Оба друга - подельника скрылись в деревянном доме. Захламленность двора говорила о том, что здесь живут временно. Снимают на лето дачу, дом. И этим снимающим оказался киллер Витек.
Глава IV
Сколько времени в запасе?
Как от первого удара в бильярде шары разбегаются в разные стороны, так у меня понеслись в разные стороны мысли. И ни одной дельной, все как-то наперекосяк. Срочно в милицию не сообщишь, что на президента готовится покушение. В деревне нет телефона. Электрические провода я видел, они тянутся, а вот телефонных не заметил. Значит, если сейчас сообщать, это надо двадцать километров пехом отмахать до района, автобус-то будет в восемь часов вечера, не раньше. Или не торопиться, а подождать автобус? Куда такая спешка? Пока Фитиль не уедет, Витек никуда из дома не уйдет. А потом ему ведь нужно будет сматываться, а ни о каких приготовлениях или отходных вариантах не говорилось. В фильмах обычно в таких случаях киллеров обеспечивают другими паспортами, визами, транспортом или прячут концы в воду. Бултых, был киллер и нет его. А нашему? А нашему ничего такого не предложили. Значит - второй вариант? Похоже, что так. Неужели Витек и Фитиль об этом не догадываются? У них же мозгов по килограмму шестьсот, а может, и семьсот. Нет, здесь что-то не так. Я подобрал с земли яблоко и стал его грызть. Как говорит Данила, у него параллельно с пищеварительным начинает лучше работать мыслительный процесс. Не успел я проверить его правильность, как за моею спиною раздался искусственный кашель. Я обернулся. На меня смотрели наша попутчица Лейли и ее дед. Дед укоризненно покачал головой.
- Зачем грязные, с земли кушаешь? Если хочешь яблок, пришел бы попросил, разве кто тебе отказал бы? Будешь уезжать, заходи обязательно, я тебе самых хороших нарву.
Пунцовая краска стыда стала заливать мне щеки. Сидевший до этого тихо в кустах, я слишком быстро встал. Видимо, до этого я наступил на одну из моих широких штанин - труб типа "кул", они и так висели на бедрах на честном слове, а тут совсем свалились на землю. Теперь как заяц не ускочишь, запутаешься. Если джинсы у меня были суперсовременные, то трусы сатиновые, синие, такие еще колхозными называют. Я только в Москве потом узнал, что они обратно вошли в моду и их стали продавать в фирменных магазинах. Так стыдно, как сейчас, мне еще никогда не было. Боже мой, что подумает Лейли? Я кое - как справился с джинсами и подтянул их. Взмокший мой лоб говорил сам за себя. Дед, умудренный жизнью старик, без лишних слов пригласил меня в дом. Я шел по тропке впереди них, когда сзади раздался приглушенный шепот. Лейли шептала на ухо деду:
- Вот такие джинсы сейчас в Москве самые модные.
- Такие - это какие, которые сами соскакивают? - не понял старик.
- Нет, которые пол метут.
Слава богу, что нашелся человек, который хоть немного разбирается в моде. Я враз повеселел и решил немного задержаться, может быть, что-нибудь узнаю об их соседе, Витьке. Сначала расспросы пошли обо мне. Я честно выложил, что вдвоем с приятелем мы сопровождали подружку Настю к ее деду и бабке. На что дед обрадовался и ответил, что теперь и их внучке будет с кем подружиться.
- А то в деревне одни старики и киллер.
- Как киллер? - уже второй раз за день спрашивал я.
- А так, ему только что принесли винтовку с оптическим прицелом.
- Может быть, в милицию сообщить?
Дед отрицательно помахал головой.
- А у него на той неделе делали обыск, я вызывал. Ничего не нашли. Он и на этот раз демонстративно собрал винтовку, чтобы показать мне, что ничего не боится. Пока мы вызовем, он ее десять раз спрячет в лесу. Или вон в соседних домах, где никто не живет.
Мне теперь показался понятным страх Фитиля, когда я просто так сказал, что оперативники им интересуются. Я попал, что называется, в яблочко. Действительно, если неделю назад делали обыск, заодно уж навели справки и о дружках. А посещает Витька длинноногий Фитиль. Скорей надо было бежать к себе домой, или, вернее, к Настиным деду и бабке, хватать бинокль и начинать следить за Витьком. Винтовку он должен будет спрятать до вечера, мало ли что, может быть, гонец от нас или деда - соседа уже несется в милицию.
Когда я вошел во двор, Данила подергивал носом во сне. Дед Макар с бабой Нюрой берегли его сон, даже шепотом разговаривали. Настя была где-то в доме.
- Фрейбонд, тише, Данилу разбудишь! - бабушка приложила палец к губам.
- А где у вас вода, колодец? - спросил я их, показывая, что хочу сполоснуть руки. Они показали на трубу под стеной дома, уходящую в землю. Над ней возвышался ворот. Рядом стояло большое эмалированное ведро. Я стал наливать в него из колодца воды. Она была ледяная. То, что надо. Дед с бабкой, видя, что я сам отлично справляюсь с воротом, отвернулись от меня. Я налил полное ведро и пошел будить приятеля. Вот это была побудка. Когда я сразу опрокинул все ведро на голову Данилы, как он потом говорил, ему показалось, что Ледовитый океан встал на дыбы. Сна как не бывало. Поскольку с Данилой мы придерживались разных философских систем, пришлось его эзотерический (направленный внутрь) взгляд, переводить вовне, на соседа.
- Киллер винтовку с оптическим прицелом получил и заказ на президента, что ты теперь скажешь?
Давайте я на вас вылью ведро ледяной воды и спрошу, сколько будет, если сорок девять поделить на семь и умножить на два? Точно так же долго соображал Данила. А старики подумали, что я вывихнутый не только со стороны одежды и чуба, но с остальных сторон тоже.
- Не надо с ним так, фрейбонд, - сказала баба Нюра, - он умаялся.
Промолчал я, что жрать он умаялся. А до Данилы после моего рассказа о том, что я видел в саду, начала доходить серьезность ситуации. Он стал вслух рассуждать:
- А может быть, это не тот президент, которого ты имеешь в виду, а президент районного масштаба. Нынче президентов развелось как собак нерезаных. Раньше, чтобы дорасти до директора, надо было себя полжизни утверждать и пахать как папа Карло, а сегодня любой сморчок может назвать себя как хочешь, хоть наместником господа бога на земле.
Крестьянская логика присутствовала в его рассуждениях. Я немного успокоился. Тьма президентов не стимулировала к двадцатикилометровому немедленному кроссу в райотдел милиции.
- А нам за предотвращение покушения медали дадут? - Данила захотел заглянуть в светлое будущее.
- Это твой долг, а за долг, сам понимаешь, вознаграждения не полагается, верни или выполни его бесплатно.
- Я что, должен с чайником по пустыне двадцать километров пешкодралом просто так за спасибо отмахать? - возмутился Данила.
- С каким чайником?
- Неужели мне только приснилось, что он полный меда? - конечно, Данила имел в виду тот чайник, который привез в подарок деду Макару.
Наконец решив несложную арифметическую задачку, мы пришли к единому знаменателю:
- Поедем вечерней лошадью, вечерним автобусом, потому что если идти пешком, по времени в конечном пункте будем одновременно с автобусом, - сказал Данила.
Мы надумали поочередно следить в бинокль за домом, в котором обосновался киллер.
Он вот - вот должен понести прятать винтовку. Наблюдательный пункт у нас был хороший. Дом деда Макара стоял выше всех в деревне. Куда бы ни пошел Витек, проследить за ним не составляло труда. Откуда ему догадаться, что у нас есть бинокль? Выследим до восьми часов вечера, несмотря на его кило шестьсот мозгов. Я решил глянуть на часы.
- Сколько сейчас времени? - спросил я Данилу.
И услышал с крыльца, откуда к нам спускалась Настя:
- Полдвенадцатого.
Ничего себе, время то скачет как сумасшедшее, то остановится и плетется как черепаха. Впереди был еще целый день до прихода автобуса. Нам казалось, что мы приняли единственно правильное решение - сообщить в милицию о киллере, зная место захоронения карабина. Сдать его вместе с уликами. Хороший был у нас план, врать не буду.
Глава V
С рогатиной наперевес
- Ну, гости дорогие, - дед Макар вышел к нам во двор в приподнятом настроении, - кто из вас хочет сходить со мной на пасеку?
День был просто замечательный. К обеду он прилично растопил печку солнца, травы изошли медвяной росой и залили всю округу непередаваемыми запахами. Пасека должна быть где-то за деревней, раз ее нет в саду, решил я. Почему не прогуляться, не посмотреть на окрестности? Я сразу изъявил согласие, решив, что пока пусть Данила подсушится и понаблюдает в бинокль за соседом - киллером. А через пару часов я его сменю. Приблизительно так, наверное, подумал и Данила. Он мне шепнул:
- Приходи быстрее, я пока чайник отдраю, стыдоба в такой черный мед наливать.
Молодец мой приятель, он так здорово умеет чужие интересы привязать к своим собственным, что только диву даешься. У него всегда сразу делается несколько дел. Сейчас он будет сохнуть, чистить чайник под мед, периодически посматривать в бинокль, беззлобно переругиваться с Настей, травить байки бабе Нюре, и я не удивлюсь, если она перед ним поставит миску с медом, а он будет его дегустировать. Так и договорились. О Насте вопрос даже не возникал, нечего ей делать среди пчелиных ульев, не дай бог еще укусит пчела, подправив не в ту сторону лелеемую перед зеркалом красоту.
- Я иду с вами, - осчастливил я деда Макара.
Он скептически оглядел мой модный прикид.
- Ну - ка штаны подтяни, на обувку гляну, - приказал он мне. Я потянул джинсы - трубы вверх, на уровень груди, чтобы показать фирменные кроссовки. Дед Макар удовлетворенно хмыкнул:
- Кеды что надо! На резиновой подошве! А вот штаны подвяжи повыше, иначе за первым же кустом спадут. И еще куртку держи брезентовую, на всякий случай.
Не понимая, зачем ему это нужно, я подтянул джинсы до ушей. Честно сказать меня эта рэп - мода уже достала. Данила, увидев меня в подтянутых штанах, захохотал:
- Гаврош. Чистый Гаврош.
А бабушка Нюра накинулась на деда Макара.
- Совсем старый ополоумел. Ты куда тянешь за собой ребенка? Он же москвич, леса сроду не видел. Кому нужна была твоя дикая пасека? Покушали ребята меду, и хватит с них. Не их дело с пчелами возиться, по деревьям, как обезьяны, лазить. Пусть Фрейбонд дома сидит.
Кто тянул Настю за язык, какой я ей бойфренд? Вот теперь переиначили во Фрейбонда, и по имени-то не спросили как звать. Я подумал, что пасека должна стоять у леса, а если киллер Витек надумает прятать винтовку, мне легче будет оттуда проследить за ним. С остальных трех сторон деревеньку окружали поля и заливные луга. Я уже надевал куртку из плотной палаточной ткани.
- Ничего страшного, к вечеру вернемся, - успокоил ее дед Макар.
Мы с Данилой с удивлением смотрели на снаряжение пасечника. Дед Макар вынес из сарая и перекинул как рюкзак за спину деревянную подставу, похожую на сиденье от качелей, вместо спинки с одной стороны обтянутую кожаными ремешками. Теперь между спиной и ремешками получилось искусственное гнездо, где не замедлили оказаться два деревянных бидона, похожих на чурбаки, - липовки, как я потом узнал. Оба бидона были пусты. При желании в каждый из них можно было бы налить не менее двух ведер воды. Я догадался: под мед. А сборы деда Макара продолжались. Что он еще возьмет с собой? Пчеловодческий инвентарь просто удивил меня. Топорик, какой-то косой нож на ручке, две парашютные стропы вместо веревки и копье метра два длиной. Я пожалел, что мы не взяли фотоаппарат. Дед Макар на фотографии выглядел бы первобытным человеком, шагнувшим из бронзового в железный век.
- А копье зачем? - не выдержали мои нервы, чтобы не задать глупый вопрос.
- Рогатина? От медведей на всякий случай.
Вот это да. Приехав в Верблюдовку, я сделал для себя научное открытие. Оказывается, рогатина, древковое оружие - обычное копье, а не двухрожковые вилы. Дед Макар для нас провел небольшой ликбез.
- Можно и ружье взять, но оно иногда в самый неподходящий момент дает осечку, а рогатина никогда.
- Можно я ее понесу? - сразу предложил я свои услуги.
Как только она, рогатина, оказалась у меня в руках, я тут же не преминул пугнуть Данилу.
- Ну - ка встань на задние лапы.
Дед Макар тут же отобрал у меня смертоносную игрушку.
- Не баловать, огольцы.
Мне срочно приспичило уточнить, как ею пользуются против медведя. Я почему-то думал, что охотник, выходящий с рогатиной на медведя, поднимал его сначала на рогатину и втыкал снизу в сердце охотничий нож. Дед Макар меня разочаровал. Поединок проходил более прозаично и страшно. С одной стороны - разъяренный медведь, с другой - охотник с копьем - рогатиной. Кто кого. Бр - р-р. Мурашки в солнечный день по коже. К нам, собравшимся выйти за ворота, подлетела бабушка, протягивая промасленный бумажный пакет.
- Вот вам еда на дорогу. Может быть, термос с чаем дать?
Дед отрицательно покачал головой.
- У нас на пути будет два родника.
Бабушка Нюра, видно, зная месторасположение родников, переполошилась.
- Вы хотите дойти до Красного камня? Туда же двенадцать верст. Не ходил бы с Фрейбондом сегодня так далеко. Посмотрел бы сегодня ближайшие колоды, а к бортям завтра один сбегал налегке.
Дед Макар отмахнулся от нее как от назойливой мухи.
- Вытри, старая, в глазу, беспричинную слезу. Разок со мной сходит, на всю жизнь запомнит. Отсюда готовым бортником, а не Фрейбондом уедет.
Глава VI
Лабаз на липе
С копьем наперевес, подтянув джинсы повыше, чтобы они не мотались по земле, огородами мы пошли к лесу.
- А пасека далеко? - спросил я у деда Макара.
- Увидишь скоро, - загадочно ответил он мне.
За огородами был луг, а дальше начиналось поле, засеянное овсом. Посередине поля одиноко стояла вековая липа. К ней мы и шли. Я всматривался вперед, надеясь увидеть ровные ряды ульев. Чем ближе мы подходили к липе, тем больше вокруг нас жужжало пчел, но ульев не было видно. Когда мы подошли к дереву, дед Макар сказал:
- Вот мы и пришли. Глянем, как тут у ближних дела.
Пчелы со всех сторон подлетали к дереву и скрывались среди ветвей. Я поднял голову кверху. Среди ветвей я увидел помост, сделанный из досок, а еще выше к стволу были привязаны цилиндрические обрубки толщиной сантиметров в восемьдесят и длиной с полтора - два метра. Под помостом вдоль ствола на веревках болтались деревянные обрубки. Дед Макар, пряча в усах торжествующую улыбку, спросил:
- Доглядел? Тут у меня колодное хозяйство. Полезли, посмотрим. Я наверху привязал две новые колоды, может быть, в них рои заселились.
Я смотрел на голый ствол, по которому надо было проползти метров пять, чтобы добраться до настила. Но даже если долезешь до него, как взобраться, он ведь будет в голову упираться. И еще деревянные обрубки будут мешать.
- А они для чего? - показывая на болтающие дрючки, спросил я деда.
- Самобитки от медведей. Полезет косолапый на дерево, а она ему мешается. Он ее толкнет подальше, и тут же получит в бок. Медведь серчает, отпихивает ее, а она его со всех сторон колотит, так, глядишь, и не доберется он до колоды. Ему ведь еще надо на помост взобраться.
- Так никто из медведей и не залазил? - снова спросил я.
- Есть тут один хитрован, лазит и потихоньку медком балуется. Но не разоряет колоды. Вытащит, сколько ему надо, наестся и в лес снова.
Я стал искать на дереве следы когтей зверя. Но ствол был гладкий, как шкуркой отполированный. Как же он забирается наверх? Мне стало стыдно. Медведь приспособился, а я не могу сообразить. Дед Макар не стал ждать, пока я придумаю архимедов рычаг, с помощью которого окажусь на помосте, и поднял с земли ствол елового деревца, ветки которого были коротко обрублены. Приставив его к помосту, по сучкам этой лесенки за десять секунд он взобрался наверх. С собою он ничего не взял, оставив короба и прочую снасть внизу.
- Лезь, не бойся, я сверху тебя подстрахую. Петлю только под мышки вдень.
Дед Макар сбросил мне вниз парашютную стропу, на конце которой была сделана петля. На таком страховочном поясе я взобрался наверх. Пока лез наверх, я успел хорошо рассмотреть, как устроен помост. На развилине ствола было установлено несколько прочных деревянных брусков, на которые затем настлали толстые доски - подмостки, прибив их прочными деревянными гвоздями. Они торчали снизу помоста, создавая дополнительную преграду любителю меда - медведю. Умно. На настиле, или на полатях, как его называл дед Макар, колоды стояли группами, неподалеку друг от друга, так, чтобы можно было к каждой подойти. Летки у всех были повернуты в разные стороны.
- Заселились, - обрадованно сказал дед Макар, показывая на две колоды, более светлые, чем остальные. - Не улетели рои, слава богу. А то я думал, в лесу где-нибудь сядут, ищи их тогда. Вот смотри, как там внутри у них. Сейчас открою должею, у нас ее еще колодезней называют.
Сбоку колоды было вырублено отверстие, должея, сантиметров в пять шириной, высотой сантиметров в тридцать и сейчас притирку заткнутое втулкой. Похоже на дыню, из которой вырезана продолговатая скибка. Я не знаю, чем в старину укрепляли вставленную на место втулку - скибку, но дед Макар придумал отлично. Он нарезал из автомобильной камеры кружков и притянул ими втулку. Вылететь без посторонней помощи она не могла. Я заглянул внутрь новой колоды. Внутри гудела пчелиная семья. Вверху колоды крест - накрест были вставлены поперечные палочки, на которых пчелы начали лепить новые соты.
- Видишь впорицы? - подсказал мне дед Макар, - вот они и будут вместо рамок. Пчелы их дотянут до дна и прикрепят к стенкам колоды. В этом году с новых колод ничего не возьмешь, поздно отроились, дай бог чтобы самим пчелам меду на зиму хватило. А другие пока трогать не будем. Я с остальных, которые с прошлого года здесь стоят, уже мед брал, да вы его с Данилой пробовали.
Пасеку я видел впервые, но чтобы такую? У меня сразу появилась масса вопросов. Дед Макар, видя мои разгоревшиеся глаза, опередил меня.
- Вопросы потом, а пока закрываем колоду и спускаемся. Будь на лабазе осторожен.
- Почему? - не понял я.
Дед Макар показал мне на странную систему веревок, протянутых от одной колоды к другой.
- Видишь, у меня тут мина замедленного действия. Простой принцип мышеловки. Если кто захочет без спросу открыть любую колоду, он обязательно зацепит одну из веревок, новая колода падает, разбивается и вылетает рой. А от злого роя одно спасение - в реке. Понятно?
- Понятно.
Он вставил в должею затычку и натянул на нее сверху кружок от автомобильной камеры. Я кинул взгляд окрест. Мы были как раз посередине небольшого овсяного поля. Сзади просматривалась Верблюдовка, левее луг и речка, а впереди темной стеной чернел лес. Я пожалел, что у нас с Данилой не два бинокля. Отсюда открывался бесподобный вид. Снова я первый слезал с дерева, страхуемый парашютными стропами. Следом за мною спустился и дед Макар.
- Что скажешь?
- Отпад, здорово, - постарался одним словом я выразить восхищение. - Сроду не догадаешься, что так можно разводить пчел.
Польщенный моей похвалой дед Макар засветился, как липовый мед. Не каждый день, видно, ему приходилось выслушивать одобряющие слова.