- Откуда ж я знаю? Да это, по большому счету, сейчас и неважно. Важно другое. Да давняя история получила продолжение в наши дни. Инфернальный курьер, вселившись в тело утонувшего капитана Вальтера Штруделя, решил сам воспользоваться Абсолютным оружием…
- Чего же он раньше им не воспользовался?
- Видимо, ситуация не позволяла. А теперь позволяет.
- Но ведь я вырубила курьера, - напомнила Чижикова. - Значит, ему опять ситуация не позволит.
- Дело уже не в курьере, - озабоченно морщил лоб майор. - Боюсь, запущен сам механизм уничтожения Вселенной. Недаром же Вальтер тебе сказал, что конфлаграция все равно состоится.
- Не понимаю я эту нечистую силу, - пожала плечами Чижикова. - Какие-то они прибабахнутые. Вселенную ни с того ни с сего захотели уничтожить. Ведь вместе со Вселенной погибнет не только Земля, но и их дурацкий инфернальный мир.
- Зло многообразно в своих проявлениях, - ответил Гвоздь. - И одно зло вполне способно уничтожить другое. Скорее всего тут как раз такой случай. Вальтер задумал разделаться со своими, так сказать, соотечественниками при помощи конфлаграции. Сам же вместе с Алисой Моллард решил перебраться через Черную дыру в параллельную Вселенную…
Юлька слушала версию майора, и ей казалось, что он пересказывает ей какой-то фантастический боевик: Черная дыра… параллельная Вселенная… Конфлаграция… - Потому-то они и хотели вашими телами воспользоваться… - заключил Гвоздь.
- А почему именно нашими?
- Я ж тебе уже говорил. У вас с Юлей в именах и фамилиях идеальное количество букв для магических операций. Тринадцать. И потом. Черная дыра, ведущая в параллельную Вселенную, очень узкая. Взрослому человеку в нее не пролезть. А вы, девчата, худенькие, юркие…
- Прикалываетесь, Петр Трофимыч.
- Какие уж тут приколы, - вздохнул майор. - Вселенную спасать надо.
- На фига Вальтеру и Алисе уничтожать Вселенную? - продолжала недоумевать Чижикова.
- Вероятно, из-за злобности натуры, - предположил Гвоздь. - Знаешь приговорку: "Сделать маленькую гадость - для меня большая радость". Вот и они решили сделать маленькую гадость.
- Ничего себе - маленькую, - хмыкнула Юлька и добавила: - Им, значит, радость - а нам-то что теперь делать?
- Продолжать расследование. Возможно, конфлаграцию удастся предотвратить, если мы узнаем, зачем Вальтеру и Алисе понадобилось кладбище кукол.
- Надо узнать это как можно быстрей!
- Так точно. Поэтому я и решил выкурить три пачки сигарет.
- При чем тут сигареты? - не поняла Чижикова.
- А ко мне озарение приходит аккурат после третьей пачки. Не знаю уж почему.
…И вот майор Гвоздь лег на диван и, пуская к потолку кольца дыма, начал ждать прихода озарения. На исходе первого часа дверь кабинета распахнулась.
- Жора!
- Я!
- Быстренько найди книгу "Мифы и легенды Петербурга"!
- Слушаюсь! - козырнул Кипятков.
Книга была доставлена.
На исходе второго часа дверь снова распахнулась.
- Жора!
- Я!
- Мигом разыщи "Санкт-Петербургские ведомости" за 1886 год.
- Есть! - козырнул Кипятков.
Ведомости тоже были доставлены.
На исходе третьего часа дверь опять распахнулась.
- Что прикажете, товарищ майор?! - вскочил со стула капитан.
- Ничего, Жора… Входите, орлы.
Чижикова, Рыжикова и Кипятков вошли в кабинет. Дым здесь стоял коромыслом, прямо хоть топор вешай. Обе Юльки закашлялись. Кипятков распахнул окно, впуская струю свежего воздуха.
- Ну что ж, орлы, - приступил к обстоятельному рассказу Гвоздь, - закурил я, значит, сигарету и прикинул. Информации по этому делу столько набралось, что даже непонятно, о чем сперва и думать. И я стал думать обо всем сразу. Думал - курил, курил - думал… И когда выкурил первую пачку - пришел к первому выводу: в этой криминально-мистической истории мотивы поведения всех действующих лиц более-менее ясны. Кроме мотивов одного лица. Какого?.. - Майор сделал паузу.
- А какого? - не догадались ни девчонки, ни капитан.
- Кочегара Уголькова! Вообще неясно, почему он все время возникал в наведенке со сгущенкой и в мыслях Алисы. Я распечатал вторую пачку, закурил и начал думать исключительно об Уголькове. Тут-то я и вспомнил одну книжку, которую читал в детстве. Называлась она: "Мифы и легенды Петербурга". В ней имелась легенда и о кочегаре Уголькове. Вкратце легенда такова: "Жил когда-то в Петербурге некий Угольков. Он работал кочегаром в крематории. У Уголькова была дочка, которую он безумно любил. Дочка заболела неизлечимой болезнью. Кочегар впал в отчаяние. Случайно ему стало известно древнее колдовское поверье: если сжечь сто девочек от семи до семнадцати лет, то исполнится любое твое желание. И Угольков начал заманивать к себе в крематорий девочек и сжигать их в кремационной печи, чтобы исполнилось его заветное желание, и любимая дочка выздоровела…"
- Кошм-а-ар, - заахали и заохали девчонки. - У-у-жас…
- Да это же легенда, девчата, - напомнил им Гвоздь. - На самом деле ничего подобного не было.
- А что было на самом деле, товарищ майор? - поинтересовался Кипятков.
- Об этом и написано в "Санкт-Петербургских ведомостях" за 1886 год. Кстати, Жора, - прервался майор, - объявляю тебе благодарность за быстрый розыск материалов.
- Служу Службе безопасности! - вытянулся в струнку капитан.
- Так вот, - вернулся к рассказу Гвоздь, - в июльском номере "Ведомостей" была напечатана заметка под названием: "Куклы спасают жизнь". Речь в ней шла об Уголькове, только не о кочегаре, а об истопнике. Вспомнил я это, докуривая последнюю сигарету из второй пачки. А увидел я впервые эту заметочку, когда мне было лет десять. Я тогда нашел на помойке подшивку "Санкт-Петербургских ведомостей" за 1886 год. И прочел от корки до корки.
- Ну у вас и память, товарищ майор, - не преминул восхититься начальством Кипятков. - Я вон даже не помню, что во вчерашних газетах пишут, а вы запомнили, что в позапрошлом веке писали.
- Запомнить-то запомнил, Жора, но все равно следовало перепроверить - вдруг я какую-то важную детальку упустил. Поэтому я и попросил тебя разыскать мне книгу и газеты. В заметке наряду с Угольковым фигурировала и его неизлечимо больная девочка. На этом сходство с легендой заканчивалось. А вот как все было на самом деле. Девочка любила играть в куклы. Но Угольков был бедным человеком, поэтому и куклы у его дочери были самодельные, тряпичные. А она мечтала поиграть настоящими куклами. Тогда Угольков пошел к графине, в доме которой он служил истопником, и рассказал о больной дочери и ее мечте. Графиня оказалась доброй женщиной и отдала Уголькову старые куклы своей дочки. Мало того, она попросила знакомых графинь-мамаш, у которых были девочки, сделать то же самое. Больная девочка Уголькова была вне себя от счастья. Она целыми днями играла с куклами, а вечером укладывала их спать рядом с собой. Прошел месяц, и девочка полностью выздоровела. "Врачи считают, что ее выздоровление - следствие положительных эмоций, вызванных подаренными ей старыми куклами", - заканчивалась заметка в "Ведомостях". Куря сигарету за сигаретой, я задумался над этой историей. И когда я докурил последнюю сигарету из последней, третьей, пачки, на меня и нашло озарение. "Э-э, - понял я, - положительные эмоции тут ни при чем". Хотя, конечно, и они сыграли свою положительную роль. Но главная причина выздоровления в том, что подаренные угольковской дочке куклы были наигранные. - Майор глянул на слушателей. - Уразумели, орлы?
- Пока нет, - честно признались "орлы".
- Ну, к примеру, есть старые иконы, на которые много молились, их называют "намоленные". Эти иконы способны творить чудеса. А есть старые куклы, которыми много играли. Их можно назвать "наигранные", потому что они впитали в себя любовь и положительную энергетику тех девочек, которые с ними играли. Так вот, мне кажется, что именно благодаря этой энергетике дочка Уголькова и выздоровела. А если десяток наигранных кукол справились с тяжелой болезнью, то сотни наигранных кукол, похороненные на кукольном кладбище, могут - что?..
- Что? - переспросили капитан с девочками.
- Кого-нибудь оживить!
- А кого?
- Того, кто находится под этим кладбищем.
- А кто там находится?
- Ну а сами-то как думаете?
Честно сказать, обе Юльки и Жора никак не думали.
И тогда майор Гвоздь, выдержав эффектную паузу, объявил:
- Абсолютное оружие!
Глава XXVII
КОНТРОЛЬНОЕ ЗАХОРОНЕНИЕ
- Абсолютное оружие? - вопросительно повторили все.
- Так точно. Под кладбищем кукол похоронен некто, кто, вернувшись к жизни, может уничтожить нашу Вселенную.
Кипятков, как обычно, закипятился:
- Надо его поскорей выкопать, пока он не ожил!
- Не кипятись, Жора, - подкрутил майор усы. - Во-первых, это только моя версия. Ее еще нужно проверить.
- Да чего тут проверять-то?! - продолжал кипятиться Кипятков. - Выкапывать надо! Дорога каждая минута!
- Спокойно, капитан. Для начала мы совершим контрольное захоронение.
- А что значит - контрольное? - спросила Чижикова.
- Проведем следственный эксперимент: похороним кого-нибудь на кладбище кукол и посмотрим, оживет он или нет.
- А кого похороним, Петр Трофимыч? - спросила Рыжикова.
- Меня, - ответил Гвоздь.
Все засмеялись.
А Кипятков сказал:
- Для этого вам надо умереть, товарищ майор.
- Верно, Жора, - без тени юмора ответил Гвоздь. - Я и умру.
Тут все поняли, что майор не шутит.
- Да вы что, Петр Трофимыч?! - загалдели девчонки. - А если ваша версия не подтвердится, и вы не оживете?!
- Так точно! - согласился с девчонками Кипятков. - Давайте лучше на кроликах следственный эксперимент проведем.
- Ни в коем случае! - отверг это предложение Гвоздь. - Ты же знаешь, Жора, я председатель петербургского отделения "Общества защиты животных"! И никогда не буду рисковать кроликами.
- Кроликами, значит, не будете, а собой будете?! - наперебой кричали девчонки и капитан.
- Тихо, тихо, - замахал на них руками майор. - Вы меня не поняли. Я ничем не рискую. Я же йог.
- Кто вы?
- Йог, - повторил Гвоздь. - И могу остановить себе сердце на пять дней. А потом снова его запустить.
- Ух ты! - привычно восхитился капитан.
- Правда, что ли? - не поверили девчонки.
- Правда, правда, - ответил майор и начал развивать свою идею: - Я останавливаю сердце, вы меня хороните и ждете, когда я оживу. И если я оживаю раньше, чем через пять суток, значит, моя версия верна - наигранные куклы способны оживлять.
И вот день подошел к вечеру.
На кладбище кукол было тихо. Майор Гвоздь лежал в открытом гробу, покуривая сигаретку. Рядом стояли Чижикова, Рыжикова и капитан Кипятков. И хотя это было всего лишь контрольное захоронение, девчонки хлюпали носами. Да и капитан иной раз им подхлюпывал.
- Ну что, орлы, приуныли? - ободряюще сказал из гроба Гвоздь. - Приказываю всем улыбнуться.
Все кисло улыбнулись.
Майор докурил сигарету и ловким щелчком послал окурок за кладбищенскую ограду.
- Давайте прощаться, орлы.
- Разрешите речь сказать, товарищ майор, - попросил Кипятков.
- Ну скажи, Жора.
- Товарищи! - похоронным тоном заговорил капитан. - Сегодня мы провожаем в последний путь майора Петра Трофимыча Гвоздя. Всю свою сознательную жизнь майор Гвоздь не покладая рук боролся с нечистой силой, отдавая этой борьбе всего себя без остатка. И вот пламенное сердце Петра Трофимыча сейчас перестанет биться… - В голосе капитана прорезались торжественные нотки: - Но не перестанут биться соратники майора Гвоздя. Они подхватят знамя борьбы, выпавшее из рук товарища майора, и понесут его дальше… - Кипятков, прервавшись, взглянул на лежащее в гробу начальство. - Ну как вам речь, товарищ майор?
- Во! - показал Гвоздь большой палец.
Капитан просиял.
- Разрешите продолжать?
- Достаточно, Жора. Лучше приготовь молоток и гвозди. Заколотишь гроб, как только я остановлю себе сердце.
- Ой, а может не стоит гроб заколачивать, Петр Трофимыч, - начали упрашивать майора девчонки. - Давайте мы вас просто крышечкой накроем.
- Отставить, девчата. Все должно быть как положено. Уразумели?
- Уразуме-е-ли, - печально протянули Чижикова с Рыжиковой.
- Попрошу соблюдать полную тишину, - деловито произнес Гвоздь. - Начинаю остановку сердца. - И он монотонно забубнил: - Мое сердце остана-а-вливается… остана-а-авливается… остана-а-а-а… - Голос замер на полуслове.
Кипятков приложил ухо к груди майора. Послушал.
- Не стучит… - объявил он и, сняв фуражку, перекрестился. - Царствие ему небесное.
Девчонки тоже закрестились.
Гроб заколотили, опустили с могилу и засыпали землей. А сверху положили надгробную плиту, на которой была высечена эпитафия, почти как у полководца Суворова :
ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ ГВОЗДЬ.
Постояли немного и пошли ужинать.
Ночь прошла. Наступило утро.
Ни свет ни заря обе Юльки и Кипятков поспешили на кладбище проверить - не ожил ли майор?.. Утренний туман обволакивал могилы.
Солнце вставало.
А майор Гвоздь сидел на своей надгробной плите, покуривая сигаретку.
- Петр Трофимыч, - кинулись обнимать его девчонки. - Вы ожили!
- Так точно!
- Товарищ майор, а как же вам удалось из могилы выбраться? - недоумевал Кипятков. - Гроб ведь был заколочен, да и зарыт к тому же.
Гвоздь посмеивался:
- Я, Жора, в молодости в цирке выступал и по сто раз проделывал подобные корючки.
- Что-что проделывали?
- Корючки. Так в цирке называются небольшие номера. Я ложился в металлический ящик, его засовывали во второй металлический ящик, второй - в третий, третий - в четвертый… И так до десяти ящиков. Все они были заперты. А я через пять минут - ап! - и на свободе. Зрители просто рыдали от восторга.
- Супер! - воскликнула Чижикова.
- Круто! - воскликнула Рыжикова.
А Кипятков спросил бодро:
- Какие будут дальнейшие указания, товарищ майор?!
- Указание нам всем одно, Жора, - выяснить поскорей, кто похоронен под кладбищем кукол.
- Я знаю - кто, - раздался голос.
Все обернулись. К ним подходил отец Варений.
Священника было сразу и не узнать. Вместо рясы - спортивный костюм, на ногах - кроссовки.
- Я по утрам пробежку совершаю, - поймав удивленные взгляды капитана и девчонок, пояснил батюшка. И степенно представился майору, с которым был еще незнаком:
- Отец Варений.
- Майор Гвоздь, - козырнул в ответ майор.
- Вы уж простите, бога ради, что случайно подслушал ваш разговор.
- Пустяки, батюшка. Так кто тут, под кладбищем, похоронен?
- На этом месте три миллиона лет тому назад состоялась битва между ангелами небесными и демонами ада. Демоны были разбиты, а их главаря, демона Уничтожения по имени Дуррра, здесь и похоронили.
- Дура? - не расслышав как следует, переспросила Чижикова.
- Не Дура, а Дуррра, - поправил ее священник. - С тремя "р", мужского рода, ударение - на "а".
- Вы в этом уверены? - спросил Гвоздь.
- В чем?
- В том, что демон похоронен именно здесь.
- Уверен. Об этом в священных книгах написано.
- Ну что ж, спасибо, батюшка, за ценную информацию. - Майор Гвоздь крепко пожал отцу Варению руку. - Вы даже представить себе не можете, как вы нам помогли.
- Пустяки, майор, - в тон Гвоздю ответил священник.
- Нет, товарищ Варений, не пустяки, - вмешался в разговор Кипятков и обратился к начальству: - Разрешите, я ему расскажу, товарищ майор.
- Расскажи, Жора.
Капитан рассказал.
- Гос-с-поди, помилуй нас, грешных, - закрестился батюшка. - Страсти-то какие… Ну да бог не даст свершиться черному делу. Отвратит беду.
- Бог-то бог, да будь и сам не плох, - молодцевато подкрутил усы Гвоздь. - Кипятков!
- Я!
- Свяжись-ка, Жора, с местными военными. Пусть на завтра выделят нам батарею тяжелой артиллерии.
- Слушаюсь!
- И еще нам нужна рота пулеметчиков и взвод огнеметчиков. Уразумел?
- Так точно!
Петр Трофимыч, а вы думаете, Дуррра уже ожил? - спросили девчонки.
- Уверен, девчата. И завтра полезет из своей могилы.
- Почему именно завтра?
- Завтра же пятница, тринадцатое. Разгул темных сил. Верно, батюшка?
- Да-да, сатанинский день, - закивал отец Варений и попросил: - Позвольте, майор, и мне поучаствовать в святом деле уничтожения нечисти.
- Будем только рады, батюшка. Мы эту заразу - снарядами, а вы - молитвами.
- А не маловато ли у нас сил? - засомневался Кипятков. - Справимся ли, товарищ майор?
- Справимся, - ответил за Гвоздя священник. - Нам бог поможет.
Глава XXVIII
ПЯТНИЦА, ТРИНАДЦАТОЕ
И вот наступил день Д (для тех, кто не в курсе, - день начала операции в военной терминологии). Все было готово к решающей схватке. Отец Варений благословил всех участников операции, в том числе и себя - ведь он тоже принимал в ней участие.
Дело было за малым. Но малый что-то не спешил вылезать из своей могилы.
- Ну где же этот Дурррак? - начали первыми проявлять нетерпение Чижикова с Рыжиковой.
- Спокойно, девчата, - сказал им майор и глянул на часы. - Я думаю, он через часок полезет. В тринадцать часов тринадцать минут.
- Почему именно в тринадцать тринадцать?
- У нечисти тоже свои прихоти имеются. Любят они цифру "тринадцать". - Гвоздь протяжно зевнул. - Так что можно часик покемарить.
С этими словами майор улегся на травку.
- Неужели вы способны уснуть в такой ситуации, Петр Трофимыч? - поразилась Чижикова.
- Очень даже способен.
- Ну у вас и нервы, - восхитилась Рыжикова.
- Да при чем тут нервы? Просто со временем ко всему привыкаешь. А у меня это уже трехсотая засада. Можно сказать, юбилейная.
- Поздравляем! - сказали все.
- Спасибо. К тому же на завтрашнюю ночь у нас еще одна операция намечена . Поэтому надо как следует отоспаться. Кстати, Жора, к той операции все готово?
- Так точно, товарищ майор!
- Ну ладно, толкнете меня, когда Дурррик полезет. - И майор, положив под щеку ладонь, уснул.
Время шло. Все напряженно ждали появления демона. Все, кроме Гвоздя, конечно. Он похрапывал - хррр… И вот ровно в тринадцать часов тринадцать минут под кладбищем кукол раздалось отдаленное громыхание.
- Петр Трофимы, Петр Трофимыч, - принялись тормошить майора девчонки.
- Кажется, лезет…
- Кто лезет? - спросонья не понимал Гвоздь.
- Дуррралей этот…
Сон мигом слетел с майора. Он вскочил, надел фуражку. И зычно прокричал:
- По местам, орлы!
Гул нарастал. Земля задрожала…
- Приготовиться к бою! - скомандовал Кипятков.
- От-ставить!.. Ты что, Жора, поперек батьки в пекло лезешь?
Капитан смутился.
- Виноват, товарищ майор… А разве не надо к бою готовиться?
- Вначале по-хорошему попробуем договориться. Дай-ка сюда "матюгальник".
Кипятков подал Гвоздю мегафон.