"Их особенно раздражала поставляемая "украинской агентурой" дезинформация о положении в СССР, в которой хвастливо преувеличивались заслуги ОУН "в деле подрыва СССР изнутри, - считает А. Войцеховский. - По-иному стал смотреться и сам Коновалец, проваливший агентурную работу в Польше и Швейцарии и выдворенный из этих стран за террористическую деятельность. Ответственный чиновник НСДАП Шикеданц докладывал руководству нацистской партии: "Коновалец не произвёл на меня впечатления вождя народа и даже в какой-то мере значительной личности. На мой взгляд, его можно отнести к категории людей посредственных способностей". Всё более скептическое отношение к нему сменялось открытым игнорированием. Берлинская "Фольксцайтунг" без всяких обиняков называла "вождём украинцев", верным последователем Гитлера Рико Ярого. Имя Коновальца даже не упоминалось…"
Но вред, который приносила его деятельность Советскому Союзу, был однозначно велик. Под руководством Коновальца ОУН готовила своих боевиков к вооружённому вторжению на Украину вместе с германскими войсками. Не исключалась и японская армия.
В 1938 году он имел намерение нелегально прибыть в Украину с целью поддержки остатков националистического подполья.
А в это время в Москве было изготовлено взрывное устройство в виде коробки конфет. Как вспомнит сам Судоплатов, "часовой механизм не надо было приводить в действие особым переключателем. Взрыв должен был произойти ровно через полчаса после изменения положения коробки из вертикального в горизонтальное. Мне надлежало держать коробку в первом положении в большом внутреннем кармане своего пиджака. Предполагалось, что я передам этот "подарок" Коновальцу и покину помещение до того, как мина сработает.
Шпигельглас сопроводил меня в кабинет Ежова, который лично захотел принять меня перед отъездом. Когда мы вышли от него, Шпигельглас сказал:
- Тебе надлежит в случае провала операции и угрозы захвата противником действовать как настоящему мужчине, чтобы ни при каких условиях не попасть в руки полиции.
Фактически это был приказ умереть. Имелось в виду, что я должен буду воспользоваться пистолетом вальтер, который он мне дал.
Шпигельглас провёл со мной более восьми часов, обсуждая различные варианты моего ухода с места акции. Он снабдил меня сезонным железнодорожным билетом, действительным на два месяца на всей территории Западной Европы, а также вручил фальшивый чехословацкий паспорт и три тысячи американских долларов, что по тем временам было большими деньгами. По его совету я должен был обязательно изменить свою внешность после "ухода": купить шляпу, плащ в ближайшем магазине".
Примерно "с 1933 года Коновалец особенно страдал от болезни почек. Иногда болезнь становилась невыносимой - и ему приходилось отходить от дел, заниматься лечением. У него оставалось мало времени для семьи, однако он очень любил свою жену Ольгу и сына Юрия и всячески старался компенсировать своё отсутствие дома. Особенно он баловал сына, посылая ему конфеты и шоколад. После нескольких покушений на Коновальца было решено отправить его семью в Рим, где она находилась бы в безопасности. Сам Коновалец продолжал странствовать: Берлин, Прага, Берн, Роттердам" (К. Бондаренко).
Во время своих визитов к Коновальцу Судоплатов постоянно привозил вождю ОУН в коробках из-под обуви и печенья крупные суммы денег, сигареты, а кроме того, шоколад для его любимого маленького сына Юры. Словом, Судоплатов не просто пришёлся Коновальцу по душе, но и приручил его "своими подарками".
Настал черёд и самого последнего!
23 мая 1938 года в Роттердаме погода была тёплой и солнечной. Пролил дождь. На часах без десяти двенадцать. Коновалец уже ждал за столиком у окна ресторана "Атланта". Судоплатов вошёл туда и подсел за столик. Говорили недолго и условились снова встретиться в центре города в 17.00. Только теперь Павел Анатольевич бережно положил ту самую коробку шоколадных конфет на столик рядом с ним, сказав, что срочно необходимо вернуться на судно.
"Мы пожали друг другу руки, и я вышел, сдерживая своё инстинктивное желание тут же броситься бежать, - расскажет спустя десятилетия ПА. Судоплатов. - Помню, как, выйдя из ресторана, свернул направо на боковую улочку, по обе стороны которой располагались многочисленные магазины. В первом же из них, торговавшем мужской одеждой, я купил шляпу и светлый плащ. Выходя из магазина, я услышал звук, напоминавший хлопок лопнувшей шины. Люди вокруг меня побежали в сторону ресторана. Я поспешил на вокзал, сел на первый же поезд, отправлявшийся в Париж, где утром в метро меня должен был встретить человек, лично мне знакомый. Чтобы меня не запомнила поездная бригада, я сошёл на остановке в часе езды от Роттердама. Там, возле бельгийской границы, я заказал обед в местном ресторане, но был не в состоянии притронуться к еде из-за страшной головной боли…
Всё прошло без сучка и задоринки".
Позже в газетах выдвигались три версии: Коновальца убили большевики, Коновальца убила соперничающая группировка украинцев, Коновальца убрали поляки.
Но, как бы то ни было, гибель Коновальца вызвала первый и серьёзнейший раскол в ОУН, имеющий соответствующие последствия. Потом было много смертей как соратников, так и боевиков.
Глава 5.
БЕСПОЩАДНАЯ ВОЙНА ЗА ВЛАСТЬ
Степан Бандера отсидел в польских тюрьмах около пяти лет. Среди них была даже Брестская крепость. В одиночной камере, несмотря на строгие условия содержания, он трижды организовывал голодовки на 9, 13 и 16 дней. Если верить словам, которые цитируют сегодня, то был он человеком то ли отчаянным, то ли фанатично преданным идее, потому как на суде скажет: "Вам лучше всего известно, что я знаю, что погибну, и известно вам, что мне давали возможность свою жизнь спасать. Живя год с уверенностью, что я потеряю жизнь, я знаю, что переживает человек, у которого есть перспектива в ближайшее время жизнь потерять. Но на протяжении всего времени я не переживал того, что переживал тогда, когда посылал двух членов на верную смерть: Лемика и того, кто убил Перацкого…" (С. Липовецкий).
Имеется в виду Львовский процесс (1936 г.), где он получил второй пожизненный приговор. На Варшавском (1У35 г.) судебном процессе был осуждён к смертной казни, которая заменена на пожизненное заключение.
Летом 1938-го ОУН планировало выкрасть С. Бандеру из тюрьмы во Вронках. Но, когда подготовительный процесс уже практически был завершён, операцию вдруг вынуждены были прекратить. А некоторые организаторы были арестованы.
Итак, 1939 год. Началась Вторая мировая война. В Польшу сначала вошёл германский вермахт, а через некоторое время и Красная Армия. Только теперь начинало сбываться то, о чём мечтали оуновцы. "Мы хотим не только обладать украинскими городами, но и топтать вражеские земли, захватывать вражеские столицы, а на их развалинах отдавать салют Украинской империи… Хотим выиграть войну - великую и жестокую. Которая сделает нас хозяевами Восточной Европы", - говорилось в работе одного из главных теоретиков ОУН Н. Колодзинского в "Украинской военной доктрине".
Естественно, ещё при немцах двери тюрем распахнулись для их арестантов.
По одной из версий, Бандера вышел из заключения сам, по другой - его освободили немцы. С этих самых пор он больше не посещал территории Украины (утверждал Л. Ребет). Если не считать кратковременного пребывания там сразу же после освобождения. То есть когда он в конце сентября подпольно прибыл во Львов (пешком дошёл до города), где на протяжении около двух недель занимался разработкой стратегии будущей борьбы. По крайней мере так утверждают его биографы.
"Главное - создание густой сети ОУН по всей Украине, налаживание её широкомасштабной деятельности. Продумывался план действий на случай массовых репрессий и депортаций советскими оккупантами населения Западной Украины", - пишет И. Набытович.
Другой автор, С. Шумов уточняет: "Он пешком дошёл до Львова, который уже заняла Советская Армия. Во Львове он конспиративно пробыл около двух недель и понял, что пока тут работать нельзя. Частные магазины Львова были закрыты, государственные - пусты, запрещены все политические партии, общественные и культурные организации, прекращён выпуск всей прессы, выходившей в Польше. Людей убивали только за принадлежность к ОУН, невзирая на возраст.
В октябре 1939 года С.А. Бандера нелегально переходит немецко-советскую демаркационную линию и приезжает в Краков, оккупированный немцами.
Официальным краевым проводником ОУН на Западной Украине тогда был В. Тымчий-Лопачинский, полностью признававший авторитет С.А. Бандеры и его взгляды. Тогда же С.А. Бандера женился на Ярославе Опаривской".
В санатории Пещаны в Словакии Бандера немного отдыхает, лечится (в тюрьме обострились болезни суставов) и осматривается. А думать было над чем.
Дело в том, что после смерти Коновальца сразу же возник вопрос о преемнике на посту руководителя ОУН. Инициатором внутриорганизационного заговора, в который были посвящены Сеник и Сциборский, выступил Ярослав Барановский (1906–1943) - боевик, с 1924 г. - член ОУН, с 1933 г. - секретарь Провода украинских националистов.
Как пишет К. Бондаренко, "их главной целью было недопущение к власти в ОУН Рико Ярого - ближайшего соратника Коновальца, отвечавшего за связи ОУН с абвером. Так возникла легенда о том, что Коновалец оставил устное завещание: своим преемником он хотел бы видеть полковника Андрея Мельника, жившего в ту пору во Львове и не принимавшего участия в националистической работе. Не так давно появились данные о том, что Мельника в качестве Вождя ОУН был заинтересован увидеть и митрополит Андрей Шептицкий, у которого Мельник тогда работал и с которым поддерживал отношения Ярослав Барановский.
Мельник выехал в Вену и в Рим и вскоре был провозглашён новым Вождём. На состоявшемся вскоре 2-м Великом собрании украинских националистов Ярый не вошёл в состав руководящих органов. Ярый пообещал: "Будет война!" И война началась".
Именно по распоряжению Андрея Мельника был арендован санаторий в словацком городке Пещаны, где наиболее известные боевики поправляли своё пошатнувшееся здоровье за счёт Организации. По воле случая Рико Ярый был распорядителем быта отдыхающих. Здесь то он и познакомился с Бандерой. Общий язык они нашли быстро.
"Можно было бы в какой-то степени согласиться с мнением тех историков, которые считают, что одной из причин раскола стала борьба молодых "волков", вышедших из польских тюрем на волю, со старыми, сидевшими в эмиграции, - говорит профессор А. Чайковский. - Мельник относился к старой генерации, Бандера и Шухевич - к новой. В своё время юный Шухевич, например, вошёл в ОУН под влиянием уже взрослого Коновальца, который снимал квартиру в доме бабки Шухевича. Спустя полтора десятка лет настало время пересмотра иерархии…
Впрочем, версии "конфликта волков и волчат" противоречит тот факт, что Бандеру поддержал Рико Ярый, приближённый Коновальца со времён петлюровщины. Он значился Консулом-2, а Мельник - Консулом-1, то есть для абвера они были почти равнозначны.
Несмотря на преданность Мельника, дальновидные немцы хотели создать ему противовес и конкуренцию. С этой целью они "прикормили" Бандеру. Вот что рассказал Эр-вин Штольце, начальник самого секретного подразделения Абвер-2: "После разгрома и захвата Польши Германия усиленно готовилась к войне против Советского Союза, поэтому абвер через Мельника принимал меры для активизации подрывной деятельности в советском тылу. В этих целях был завербован Степан Бандера, один из главарей ОУН, освобождённый нами из польской тюрьмы".
По мнению В. Марченко, Мельник был хорошо образованным человеком, сдержанным и терпимым. "Фракция его сторонников, воспользовавшись тем, что большинство их противников находились в тюрьмах, в августе 1939 года на конференции в Риме объявила руководителем ОУН полковника Мельника. Дальнейшие события приняли драматический оборот для украинского национально-освободительного движения".
На 2-м Большом конгрессе ОУН, который проходил в Риме 27 августа 1939 г., председателем ОУН и был избран Мельник. Там же ему был предоставлен титул Вождя, который был ответственным отныне только "перед Богом, нацией и своей собственной совестью". Там же была сделана попытка разработать новую идейно-политическую программу…
Только что закончившаяся немецко-польская война, ввод на территорию Западной Украины частей Красной Армии несколько спутали карты ОУН. И тем не менее, "оценивая ситуацию как благоприятную для развёртывания широкомасштабной антисоветской борьбы, заграничные оуновские центры на стыке 1939–1940 гг. начали форсированную подготовку к вооружённому восстанию в Украине.
С началом этой деятельности в ОУН обозначилась чёткая тенденция к размежеванию взглядов на успехи будущей акции между старыми эмиграционными членами ОУН и революционно настроенной молодёжью. Эмигранты, возглавляемые ПУНом, не видели возможности проведения эффективного вооружённого выступления, считая его напрасной тратой человеческих сил и жизней. А. Мельник со своим ближайшим окружением склонялся к мысли о необходимости вывести из Украины большинство членов ОУН в Генеральное губернаторство (территория Польши, оккупированная немцами), а остальным проводить прежде всего агитационно-пропагандистскую работу и готовиться к диверсиям и локальным вооружённым выступлениям лишь в случае начала войны СССР с соседними государствами. Главные же силы ОУН планировалось подготавливать с помощью немецких военных инструкторов в Генеральном губернаторстве и во время похода вермахта против СССР использовать в борьбе с большевизмом как отдельную союзную украинскую армию. С этой целью в Кракове активно действовало Украинско-немецкое военное бюро, возглавляемое полковником Р. Сушко.
В противоположность старым эмигрантам молодые и радикально настроенные оуновцы считали позицию ПУНа аморфной, нереволюционной, вредной. Они требовали от руководства Организации немедленно разработать и выслать в Украину детальные инструкции для организации восстания. Оуновская молодёжь, настроенная чрезмерно оптимистически, считала, что восстание в Украине реально может пошатнуть основы советской власти (по крайней мере в Западно-Украинском регионе), докажет мировому сообществу стремление народа к независимости, а главное, создаст нестабильную ситуацию на восточных рубежах Третьего рейха. Заставив Берлин вмешаться в эти события и развязать войну против СССР даже в том случае, если правительство Германии не имеет таких планов. Молодые радикалы видели необходимость развёртывания организационной работы в четырёх направлениях - подготовка и проведение восстания в УССР, создание националистических воинских частей за границей, общая военная подготовка оуновцев в Генеральном губернаторстве и обеспечение повстанцев в Украине кадрами, планами, инструкциями, картами, пособиями и т.п." (История ОУН - УПА).
И всё-таки изначально С. Бандера вступает в сговор с Рико Ярым. Как пишет К. Бондаренко, "именно Ярый в Пещанах осуществляет промывку мозгов Бандеры и его товарищей - Шухевича. Климишина, Лебедя и других. К этой группе присоединяется член Провода Ярослав Стецько, ещё пару месяцев назад писавший восторженные оды в честь Андрея Мельника.
Бандера встретился с Мельником. Как свидетельствуют документы, Мельник предложил Бандере пост своего заместителя. Бандера обещал подумать, но внезапно предъявляет Мельнику ультиматум относительно необходимости усиления революционной борьбы и устранения из окружения Бандеры Барановского и Сеника. Последний был неформальным "канцлером" ОУН, Мельник планировал, что именно Сеник станет премьером независимой Украины, и именно его кандидатуру подал в сентябре 1939 года Канарису. Что касается Барановского, то у Бандеры были свои претензии к этому молодому и талантливому организатору революционной работы. Формальные претензии сводились к тому, что старший брат Барановского сотрудничал с польской полицией. Позже семья Барановских публично отреклась от старшего сына. Но реальные претензии сводились к тому, что Барановский был женат на Анне Чемеринской, руки которой безуспешно добивался Бандера. Огласку получила история пощёчины, которую Чемеринская отвесила Бандере…".
Документально дополняет эту картину борьбы материал О. Россова и Е. Назарова: "Точка зрения мельниковцев изложена в т.н. "Белой книге ОУН". Согласно выписке из неё после смерти Коновальца встреча между Мельником и С. Бандерой, после которой раскол перешёл в острую фазу, состоялась 5 апреля 1940 г. Бандера передал Мельнику письма с требованиями от себя и от своего соратника из числа оуновских функционеров на Западной Украине Карбовича (Я. Стецько). Первоначально Мельник попытался выяснить полномочия Бандеры и насколько его письма являются официальными.
В переданных же Мельнику письмах содержалось уведомление, что Бандера принимает на себя управление ОУН на основании проведённого Большого собрания ОУН. Это собрание имело место 1 февраля 1940 г. в Кракове, и принимали в нём участие т.н. молодые оуновцы из числа друзей и соратников Бандеры по подполью и терактам.
Поняв, что это личная инициатива Бандеры и нескольких его друзей по подполью и студенческим годам, Мельник пришёл в ярость, письма принял, но обвинил Бандеру в своеволии, нарушении приказов и инструкций и отсутствии у него полномочий выступать в качестве руководителя ОУН. Разозлённый Мельник категорически отверг претензии Бандеры и потребовал от него предстать перед Главным революционным трибуналом ОУН.
Следует отметить, что советские органы госбезопасности тут были абсолютно ни при чём. Узнав о расколе из показаний арестованных членов оуновского подполья, например, на одном из допросов 4 сентября 1940 г. арестованный член ОУН говорил: "…В прочтённой мною части данной шифровки Краковский центр нашей организации излагал следующее: "Заграничный центр раскололся. Более реакционная часть оуновских контрреволюционных кадров в августе 1940 года создала повстанческий антисоветский комитет во главе с ними признанным Степаном Бандерой, под кличкой Сирый…", руководство органов госбезопасности принимает решение разобраться в данной ситуации.
Кстати, сообщения зарубежных агентов НКВД касаемо раскола в ОУН представляют собой большой интерес, поскольку являются как бы оценкой со стороны "независимого лица". В частности, в докладной от 3.12.1940 г. на имя секретаря ЦК КП(б)У Н.С. Хрущёва нарком внутренних дел И.А. Серов на основании деятельности зарубежного агента Украинец и переданных им документов сообщает следующее:
"…Давая характеристику бандеровской линии, мельниковцы пишут:
"Большого шума наделал своей деятельностью, так называемый Революционный провод, ставя голодных на власть мальчишек, которые долгие месяцы провели в мечтании, как бы без работы и усилия, а только ложью и шумом засесть в проводных местах.
Под их нашёптыванием молодой и необразованный Бандера приложил свою руку к преступлению по расколу националистического движения. Бандеровцы постепенно подорвали славу "революционного провода"…"
В докладной отмечается, что выступление Бандеры против "генеральной линии", конкретно против Коновальца, началось ещё в 1935 г. При этом бандеровцы попытались склонить на свою сторону одного из руководителей ОУН, приближённых к Коновалыгу, Я. Барановского. Тогда это не получилось, а Барановский разоблачил бандеровцев перед руководством. Впоследствии Бандера этого не забыл и отомстил, обвинив Барановского в предательстве, и предоставил фотокопии документов польской контрразведки с показаниями Барановского.