Это была третья ледяная дрожь. И еще ко мне в третий раз возвратилось чувство, что мои мысли в какой-то момент пошли по неверному направлению, - только теперь это чувство больше не грызло меня, оно нанесло беспощадный удар. Я был полным идиотом! Я был самым необычно одаренным из всех необычно одаренных, которых когда-либо видел учебно-вспомогательный центр! Вот в чем была моя ошибка: важно было не "где" - справа или слева, и не "куда" - вперед или назад. Дело было исключительно и только в том, когда все случилось - раньше, а не позже. Бюль-то ведь жил в нашем доме всего одну неделю! А темные тени я заметил задолго до того - в первый раз несколько месяцев назад, когда начались похищения. Так с чего бы это и как Бюль стал приводить свои жертвы сюда?
- Это Маррак! - прошептал я потрясенно. - Обеспечение безопасности… с каким-то там упором на контроль и еще чего-то!
- Это и помогло мне напасть на его след, - сказал Оскар. - София вспомнила про связку бренчащих ключей. И его красный комбинезон с золотым сейфом.
- Ну а сама София? - сказал я. - Как ты ее вообще нашел?
- Спрашивал про нее во всех начальных школах Темпельхофа.
- Почему тебе нужна была именно она? Почему не кто-то из других детей?
- Она была второй жертвой. И в газетах появились ее фотографии. Я решил, что, судя по ее внешности, она скорее всего заговорит, если что-то знает.
- Связка ключей и красный комбинезон, - тихо повторил я. - Маррак. Ой-ей-ей-ей-ей-ей-ей! София должна была рассказать про это полиции!
- Она боялась!
- Она и сейчас боится. Но тогда хотя бы ты должен был рассказать все полиции.
Оскар молчал. Я отчетливо представил себе, как он разговаривал с Софией. И как София доверила ему то, что могла доверить только другому ребенку. Как она от счастья и благодарности, что наконец смогла с кем-то поговорить, подарила Оскару свой маленький красный самолетик. Как Оскар прицепил самолетик на рубашку, такой же счастливый маленький мальчик с синим шлемом на голове, который не может найти себе друзей, потому что для нашего мира он слишком умен.
- Я обещал ей, что не предам, - пробормотал Оскар. - Моя мама всегда говорила, что обещания нарушать нельзя.
Я сглотнул. Что-то давило мне на плечи и сердце, как будто темнота вокруг нас обрела вес и у нее выросли руки.
- А потом? - прошептал я.
- Потом я выписал из телефонного справочника все берлинские фирмы, занимающиеся изготовлением особо сложных ключей, - продолжал Оскар. - Несколько недель подряд каждый день после школы я ходил по ним всем по очереди. В конце концов я нашел Маррака случайно. В телефонном справочнике есть только номер его мобильного телефона, без адреса. Он подъехал к одной такой фирме, за которой я как раз наблюдал. Может, заходил к приятелю. Я стоял на другой стороне улицы и увидел, как он выходит из машины. И понял, что нашел его и теперь он мой. Во всяком случае, почти. Он пробыл там не очень долго. Но достаточно долго для того, чтобы мне хватило времени остановить такси и поехать за ним.
- Ух ты! Слушай, я тоже ездил на такси!
- Но тебя не выкидывали из него по дороге, правда? На красном светофоре этот тупой водитель повернулся ко мне и спросил, могу ли я вообще заплатить. У меня было слишком мало денег, и он отказался ехать дальше. Это было на Урбанштрассе. Я видел, что дальше впереди машина Маррака мигает и поворачивает на Гриммштрассе. И тогда я пошел за ним пешком. Машина была припаркована на Диффе, но я не знал, в какой дом он вошел. Я стал ждать. Примерно через два часа он вышел из дома номер 93. Теперь возможностей было две. Или он просто был у клиента…
- …или он там живет, - сказал я. - Правильно ведь? И для того чтобы это выяснить, ты стал таскаться на Диффе. И встретил меня.
Я не видел Оскара, но чувствовал, что он кивнул. И еще я чувствовал горький привкус во рту.
- Ты использовал меня, чтобы войти в дом! Чтобы искать там Маррака! Чтобы выяснить, здесь ли он живет!
Снова никакого ответа. Я тоже больше ничего не говорил. Молчание расползалось вокруг нас, как чернильная лужа. Нам надо было сматываться. А вместо этого мы стояли на находящейся под угрозой обрушения лестнице, в кромешной тьме, и не могли найти слов… Я - от разочарования, а Оскар - потому что не знал, как ему попросить прощения.
- Вначале, - сказал он наконец и снова сделал маленькую паузу, - вначале ты был мне безразличен. Я и правда хотел только войти в дом. Но наверху, в этом саду на крыше…
- Где ты наконец нашел чего хотел…
- Там мне стало стыдно, что я тебя использовал. Я к тебе очень привязался, Рико! Ты - мой единственный друг. Ты никогда не дразнил и не обижал меня, и ты рисковал жизнью, чтобы меня найти.
И шепотом добавил:
- Все еще рискуешь.
Я обиженно засопел. Другого друга, кроме Оскара, у меня тоже не было. Даже странно, что с таким умным мальчиком людям, в общем-то, так же трудно поладить, как и с глупым. Я вспомнил тот день, когда мы были в саду на крыше и как Оскар положил свою теплую руку в мою. Это было здорово, и в этом не было лжи. Я бы ее почувствовал.
- А как ты сделал, чтобы он тебя похитил? - сказал я наконец.
И услышал облегченный вздох.
- Это было просто. Я все равно собирался этим заняться утром во вторник, но потом передумал, потому что обещал прийти к тебе.
- Без шлема? - недоверчиво сказал я.
- Я меньше боюсь, когда ты со мной, - тихо пробормотал Оскар и быстро заговорил дальше, как будто ему было неловко.
- Я поехал на метро до Котти, а оттуда пошел по направлению к Диффе. Но на Гриммштрассе мне встретился Маррак, он садился в свою машину.
У меня закружилась голова. Я ведь видел из окна гостиной, как Маррак выходил из дома! Не прошло и минуты после этого, как он встретил Оскара, или Оскар - его.
- Такой случай я не мог упустить! - сказал Оскар. - Я спросил, не может ли он взять меня с собой - мой папа прошлой ночью не пришел из пивнушки домой, я его искал, ну и так далее… в общем, все, что придумываешь на ходу в таких случаях.
"Или то, что уже случалось пару раз", - подумал я.
- Во всяком случае, он взял меня с собой. Мы успели проехать только три светофора. Тогда я подсунул ему телефонный номер папы, а Маррак чем-то брызнул мне в лицо. Я очнулся только во второй половине дня, когда он вытаскивал меня из мешка для белья уже в своей квартире. Он заткнул мне рот и связал, у меня в голове все гудело, но я…
- Ты был в его мешке для белья?
- Думаю, да. Это было похоже на мешок.
Не знаю, что меня сильнее разозлило - то, что Маррак, оглушив Оскара и незаметно упаковав его в мешок, потом до самого обеда безмятежно занимался своей работой. Или то, что я встретил его на лестнице и разговаривал с ним, а Оскар в это время лежал связанным в мешке у наших ног. Об этом я расскажу Оскару только гораздо, гораздо позже, решил я. Шок был для меня уже почти непереносим - не говоря уж о том, что на самом-то деле у Маррака, конечно, не было никакой подруги, которая стирала ему белье и все такое.
- В общем, я как-то умудрился потихоньку высвободить одну руку, - продолжал рассказывать Оскар. - Ну а когда Маррак тащил меня к белому домику, я понял, где я, незаметно оторвал красный самолетик от рубашки и бросил через перила.
- Но почему? Самое позднее, когда твой папа заплатил бы за тебя выкуп, Маррак бы тебя освободил. Тогда бы ты мог свидетельствовать против него, и всем пришлось бы тебе поверить.
Некоторое время я слышал только дыхание Оскара.
- Я не был уверен, - наконец тихо сказал он, - сможет ли папа деньги… сможет ли он их достаточно быстро собрать. Ну и так далее.
Последняя фраза прозвучала так невыразимо печально, как будто Оскар не был уверен и в том, заплатит ли папа вообще за него выкуп.
- Только на этот случай, - продолжал он все еще очень тихо, - ты был моей единственной надеждой. Она была, конечно, совсем малюсенькой, но этого оказалось достаточно.
Он снова замолчал.
- Какая длинная история, - прозвучал чей-то голос над нами. - Но весьма содержательная, спасибо!
Ослепительно вспыхнул карманный фонарик.
Оскар и я взвизгнули одновременно. И одновременно рванули по лестнице вниз. Маррак, который все время нас подслушивал, стоя несколькими ступеньками выше, немедля бросился за нами, и это было, как ни странно, удачей, потому что его карманный фонарик освещал дорогу не только ему, но и нам. Мы прыгали, скакали и громыхали по заднему дому, и я еще подумал: какой идиот объявил его под угрозой обрушения - он и падение бомбы выдержит.
Сбежав вниз, мы оказались перед запертой дверью во двор. Я сунул в руку Оскару связку ключей. Он умнее меня.
- Давай ты! - прошипел я. - Я его отвлеку!
Маррак позади нас скатился с лестницы с таким грохотом, будто прыгнул в бассейне с вышки и приводнился задницей. Его карманный фонарик упал на пол и откатился в сторону. Поднялась пыль. В луче света я видел, как Оскар неподвижно стоит рядом со мной, будто ему именно сейчас захотелось испытать, каково быть деревом, или светофором, или чем-то в этом роде… Окаменел от страха - кажется, так это называется. За ним к стене приклеились три тени - две маленьких и одна огромная.
- Все, приехали! - подвел итог Маррак.
Если бы ярость можно было взвесить, его весила минимум тонну или даже больше. Во всяком случае, никак не меньше пятидесяти кило. У меня не было ни малейшего понятия, как можно задержать его, чтобы выиграть время и освободить Оскара от оцепенения. Но что-нибудь должно было прийти мне в голову. Я чувствовал, как лотерейный барабан медленно начал вращаться. Если я подожду еще пять секунд - будет слишком поздно. И вот я швырнул в Маррака, как кирпичом, первым же пришедшим мне в голову вопросом. Я, конечно, предпочел бы задать его в уютной обстановке за чашкой кофе или еще чего-нибудь. И чтоб при этом мы находились в какой-нибудь тюрьме, из которой невозможно убежать, а между нами были бы решетки.
- Почему вы позвонили отцу Оскара после похищения, а не написали письмо, как всегда?
Маррак злобно сверкнул на меня глазами, но ответ выпалил тут же, как из пистолета.
- Чтоб поскорее со всем разделаться, - прорычал он. - И как можно быстрее освободиться от этого зануды-всезнайки!
У окаменевшего Оскара не дрогнула ни одна ресница, когда лицо его похитителя, похожее на бычью морду, почти вплотную приблизилось к нему.
- Ты самый ужасный ребенок из всех, которые мне встречались! Остальным до тебя далеко, как до Луны! - завопил Маррак. - Знаешь, кем бы тебя считали еще в Средние века? Уродом! Наказаньем божьим! Четыреста лет назад таких безобразников, как ты, публично сжигали на костре!
- Средневековье, - сказал Оскар презрительно, - кончилось более пятисот лет назад. Потом была эпоха Возрождения, неуч вы эдакий!
Я ничего не знал про эпоху Возрождения, но наверно она была ужасной, потому что Маррак отпрянул как ошпаренный. На мгновение я испугался, что он сейчас двинет Оскару как следует. Но вместо этого он вдруг сделал самое что ни на есть умильное лицо всех времен и народов. В детективах это всегда знак того, что у преступника не все дома. А у Маррака - за последние несколько часов я убедился в этом стопроцентно - и с самого дома крыша съехала.
- Вообще-то я детей люблю! - сказал он сладким, как сахар, голосом. - Я их очень даже люблю. Просто их родители должны получше за ними смотреть, ничего другого я ведь не хотел. Мир вокруг нас - он злой. А деньги мне безразличны. Да, да, это правда, я люблю детей. Даже неполноценных!
Тут он вдруг резко повернулся ко мне. Через его плечо я с облегчением увидел, что Оскар наконец-то очнулся, как будто только и ждал возможности сначала немножко похвастать этой эпохой Возрождения, прежде чем приступить к делу. Он начал осторожно и беззвучно возиться с замком.
- Но еще я люблю мою свободу! - выдохнул Маррак мне прямо в лицо. Ухмылка у него была такая косая, будто кто-то разрезал маску клоуна посередине. - Не надо было тебе совать свой любопытный нос в мои дела, Рико Доретти! Боюсь, теперь его придется, к моему большому сожалению, отрезать.
Он сделал шаг ко мне.
Я наморщил лоб.
Так не пойдет.
- Надо в другом порядке, - сказал я.
Маррак озадаченно остановился.
- В каком еще порядке?
- Отрезать надо в другом порядке. Начинают ведь с ушей.
И я начал перечислять, ужасно гордый, что сумел запомнить все, что узнал от Феликса.
- Похитители всегда отрезают сначала уши, сразу оба. Потом пальцы, а после…
- Ты слабоумный маленький приду…
- Будьте любезны, не перебивайте меня!
Нет, ну вообще, в кои-то веки удалось все запомнить, а тут еще кто-то возникает! Я так разозлился, что начал орать, и остановить меня было уже невозможно.
- Потом руку без пальцев! Другую надо оставить, чтобы можно было писать жалобные письма! Но я вам сразу скажу, моя мать может самое большее вскрыть для вас рейхстаг! И… все, баста!
Орание на Маррака пошло мне очень на пользу, хотя, вспоминая все случившееся, надо, к сожалению, признать, что мои слова были не особенно умными. Раз у мамы взять нечего, можно было тут же оттяпать мне обе руки, прежде чем взяться за ноги. Мне очень повезло, что у Маррака совершенно не оставалось времени, чтобы прийти к такой мысли.
Позади меня раздался щелчок.
Дверь распахнулась. Бледный лунный свет разлился по лестнице, как молоко. Я молнией промчался мимо Маррака. Если бы Оскар не был таким маленьким, я бы его наверняка заметил и не налетел на него. Понятия не имею, почему он не бросился тут же бежать, как я, у него ведь было даже преимущество во времени, но он, наверно, ждал меня. И в дверном проеме я со всей силы в него врезался.
Мы оба упали и вывалились во двор. Я проехался по шершавому асфальту, сильно ударившись предплечьем, и сразу почувствовал, как потекла кровь. Что-то тяжелое больно ударило меня в живот, раздался крик - это Маррак споткнулся о меня и рухнул на землю, как поваленное дерево. Рядом со мной Оскар поднялся на ноги и протянул мне руку. Я схватил ее и со стоном встал.
- Бежим дальше, скорее! - пропыхтел я.
Мы снова помчались, Оскар передо мной, его визг оторвал бы от корабельной мачты даже привязанного греческого героя "О" - того самого, с деревянной лошадью и осажденной женой. Я бежал быстрее Оскара, перегнал его и первым добрался до большой двери, ведущей в передний дом.
До двери, которую все время заклинивало.
Обеими руками я нажал на ручку и стал со всей силы дергать створку, которой полагалось открыться, но она едва сдвинулась - не больше, чем на три или четыре сантиметра! Получившаяся щель была слишком узкой - через нее не смог бы протиснуться даже Оскар.
Я обернулся и вжался спиной в жесткую дверь. Рядом притиснулся Оскар, вцепившись в мои штаны. В лунном свете я видел, как Маррак снова поднялся на ноги. Он вытаращился на нас дикими глазами и в следующее мгновение бросился на нас, словно бешеный бык.
- Полиция! - крикнул голос над нами.
Я запрокинул голову. Наверху, в окне пятого этажа, стоял Бюль, с пистолетом в вытянутой правой руке.
- Остановитесь, или я вынужден буду применить огнестрельное оружие!
Но Маррак уже давно настиг нас. Он обрушился на меня и Оскара ужасной горой из ярости и злобы. Я обхватил голову Оскара руками, защищая его, втянул свою собственную голову в плечи и пристально уставился Марраку в глаза. К сожалению, мама и Оскар почему-то владеют этим трюком гораздо лучше. У меня вообще ничего не получилось.
Последнее, что я услышал, было нечеловеческое рычание. Последнее, что я увидел, были две вещи, которые упали с неба, одна на меня, а другая на Маррака. То, что упало на меня, было сжатым кулаком Маррака. Он со всей силы двинул мне в правый висок, и пока я медленно опрокидывался и погружался в темноту, на лице у Маррака появилось какое-то растерянное выражение, он схватился за окровавленный лоб, потерял равновесие и тоже упал.
* * *
Через миллионы лет я снова пришел в себя. Меня несли по лестнице. Я смотрел вверх и видел лицо Бюля, который держал меня на руках. Кто-то придерживал входную дверь, наверно, Моммсен. Кто-то всхлипывал, наверно, фрау Далинг. Кто-то что-то взволнованно говорил, наверно, Оскар. Мерцающий красный свет освещал улицу перед Диффе, 93, но я все смотрел вверх на Бюля. Как во сне, я слышал собственный, едва различимый шепот, а Бюль крепко прижимал меня к груди и понимал каждое слово.
- Однажды мой папа с друзьями поехал на лодке в море, вдоль побережья Неаполя. Был очень ветреный осенний день. Волны поднимались очень высоко, они были черные, и на них танцевала белая пена. Папа закинул удочку. Клюнула очень большая рыба, началась борьба не на жизнь, а на смерть. Рыба победила. Она выдернула папу за борт. Мой папа утонул в глубоком синем море.