Самолёты, носящие наименование "Як", широко известны в нашей стране. Их хорошо знают советские летчики, все советские люди. Крепко били Яки воздушного врага на фронтах Великой Отечественной войны. Як - это первые две буквы фамилии авиаконструктора Яковлева. Конструкторскую работу Александр Сергеевич Яковлев начал в 1923 году, в кружке авиамоделизма. Он страстно любит это дело. Вслед за моделями ему удалось построить планёр, потом самолёт. За два с половиной десятилетия тов. Яковлевым создано несколько десятков самолётов - спортивных, учебных, боевых. Як - основной советский истребитель в годы Великой Отечественной войны. Летчики, прежде чем сесть за штурвал боевого самолета, проходят через учебно-тренировочные машины Яковлева. Генерал-полковник инженерно-авиационной службы Александр Сергеевич Яковлев - пионер отечественной реактивной авиации. За достигнутые успехи в оснащении советского Военно-Воздушного Флота совершенными машинами правительство присвоило А. С. Яковлеву звание Героя Социалистического Труда, он кавалер многих орденов и имеет 6 Сталинских премий. Неутомимый конструктор продолжает плодотворно трудиться на благо нашей великой Родины. О своей жизни и работе тов. Яковлев делится с читателями в книге "Рассказы конструктора". Она представляет собой значительно переработанное и дополненное издание книги "Рассказы из жизни". А. С. Яковлев доводит рассказ до Великой Отечественной войны. Все сделанное им в суровые для Родины военные годы и в период послевоенного строительства коммунизма составит новую книгу.
Содержание:
-
Ходынское поле 1
-
Воспитатели 1
-
Друзья воздушного флота 2
-
Подмастерье в авиации 3
-
На планёрных состязаниях 4
-
Планёр школьников 5
-
Воздушная мотоциклетка 5
-
Академия 6
-
Авария 7
-
Кроватная мастерская 8
-
На Тушинском аэродроме 8
-
"Южный санаторий" 9
-
Конструкторское бюро 9
-
Люди и работа 9
-
Рождение самолёта 10
-
"Наш красавец" 11
-
На Красной площади 11
-
Высокая награда 11
-
Друзья-товарищи 12
-
Старшие 13
-
Ильюшин 13
-
Лётчики-испытатели 14
-
О великом и простом человеке 15
-
Мечтать, творить! 17
А. С. Яковлев
Рассказы конструктора
Ходынское поле
В первый раз я увидел самолёт, когда мне было семь лет.
Вот как это произошло.
Однажды в воскресенье родители ушли в гости, а меня оставили на попечение бабушки. Бабушка меня любила и всегда старалась чем-нибудь побаловать. На этот раз она решила доставить мне совсем необычное удовольствие.
- Мы, Шурик, - сказала она, - пойдём с тобой на Ходынку - смотреть, как шары летают.
Сгорая от нетерпения и любопытства, я быстро собрался в дорогу.
И вот мы с бабушкой, седой старушкой, одетой по-старомодному, во всё чёрное, едем в трамвае. Я верчусь, заглядываю в окно и всё время пристаю с расспросами, скоро ли приедем. Меня очень интересовало, какие бывают воздушные шары, как и куда они летят.
Наконец, мы добрались до Ходынского поля. Здесь и тогда, много лет назад, был аэродром. Он представлял большое неограждённое поле. Никакой охраны не существовало, и всем разрешалось свободно ходить по нему.
Было часов 6–7 вечера.
На аэродроме собралось уже много людей, приехавших, как и мы, посмотреть, "как шары летают".
Запрокинув голову, я долго разглядывал небо, разыскивая там шары. Но никаких шаров не было видно. Мне становилось скучно. Вдруг я услышал какой-то треск и шум. Что-то делалось на поле. Протиснувшись вперёд, увидел небольшой диковинный аппарат, похожий скорее на этажерку, но уж никак не на шар. Это был, как я потом узнал, аэроплан "Блерио". Аэроплан бежал по полю, страшно трещал, наводя панику на любопытных зрителей.
- Сейчас полетит! - закричали кругом.
Но аэроплан развернулся на земле в обратную сторону, пробежал в конец поля и там остановился. Через некоторое время он снова затрещал и побежал.
- Что же он не летит? - теребил я бабушку за руку.
- Вот сейчас обязательно полетит.
Но самолёт опять не взлетел. Несколько раз делал он пробежки, а от земли так и не оторвался.
Поздно вечером, усталый и разочарованный, вернулся я домой.
Это было моё первое знакомство с авиацией и с московским аэродромом.
В то время авиация у нас находилась в самом зачатке. Несмотря на то, что Россия является родиной авиации: Можайский построил свой самолёт еще в 1887 году, несмотря на то, что великий русский учёный математик и механик профессор Николай Егорович Жуковский впервые создал науку летания - аэродинамику самолёта, которая и по сей день является основой авиационной науки во всём мире, в России почти не было своих самолётов.
Царское правительство считало более спокойным закупать "проверенные" иностранные аэропланы, чем рисковать с "доморощенными самоучками", как презрительно называли тогда высокопоставленные чиновники зачинателей нашей отечественной авиации, знаменитых теперь учёных и конструкторов.
И капиталистам-предпринимателям невыгодно было возиться с отечественными конструкторами и учеными, тратить деньги на науку и опыты. Они предпочитали выписывать из-за границы части французских аэропланов и собирать их на месте - коммерчески это было прибыльнее.
Тогда на заграничных самолётах-этажерках русские лётчики делали первые и часто неудачные полёты. Я был свидетелем одной из таких неудачных попыток, поэтому никакого восторга первое знакомство с авиацией во мне не вызвало. И я скоро забыл и про самолёты и про аэродром.
Конечно, в то время никто в семье и не думал, что я стану конструктором самолётов. Только мать пророчила мне будущность инженера.
Потому ли, что я очень любил свою мать и находился целиком под её влиянием, или потому, что она верно поняла мои склонности, но с тех пор, как я себя помню, я тоже мечтал стать инженером. Свои игрушки - паровозики, вагоны, трамваи, заводные автомобили - я безжалостно разламывал, движимый непоборимым стремлением заглянуть внутрь, как они устроены. Крутить, завинчивать и отвинчивать что-нибудь было моей страстью. Отвёртки, плоскогубцы, кусачки - в то время предметы моих детских вожделений. Пределом наслаждения была возможность покрутить ручную дрель.
Когда мне исполнилось девять лет, я решил, что стану инженером-путейцем, буду строить железные дороги.
Вот что натолкнуло меня на это.
Мой дядя, инженер-путеец, взял меня на всё лето к себе в глухомань ветлужских лесов на постройку железной дороги Нижний-Новгород - Котельнич. Помню, в первый же день своего приезда туда я исчез из дому на несколько часов.
Родственники забеспокоились и начали меня разыскивать. Нашли только к вечеру. Я сидел на насыпи железнодорожного полотна и, забыв обо всём, с упоением смотрел, как рабочие прокладывают рельсы. Потом все привыкли к моим исчезновениям. А я наблюдал, как производят насыпи, укладывают рельсы, собирают мосты. Как много было в этом для меня, мальчишки, поэзии!
И, наконец, однажды я увидел, как по новому железнодорожному пути проходил первый поезд.
Дядя чувствовал себя именинником: он стоял радостный и взволнованный. Поезд шёл тихо, осторожно. Машинист часто выглядывал из окна на путь. Около паровоза бежали рабочие.
А я стоял, как зачарованный, и с этого момента решил быть инженером-путейцем.
Воспитатели
Мне исполнилось девять лет, когда мама подарила мне книгу "Робинзон Крузо". Эту книгу я прочитал много раз и сам мечтал быть Робинзоном.
Но что же можно делать Робинзону в городе? Жили мы в маленькой тесной квартире большого пятиэтажного дома. А дом стоял на углу Сухаревской площади, где в то время помещался громадный и бестолковый рынок. С раннего утра и до поздней ночи на рынке стоял невероятный гомон: там торговались, кричали и часто поднимали драку. Во дворе нашего дома были склады муки, крупы, свежего и тухлого мяса. Вонь и грязь были здесь ужасающие. Два старых дуба под окном квартиры чахли и засыхали в этом неуютном и смрадном уголке.
Другое дело летом, когда я жил на даче. Тут можно было дать полную волю своему воображению. Тут я находил массу "необитаемых островов", с игрушечным ружьём охотился за "дикими зверями", копал на огороде грядки, сажал цветы и овощи…
На даче у меня был свой столярный уголок. Мне купили столярные инструменты, и целыми часами я пилил, строгал, сколачивал. Здесь я научился обращаться с инструментами, приучился мастерить своими руками всякую всячину. Так зарождалась и крепла любовь к труду, и это принесло мне впоследствии громадную пользу.
Я с нетерпением ждал, когда мне, наконец, исполнится десять лет: знал, что тогда начну учиться в гимназии.
Решено было отдать меня в мужскую казённую гимназию. Тут в первый раз пришлось мне столкнуться с настоящей жизнью. Признаться, рос я "маменькиным сынком": всюду и всегда ходил и ездил с мамой, отцом или бабушкой. А здесь чужие люди, учителя в зелёных мундирах, холодные, недоступные… Я буквально трепетал. И вот экзамен. В большом классе за партами сидят испуганные мальчики. Даётся задание. Учитель ходит по классу, заглядывает в тетради. От волнения у меня дрожат руки.
Я поступал в подготовительный класс, и нужно было сдавать экзамен по арифметике, русскому языку и закону божьему. Получил я две пятёрки и одну четвёрку. Казалось бы, всё хорошо, но в гимназию меня не приняли: нужно было иметь одни пятерки. Детей дворян и государственных чиновников принимали и с четвёрками и с тройками. Мой отец не был ни дворянином, ни государственным чиновником, и одна четвёрка лишила меня права на место в казённой гимназии.
Первое столкновение с жизнью оказалось горьким и обидным.
Потом меня стали устраивать в частную гимназию, где не существовало таких жёстких правил. Туда я сдал экзамен с такими же отметками и был принят.
Гимназистом я пробыл недолго. Через два года произошла Великая Октябрьская революция. Гимназия стала советской школой.
В нашей школе были хорошие учителя, хорошие порядки, и любовь ко многим полезным вещам я получил именно там.
Никогда не забуду преподавателя математики Андрея Кузьмича. Суровый с виду и очень требовательный, он привил нам, ребятам, перешедший в привычку вкус к математическому порядку, к точности всех записей, выкладок, расчётов при решении задач. Эта привычка сохранилась у меня и до сих пор. Особенно любили ребята учителя географии. Звали его Виктор Октавианович. Свой первый урок с нами он начал так:
- Давайте для первого знакомства я прочитаю вам рассказ Джека Лондона "Дом Мапуи".
Это был рассказ о тяжёлой бесправной доле темнокожих туземцев, о произволе и жестокости белых колонизаторов.
…В Новой Гвинее, на маленьком островке с высокими пальмами, жил в шалаше туземец Мапуи со своей семьёй. Как и другие жители острова, Мапуи занимался поисками жемчуга. Всю жизнь он мечтал о том, чтобы построить себе хороший дом и чтобы в доме обязательно были восьмиугольные часы. Несмотря на то, что во время сильных штормов островок заливался волнами, все постройки уносило, а жители спасались лишь на высоких деревьях, Мапуи и вся его семья только и мечтали о даме с восьмиугольными часами.
Однажды Мапуи нашёл большую жемчужину необычайной красоты. Теперь он был уверен, что за эту жемчужину ему построят дом. Но европеец, торговец жемчугами, взял у Мапуи жемчужину в уплату за небольшой долг и тут же за громадную сумму продал её другому торговцу. В тот день поднялся небывалый шторм. Погибли все постройки на острове, погибло и большинство людей. Мапуи оказался счастливцем - он, жена и дочь остались живы.
Мать Мапуи, Каури, во время шторма прибило к другому островку. Там она увидела труп торговца и в кармане у него нашла замечательную жемчужину. С невероятными усилиями старуха добралась до своего острова. Жемчужина опять в руках Мапуи, и снова он и вся семья мечтают о доме с восьмиугольными часами…
Весь класс с затаённым дыханием слушал чтение учителя и его интересные пояснения прочитанного. Он читал весь первый урок и закончил только после перемены, На втором.
С тех пор мы очень полюбили Виктора Октавиановича, и уроки географии стали для нас самыми интересными.
Я тогда впервые познакомился с Джеком Лондоном и после этого стал увлекаться его книгами. Мне нравились его герои - сильные, смелые и мужественные люди, которые идут навстречу опасностям, вступают в борьбу с препятствиями и побеждают их, как, например, в рассказах "Любовь к жизни" и "Сказание о Кише".
Я прочитал также книги Марка Твена "Том Сойер" и "Приключение Гекльберри Финна".
Правда, увлечение романтикой и приключениями иногда приводило и к вредным последствиям.
Так, под впечатлением похождений Тома Сойера и рассказов о всяких открытиях и приключениях я и несколько моих товарищей начали исследовать здание школы. Здание это было старинное, и нам удалось отыскать подвал, соединяющий школу с другим домом. Мы вообразили, что это древние подземные ходы. И правда, длинный мрачный коридор, своды, ответвления - всё это было похоже на катакомбы. Таинственно и жутко!
Весь подвал мы обследовали с электрическим фонариком в поисках клада или черепов. Но сколько ни трудились, ни человеческих костей, ни клада не нашли. Тогда мы решили кого-нибудь напугать и в этом добились "успеха".
Мы уговорили нескольких ребят из другого класса пойти с нами в подвал. И вдруг перед ними выросло привидение. Привидение - это был я, "тихоня", закутанный в белую скатерть (стащили из столовой!). Вместо глаз светились две зелёные лампочки (а батарейка была у меня в кармане). Весь эффект испортила одна девочка. Она так испугалась, что с ней случилась истерика.
Нас потом водили к директору, вызывали родителей…
В школе была хорошая библиотека, которой заведывал один из учителей. Он знал, чем интересуется каждый ученик, и умел подбирать нам книги. Я читал запоем и увлекался главным образом детской приключенческой литературой. Прочитал Майн-Рида, Купера. "Всадник без головы", "Кожаный чулок", "Последний из могикан" понравились мне. Я познакомился с Монтигомо - Ястребиным Когтем, узнал, что такое вигвам, что такое трубка мира и как и по какому случаю её курили.
В одиннадцать лет я уже прочитал почти все романы Жюль Верна. Эти книги, где техника переплетается с фантастикой и приключениями, укрепили во мне интерес к технике.
Потом я прочитал много книг из серии "Жизнь замечательных людей": о великом русском учёном - основателе русской науки Михаиле Васильевиче Ломоносове, об изобретателе радио Попове и о других учёных и изобретателях.
Бывало, приготовишь уроки и садишься за чтение. Пора спать, но нет сил оторваться от увлекательного повествования. Сколько неприятностей переносил из-за этого! Войдёт мама, захлопнет книжку и… ложись спать! Приходилось прибегать к уловкам. Притворишься спящим, а когда все улягутся, заснут, тихонько босиком подбежишь, зажжешь свет и читаешь до трёх - четырёх часов утра. Ну, а если мать увидит - беда!
Гораздо легче было у дяди, когда я гостил у него летом. Там за мной не устанавливали такого надзора.
У дяди была большая библиотека. Он выписывал журналы "Нива", "Природа и люди", а к этим журналам в качестве приложения присылали много книг о путешествиях, открытиях и изобретениях. Я прочитал о замечательных делах Пржевальского, Миклухи-Маклая, Крузенштерна, Седова, Беринга, Христофора Колумба, Амундсена, Нансена, Ливингстона и многих других смелых путешественниках.
Даже теперь, будучи взрослым человеком, я больше всего люблю книги о путешествиях и приключениях.
Много литературы было прочитано и по истории. Увлекали и пробуждали чувство любви к своей Родине и гордости за свей народ, исторические события древней Руси, выдающиеся полководцы и деятели - Александр Невский, Иван Грозный, Петр Первый, Суворов. У нас в школе была учительница по древней истории - Зоя Николаевна. Она привила нам большую любовь к истории. Её уроки всегда сопровождались интересными рассказами о древней Греции, Риме, Египте, о фараонах, о пирамидах и саркофагах. Мы с увлечением делали чертежи пирамид, модели саркофагов, рисовали картинки и даже издавали журнал по истории.
И ещё за одно я очень благодарен школе: там было хорошо поставлено рисование. Рисование вообще было моим любимым предметом, и мать всячески поощряла это: дарила тетради для рисования, краски, карандаши. В школе я не только научился рисовать, но и прочитал несколько книг по искусству.
Я много рассказываю о школе, о книгах. Всё это как будто и не имеет прямого отношения к моей будущей работе инженера, конструктора самолётов, но это только так кажется.
Книги развили во мне страсть к технике, научили мечтать, фантазировать, постоянно к чему-то стремиться, воспитали во мне любовь и уважение к труду. Наконец, чтение дало мне общее развитие, расширило мой кругозор. А хорошим инженером-конструктором может быть только человек всесторонне развитый. Узкий делец, который знает только свою счётную линейку и определённые формулы, необходимые для повседневной работы, не создаст ничего ценного и интересного.
Очень помогло мне в будущем умение рисовать. Ведь когда инженер-конструктор задумывает какую-нибудь машину, он мысленно во всех деталях должен представить себе свое творение и уметь изобразить его карандашом на бумаге.
Друзья воздушного флота
Книги не только увлекали, заставляли фантазировать, но и побуждали к действию. Трудно было оставаться бездеятельным, когда любимые герои всю жизнь упорно трудились, упорно стремились к намеченной цели, преодолевая все преграды. Мне хотелось быть похожим на них, сделать самому что-нибудь очень важное и трудное.
Начал я с изобретения вечного двигателя. Мне было лет десять, когда я прочитал книгу о русском изобретателе Кулибине, который хотел построить вечный двигатель, или, как называют по-латыни, "перпетуум мобиле". Мне очень понравилась эта идея. "Вот было бы здорово, - думал я, - построить такую машину, которая бы вечно работала, не требуя ни топлива, ни энергии, - стоит только раз её запустить!" И хотя в той же книге было сказано, что это невозможно, что очень многие изобретатели напрасно бились над этим, мне казалось, что они не смогли, а я вот смогу изобрести. Схемы даже какие-то придумывал и рисовал. Пробовал строить - ничего, конечно, не выходило.