Многие главы субъектов федерации устали от сумасбродства Бориса Николаевича - я часто ездил по стране и постоянно слышал об этом. Они знали, что в Зюганове гораздо больше демократии, чем ее было в Ельцине, - особенно в последние годы. (Демократия в понимании Ельцина с прилипалами - это возможность грести все под себя бесконтрольно и безнаказанно, а для социал–демократа Зюганова, по традициям правопреемства именующего себя коммунистом, - это равенство всех перед законом, право абсолютного большинства населения на лучшую жизнь, в том числе за счет института частной собственности.)
Знали, но собирались мобилизовывать свой электорат на поддержку президента, потому что сами успели запачкать руки при мародерстве по наущению Чубайса с заокеанскими господами. А Зюганов собирался брать мародеров за штаны (другие кандидаты - соперники Бориса Николаевича - хотели того же).
Но козырным тузом среди всех ресурсов, своеобразной охранной грамотой была похвала стараний Ельцина вождями Бнай Брита. На сей счет имеется немало свидетельств.
Бывший генерал ФСБ слил журналистам одно из них, добытое, как он сказал, его коллегами. (Хотя циничные руководящие янки не ставят на такие бумаги гриф "секретно", иногда специально просачивая своему электорату подобное: "Смотрите, какие мы крутые у вас". И любят прихвастнуть. Но внимательный читатель сам определяет достоверность вбросов, сопоставляя разную информацию. Правдивость данных генеральского "слива" подтверждалась другими источниками.)
Это текст выступления президента США Клинтона на совещании Объединенного комитета начальников штабов в октябре 95–го, то есть когда Россия начинала готовиться к выборам. "Друг Билл" поздравил своих военных с тем, что в лице России "мы получили сырьевой придаток, не разрушенное атомом государство, которое было бы нелегко создавать".
И отметил огромные заслуги Ельцина перед отечеством, то бишь перед Соединенными Штатами, со дня прихода его к власти в медвежьей стране: "За четыре года мы и наши союзники получили различного стратегического сырья на 15 млрд. долларов, сотни тонн золота, драгоценных камней и т. д. Под несуществующие проекты нам проданы за ничтожно малые суммы свыше 20 тыс. тонн меди, почти 50 тыс. тонн алюминия, 2 тыс. тонн цезия, бериллия, стронция и т. д."
По небольшому залу с многозвездными генералами прошел легкий шорох удовлетворения. Но Клинтон всем своим видом показал, что это только начало, что главные потоки богатств из России еще впереди, и доложил, чем администрация США совместно с Кремлем будет заниматься дальше: "Всячески стараться не допускать к власти коммунистов. При помощи наших друзей создать такие предпосылки, чтобы в парламентской гонке были поставлены все мыслимые и немыслимые препоны для левых партий. Особое внимание уделить президентским выборам. Нынешнее руководство страны нас устраивает во всех отношениях… Обеспечив занятие Ельциным поста президента на второй срок, мы тем самым создадим полигон, с которого уже никогда не уйдем".
Подобную оценку хозяина Кремля сохранили другие западные документы.
Действительно, разве Всепланетная Олигархия могла позволить кому–то сместить с российского престола такого прилежного добровольца–вассала, каким был Борис Николаевич? Нет и нет! Ему дали понять, что Запад одобрит любое его лиходейство в целях удержания личной власти.
В эйфории Ельцин чуть было не допустил фальстарт. То засобирался отменить выборы, а то в середине апреля 96–го, когда левые депутаты замыслили ревизовать Беловежское соглашение, решил запретить компартию, разогнать Госдуму.
Но ему сказали: не следует греметь по–топорному, а надо спокойно провести как бы выборы и обеспечить на них себе как бы победу. У Бориса Николаевича неограниченный административный ресурс, много мастеров подтасовки. Не учить же его такому простому делу! А Запад все эти "как бы" вычеркнет и выдаст за торжество политики МВФ, которую не щадя живота своего проводил Ельцин.
А законно ли в 96–м присудили победу Борису Николаевичу? Этот вопрос до сих пор висит над Россией. Отвечать на него так же непросто, как искать следы Атлантиды: все концы в воде. Бюллетени для голосования были вскоре уничтожены, и оппоненты Ельцина резонно считают: следы побед с такой поспешностью не смывают.
Когда журналисты припоминают сегодня команде Зюганова тот период, упрекая ее в трусливом отказе от выигранной власти, и сам Геннадий Андреевич, и его товарищи начинают яриться и бормотать что–то в свое оправдание. Вместо того, чтобы прямо спросить журналистов: а сами–то они готовы были защищать Конституцию на баррикадах?
Представим невероятное: в отлаженной Кремлем выборной машине произошел сбой и Центризбирком объявил о поражении Ельцина. Какова на это реакция деспотичного Бориса Николаевича с его друзьями "оттуда"?
Не исключаю, что всех членов ЦК КПРФ замели бы в одночасье, погрузили на самолет и по договоренности с Клинтоном отправили в американский Освенцим - тюрьму Гуантанамо. Оппозиционные партии ожидал бы кирдык.
Мировые СМИ Всепланетной Олигархии, в том числе телевидение отечественных нуворишей, начали бы обвинять победивших коммунистов в подготовке террористических актов и государственного переворота, в поедании младенцев - да в чем угодно. Западные лидеры выступили бы гуртом в поддержку единственно правильного решения светоча демократии Ельцина.
А Россия зевала бы спросонок и равнодушно почесывала пустое брюхо. Что сделали бы с итогами голосования? Их аннулировали бы, а новые выборы перенесли на неопределенный срок.
Не мог Ельцин проиграть. Не имел такой возможности.
Это понимал руководитель его предвыборного штаба первый вице–премьер правительства Олег Сосковец. Он разворачивал кампанию в привычной для России манере: поездки президента по регионам, встречи на предприятиях и улицах, выступления в домах культуры и концерты популярных артистов.
Это понимали и олигархи во главе со своим коноводом Чубайсом. Но они также знали, что для ельцинского штаба собраны многомиллиардные суммы: бюджетные заначки, деньги из США, Великобритании, Италии, Германии… Для чего? А чтобы в поездках Ельцин мог прикупать электорат кое–какими подачками, затыкать рот кричащим локальным проблемам.
Вот эти–то деньги сводили с ума алчных интриганов, эксплуатировавших чадолюбие иррационального президента. Как можно пропускать мимо своих карманов такое богатство! Старомодный Сосковец по своей совковой привычке пустит его на детсады или обогрев замерзающих школ, но зачем Ельцину благодетельствовать, когда правдами или неправдами его победа будет все равно обеспечена.
Они решили оттеснить Сосковца от финансов - Чубайс, Березовский, Гусинский, Ходорковский и другие. Пообещали даже собрать с олигархов еще кое–какие деньжата в копилки Бориса Николаевича (рубль даем - миллиард забираем), если тот отпихнет от дел первого вице–премьера и отдаст нуворишам космополитам в безвозмездное пользование Россию вместе с ее наром. Употребить "фомку" поручили своему коноводу Чубайсу.