- А делать мы будем вот что, - объявил Колька. - Будем собирать информацию про эту Жуть Подводную. Вы здешние, всех ребят знаете, может, кто-нибудь еще что-то интересное про нее слышал. Ну и, конечно, дедушек-бабушек забывать не надо. Ведь раз ее двое видели - Митькина бабушка и мой дедушка, - то может и кто-то еще? Опять же интересно узнать, видел ли ее кто-нибудь из пап и мам?
- Мои папа и мама точно не видели, - сказал Витька. - Они даже рассердились на бабушку за то, что она мне про этого мужика с санями рассказала. Дескать, зачем малого пугаешь?!
- А это, между прочим, - тоном уже не индейского вождя, а научного работника, заявил Колька, - знаешь, о чем говорит?
- Не-ет… - немного ошарашенно произнес Витька.
- А о том, что эта самая Жуть не живет в озере постоянно, а появляется через какой-то долгий промежуток времени! Скажем, лет через тридцать. Старики, которым за шестьдесят, ее видели, а те, кому за тридцать, - нет! А теперь, когда тридцать лет прошло, она опять здесь появилась!
- По рекам из океана приплыла! - с жаром подхватив Колькину гипотезу, воскликнул Митька. - Например, икру метать…
- Ладно, - остудил его Колька, - фантазировать пока не будем. Ты попытайся найти свой рисунок времен четвертого класса, а заодно узнать, в каком году твоя бабка видела Жуть. Понял? Вот такое первое задание. Рисунок, если найдется, принесешь мне, я его дедушке покажу, не говоря, что это такое. Если он узнает и скажет, что это Жуть Подводная, значит, они с твоей бабушкой одно и то же видели… А ты, Витька, постарайся поточнее выспросить, когда был случай с мужиком и лошадью.
- Это я, конечно, могу, - вяло произнес Витька, - но только на фига нам всем эти хлопоты?
- Чудак! Представь себе, а ну как мы докажем, что это чудище действительно существует?! Да нам за это Нобелевскую премию дадут, понял? А Нобелевская премия - это небось миллион долларов! Уловил?!
- Ага… - протянул Витька, который даже стодолларовой купюры еще ни разу не видел.
- Ну ладно, - поглядел на часы Колька, - переодеваемся и мотаем отсюда.
Конечно, бывшие индейцы всерьез волновались, когда садились в каноэ и выгребали из бухточки. А на открытой воде так и таращились по сторонам - не поднимаются ли где-нибудь огромные пузыри и не высовывается ли из воды голова чудовища с рогами и клыками… Но все обошлось благополучно. Оставили каноэ в укромном месте, а сами разошлись по домам.
Надо сказать, что Колька, "закрывая" игру в индейцев, преследовал не совсем ту цель, о которой говорил. Просто он придумал, как сделать, чтобы Витька и Митька по меньшей мере еще трое суток не совались на остров. Пусть себе бегают по селу и выспрашивают у всяких бабушек-дедушек "информацию" о Жути Подводной, а он в это время будет выполнять задания Духов без риска, что кто-нибудь случайно раскопает кострище и найдет череп. А уж Великие Духи как-нибудь сумеют защитить его, Кольку, от Жути, даже если она на самом деле существует.
Прибежав домой, Колька первым делом отыскал деда Василия, который сколачивал рамки для нового улья.
- Дедушка, - обратился к нему Колька, - ты мне вчера, когда мы на рыбалку ходили, рассказывал легенду про Жуть Подводную, но так и недосказал.
- Да я думал, что раз ты об этом не просишь, значит, не больно интересной моя история тебе показалась… А чего вспомнил?
- Просто мне ребята рассказали, что у одного вашего дядьки эта самая Жуть Подводная лошадь съела, а сам он от этого с ума сошел…
- Это Федя Щербатый, что ли? - усмехнулся дед. - Был такой случай. Правда, с ума он спрыгнул, по-моему, от пьянки, а не оттого, что Жуть увидел. Может, она ему и примерещилась - он и чертей зеленых часто видел, но лошадь у него безо всякой Жути, от его разгильдяйства утопла.
- Но ведь ты говорил, будто и сам ее видел? - напомнил Колька.
- Не отрекаюсь, - кивнул дедушка, - видел. Один раз, ночью и в полнолуние. Между прочим, сейчас как раз такие ночи стоят, еще несколько дней луна будет совсем круглой казаться…
- Ну и как это было? - поторопил деда Колька.
- Решил я тогда порыбачить с лодки на вечерней зорьке. Клев, помню, хороший был. Пять больших лещей взял, да маленьких подлещиков с десяток.
Потом стемнело, луна вышла, погреб к берегу, а по времени уже полночь близилась. И тишина стояла - ни ветерка, листок не шелохнется. Один я, значит, ее нарушаю: уключинами скриплю да веслами слегка поплескиваю. А причал для лодок тогда был недалеко от Матрениной бани. Была тут бабка такая, она еще до войны померла, дом родня куда-то перевезла, а баня старая осталась. Мы в этой бане весла держали, а потом и моторы. Ну, баня тут так, как говорится, для привязки к местности. И вот, значит, я уже метров за сто от причала находился, когда вдруг за кормой прямо у меня перед глазами вода вспучивается горкой. Метра на два в вышину! И как зашипит! Пуф-ф-ф! До меня от этого места полста метров не было. А потом прямо из середины этой самой водяной горки высовывается здоровенная башка. Не то змеиная, не то крокодилья, не то вообще непонятно чья. Размером побольше "Жигулей" - даже, пожалуй, не меньше "уазика"-микроавтобуса. Сама вся не то в пупырях, не то в бородавках, бугристая такая. Глаза как две фары противотуманные, но светятся зеленым таким цветом, примерно как циферблат командирских часов. На макушке у этой башки что-то острое - на рога похожее, а из пасти - четыре клыка вверх торчат и четыре - книзу! Как слоновые бивни, не меньше! Но пасть она так и не открыла, а то бы я, наверно, вовсе со страху помер. И так у меня на несколько секунд руки отнялись - вцепился в весла, а грести не могу! Но слава богу, обошлось все. Не стала она меня глотать, только зыркнула своими зелеными фарами и - плюх! - ушла под воду…
Дедушка аж папиросу закурил, до того, видать, разволновался. Колька тоже не решался задавать вопросов: уж больно сильное впечатление дедушкин рассказ произвел. Митькина бабка - это одно, а твой собственный дедушка - совсем другое.
- Ну, я, конечно, спохватился, - продолжил дедушка, - навалился на весла да поскорее к берегу. Вылез, лодку на цепь пристегнул, ведра с рыбой забрал, весла в Матренину баню поставил и пошел домой. И только по дороге припомнил, что дед мой когда-то рассказывал. Ту самую историю, что тебе недорассказал.
- Ну, так расскажи сейчас, - попросил Колька.
- Эх, делов-то у меня сейчас много! Пчелки вот-вот роиться начнут, а отсаживать некуда. Надо уж доделать улей до обеда как-нибудь. А за обедом, глядишь, расскажу, чем дело кончилось… Сейчас недосуг.
Дедушка опять взялся столярничать, а Колька вышел за калитку и отправился к дому Митьки, помаленьку размышляя, о том, что удалось узнать. Итак, по словесному описанию то, что видели дед и Митькина бабушка, очень и очень похоже: голова с рогами и клыками, большие светящиеся зеленым светом глазищи. Ну и само появление чудища похоже: вспучившаяся вода, "пуф-ф-ф" этот самый. Ясно, что видели они одно и то же.
Когда Колька подошел к Митькиной калитке, Мудрый Змей, сияя, подбежал к нему со свернутым вчетверо листком плотной бумаги, вырванным из старой тетради по рисованию.
- Вот, нашел! - сообщил он, разворачивая листок. - Как и говорил, на чердаке валялся.
Посмотрев на Митькино творение тех времен, когда он в четвертый класс ходил, Колька, конечно, был малость разочарован. Ясное дело, что для четвертого класса, это, наверно, был неплохой рисунок, но все-таки то, что тут изображена именно Жуть Подводная, а не обычный сказочный дракон или Змей Горыныч, требовало доказательств. Конечно, следовало признать, что Митька за прошедшие несколько лет добился большого прогресса и в рисовании, и в резьбе по дереву, и в столярном ремесле, но данный рисунок был уж слишком примитивный и аляповатый, а кроме того, к нему прилипла засохшая, раздавленная муха.
- А еще я узнал, - сообщил Митька, - что бабушка видела эту штуку то ли в шестьдесят девятом, то ли в семидесятом году. А мужик с санями, которого звали Федя, свихнулся где-то за полгода до этого - точнее она не помнит.
- Спасибо, - сказал Колька и забрал у "художника" его рисунок, решив свои критические замечания не высказывать. Заодно он отметил, что в отличие от старательного Митьки допустил оплошность, хотя и поправимую, - не спросил у дедушки, когда именно тот видел эту самую Жуть Подводную. Ну, за обедом узнает обязательно.
Когда Колька уже повернул в обратный путь, его догнал запыхавшийся Витька. По его озабоченному виду можно было подумать, будто он уже всю деревню опросил и теперь знает о Подводной Жути всю подноготную. Однако дело было в другом.
- Тебя Пашка бить собирается, - воровато озираясь, сообщил Витька. - Он подговорил Сашку и Тольку - это большие ребята такие, из девятого класса, - а мне сказал, чтоб я тебя вечером заманил в кусты около поля.
- А ты, конечно, согласился? - прищурился Колька.
- Я же тебя предупредил! - виновато потупился Витька. - И еще они сказали, что если я тебя не приведу, то они меня побьют.
- То есть, как я понял, ты должен меня привести в засаду, так? И ради того, чтоб самому по шее не получить, ты решил меня подставить?
- Я же предупредил… - еще раз проныл Витька.
- Ладно, - презрительно бросил Колька, в очередной раз уповая на помощь Великих Духов, - сделай все, как они велели. Сами же плакать будут! Точнее, визжать, как поросята!
- Короче, - немного приободрился Витька, - я должен часов в восемь вечера привести тебя к этим самым кустам и идти с тобой к роще, которая у кладбища. Соврать должен был, дескать, на кладбище клад зарыт, ну или еще что-то такое… А где они нападут - не сказали…
- Приходи в восемь, - сказал Колька. - Пойдем разбираться…
Витька торопливо убежал, а Колька поспешил домой. Надо сказать, боевой пыл у него малость поостыл. Духи, конечно, Великие, но против Сашки и Тольки из девятого класса да еще и Пашки, который им немногим уступает, драться одному страшновато. Ясно, что Витька, едва начнется мордобой, удерет, как Быстроногий Олень, - и это в лучшем случае. А в худшем, так он еще и поможет большим колотить Кольку. Митька тоже не помощник. А больше у Кольки в деревне друзей нет. Никто ему помогать не станет… Можно, конечно, дедушке пожаловаться, но что из этого выйдет, неизвестно. Если эти девятиклассники, Сашка и Толька, настоящая шпана - они и дедушку не побоятся. Нет уж, лучше надеяться на Духов. Они уже помогали, дело проверенное… И потом, до восьми вечера еще долго. Может, прибежит Витька и донесет, что Пашка с приятелями отменили свою "операцию"?
Гпава XI
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЛЕГЕНДЫ И… ТРИ ПОРОСЕНКА
Когда бабушка Клаша накрыла на стол, и дед Василий с Колькой сели обедать, то внуку сразу стало ясно, что беседу про Жуть Подводную придется перенести на потом. Как только Колька задал вопрос насчет того, в каком году дед видел Жуть, бабушка проворчала:
- Нечего об этом за столом болтать, аппетит портить! Нечисть всякую поминать - беды не миновать.
- После поговорим, - заговорщицки подмигнул Кольке дедушка. - Не будем бабку волновать…
В общем, обедать пришлось, следуя известному правилу: "Когда я ем, я глух и нем". Кольке так не терпелось дослушать историю, откуда Жуть Подводная взялась, что он не то что ел, а прямо-таки метал пищу в рот. Однако, даже когда обед завершился, начать разговор с дедом удалось не сразу. Только дед уселся на лавочку у калитки, как на улице затарахтело, забрякало, и к дому подкатил маленький трактор "Беларусь" с подвешенной к нему сенокосилкой. Тракторист заглушил мотор и поприветствовал дедушку:
- Василий Михалыч, доброго здоровьичка!
- И тебе того же, Петя!
- Дело у меня, Михалыч, - озабоченно произнес этот самый Петя, который был, пожалуй, постарше Колькиного папы. - У меня на дворе поросенок какой-то приблудился. Всех на нашем конце деревни объехал - у всех все на месте. Ты своих не глянешь, может, это у тебя какой-то сбежал?
- А что, огород потравил, поросенок-то? - поинтересовался дед.
- Да вроде нет, - пожал плечами Петр, - приезжаю с поля на обед, а он у крыльца стоит да верещит. Маленький такой, килограмм на десять всего.
- У-у, - помотал головой дед Василий, - это уж точно не мой. Мои покрупнее будут. Ну, пойдем, глянем для очистки совести…
Дед с трактористом ушли в хлев, посмотрели, убедились, что все дедовы поросята на месте, и вернулись.
- Ну, извини за беспокойство, Михалыч, - развел руками Петр, - еще прокачусь малость, поищу хозяев. Неудобно себе брать, покуда всех не объеду…
- Это правильно, - похвалил дед Василий, - может, сейчас какой хозяин, высунув язык бегает, поросенка ищет. А народ сейчас такой пошел - упрет и не перекрестится!
Тракторист уселся в свою "Беларусь" и покатил дальше, брякая косилкой.
- И то ладно, что хоть не наш, - облегченно вздохнул дед, - а то изроет кому огород - сраму не оберешься.
Вот только после этого Василий Михайлович обратился к Кольке:
- Так до какого места я тебе прошлый раз досказал?
- По-моему, до того, как промышленник этот новгородский нарушил клятву… А потом еще в третий раз на наше озеро приехал.
- Так. Значит, про то, что ему во сне приснилась девица неописуемой красоты в черных монашеских одеждах, я говорил?
- Ага. И про то, как она потребовала, чтоб промышленник не позже следующего полудня уехал со своей дружиной…
- Ясно. Насчет того, что у него, промышленника этого, с утра рыба в сеть пошла косяками и птицы стаями под стрелы полетели, говорил?
- Да, и про то, что промышленник опять про все забыл от жадности и остался на озере до полудня. Вот на этом месте, кажется, ты и закончил рассказывать.
- Понял. Значит, так. Ровно в полдень, когда солнце выше всего стоять должно, небо вдруг черным стало, а солнце вовсе исчезло. Все эти самые рыбаки-охотники бросили свои снасти, пали на колени, где кто стоял, и принялись Бога молить о спасении душ своих - подумали, будто свету конец пришел. А посреди озера вода заклокотала, забурлила и в одночасье вырос пустой остров из каменьев да голой земли. Потом, посреди того острова пламя из-под земли вырвалось, потом - фонтан горячей воды ударил, а под конец вихрь воздушный закружился. И вся дружина промышленника тут и погибла: кого камнями да землей подавило и схоронило заживо, кто в пламени сгорел без остатка, кто в кипятке сварился, а кого вихрем воздушным на клоки разорвало. А главный промышленник, увидев, что с его людьми сталось, прочь побежал от озера в темень, во мрак, да упал в глубокую яму и пропороло его корявым колом. Но сразу он не умер. Стали в ту яму падать горящие головни и жечь его самым нестерпимым образом. А после еще со дна ямы соленая вода полилась, и все его раны саднить стали. Наконец обрушилась в яму земля, но завалило промышленника только по горло. Он слова произнести не может, мыслями Бога о смерти молит, но не идет к нему смерть - и баста. Однако когда муки его совсем нестерпимыми стали, явилась к нему все та же девица в черном и сказала, горько плача: "Не послушался ты меня, не сдержал слова, оттого и сам на муки попал, и меня во грех ввел! Соблазнили тебя демоны, одурманили жадностью, разума лишили. Я - хозяйка этого озера и лесов окрестных, и зверя пушного, и рыбы, и птицы. И велено мне свыше оберегать все это от разорения да истребления, не дозволять рыбакам-охотникам сверх меры богатства эти тратить. Предупреждать их, чтоб останавливались вовремя, а ежели ослушаются, то наказывать их, но тоже меры не превышая. Ты же меня трижды ослушался и в великую ярость ввел, от которой я разум потеряла и все силы Зла призвала, чтоб тебя и людей твоих покарать. Тебя учила меру знать, а сама же меру и превысила. Вырвались из Ада демоны да и накуролесили, и жизни людей твоих погубили, и души их в Преисподнюю унесли, и за то на мне вина великая. Обречена я теперь жить в озере, в облике чудища, Жути Подводной на многие века, и сторожить остров новоявленный, чтоб с него демоны на белый свет не вырвались. Тебе же иное положено. Душе твоей велено будет между небом и землей пребывать, а тело здесь, в лесу, лежать будет…
Похоже, дед Василий еще что-то сказать хотел, но тут опять притарахтела "Беларусь" с косилкой.
- Смехота, Михалыч! - сказал тракторист. - Оказывается, не у одного меня поросенок обнаружился! Еще у двоих по селу кабанчики приблудились. У Куркиных и у Петуховых. Даже покрупнее моего будут. А терять никто не терял! Чудеса, скажи?!
- Да уж, - покачал головой дедушка, - такого на моей памяти в здешних местах не бывало! Ну, что ж, Петя, раз хозяин не нашелся, так расти сам. Глядишь, до Пасхи откормишь…
- Комбикорм нынче не дешев, - озабоченно вздохнул "Петя", - не планировал я этих расходов… У меня-то уж есть один, на полста кило тянет и жрет вовсю. Ну да ладно, помозгуем, может, и этого как-нибудь выкормим!
И потарахтел дальше. А дедушка, встав с завалинки, собрался к бабушке сообщить эту здешнюю сенсацию. Колька, решив, что дедушка уже досказал свою легенду до конца, спросил только:
- А сам-то ты, дедушка, когда Жуть видел?
- Да году этак в шестьдесят восьмом. После армии уже… - на ходу бросил дед Василий.
Тут Колька неожиданно почуял сильную усталость. То ли от жары, то ли от беготни сегодняшней, то ли от послеобеденной сытости его повело в сон. Он ушел в свою прохладную комнату и, растянувшись поверх одеяла, сладко задремал.
Проспал он аж почти до восьми вечера - часы показывали 19.40 - и проснулся от того, что услышал громкий разговор в сенях. Бабушка Клаша беседовала с какой-то незнакомой женщиной.
- …Не заходил, значит? - взволнованно спросила гостья у бабушки. - Ни до обеда, ни после?
- Нет, - должно быть, уже во второй раз повторила бабушка. - Мужик твой, Веруня, приезжал два раза, это было. Рассказывал, как поросенок к вам приблудился, да про то, что у Петуховых и Куркиных тоже подсвинки невесть откуда обнаружились. А Пашки мы твоего не видели. Витька да Митька - те забегали, а Андрюшки да Пашки сегодня не было тут. Может, он с Андрюшкой на лесопилке трудится?
- Да то-то и оно, тетя Клаша, что он туда не приходил! И обедать домой не пришел - тоже странно. Уж чего-чего, а подзаправиться он у меня горазд! Андрюшка забегал, спрашивал, где он, а я и знать не знаю. Боязно как-то стало…
- Ну, да сейчас не ночь еще. Найдется как-нибудь.
"Так, - отметил про себя Колька, - это, значит, Пашкина мамочка прибегала, сыночка милого разыскивает. А сыночек, небось, в компании с Сашкой и Толькой из девятого класса, уже в засаду засел, чтоб счеты со мной сводить… Сейчас, поди-ка, и Витька пожалует".
И точно, не прошло и десяти минут, как у калитки появился Быстроногий Олень.
- Ну что, ты пойдешь? - робко спросил Витька, возможно, уже жалея о том, что предупредил Кольку о готовящейся засаде. - Не испугаешься?
- Пойду, - спокойным тоном ответил он "двойному агенту", - чего мне их бояться! Я ж не такой трус, как ты!
- Я сюда специально мимо кустов шел, - доложил двойной агент, - думал углядеть, где они засели. Но не увидел, наверно, хорошо спрятались…
- Конечно, - кивнул Колька, - так они тебе и покажутся! Короче, пошли!
- Рисковый ты… - с уважением и страхом пробормотал Витька. - Сашка с Толькой, знаешь, какие здоровые!
- Посмотрим, - процедил Колька, надеясь, что Духи ему помогут.
- А ужинать? - крикнула вдогонку бабушка.
- Я через часик приду, дело срочное…