Глава IX
БОЛЬШАЯ ЛЮБОВЬ ВЛАДИМИРА АФОНЬКИНА
Марию Сергеевну мальчишки встретили на улице. Она возвращалась из магазина. В одной руке у нее была сумка, в другой - авоська.
- Здрасьте, Марья Сергевна! - подскочили к ней Генка с Максом.
- Здравствуйте, мальчики. - Учительница подслеповато прищурилась. - Максим и Геннадий?
- Они самые! - бойко ответил Горохов.
- Давайте мы вам поможем, - предложил Самокатов.
- Спасибо, мальчики, я уже почти пришла. Вон мой подъезд.
- Мы вам до квартиры дотащим. - Макс забрал у учительницы сумку.
А Генка взял авоську.
Афонькина жила на первом этаже.
- Раз уж вы мне помогли, то заходите в гости, - пригласила она ребят.
А мальчишкам только того было и надо. Но для виду они стали наперебой отказываться.
- Да нет, Марья Сергевна.
- Мы в другой раз, Марья Сергевна.
- Заходите, заходите, - открыла дверь учительница. - Я вас пельменями угощу. Любите пельмени?
- Любим, - сказали друзья.
Едва Генка с Максом вошли в квартиру, как сразу же увидели знакомую фотографию - Афонькина со своим сыном. Ребята понимающе переглянулись.
Через несколько минут Мария Сергеевна позвала их к столу. В тарелках аппетитно дымились пельмени.
- Берите сметанки, - радушно предлагала учительница. - А вот кетчуп…
- Спасибо, Марья Сергевна…
Самокатов густо полил свою порцию сметаной, а Горохов, столь же густо, кетчупом.
И мальчишки принялись с аппетитом уплетать пельмени.
- Марья Сергевна, а вы что, на пенсии? - интересовался с набитым ртом Макс.
- Да, Максим, я теперь пенсионерка.
- А зачем вы на пенсию ушли? - спросил Генка и тоже с набитым ртом. - Поработали бы еще.
Афонькина помешивала ложечкой сахар в своей чашке с чаем.
- Я и так, Гена, сорок лет школе отдала.
- Сорок лет?! - изумились ребята. - Круто!
- Да, круто, - улыбнулась учительница. - У моих первых учеников уже внуки подрастают.
- А у вас внуки есть? - спросил Горохов.
- Нет, - покачала седой головой Афонькина. - Мой сын еще не женат.
- А чего он не женится?
Мария Сергеевна заметно погрустнела.
- Вовочка хотел жениться. И девушку себе нашел. Они уже и заявление в загс отнесли. А потом… потом Рита погибла.
- Рита?! - чуть не подавился Генка.
- Да, ее Маргаритой звали. Очень хорошая была девушка. - Афонькина вздохнула. - И вот погибла в автокатастрофе. В самом начале зимы. И вместо того, чтобы вести Риту в загс, Вовочка повез ее на кладбище.
- На собачье? - брякнул Макс.
Самокатов пнул друга под столом. А Горохов уже и сам понял, что сморозил глупость. Но слово - не воробей, вылетит - не поймаешь.
К счастью, учительница не расслышала.
- Риточка хотела стать врачом, - с грустью продолжала она. - Училась на третьем курсе мединститута.
- А какая у нее была фамилия? - вкрадчиво осведомился Генка.
- Курочкина.
"Ни фига себе!" - подумал Самокатов.
"Вот это фишечка!" - подумал Горохов.
А Афонькина вся ушла в воспоминания:
- Вовочка ее так любил, так любил! Прямо души в ней не чаял… И сейчас любит. Каждый день к ней на могилку ходит. Я ему говорю: "Вовочка, ну что поделаешь. Надо жить дальше. Найди себе другую девушку". А он мне отвечает: "Нет, мамочка, мне никто не нужен. Только Рита". Бедный мальчик… - Мария Сергеевна всхлипнула.
Кап - капнула в ее чашку слезинка.
- …Они уж и квартиру себе купили. И решили: если у них родится девочка - Машенькой назвать. В мою честь. И вот все пошло прахом. Ритули больше нет. А Вовочка так тоскует…
Кап - капнула в чашку еще одна слезинка.
Конечно, нехорошо продолжать столь печальный для учительницы разговор. Но ребята должны были все выяснить до конца.
Поэтому Макс осторожно произнес:
- А вы бы, Марья Сергевна, посоветовали ему собаку завести.
- Чтоб не тосковал, - прибавил Генка.
- Ну что вы, мальчики, - махнула морщинистой ручкой Афонькина. - Вовочку в четыре годика укусила овчарка. С тех пор он не любит собак.
"Собак не любит, а каждый день на собачье кладбище ходит", - отметил про себя Самокатов. А вслух спросил:
- А вы были на Ритиных похоронах?
- Нет, не была. Вовочка мне не позволил. Он сказал: "Я хочу, мамочка, чтобы ты запомнила Риту живой".
- А после на кладбище ходили? - поинтересовался Горохов.
- Нет, не ходила. Вовочка мне сказал: "Я, мамочка, за двоих буду на могилку ходить".
"Знала бы она, на какую могилку ходит ее Вовочка, - подумал Макс. - Точно бы офонарела".
- Ой, что же я на вас, мальчики, тоску-то нагоняю, - спохватилась Афонькина. - Расскажите лучше о себе. Как вы учитесь?..
Мальчишки рассказали Марии Сергеевне о себе, доели пельмени и, попрощавшись, вышли на улицу.
И сразу же принялись горячо обсуждать услышанное.
- Ни фига себе! - восклицал Генка. - Выходит, Курочкина существует на самом деле!
- Существовала, - поправил его Макс. - Она же погибла.
- Я в этом не уверен.
- Так ведь Марья Сергевна сказала.
- Мало ли что она сказала.
- Ты думаешь, Вовочка ей лапшу на уши навешал?
- Вполне возможно… Да-а. Я смотрю, тут сплошные загадки.
- А до разгадки нам, как до луны, - добавил Горохов. - Хотя… - Он в раздумье потер лоб.
- Что "хотя"?
- Постой, постой, Самокат, - Макс продолжал усиленно тереть лоб. - Марья Сергевна говорила, что они заявление в загс подавали. Так?
- Ну, так.
- А в это заявление вносятся все данные о женихе и невесте.
- Откуда ты знаешь?
- У меня же мамаша в загсе работает.
- Ты хочешь сказать - в заявлении есть адрес Курочкиной?
- Вот именно!
- А если заявление уже выкинули?
- А если не выкинули?
- Они же его еще в начале зимы подавали.
- Ну и что? Мать говорила, что в загсах ничего просто так не выкидывается.
- Надо бы, конечно, проверить, - сказал Генка. - Вот только в какой загс они подавали заявление?
- Заявления подаются в районные загсы по месту прописки, - со знанием дела объяснил Горохов. - Значит, скорее всего, Афонькин и Курочкина подали заявление в загс нашего района.
- Почему нашего?
- Да потому что Афонькин купил квартиру Красавцевой. И наверняка в ней прописался.
- Точно, Горох! А где здесь загс?
- На Фонтанке. Как раз там моя мать и работает.
- Класс! Ну что, гребем на Фонтанку?!
- Гребем!
У входа в загс стояло множество машин с разноцветными ленточками и куклами на капотах. В дверь то и дело входили женихи с невестами, а выходили уже мужья с женами.
- Ты меня, Самокат, тут подожди, - сказал Горохов. - Я сейчас все узнаю.
И Макс скрылся за дверью загса.
Генка отошел к парапету и, облокотясь, начал глядеть на мутную воду Фонтанки. В голове у него закрутилась дурацкая песенка: "Чижик-пыжик, где ты был?" - "На Фонтанке водку пил…"
Вскоре появился Горохов. С улыбкой до ушей. В руке он держал "Заявление о вступлении в брак" Афонькина и Курочкиной. Оно представляло собой стандартный бланк-вопросник.
Из письменных ответов Курочкиной мальчишки узнали, что Рита родилась в Питере, в браке ранее не состояла и - самое главное! - жила по адресу: Поганый тупик, 9.
- Это чистейшая залепуха! - убежденно воскликнул Самокатов. - Такого названия быть не может!
- А вот и может, - возразил Горохов. - Я по карте смотрел.
- По какой карте?
- У матери на работе телефонный справочник есть, и там, в самом конце - карта города. Поганый тупик находится недалеко от Витебского вокзала.
- Ни фига себе, - сказал Генка.
- Странно только, что Курочкина номер квартиры не указала.
- Наверное, это частный дом.
- Откуда у Витебского вокзала частные дома? Там же почти центр.
- М-да. И правда, странно.
Макс сплюнул в Фонтанку.
- Ну что, Самокат, рулим в Поганый тупик?
- Рулим, Горох.
Глава X
МРАМОРНАЯ КУРОЧКИНА
И "прирулили" ребята… на кладбище. Но на сей раз не на собачье. Впрочем, оно мало чем отличалось от собачьего. Те же надгробия, те же цветочки с веночками на могильных плитах… Только вместо карлика дорожки подметал великан под два метра ростом.
- Клевое она себе местожительство в заявлении указала, - хмыкнул Генка, озирая кладбищеский пейзаж.
- Да уж, - фыркнул Макс, - прикольная девчонка эта Курочкина.
- Интересно, почему она написала адрес кладбища?
- Да нипочему. Взяла с потолка первый попавшийся адрес.
- Не-е-т, - задумчиво тянул Самокатов. - Тут что-то другое. Давай-ка здесь все осмотрим.
- Ну давай, - без особого энтузиазма согласился Горохов.
И друзья принялись бродить между могил, читая надгробные надписи.
Бродили-бродили и забрели в самый отдаленный уголок, где уже давно никого не хоронили. Это была старейшая часть кладбища. С массивными старинными надгробиями.
Макс широко зевнул. Унылое место навеяло на него сонливость.
- Самокат, а что ты, собственно говоря, хочешь здесь найти?
Генка и сам толком не знал - что.
- Пошли отсюда, - снова зевая, предложил Горохов.
- Ладно, пошли.
И тут Генкино сердце подпрыгнуло, будто мячик. А сам он застыл с вытаращенными от изумления глазами.
- Горох, вон Курочкина стоит.
Макс посмотрел, куда указывал Самокатов, но никого не увидел.
- Где?
- Да вон же!
Только теперь до Макса дошло, что Генка указывает на надгробную статую.
- Памятник, что ли? - все же решил уточнить Горохов.
- Ага, памятник. - Самокатов от волнения сглотнул. - Это она, Горох…
Да, перед Генкой была мраморная Курочкина. Девочка стояла на невысоком постаменте, скорбно скрестив руки на груди.
Ребята подошли ближе. И прочли надгробную надпись:
РИТА КУРОЧКИНА
1900–1914
- Вот так фишка, - присвистнул Макс.
А Генка слова не мог вымолвить. Такого крутого поворота он от Курочкиной не ожидал. Мало того, что она толкнула его под поезд, мало того, что укусила за губу, мало того, что хотела выйти замуж за Афонькина - она еще и умерла в прошлом веке.
Горохов между тем деловито осмотрел надгробие.
- Гляди, Самокат, - кивнул он на надпись, выведенную белой краской:
"Мог. посещ. Инв. № 24".
- А что это такое? - спросил Генка.
- Могила посещается, - расшифровал сокращение Макс. - Ее инвентарный номер - двадцать четыре.
- А зачем это написали?
- На всех старых могилах так пишут. Потому что если за могилой никто не ухаживает, на этом месте других хоронят.
- Откуда ты знаешь?
- У меня же дедушка в похоронном бюро работает.
Самокатов вновь взглянул на мраморную Курочкину.
- Я офигеваю, - пробормотал он.
- Да брось ты, Самокат, офигевать! - хлопнул друга по плечу Горохов. - Все о'кей! Мы на верном пути!
- То есть? - не понял Генка.
- Сейчас выясним у сторожа, кто посещает эту могилу. И опять пойдем по следу.
Друзья вернулись к кладбищенским воротам. И Макс завязал разговор с великаном - по той же схеме, что и с карликом на собачьем кладбище.
- Извините, а вы не скажете, почему это кладбище называется "Селивановским"?
- Скажу, - ответил великан, не переставая махать метлой. - Самого первого тут похоронили купца по фамилии Селиванов. Потому и назвали "Селивановским".
- А вы здесь сторожем работаете?
- И сторожем, и могильщиком, и уборщиком… - перечислил великан.
- И все небось за одну зарплату? - посочувствовал Горохов.
- Верно, - подтвердил великан и достал сигареты. - Надо, пожалуй, перекурить.
Он закурил.
- А вы не знаете, кто посещает могилу со статуей девочки? - вмешался Самокатов.
- Знаю, - сказал великан. - Женщина одна посещает.
- Старая? - спросил Генка.
- Да нет, не старая.
- Молодая? - спросил Макс.
- Да нет, не молодая.
- А какая же? - удивились ребята.
- Средних лет, - ответил великан и, выпустив изо рта дым, добавил: - О-очень симпатичная дамочка.
- А вы не в курсе, где она живет? - наудачу поинтересовался Горохов.
Великан басовито рассмеялся.
- Что, парень, познакомиться хочешь?
Макс хихикнул.
- Да нет. Просто мы поспорили, кто памятник на могиле делал: Врубель или Шишкин. Скажи, Ген?
- Ага, - сказал Генка, ясно понимая, что Горохов сморозил чушь. Врубель с Шишкиным были художниками, а не скульпторами.
Но великан проглотил Максову чушь, даже не поморщившись.
- Без понятия, - пожал он могучими плечами. - Это вам, действительно, надо у Маргариты спросить.
- У какой Маргариты?
- Ну, ее Маргаритой звать.
- Кого?!
- Женщину, которая могилу посещает, - пояснил великан. - Маргарита Курочкина.
- А вы не путаете? Там похоронена Маргарита Курочкина.
- И эту женщину тоже зовут Маргарита Курочкина.
- Она что, сама к себе на могилу ходит? - пошутил Горохов.
Великану шутка понравилась. Он басовито рассмеялся.
- А ведь и правда получается, что она сама к себе ходит. Во хохма!
- Так у вас есть ее адрес? - спросил Самокатов.
- Адреса нет. А телефончик имеется. - Великан подмигнул мальчишкам. - Я у всех красивых дамочек, которые сюда приходят, телефончики беру… А если серьезно, то я около памятника цветник делал, вот и взял телефон на всякий случай. Мало ли что согласовать…
Он достал потрепанную записную книжку и дал ребятам номер телефона.
Друзьям до того не терпелось продолжить расследование, что они в первом же попавшемся киоске "Роспечати" купили таксофонную карту и из первого же таксофона позвонили неведомой Маргарите Курочкиной.
Им ответил мужской голос:
- Школа слушает.
- Позовите, пожалуйста, Курочкину, - попросил Горохов.
- Она в Голландии.
- А когда вернется?
- На следующей неделе.
Макс повесил трубку.
- Она в Голландии, - сообщил он стоящему рядом Самокатову. - Вернется на следующей неделе.
- А с кем ты разговаривал?
- С каким-то мужиком.
- Наверное, с мужем.
- Вряд ли. Он сказал: "Школа слушает".
- Интересно, что это за школа?
- Позвони, узнай.
Генка набрал номер, но после первого же гудка опустил трубку на рычаг.
- Пожалуй, это будет подозрительно.
- Да ты просто спроси, как до них доехать, - посоветовал Горохов.
- Это тоже будет подозрительно.
- А чего тут подозрительного? Ты звонишь в официальное учреждение и спрашиваешь, как до них добраться. Мало ли какие у тебя дела. Давай звякай.
Самокатов вновь набрал номер.
- Школа слушает, - ответил ему тот же мужской голос, что и Максу.
- Извините, а вы по какому адресу находитесь?
- Пятницкая, 13.
- А как до вас доехать?
- Каменный остров, - лаконично объяснил голос. - Через мост, направо.
И зазвучали гудки отбоя.
Глава XI
ШКОЛА ЮНЫХ ВЕДЬМ
Мальчишки доехали на метро до станции "Черная речка", перешли Ушаковский мост и свернули направо. В заповедник "Каменный остров". Здесь, за высокими заборами, располагались всевозможные особняки, непонятно кому принадлежащие. В одном из таких особняков и находилась школа. Она тоже была за высоким забором, поверх которого шел провод сигнализации.
- Настоящее шпионское гнездо, - окинув школу оценивающим взглядом, сказал Горохов. - Уединенное место, и в то же время от центра недалеко.
- Может, и впрямь какая-нибудь разведшкола, - предположил Самокатов.
- Счас узнаем.
Ребята подошли к бронированной двери. Сверху на них, не мигая, уставился "видеоглазок", справа горел индикатор домофона, а слева висело объявление:
"Школа юных ведьм производит очередной набор девочек в возрасте 10–15 лет в группу по раскрытию мистических возможностей. Ведьмы - это не выдумка. Они существуют. Обучение платное".
- Ни фига себе, - фыркнул Генка.
- Вот так фишечка, - присвистнул Макс. И добавил: - Я звоню, Самокат.
- Погоди. А что ты скажешь?
- Спрошу об условиях приема. - Горохов нажал кнопку домофона.
Щелк - включился звук.
- Чего надо? - послышался недоброжелательный мужской голос.
- Можно узнать условия приема? - спросил Макс.
- Разуй глаза, пацан, у тебя под носом объява висит.
Щелк - звук отключился.
Горохов опять нажал кнопку.
Дверь отворилась, и появился здоровенный охранник в камуфляжке и с автоматом.
- Вам че, пацанва, два раза надо повторять? С одного раза не врубаетесь?
- Врубаемся, - ответил Генка. - Мы просто хотели…
- Базар закончен, - оборвал Генку охранник. - Идите отсюда. Сказать куда или сами дорогу найдете?
- Сами найдем, - заверили его ребята.
И пошли. Дверь закрылась.
- Чмошник, - буркнул Горохов.
- Урод, - прибавил Самокатов.
Они сели на скамейку неподалеку от школы.
- Ну что, Горох, делать будем?
- Черт знает, Самокат.
В это время открылась бронированная дверь. Но на сей раз вышел не охранник в камуфляжке и с автоматом, а две девчонки в мини-юбках и с лакированными рюкзачками.
- О, класс! - воскликнул Макс. - Сейчас мы у них все про Курочкину узнаем. Айда, Самокат.
- Куда?
- Клеиться!
- Может, не надо, - оробел Генка.
- Пошли, пошли.
Мальчишки догнали девчонок и пошли рядом. Макс поближе, Генка подальше.
- Привет девочки, - сказал Горохов. - Вы случайно крышу не видели?
- Какую крышу? - недоуменно посмотрели на него девчонки.
- Да у меня крыша куда-то уехала и даже не сказала гудбай.
Девчонки захихикали.
- Прикольный парень, да? - бросила одна другой.
А Макс бойко предложил:
- Давайте познакомимся. Меня зовут Оран.
- Оран? - повторила одна.
- Странное имя, - сказала другая.
- У моего приятеля еще страннее. Его зовут - Гутанг.
- Хи-хи-хи, - снова захихикали девчонки, въехав в Максову шутку. - Оран и Гутанг. Орангутанг.
Горохов ткнул друга локтем - дескать, зацени, Самокат, как я ловко клеюсь. Макс чувствовал себя в подобных ситуациях, словно рыба в воде. Зато Генка был явно не в своей тарелке. Он отчаянно робел.
А тут еще одна из девчонок не без ехидства спросила:
- А почему Гутанг молчит? Он глухонемой?
- Ага, - подтвердил Горохов. - Его в детстве мама уронила. С десятого этажа.
Девчонки, конечно же, опять захихикали. А Самокатов наконец решился заговорить. А то и вправду подумают, что он глухонемой.
Густо покраснев, Генка выдавил:
- А вас как зовут, девочки?
- Меня Кэт, - кокетливо ответила одна.
- А меня Ирэн, - еще более кокетливо ответила другая.
- Значит, Катя и Ира.