Народная палата приняла закон о преобразовании Главного управления по защите народного хозяйства в Министерство государственной безопасности. 24 февраля свою подпись поставил президент Вильгельм Пик. Вильгельм Цайссер стал министром. Эрих Мильке - его заместителем, в том же 1950 году его ввели в состав ЦК партии.
Поначалу Мильке сам вел допросы. Следственный изолятор МГБ разместили в берлинском районе Хоэншёнхаузен. Узников доставляли в фургонах с надписью "Хлеб", "Молоко" или "Живая рыба".
Межзональную границу давно закрыли, и людей, как правило, сажали за попытку бежать в Западную Германию. Методы были те же, что и в НКВД: заключенных избивали, лишали сна, держали в крохотных камерах без окон. В следственной тюрьме половина камер была без света. Узники сидели там месяцами, годами, теряли чувство времени. Им сознательно давали мало воды и кормили пересоленной пищей, чтобы они страдали от жажды. В маленьких камерах держали по шесть-семь человек. Бывшие заключенные рассказывали, что ночью, когда одному нужно было повернуться на другой бок, поворачиваться приходилось всем вместе.
Допросы проводились ночью, узникам не давали спать. Арестованного приводили в состояние полной беспомощности, пока, как говорил один из бывших заключенных, "тебе не станет совершенно безразличной твоя жизнь и тебе не будет на всё наплевать". Требовали признания. Если арестован, значит, виновен. Люди ломались и сознавались во всём, что от них требовали следователи МГБ.
Поначалу советские и немецкие офицеры госбезопасности работали рука об руку. Потом остались только немцы. Служили здесь бывшие солдаты вермахта, которые прошли через советские лагеря и антифашистские курсы. Они отправились на Восточный фронт фанатичными национал-социалистами, а вернулись после войны фанатичными коммунистами.
В одном из зданий рядом с тюрьмой разместили оперативно-техническое управление Министерства госбезопасности.
В соседних жилых домах в квартирах на верхних этажах, откуда видна тюрьма, селили только чекистов. Сотрудникам Министерства госбезопасности больше платили, быстрее давали квартиры. Но главное - они были наделены тайной властью над остальными людьми. Население их недолюбливало.
После смерти Сталина телесные наказания запретили.
В спецшколе МГБ учили, как вести допросы без физического насилия. Главный метод - полная изоляция. После трех-четырех недель возникало непреодолимое желание хоть с кем-нибудь поговорить. Заключенные стучали в дверь:
- Почему меня не вызывают на допрос?
Следственная часть размещалась в отдельном крыле. На трех этажах оборудовали кабинеты для следователей. Широко использовался несложный прием: хороший следователь - плохой следователь. Один кричал и угрожал, другой приходил в хорошем настроении:
- Зачем вам запираться? Пожалейте себя: для вас это жизнь, а для нас всего лишь служба.
Сотрудникам МГБ присвоили воинские звания, как и в Советском Союзе. Численность нового министерства составляла почти 12 тысяч человек, около половины - оперативный состав.
Аппарат восточногерманской госбезопасности формировался под присмотром генерал-майора Михаила Кирилловича Каверзнева, представлявшего МГБ СССР. Количеством арестов восточные немцы уже могли похвастаться перед "старшим братом", но генерал Каверзнев сигнализировал в Москву о слабой подготовке сотрудников министерства. Просил прислать опытных работников на роль советников. Но немецким чекистам постепенно предоставляли больше самостоятельности и позволяли проявлять инициативу.
Последние месяцы 1952-го и первые месяцы 1953 года не только в Москве, но и в Восточном Берлине были временем больших акций. За семь недель до смерти Сталина Маркус Вольф узнал, что в ночь с 15 на 16 января арестован его недавний начальник - Георг Дертингер, первый министр иностранных дел ГДР.
Сегодня мало кто помнит эту политическую фигуру. Но его драматическая судьба характерна для того времени. Юность Георга Дертингера пришлась на Первую мировую войну. Он мечтал стать офицером, поступил в кадетское училище. Но война окончилась раньше, чем он успел попасть на фронт. В Веймарской республике Дертингер стал журналистом, работал в "Стальном шлеме", журнале националистической организации бывших фронтовиков, почетным президентом которой стал Пауль фон Гинденбург. Почувствовал интерес к политике и вступил в Немецкую национальную народную партию. Вошел в кружок католика-аристократа Франца фон Папена, которому суждено было возглавить правительство страны.
При нацистах Георг Дертингер, католик по убеждениям и консерватор по взглядам, нашел себе место в информационном агентстве, занимавшемся распространением новостей из рейха за границей, иначе говоря, оно ведало внешнеполитической пропагандой. Дертингер не принял нацистского режима, общался с людьми, которые входили в католическое Сопротивление.
После войны он принял участие в создании Христианско-демократического союза в советской оккупационной зоне. В западной части Германии ХДС выиграл выборы и стал правящей партией. В восточной части христианским демократам ходу не давали, но ради международного реноме позволили партии сохраниться. Дертингер безоговорочно поддерживал коммунистов, и в первом правительстве ГДР ему предложили пост министра иностранных дел.
Назначение было лестным, но не означало никакого участия в определении политики страны. Германскую Демократическую Республику признавали только Советский Союз и другие социалистические страны, с ними все контакты поддерживались по партийной линии. Но пока Маркус Вольф работал в посольстве в Москве, формальные отчеты адресовались министру Дертингеру.
Однажды Дертингера - по ошибке - привезли к генерал-полковнику госбезопасности Богдану Кобулову, облюбовавшему для себя уютный особняк в Карлсхорсте. Увидев, в чьем кабинете он оказался, министр иностранных дел побледнел. Ему стало плохо. Но выяснилось, что это ошибка. Кобулов ждал другого чиновника, и министра отпустили.
Георг Дертингер три года руководил министерством. 25 декабря 1952 года в Берлине отметили его пятидесятилетие. Поздравить юбиляра приехали президент страны Вильгельм Пик и премьер-министр Отто Гротеволь. А через несколько дней Маркус Вольф узнал о конце блестящей карьеры своего недавнего начальника. Министра иностранных дел сняли с должности и арестовали за "враждебную деятельность по заданию империалистических шпионских служб".
Руководство восточногерманского ХДС поспешило осудить своего однопартийца и приветствовать "бдительность наших органов безопасности". На расширенном секретариате партии в Веймаре, не дожидаясь судебного вердикта, его исключили из ХДС, сформулировав это решение следующим образом: "Своим двурушничеством Дертингер сумел втереться в доверие к партии и демократических сил всей Германии. Он позорно предал партию и высокие цели нашей национальной борьбы за единство и мир".
Исполнять обязанности министра иностранных дел Ульбрихт поручил Антону Аккерману. Всего на несколько месяцев…
Смерть Сталина поставила точку во многих показательных процессах, затеянных госбезопасностью во всех странах социалистического лагеря. Несправедливо обвиненных отпускали. Но в ГДР не произошло смены руководства, и попавшие под каток репрессий не подлежали освобождению. В июне 1954 года Коллегия по уголовным делам Верховного суда ГДР признала Георга Дертингера виновным в работе на американскую, английскую и западногерманскую разведки и приговорила к пятнадцати годам тюремного заключения. Его жене дали восемь лет - "как соучастнице".
Трое детей Дертингеров остались без родителей. Старшего сына, шестнадцатилетнего, решением суда отправили в исправительную колонию для подростков. Тринадцатилетнюю дочь поместили в следственный изолятор, где она провела несколько месяцев. Самому младшему, Кристиану, было всего восемь лет. Его решили перевоспитать и превратить сына врагов народа в пламенного строителя коммунистического общества.
Мальчика передали на воспитание в семью сотрудников Министерства государственной безопасности. Ему внушили, что он сирота, родители его погибли в войну. И дали другое имя - Кристиан Мюллер, выписав новое свидетельство о рождении. Повзрослев, Кристиан вступил в Союз свободной немецкой молодежи. И вдруг выяснилось, что его мать жива и она хотела увидеть своего сына. Куратор из МГБ сказал Кристиану:
- Твоя мать вышла из тюрьмы и требует, чтобы тебя вернули ей. Придется тебе к ней поехать.
Ему вновь сменили фамилию - вернули прежнюю. Только теперь он узнал, что приключилось с его родителями. В тюрьме в Баутцене увидел отца. Свидание разрешалось четыре раза в год. Его старшему брату и сестре в 1957 году удалось уехать в Западную Германию. Марту Дертингер освободили в ноябре 1960 года. Георга помиловали только в мае 1964 года, он отсидел 11 с половиной лет. После выхода из тюрьмы Георг работал в книжном издательстве и занимался церковной благотворительностью.
Драматичная история первого министра иностранных дел ГДР - следствие кампании чисток, которые прошли в социалистическом лагере в последние годы жизни Сталина. Маркус Вольф воспринимал это болезненно, хотя виду не подавал.
Вольф узнал, что в Праге арестован секретарь ЦК компартии Чехословакии Бедржих Геминдер, его бывший начальник в московском Институте № 205. В ноябре 1952 года его посадили на скамью подсудимых по делу генерального секретаря ЦК компартии Чехословакии Рудольфа Сланского.
Сланский в 20 лет вступил в компартию, в годы войны руководил чехословацким штабом партизанского движения, в 1944-м был одним из участников антифашистского восстания в Словакии, которая после расчленения Чехословакии стала марионеточным государством под германским контролем.
Маркус Вольф по понятным соображениям не мог не отметить, что из четырнадцати подсудимых 11 были евреями. Процесс в Праге носил откровенно антисемитский характер. Один из обвиняемых заместитель министра иностранных дел Чехословакии Артур Лондон позднее рассказал, что на допросе следователь требовал при упоминании каждого нового имени указывать, еврей это или нет. А составляя протокол, следователь вместо слова "еврей" писал "сионист":
- Мы служим в аппарате госбезопасности демократической республики. Слово "жид" (так чехи называли евреев) оскорбительно. Поэтому пишем "сионист".
Артур Лондон пытался объяснить малограмотному следователю, что "сионист" - термин политический, а не этнический. Следователь ответил, что это неправда:
- Мне так сказали писать. В Советском Союзе слово "жид" тоже запрещено. Там пишут "сионист".
Президент Чехословакии Клемент Готвальд публично заявил:
- В ходе следствия и во время процесса антигосударственного заговорщического центра был вскрыт новый канал, по которому предательство и шпионаж проникают в коммунистическую партию. Это - сионизм.
Отныне под словом "сионизм" имелось в виду не стремление евреев уехать в Палестину, а то, что нацисты называли "мировым еврейством". Слова руководителя социалистической Чехословакии означали, что любой еврей может быть назван сионистом, а следовательно, предателем и шпионом.
В Восточной Германии антисемитизм не был в ходу - слишком памятны были нацистские времена. Но если ФРГ признала Израиль, ГДР этого не сделала. Член политбюро ЦК СЕПГ Пауль Меркер, ветеран партии и соратник Эрнста Тельмана, считал, что немецким евреям следует компенсировать их страдания, признать евреев национальным меньшинством и тем самым хотя бы в малой степени снять с себя ответственность за дикий антисемитизм времен третьего рейха. Товарищи с ним не согласились: "Меркер хочет раздать имущество немецкого народа и укрепить сионистско-капиталистический Израиль".
Пауля Меркера исключили из политбюро, 1 декабря 1952 года арестовали и судили как "французского шпиона" (после прихода нацистов к власти он эмигрировал во Францию). В партийном и государственном аппарате началась проверка "товарищей еврейского происхождения". Среди немногих оставшихся в ГДР евреев подбирали подходящие жертвы для большого судебного процесса, как в Праге. Даже такой хладнокровный человек, как Маркус Вольф, ощущал в душе холодок, читая материалы процесса над Сланским.
В Праге 11 подсудимых приговорили к смертной казни, троих - к пожизненному тюремному заключению. 3 декабря 1952 года приговор привели в исполнение. Рудольфа Сланского, Бедржиха Геминдера и других, кого Вольф хорошо знал, повесили. Трупы казненных сожгли. Советники - офицеры из советского Министерства госбезопасности - собрали пепел в мешок из-под картофеля, выехали из Праги и высыпали его на дорогу. В ГДР повторить акцию чехословацких товарищей не успели - Сталин умер.
ТЯЖЕЛЫЙ РАЗГОВОР В МОСКВЕ
Маркус Вольф использовал уникальную возможность заслать как можно больше агентов в Западную Германию вместе с потоком людей, покидавших ГДР. Вольф отправлял на Запад под видом беженцев молодых парней и девушек, которые не вызывали ни малейшего подозрения в ФРГ. Начальник разведки не торопил своих людей. У них были годы, чтобы прижиться и найти подходящее место. Только после этого они начинали работать на Вольфа.
Переброской ведал 6-й отдел Главного управления разведки. Там готовились практически идеальные документы. Как правило, засылаемым на Запад выдавали документы жертв воздушных налетов союзников на Дрезден, потому что многие погибшие - беженцы - не попали в список. Но существовала опасность, что реальный владелец документов выжил и преспокойно живет в ФРГ. Вольфу пришла в голову идея воспользоваться нацистской программой "Лебенсборн".
Еще до войны, в декабре 1935 года, рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер основал организацию под названием "Лебенсборн" (в переводе с немецкого - "Источник жизни"). Это не были дома свиданий, как принято считать, а приюты для внебрачных "нордических" детей, рожденных преимущественно от эсэсовцев. В Германии рождаемость падала, как и в других европейских странах. Это компенсировалось сокращением детской смертности, но нацисты говорили о "вымирании нации". Они призывали женщин отдать себя семье, рождению детей и рейху.
- Самое важное, что женщина может сделать для общества, - говорил заместитель фюрера по партии Рудольф Гесс, - это подарить расово полноценного ребенка, необходимого для выживания нации.
Нацисты запретили продажу контрацептивных средств и закрыли центры планирования семьи. Аборт считался преступлением. В приюты "Лебенсборн" могли обращаться одинокие беременные женщины или молодые матери, которым некуда было деваться и которые не могли или не хотели в одиночку растить ребенка. Ведало программой Главное управление СС по делам расы и поселений. Специалисты главка проверяли родословную отца и матери. Если они соответствовали расовым стандартам, детей принимали в приют. Потом младенцев передавали в эсэсовские семьи на воспитание…
Теперь по указанию Вольфа голубоглазые блондины поехали на Запад и по найденным в нацистских архивах спискам стали искать реальных матерей, которые во время войны действительно отдали новорожденных детей в приюты СС. И со слезами счастья на глазах говорили этим женщинам:
- Я твой сын (или дочь).
Это открывало разведчикам надежный путь для легализации на Западе.
"Федеративная Республика представляла для восточных спецслужб идеальную оперативную базу, ибо каждого немца, который прибывал к нам из ГДР, мы рассматривали как соотечественника, - рассказывал западногерманский дипломат Андреас Майер-Ландрут. - Поэтому разведка ГДР, руководимая Маркусом Вольфом, внедряла агентов обоих полов и пристраивала их на разные должности".
Целый отдел занимался созданием легенды для агента. Одну женщину, переправленную в ФРГ, выдавали за бывшую парикмахершу. Это был реальный человек, она лежала в психиатрической больнице в ГДР. Офицеры госбезопасности отвечали за то, чтобы она не выздоровела и не покинула клинику.
Нелегалов учили передаче и приему радиограмм, шифровке и дешифровке. Появились сравнительно небольшие передатчики и приемники размером с пачку сигарет. Такие передачи длились несколько секунд, и никто не был пойман во время сеанса связи. Но ударом для Вольфа станет расшифровка западными немцами радиограмм Главного управления, отправленных до 1961 года. В результате будет разоблачен один из самых его успешных агентов….
Учили скрытой фотосъемке, использованию тайнописи, закладке тайников. Объясняли, как готовить и проводить встречи. Старались психологически подготовить к самым невероятным случайностям. Объясняли, как устанавливать доверительные отношения, как завоевывать расположение людей. Предупреждали: даже в дружеских отношениях далеко заходить нельзя. Подготовка к вживанию в другой стране занимала примерно два года.
Маркус Вольф знал: только один из сотен нелегалов добьется успеха. Он не позволял создать централизованную картотеку агентуры, чтобы никто, кроме тех, кому это положено, не мог установить их личности. Но предатели всё равно находились. На Запад бежал начальник отдела, отвечавший за внедрение в христианские партии ФРГ, - Макс Хайм. Он выдал всех, кого знал.
У Вольфа был любимый прием - с помощью по-своему талантливых молодых людей вербовать одиноких секретарш. Эти молодые люди точно знали, что именно нужно дамам, обойденным женским счастьем. Выбирали одиноких женщин в возрасте между тридцатью и сорока годами, когда цветение молодости уже позади, а впереди сплошные разочарования. Все эти истории с секретаршами занесены в учебники разведывательного искусства.
Например, некая уже не юная дама по имени Соня Люнебург, работавшая в аппарате Свободной демократической партии, которая со временем вошла в правительственную коалицию ФРГ и участвовала в формировании правительства. Когда шеф Сони стал министром экономики, она получила доступ ко всем секретным документам. В министерстве очень любили "тетю Соню". И только после ее бегства в ГДР выяснилось, что были две Сони Люнебург. Настоящая работала парикмахером в Западном Берлине. Вела веселый образ жизни. Она часто ездила к своей сестре в Восточный Берлин. После одной из поездок в 1966 году она вдруг заявила, что переезжает во Францию. А через год Соня так же внезапно вернулась в ФРГ. Но на самом деле это уже была другая женщина. С документами Сони в Западную Германию прибыла агент разведки ГДР.
Еще одна солидная дама по имени Эльза работала секретарем в Министерстве обороны ФРГ. В 1951 году она из ГДР переехала к своему брату в Западную Германию. Но хорошо устроиться ей не удалось, и через два года она сказала, что уезжает в Швейцарию, где нашла приличное место. На самом деле она вернулась в ГДР. Через 11 лет с ее документами в ФРГ - через Канаду - приехала совсем другая женщина. Успешно проработав 20 с лишним лет, она бежала в ГДР. Вместе с ней исчез ее любимый мужчина, который работал курьером в том же Министерстве обороны.
Агент по имени Маргарете работала в ведомстве федерального президента и имела доступ к документам с грифом "секретно". Ее завербовал некий Франц, профессиональный вербовщик, который переехал в ФРГ из ГДР в 1966 году.
"Красавчик Франц" работал в классическом амплуа, придуманном Вольфом: выискивал одиноких и застенчивых секретарш. 35-летняя Маргарете попалась в его сети. Франц скоро стал демонстрировать свое охлаждение. Влюбленной в него женщине пришлось возбуждать в нем страсть секретными документами. Деньги ее не интересовали, она только хотела сохранить Франца.