- Наверно, это была стычка между двумя бандами. Но на этот раз они схватились всерьез. Трое убитых и наверняка есть раненые, хотя, когда мы приехали, уже никого не нашли.
Россана, не удержавшись, присвистнула, и молоденький полицейский, проходивший мимо со стопкой папок под мышкой, улыбнулся.
- Серьезное дело, Комиссарочка. Одного из убитых мы хорошо знали: это известный в Риме уголовник, о котором года два - три не было ни слуха ни духа. Двое других - французы, а точнее - марсельцы.
- Контрабандисты?
- Возможно, возможно. Мы нашли их у речного порта Фьюмичино. Одно можно сказать: оба они приехали в Италию без паспорта и без въездной визы!
- Значит, нелегально?
- Да. Однако хватит болтать, надо идти, не то мне достанется на орехи от твоего папаши.
- До свидания, - попрощалась с ним Россана и стала подниматься выше, а старшина, козырнув, поспешно затрусил рысцой в другую сторону.
В коридорах полицейского управления, как всегда, было людно. Проходя мимо зала для представителей печати, Россана увидела одного из заместителей начальника полиции, вокруг которого толпились и галдели репортеры. Вероятно, разговор шел о перестрелке в Фьюмичино - новом событии, отодвинувшем на второй план похищение старика Пьеро, которое в первые дни так волновало газеты.
- Можно? - спросила она, осторожно заглядывая в полуоткрытую дверь кабинета.
Комиссар Да Валле говорил по телефону. Он поднял глаза и поглядел на дочь, будто не узнавая, и вновь уперся взглядом в свой стол, нервно постукивая по нему карандашом. "Ну и дела!" - входя в комнату, подумала Россана, заранее смирясь с тем, что ей вряд ли удастся что-нибудь разнюхать. Отец, видно, в таком настроении, что к нему не подступись. Если он не велит ей сейчас же убираться домой, то вообще можно считать, что ей крупно повезло. Но едва она опустилась на стул, по первым же словам отца поняла, с кем он говорит по телефону: на том конце провода был директор Мартини.
- Повторяю вам, будьте спокойны… Во всяком случае… да-да, прекрасно понимаю… да, конечно, но повторяю: мы, как всегда, сами примем все необходимые меры…
Несколько секунд он помолчал, но раздраженное выражение не сходило с его лица.
- Господин директор, - вновь заговорил отец, - полиция ведь не виновата, что эти люди выбрали вас в качестве посредника. Бесполезно обвинять нас, словно мы… Что, как вы говорите? Ну это я вам не могу сказать, но обещаю… Да-да, обязательно. До свидания!
Он поглядел на Россану, будто только сейчас увидел, потом, сделав над собой усилие, улыбнулся. Эта добрая улыбка разгладила на его лице морщины - следы усталости.
- Привет, доченька.
- Здравствуй, родитель. Какие новости?
- Вот только что звонил твой неугомонный директор. Между прочим, он порядочный зануда. Только ты, пожалуйста, ему этого не передавай.
- Я тоже считаю, и тоже между прочим, что он зануда, однако, надеюсь, это останется между нами.
Оба одновременно рассмеялись.
- Похитители требуют еще полмиллиона долларов, причем наличными и немедленно, иначе они не отдадут старика. И на сей раз настаивают, чтобы деньги передал лично адвокат Алесси. Кстати, позвоним и скажем ему об этом.
Ошарашенная новостью Россана смотрела, как отец набирает номер, и думала о том, что же будет после этого нового требования. До сих пор похитители вели себя как опытные профессионалы, взять хотя бы выдумку с вертолетом. Но что касается суммы выкупа - их поведение поистине необъяснимо: сначала полмиллиона, потом миллион, теперь еще полмиллиона. В чем дело?
- Его нет, - сказал комиссар, вешая трубку.
- Папа, ты думаешь, он заплатит?
- Кто, американский братец? Ну, кто теперь может гарантировать, что за вторым требованием не последует третье и так далее? Он ведь может сказать "хватит", понимаешь?
- И что же тогда?
На лице у комиссара отобразилось нетерпение, и он вновь забарабанил пальцами по столу.
- А я откуда знаю? Они могут отпустить старика, могут снизить сумму выкупа, или продолжать настаивать, или вообще совсем замолчать, а могут и убить его… Кто знает?
Вновь опасность, что старому Пьеро грозит гибель! Россана нахмурилась: ее душила бессильная ярость, захотелось что-то разбить, сломать. Вот они все тут, глядите: американский братец, его сыщик, его адвокат, директор школы, полиция, сама она, Фабрицио, Руджеро и множество других - целая компания беспомощных идиотов, - они не способны разыскать старика, ни на что не годны, кроме как ждать, терпеть вымогательство, выбрасывать на ветер миллионы…
Она так погрузилась в свои печальные мысли, что не сразу поняла, что за странные звуки доносятся до нее с другой стороны стола. Удивленно подняв глаза, Россана увидела, что отец смеется; ей пришлось подождать, пока пройдет этот приступ веселья.
- С чего это ты? - спросила она сквозь зубы.
- Да я вспомнил об этом бедняге твоем директоре, - задыхаясь от смеха, проговорил комиссар, и Россана невольно улыбнулась: действительно, в Орацио Мартини, таком важном, величественном и так сильно напуганном, было что-то комическое.
- Он жалуется, - продолжал комиссар, вытирая выступившие слезы, - что они каждый раз звонят ему, как только у него выдается редкая спокойная минутка. "Понимаете, комиссар, не тогда, когда у меня в кабинете толпится народ или когда я хожу по школе. Нет, какое там! Впервые они позвонили мне домой, как раз когда я садился ужинать - это у меня единственная спокойная минута за весь день. А потом стали звонить сюда, в школу, и всякий раз когда хоть изредка удается побыть в одиночестве, чтобы обдумать тысячу заботящих меня дел". И знаешь, все это таким жалобным голосом, так смиренно…
Заглянувшему в кабинет дежурному представилась необычная картина: комиссар и его дочь дружно хохотали, чуть не валясь от смеха на стол.
14
Не переставая терзать то немногое, что еще осталось от его обкусанных ногтей, Микеле вновь перечитал короткое письмецо, которое держал в руках. Приятный, очень разборчивый почерк. Жаль только, что содержание письма не было таким же ясным. Он не знал, что и думать об этом письме, а ему хотелось составить определенное, четкое мнение перед разговором с Россаной.
Микеле боялся ударить в грязь лицом перед этой девочкой, более того, он стал даже опасаться, уж не втюрился ли он в нее, и жалел, что не смог с самого начала участвовать вместе с нею в расследовании. И вот теперь это письмо, тончайшая папиросная бумага для авиапочты - она у него в руках, это его козырь. Он вновь перечел письмо. Оно было написано в серьезном и ласковом тоне. Тетя Мария сообщала, что в Бостоне в телефонном справочнике не значится никакого Джардины, нет в городе и никакой торговой фирмы или компании, которая бы носила это имя. Для очистки совести она даже позвонила в итальянское консульство - там действительно знают одно семейство Джардина, приехавшее с Сицилии приблизительно в 1955 году. Этим эмигрантам, как видно, не повезло в Америке. Живут они в бедном квартале, у них даже нет телефона. "Куда уж им заплатить такой выкуп!" - Подумал Микеле, вертя в руках письмо. Это, конечно, были не те, кого они искали. Несколько секунд он продолжал грызть свои ногти, потом стал набирать номер Россаны.
- Тебя какой-то Микеле, - позвала синьора Да Валле, протягивая трубку.
Россана, ползавшая по ковру в гостиной с маленьким Джорджо на спине, сделала вид, что встает на дыбы, и заржала. Ребенок, свалившись с "лошадки", заливаясь смехом, упал на ковер, но, увидев, что Россана вышла в коридор, начал хныкать, не обращая внимания на мать, которая звала его к себе на диван.
- Привет, симулянт! - весело поздоровалась Россана. Она думала, что Микеле звонит ей без дела, но с первых же его слов вся обратилась в слух. - Ну-ка прочитай мне это письмо! - громко приказала она, и ее мать, уже принявшаяся за штопку носков, только покачала головой.
Один бог знает, что вытворяет в последние дни эта девчонка. Может, лучше и не знать этого - так, по крайней мере, спокойнее жить.
- Черт возьми! - только и сказала Россана, когда Микеле кончил читать письмо.
- По-моему, это доказывает, что брат дядюшки Пьеро в самом деле какой-то темный тип, которому есть что скрывать. Подумай сама, его никто не знает, фамилии его нет даже в телефонной книге… Ясное дело, это наверняка подозрительная личность… Ты согласна? - закончил Микеле, сбитый с толку долгим молчанием Россаны.
- Что ты сказал?
- Да нет, я не знаю… Но если о нем никто не слышал даже в итальянском консульстве, значит, он… Разве не так?
- Нет, - сухо сказала Россана, удивляясь про себя, как это малыш Микеле так долго ходит вокруг да около и все еще ничего не понял. - Нет, дело обстоит совсем не так: брат дядюшки Пьеро вовсе не гангстер, как вы думали. Он никто.
- Никто?
- Ну да, никто. Его просто не существует и никогда не существовало, его выдумали, а мы, как идиоты, все этому поверили.
Микеле сглотнул слюну и, вместо того чтобы спросить, как, когда, где, почему, опять будто что-то проглотил. Мысль о том, что это действительно именно так, его просто убивала. Ну как же он мог до этого не додуматься сам?
- Микеле!
- А?
- Ты не знаешь, где сейчас Фабрицио и Руджеро?
- Наверно… наверно, дома. Они сегодня собирались вместе делать уроки.
- Микеле!
- Что?
- У кого из них?
- Ах да, извини, ты совершенно права. Кажется… у Руджеро.
Россана все еще продолжала смеяться, когда Руджеро снял трубку. Голос у него был скучный, усталый, раздраженный: не иначе как Руджеро и в самом деле занимался.
- Это я, Россана.
- Привет, красавица! - сразу оживился мальчик, и тут ему преподали урок краткости и точности: Россана уложилась в двадцать секунд, сумев все рассказать без единого лишнего слова.
Последовала короткая пауза - время, необходимое, чтобы переварить такое потрясающее известие.
- Ну что ты на это скажешь? - спросила наконец Россана, но вместо ответа услышала голос Фабрицио, который, подойдя к Руджеро, без конца его спрашивал: "В чем дело? В чем дело? Что случилось?"
Затем до нее донесся их громкий разговор, удивленные возгласы, кто-то из них даже присвистнул. Наконец Россана решила, что пора переходить к делу.
- Руджеро, ты должен позвонить адвокату Алесси и попросить его принять нас. Ведь он сам сказал, что в случае необходимости…
- По правде говоря, он велел обращаться к этому очкастому… к детективу.
- Да, я знаю. Но ты все-таки позвони ему самому: нам надо поговорить с ним, а не с сыщиком.
- Ну, вообще-то я не прочь был бы побеседовать с этим детективом, спросить у него, почему он сказал нам, что его послал сюда, в Италию, человек, которого, оказывается, не существует в природе!
- Перестань! Он всего лишь сыщик, работает за деньги, а командует парадом не он. Ну как, ты сделаешь то, что я тебе говорю?
- Так точно, госпожа начальница!
Не замечая, что дочь сидит как на иголках, ожидая звонка Руджеро, и то и дело вскакивает с дивана и начинает ходить по комнате, синьора Да Валле принялась перечислять все мелкие домашние дела, которые ждут их после обеда.
- А ты уже сделала уроки? - спросила она больше для порядка.
- Не до конца.
- И много тебе еще осталось?
- За полчасика управлюсь. Сейчас мне не хочется заниматься. Вечером еще будет предостаточно времени.
- Прекрасно. В таком случае, пока я не закончу возиться с этими носками, присмотри немножко за братом и напомни мне через четверть часа разбудить папу.
- О’кэй.
- Да, а попозже сходи в универсам. Надо кое-что купить.
Россана кивнула, и тотчас же зазвонил телефон - даже раньше, чем она ожидала.
- Это меня, - крикнула она, мгновенно вскочив.
За ней сразу же бросился следом и маленький Джорджино, словно заразившись неожиданным волнением сестры. Синьора Да Валле улыбнулась.
- А кто в этом сомневался? Все время звонят тебе одной. В сущности, за телефон должна платить ты. Мыто телефоном почти не пользуемся.
Она замолчала: дочка уже не слушала ее.
- Ну что?
Новостей было немного, но важные: адвоката Алесси нет в городе. Секретарша не знает точно, когда он вернется, но говорит, что не раньше, чем через два - три дня. Человек же в зеркальных очках находится в гостинице.
- И что он тебе сказал?
- Что ждет нас.
- Ты что - ему рассказал?
- Вот еще! Я только сказал, что речь идет о важном деле.
- Молодчина! Теперь слушай: ты за полчаса доберешься на мопеде до моего дома?
- Наверняка.
- А в какой гостинице живет этот тип?
- В "Плаце".
- Это на Корсо. Значит, четверть часа туда, четверть обратно, минут двадцать там, десять минут на покупки… Ну, думаю, что за час мы управимся.
- Тебе что, не выйти из дома?
- В некотором смысле - да.
- Ладно, в таком случае придется поспешить. Через полчаса буду у тебя.
Россана повесила трубку. Она уже запустила мотор на всю катушку. Что лучше - придумать какой-нибудь предлог или сказать коротко и ясно, что ей понадобится час, чтобы сходить за покупками… и на все остальное?
Все получилось как нельзя лучше. Ровно в четыре комиссар Да Валле вылетел из дома как пуля, надевая пиджак уже в лифте. В четыре ровно синьора Да Валле кончила штопать носки, отложила иголку и нитки и, как всегда, потянулась всем телом, вставая с дивана. Ровно в четыре, словно по волшебству, Джорджино уснул на ковре в гостиной, зажав в правой ручке терку, а в левой - свой пластмассовый стаканчик, с которым никогда не расставался.
- Ну, я пошла, - равнодушным тоном объявила Россана и притворно зевнула.
- Значит, так: купишь хлеба, молока, масла, бананов и баночку майонеза, ту, что побольше.
- Хорошо.
- Ничего не забудешь?
Беря деньги, Россана подумала, что все-таки на всякий случай лучше обезопасить себе тыл.
- Тебе все это скоро понадобится? - спросила она.
Мать уже повернулась к ней спиной, направляясь в ванную.
- Нет, но ты не очень задерживайся.
"Какой-нибудь часок - разве это значит очень задержаться?" - подумала она и с довольной улыбкой выскользнула из квартиры. Внизу, в парадном, старик лифтер Паскуале попытался было затеять с нею разговор, начав бессвязно рассказывать о каком-то заказном письме, но Россана ловко миновала его, обведя, как нападающий защитника, и одарив при этом лучезарной улыбкой.
- Поговорим, когда буду возвращаться, хорошо?
Паскуале что-то проворчал себе под нос. На улице ее поджидал Руджеро на мопеде. Фабрицио и Микеле тоже были наготове.
15
Человек в зеркальных очках в одну минуту развеял несколько пугающий миф, невольно сложившийся вокруг его личности в представлении этой ребячьей компании. Он появился в одном лишь большом махровом красном полотенце, повязанном вокруг бедер, еще влажный после душа и, разумеется, без очков. Как четверо друзей ни искали в его глазах застывшую молнию жестокости, они ее так и не нашли. Глаза были большие, темные, добрые. В отличие от губ, в них пряталась улыбка. Он плюхнулся на низенький диванчик высотой не более двадцати сантиметров, блаженно улыбнулся, показав белоснежные зубы.
- Слушаю вас, друзья.
- Дело вот в чем, синьор… - начала Россана, но он, не переставая улыбаться, поднял кверху обе руки.
- Зовите меня Сэм.
- Сэм, мы хотели бы видеть адвоката Алесси…
- Он занят, а может, его даже нет в Риме.
- Знаю, нам об этом сказала его секретарша.
Фабрицио обернулся к двери, ведшей в прихожую. Ему послышался какой-то шорох, будто кто-то вошел, стараясь не шуметь. Но поскольку никто, кроме него, ничего не слышал, он решил, что ему показалось. Что же до Россаны, сидевшей прямо напротив сыщика, то уж она-то сейчас не услыхала бы даже пистолетного выстрела.
- Послушайте, Сэм, вы знакомы лично с вашим клиентом?
- Конечно, знаком, - ответил молодой человек, нисколько не удивившись этому вопросу. - Мистер Джардина один из самых уважаемых людей в Бостоне, у него куча денег, и он на дружеской ноге со всеми важными шишками в городе.
- Вы очень здорово умеете врать, Сэм. Хотела бы и я так научиться: мне бы это весьма пригодилось в школе.
- Почему это ты думаешь, что я вру? - с рассеянным видом поинтересовался Сэм.
Все его внимание теперь было поглощено сигаретой, которую он собирался зажечь. Пытается скрыть волнение или просто ему захотелось покурить? Воспользовавшись затянувшейся паузой, Россана разок-другой проглотила слюну и провела языком по пересохшим губам.
- Никакого мистера Джардины нет, его не существует, - сказала она.
- А ты откуда знаешь? - раздался у них за спиной голос адвоката Алесси. Все, в том числе и Сэм, резко обернулись.
Адвокат прошел на середину комнаты и уселся на диване, отодвинув в сторону край красного полотенца Сэма. Только тогда присутствовавшие заметили, что у него из виска сочится кровь. Не слишком сильно - наверно, просто царапина, возможно, задело какую-то жилку. Он вытер висок платком, уже совсем промокшим от крови, поглядел на сыщика, уставившегося на него, плотно сжав губы, затем перевел взгляд на трех мальчиков, чуть улыбнулся и посмотрел на Россану.
- Ты дочь, достойная своего отца. Как же ты это раскрыла?
Россана, указав на Микеле, рассказала адвокату в нескольких словах о письме, и тот утвердительно затряс головой, словно находя все это вполне логичным.
- Правильно! В общем, разоблачить меня было не так уж трудно: хватило бы маленького расследования. Но я рассчитывал именно на то, что тут никому не придет в голову заниматься расследованиями.
- А нам пришло. От этого вашего таинственного, набитого деньгами братца за версту пахло липой.
- Кому вы это говорите! - воскликнул адвокат.
Во время разговора он пытался остановить капавшую из ранки кровь. Затем поглядел на сыщика, и тот сразу перестал улыбаться, курить и потягиваться.
- Это взорвалась бомба, я уцелел благодаря чистой случайности.
- Где? - глухо спросил сыщик. Глаза у него уже не искрились улыбкой, они вновь стали тусклыми и холодными.
- Когда я выходил… Ну, ладно, об этом поговорим после.
- Никого не убило?
- Нет, нет, но сейчас там, наверно, куча народа. Черт бы побрал эти проклятые газеты, из-за них я у всех на виду!
- Да уж…
Адвокат вновь сосредоточил свое внимание на Россане. Вид у него был подавленный, хотя он и старался не показать, что нервничает. Наконец он махнул рукой и сказал:
- Ладно, согласен, никакого американского братца не существует!
- Это вы сами уплатили выкуп?
- Шеф… - явно обеспокоенный, начал было человек в зеркальных очках и положил ладонь на руку адвоката.
Но тот остановил его жестом.
- Неважно, все равно теперь уже ничего не попишешь! Эти типы оставили в покое директора школы и сегодня утром позвонили прямо мне.
Ребята навострили уши, боясь пропустить хоть одно слово. Каждый из них понимал, что сейчас перед ними развертывается одна из самых важных сцен этой затянувшейся драмы, начавшейся с похищения бродячего торговца.
- Да, - согласился адвокат, - выкуп уплатил я, но, как вы знаете, это было бесполезно. Старика до сих пор не отпустили.