"Красотка" – Софониба (Сафанбаал), дочь карфагенского полководца Газдрубала и супруга правителя Нумидии Сифака, союзника Рима. Сифак под ее влиянием повернул оружие против римлян. Другой нумидийский предводитель, Масинисса, захватил Софонибу в плен, однако, вняв ее речам, влюбился в нее. Вот как об этом пишет Тит Ливий: "Она была в расцвете юности, на редкость красива; в ее просьбах, когда она, то обнимая колени Масиниссы, то беря за руку, молила не выдавать ее римлянину, звучало столько ласки, что душу победителя переполнило не только сострадание – нумидийцы покорны богине любви, – пленница пленила победителя. Подав ей правую руку, Масинисса пообещал исполнить все ее просьбы и ушел во дворец. Тут он начал сам с собой обсуждать, как ему исполнить свои обещания. Ничего он придумать не мог, и любовь подсказала ему решение опрометчивое и бесстыдное: он вдруг велит немедленно, в этот же самый день, готовиться к свадьбе, чтобы ни Лелий, ни сам Сципион не смогли распорядиться Софонибой как пленницей – она уже будет женой Масиниссы. Когда свадьбу справили, явился Лелий; он был так раздосадован, что собирался отправить Софонибу прямо с брачного ложа к Сципиону вместе с Сифаком и прочими пленными. Мольбами Масинисса добился, чтобы решение о том, с кем из двух царей должна разделить судьбу Софониба, было отложено и предоставлено Сципиону. Отослав Сифака и пленных, Лелий с помощью Масиниссы овладел остальными нумидийскими городами, где держались еще царские гарнизоны".
Римский полководец Сципион, однако, потребовал привезти ее в Рим в цепях:
""По милости богов, покровителей Рима, Сифак побежден и взят в плен. Значит, он сам, его жена, его царство, земля, города, население его страны, все, что принадлежало Сифаку, – добыча римского народа. И царя, и его жену, если бы даже не была она карфагенянкой, если бы даже не знали мы, что отец ее вражеский военачальник, следует отправить в Рим: пусть сенат и народ римский решат, как будет угодно, судьбу той, о которой говорят, что она отвратила от нас царя-союзника и заставила его безрассудно взяться за оружие. Победи себя: смотри, сделав много хорошего, не погуби все одной оплошностью; не лиши себя заслуженной благодарности, провинившись по легкомыслию".
Масинисса слушал; лицо его заливала краска, глаза были полны слез; он сказал, что всегда будет во власти военачальника, и попросил отнестись по возможности снисходительно к связывающему его опрометчивому обещанию – ведь он дал Софонибе слово не передавать ее ни в чью власть. В смятении ушел он от Сципиона к себе; выпроводив свидетелей, долго сидел, вздыхал и стенал – это слышали стоявшие вокруг палатки – и наконец с глубоким стенаньем кликнул верного раба, хранившего яд (цари всегда держат яд при себе, ведь судьба превратна), и велел ему отнести Софонибе отравленный кубок и сказать: "Масинисса рад бы исполнить первое обещание, которое дал ей как муж жене, но те, кто властен над ним, этого не позволят, и он исполняет второе свое обещание: она не попадет живой в руки римлян. Пусть сама примет решение, помня, что она дочь карфагенского вождя и была женой двух царей".
Слуга передал эти слова и яд Софонибе. "Я с благодарностью, – сказала она, – приму этот свадебный подарок, если муж не смог дать жене ничего лучшего; но все же скажи ему, что легче было бы мне умирать, не выйди я замуж на краю гибели". Твердо произнесла она эти слова, взяла кубок и, не дрогнув, выпила".
О Софонибе писали также Аппиан и Диодор. Образ женщины, обратившей свои чары на пользу народа и погибшей ради него, оказался весьма востребованным в эпоху Ренессанса. Софонибе была посвящена картина Рембрандта и трагедия Меллена де Сен-Желе, придворного поэта Генриха II.
В катрене 4-54 появляется таинственный французский король с уникальным именем:
Du nom qui onques nе fut au Roy gaulois,
Jamais ne fut un fouldre si craintif,
Tremblant l'ltalie, l'Espagne, & les Anglois
De femme estrangiers grandement attentif.Такого имени еще не бывало у галльского короля,
Никогда не было столь боящегося молнии.
Трепещут Италия, Испания и англичане.
В высшей степени внимателен к иностранкам.
Этот катрен толкователи обычно относят к Наполеону, однако в XVI веке он воспринимался скорее как ретроспективное пророчество. Франциск I, король Франции в 1515–1547 годах, воевал в Италии, враждовал с Испанией и Англией. Его интерес к иностранным принцессам вошел в поговорку. Сам он был женат на Элеоноре Габсбург, а своего сына, будущего короля Генриха II, женил на флорентийке Екатерине Медичи. Наконец, имя Франциска действительно было первым среди французских монархов. Как писал неизвестный поэт в стихах на восшествие Франциска I на престол:
Ведь не было среди наших французских королей
Никогда ни одного, который носил бы имя Франциска.
Что касается молнии, то доселе неизвестно, боялся ли ее Франциск. Известно, что страх перед молнией у эрудитов XVI века вызывал скорее благоприятные ассоциации. Светоний писал в биографии почитаемого в эпоху Возрождения императора Октавиана Августа: "Перед громом и молнией испытывал он не в меру малодушный страх… при первом признаке сильной грозы скрывался в подземное убежище". Покровитель искусств и ценитель античной словесности Франциск I вполне мог подражать Августу и не стесняться своей боязни грозных атмосферных явлений.
В катрене 4-88 вновь появляется реальное лицо – политический деятель, кардинал и канцлер Франциска I Антуан Дюпра (1464–1535):
Le grand Antoine du nom de fait sordide,
De Phthyriase a son dernier range:
Un qui de plomb vouldra estre cupide,
Passant le port d'esleu sera plonge.Великий по имени Антуан от гнусной вещи,
От фтириаза изгрызет себя до конца.
Тот, кто пожелает быть жадным до свинца,
Проходя через порт, будет утоплен избранником.
В 1507 году Дюпра стал первым председателем парижского парламента. Луиза Савойская поручила ему воспитание своего сына, будущего короля Франциска I, который после обретения престола в 1515 году назначил Дюпра на должность канцлерома. Стремясь покрыть большие военные расходы своего короля, Дюпра постоянно повышал налоги; это, разумеется, не способствовало его популярности. Молва обвиняла канцлера даже в порче монеты – разбавлении свинцом золотого сплава, из которого чеканились экю. Тем не менее до последних дней король доверял Антуану Дюпра, который в 1527 году получил сан кардинала, а позже даже пытался стать римским папой. Дюпра умер от фтириаза (педикулеза), оставив огромное наследство в 280 тысяч ливров. Последняя строка катрена, впрочем, остается неясной.
В катрене 4-93 Нострадамус предрекает появление замечательного французского монарха, подобного Октавиану Августу:
Un serpent veu proche du lict royal,
Sera par dame, nuict chiens n'abayeront:
Lors naistra en France un prince tant royal,
Du ciel venu tous les princes verront.Змей вблизи королевского ложа будет замечен
Дамой, ночью залают собаки.
Тогда во Франции родится величественнейший принц,
Пришедший с небес; все принцы [это] увидят.
Змея в Древнем Риме была посвящена Аполлону. Светоний в жизнеописании Августа сообщает об обстоятельствах зачатия Октавиана его матерью Атией: "У Асклепиада Мендетского в "Рассуждениях о богах" я прочитал, что Атия однажды в полночь пришла для торжественного богослужения в храм Аполлона и осталась там спать в своих носилках, между тем как остальные матроны разошлись по домам; и тут к ней внезапно скользнул змей, побыл с нею и скоро уполз, а она, проснувшись, совершила очищение, как после соития с мужем. С этих пор на теле у нее появилось пятно в виде змеи, от которого она никак не могла избавиться, и поэтому больше никогда не ходила в общие бани; а девять месяцев спустя родился Август и был по этой причине признан сыном Аполлона. Эта же Атия незадолго до его рождения видела сон, будто ее внутренности возносятся ввысь, застилая и землю и небо; а ее мужу Октавию приснилось, будто из чрева Атии исходит сияние солнца".
Загадочные обстоятельства зачатия принца указывают на его сверхъестественное происхождение. О таком монархе Нострадамус писал и в "Переводе "Иероглифики" Гораполлона":
Такой король взаправду послан небом,
Используя свою власть во благо.
В катрене 10–89 Август появляется вновь:
De brique en marbre seront les murs reduits
Sept & cinquante annees pacifiques,
Joie aux humains renoue Laqueduict,
Sante, grandz fruict joye & temps melifique.Стены из кирпичных станут мраморными.
Пятьдесят семь мирных лет.
Радость смертным, обновлен водопровод,
Здоровье, великие плоды, радость и медоносное время.
Светоний в уже упомянутом жизнеописании сообщал: "Он (Август. – А.П.) так отстроил город, что по праву гордился тем, что принял Рим кирпичным, а оставляет мраморным; и он сделал все, что может предвидеть человеческий разум, для безопасности города на будущие времена". Октавиан действительно правил 57 лет, из которых 44 были по-настоящему мирными – по тем временам это весьма немало.
В катрене 4-96 Нострадамус пишет о династическом союзе Англии и Испании:
La soeur aisnee de l'isle Britannique,
Quinze ans devant le frere aura naissance:
Par son promis moyennant verrifique,
Succedera au regne de balance.
Старшая сестра с Британского острова,
Родившаяся за 15 лет до брата,
Посредством своего ужасного суженого
Унаследует царство Весов.
"Брат" и "сестра" – это Эдуард VI (1537–1553) и Мария I (1516–1558), дети Генриха VIII Тюдора от разных жен. Нострадамус ошибся или же счел нужным уменьшить разницу в их возрасте с 21 до 15 лет. Под "царством Весов" астрологи понимали Испанию. В 1554 году Мария Тюдор ("Кровавая") вышла замуж за испанского принца Филиппа Габсбурга – сына Карла V, врага Франции и убежденного (до фанатизма) католика. Два года спустя он стал королем Испании под именем Филиппа II. Очевидно, Нострадамус считал, что этот брак приведет Тюдоров на трон Испании. На деле династический союз оказался непрочным – вскоре Мария умерла, не оставив потомства, и Англия досталась ее сестре Елизавете I, не питавшей симпатий ни к католикам вообще, ни к испанцам в частности.
В оригинале в конце третьей строки фигурирует несуществующее слово – verrifique. Разные комментаторы и исследователи предлагали разные его толкования; по мнению автора этих строк, речь идет об искаженном опечаткой terri-fique – "ужасный". Действительно, Филипп II имел репутацию крайне жестокого монарха, особенно после кровавого подавления протестантского восстания в Нидерландах в 1567 году. Напомним, однако, что характеристика "Пророчеств" относится к периоду не позже 1555 года, когда Филипп еще не был королем, и заставляет в очередной раз удивиться прозорливости Нострадамуса.
В катренах 5–6 и 5-75 описан древнейший эпизод из истории Рима – инаугурация легендарного царя Нумы Помпилия:
Au roy l'Agur sus le chef la main mettre,
Viendra prier pour la paix Italique:
A la main gauche viendra changer le sceptre,
De Roy viendra Empereur pacifique.Авгур возлагает руку на голову королю,
Молится о мире в Италии,
Переложив жезл в левую руку.
Король станет мирным императором.Montera hault sur le bien plus a dextre,
Demouura assis sur la pierre quarree:
Vers le midy pose a la senestre,
Baston tortu en main, bouche serree.Поднимется как можно выше по правую руку,
Усядется на квадратный камень,
К югу, определив [его] по левую сторону,
С кривым посохом в руке, со сжатыми губами.
Тит Ливий описывает этот эпизод в "Истории Рима" (1,18): "Приглашенный в Рим, он, следуя примеру Ромула, который принял царскую власть, испытав птицегаданием волю богов касательно основания города, повелел и о себе воспросить богов. Тогда птицегадатель-авгур, чье занятие отныне сделалось почетной и пожизненной государственной должностью, привел Нуму в крепость и усадил на камень лицом к югу. Авгур, с покрытою головой, сел по левую его руку, держа в правой руке кривую палку без единого сучка, которую называют жезлом. Помолившись богам и взяв для наблюдения город с окрестностью, он разграничил участки от востока к западу; южная сторона, сказал он, пусть будет правой, северная – левой; напротив себя, далеко, насколько хватал глаз, он мысленно наметил знак. Затем, переложив жезл в левую руку, а правую возложив на голову Нумы, он помолился так: "Отец Юпитер, если боги велят, чтобы этот Нума Помпилий, чью голову я держу, был царем в Риме, яви надежные знаменья в пределах, что я очертил". Тут он описал словесно те предзнаменованья, какие хотел получить. И они были ниспосланы, и Нума сошел с места уже царем".
Катрены 5-90 и 5-91 трудно понять, не ознакомившись предварительно с классическим медицинским трактатом Гиппократа "Об эпидемиях":
Dans les cyclades, en perinthe & larisse,
Dedans l' Sparte tout le Pelloponnesse:
Si grand famine, peste, par faulx connisse,
Neuf moys tiendra & tout le cherrouesse.В Кикладах, в Перинфе и Лариссе,
В Спарте, [по] всему Пелопоннесу
Величайший голод, мор от опершегося на серп
Девять месяцев продержатся по всему Херсонесу.
"Опершийся на серп" – Сатурн, изображавшийся в виде старика с косой или серпом. Его влияние считалось в астрологии причиной эпидемических заболеваний.
Au grand marche qu'on diсt des mensongiers
Du bout Torrent & camp Athenien:
Seront surprins par les chevaulx legiers,
Par Albanois Mars, Leo, Sat. un versien.На большой рыночной площади, которую называют [площадью] Лжецов,
Весь бурный поток и афинское поле
Будут застигнуты врасплох легкой кавалерией
Албанцев; Марс [во] Льве, Сатурн [в] первом [градусе] Водолея.
Площадь Лжецов – рыночная площадь в Афинах, упоминавшаяся Гиппократом в трактате "Об эпидемиях" (III, 2). "Бурный поток и афинское поле" – Аттическая равнина и текущая по ней река Кефис. Наемная легкая кавалерия (стратиоты) играла заметную роль в войнах XVI века в Южной Европе. Обычно она именовалась "албанской", хотя в нее также входили греки, черногорцы или сербы. В "Мемуарах" Филиппа де Коммина мы находим интересное описание этих воинов, имевших превосходную репутацию (VIII, 7): "Стратиоты напоминают мусульманских конников, одеты они и вооружены, как турки, но на голове не носят уборов из полотна, называемых тюрбанами; люди они суровые и круглый год спят на открытом воздухе, как и их лошади. Они все греки, приходящие из тех мест, которыми владеют венецианцы; одни из Наполи-ди-Романия в Морее, а другие из Албании, из-под Дураццо. У них хорошие турецкие лошади. Венецианцы доверяют им и постоянно держат их на службе. Я видел их всех, когда они высадились в Венеции и им был устроен смотр на острове, где расположено аббатство Сан-Николо; их было почти полторы тысячи. Люди они храбрые, и сражаться с ними нелегко".
Марс во Льве, Сатурн в первом градусе Водолея – редкая конфигурация; в XVI веке она наблюдалась только в октябре 1520 года. Если слово un ("первый") является опечаткой еп ("в"), тогда диапазон расширяется: это могут быть 1520, 1550, 1579 годы и так далее. В целом эти "греческие" катрены предсказывают вторжение легкой конницы христиан в Аттику после длительной эпидемии.
В катрене 6-39 Нострадамус упоминает Тразименское озеро, где Ганнибал в апреле 217 года до н. э. разгромил римские войска. Его название стало нарицательным именем для обозначения военной катастрофы:
L'enfant du regne par paternelle prinse,
Expolie sera pour delivrer:
Aupres du lac Trasimen l'azur prinse,
La troupe hostaige pour trop fort s'enyvrer.Царственный инфант из-за захвата отца
Будет обобран, чтобы его освободить.
Близ лазури Тразименского озера взято
Войско в заложники с сильного перепоя.
Вероятно, первые две строки – аллюзия на пленение Франциска I после поражения французов в битве при Павии в 1525 году, после которого Франции пришлось заплатить огромный выкуп.
В катрене 6-66 ретроспективно описаны события первой четверти XVI века:
Au fondement de la nouvelle secte,
Seront les oz du grand Romain trouves:
Sepulcre en marbre apparoistra couverte,
Terre trembler en Avril, mal enfouetz.При основании новой секты
Будут найдены останки великого римлянина:
Появится гробница, облицованная мрамором -
Землетрясение в апреле, – плохо закопанная.
В 1519 и 1521 годах сообщалось о находке в Риме гробницы императора Августа. К этому же периоду (1517–1520) относится начало активной деятельности Мартина Лютера, ознаменовавшей начало Реформации ("основание новой секты").
Катрен 6-69 сообщает о крестьянских войнах:
La pitie grande sera sans loing tarder,
Ceulx qui donnoient seront constrains de prendre:
Nudz affamez de froit, soif, soy bender,
Les monts passer commettant grand esclandre.Великое сожаление случится без долгой задержки.
Те, кто давал, окажутся вынужденными взять.
Голые, изнуренные холодом, жаждой, объединившись,
Перейдут горы, вызывая большое смятение.
Первая треть XVI века отмечена в Европе рядом серьезных крестьянских восстаний, самым мощным из которых была война 1524–1526 годов в Германии. Крестьяне поднимались против своих господ также во Франции, Венгрии, Испании, что было связано с усилением крепостного гнета в условиях упадка феодального хозяйства и развития товарно-денежных отношений. Нострадамус с его мировоззрением гуманиста не мог не отметить, что крестьяне были вынуждены восстать из-за тяжелейших условий своей жизни.
В катрене 7-29 пророк обращается к обстоятельствам очередной франко-испанской войны:
Le grand due d'Albe se viendra rebeller,
A ses grans peres fera le tradiment:
Le grand de Guise le viendra debeller:
Captif mene & dresse monument.Великий герцог Альба взбунтуется,
Совершит предательство своих предков.
Великий де Гиз победит его,
Уведет в плен и воздвигнет монумент.
Осенью 1556 года испанцы атаковали владения римского папы Павла IV; испанскую армию вел неаполитанский вице-король герцог Альба "Дражайший". Папский ультиматум Альбе действия не возымел, и папа отлучил от церкви Альбу, императора Карла V и его сына, испанского короля Филиппа II. Получив призыв Павла IV о помощи, Генрих II отправил через Альпы армию под командованием герцога Франсуа де Гиза. На первых порах Гиз действовал против Альбы вполне успешно. Однако после разгрома французов под Сен-Кантеном летом 1557 года папа примирился с Габсбургами, и Гиз с частью армии спешно вернулся во Францию. Таким образом, у катрена правильное начало, но неверный финал; он явно написан между осенью 1556 года и летом 1557-го.
В катрене 7-38 описана гибель Генриха II, но не Валуа, а Наваррского: