4. Безоговорочное подчинение.
5. Угодливость.
Рассмотрим некоторые тонкости этой иерархии наград.
Угодливость предполагает безоговорочное исполнение с энтузиазмом. Типа: "Я "Доктора Живаго" не читал, но Пастернака осуждаю". Или: ""Единая Россия" (или другое, что подскажут) – честь и совесть нашей эпохи".
Присутствие собственного мнения выливается в его высказывание, несогласие с версией "внешней среды", но, в конечном счете, в исполнение этой версии.
Соблюдение собственного достоинства выражается с несогласием с "внешней средой", с отказом выполнения ее сигналов в законных рамках собственных полномочий. Если коротко: это непозволение никому вытирать о себя ноги.
Девиз "собственного устава" в экстремальной ситуации: "А, идите вы…".
В несоответствии "высшей награде" я уже признавался. Скорее в порядке обогрева собственной души, чем для сведения немногочисленных заинтересованных лиц, докладываю:
– с 13 мая 1977 года (с момента утверждения в степени доктора наук) ни разу "вытирать о себя ноги" никому не позволял;
– свое, не всегда удобное для адресата мнение, доводил как до первого секретаря обкома КПСС, так и до президента России.
Завершая актуальнейшую для души и тела гамлетовскую тему "пить или не пить", перехожу к выводам, на оригинальность и даже на справедливость которых не претендую.
Выпивать в меру для души хорошо. Для тела – как кому.
Как не хорохорься, но возраст берет свое. Это вносит коррективы в оправдавший себя способ пополнения положительных эмоций путем приема внутрь спиртосодержащих жидкостей. Наука и практика предлагают два варианта коррекции: прекращение объема потребления спиртного или его снижение. Категорически настаиваю на последнем, на основании, как минимум, двух родственных аргументов.
Первый аргумент – технократический. В век всеобщей автомобилизации каждому известно, что резкое торможение на высокой скорости чревато большими неприятностями и может применяться в исключительных случаях. Второй аргумент – медицинский. В популярных в 1970-е годы воспоминаниях известного кораблестроителя академика Н. Крылова есть такой эпизод. Дядюшка академика всю жизнь обед и ужин начинал с принятия граненого стакана водки. Когда дядюшке исполнилось 75, племянник встревожился, что эта составная часть диетического питания может оказаться вредной для здоровья юбиляра. Для консультации в форме совместного обеда Крылов-племянник пригласил коллегу по академии – медика. Медицинское светило посмотрело, с каким аппетитом пациент выпил и закусил, и вынесло вердикт: станет ли лучше пациенту от того, что он изменит своей многолетней привычке, – это еще вопрос. Но то, что он лишится большого удовольствия, – это точно. Так что лучше не форсировать события до тех пор, пока не поступит намекающий сигнал от самого организма.
Говоря о теплотехнических средствах душевного комфорта, никак нельзя пройти мимо такого теплоносителя, как человеческая дружба.
Об этом феномене отношений между людьми я не раз задумывался на протяжении своей жизни. Довольно долго чувство дружбы воспринималось в романтическом, однозначно светлом ореоле.
Вокальным талантом природа меня не наградила, но музыкальный слух имеется. Поэтому в солисты не гожусь, но в хоре не фальшивлю. Когда в хорошо поющей компании мой голос оказывается к месту, сливается с другими, это не только приносит удовольствие, но даже пьянит. Почему-то именно это ощущение ассоциируется у меня с чувством дружбы.
Песни бывают разные.
В непростой ситуации я без малейших сомнений знал, с кем я могу посоветоваться, не скрывая ничего, не рискуя ничем. И отвечал тем же. В тяжелую минуту мне предлагали помощь, которую я не просил, не желая быть в тягость, и сам я поступал так же. Я видел искреннюю радость друга за мой успех и в свою очередь бескорыстно радовался его победам…
С годами на голубом небе дружбы как явления стали появляться темные тучки, в системе душевного обогрева дружбой случалось отмечать перебои:
– впервые за 15 лет забыл поздравить друга с днем рождения;
– шумно распадались замешанные на крутой дружбе политические, деловые или творческие альянсы;
– вдруг появлялось неприятное чувство того, что былая дружба с конкретным человеком начинает тяготить…
Задумавшись над этими противоречиями, я решил поинтересоваться, что об этом думают специалисты: философы, психологи, социологи. Обнаружилось, что о такой разнополярности дружбы они начали задумываться чуть раньше меня: как минимум, три-четыре тысячи лет назад. Наиболее контрастно различия в оценках дружбы обнаружились не в ученых записках, а в сборниках афоризмов.
Примеры оценок "за здравие":
"Дружба удваивает радости и сокращает наполовину горести" (Фрэнсис Бэкон).
"Самый прекрасный подарок, сделанный людям после мудрости, – это дружба" (Франсуа де Ларошфуко).
"В суете этого мира дружба – единственное, что имеет важное значение в личной жизни…" (Карл Маркс).
Несогласие с "марксизмом-бэконизмом" выразили тоже не слабые личности:
"Дружба довольствуется возможным, не требуя должного" (Аристотель).
"Дружба – это любовь без крыльев" (Джордж Байрон).
И – вдребезги! – еще в XV веке разнес дружбу Алишер Навои:
Я столько видел горя от друзей
И столько бед и мук омыл слезами,
Что в смертный час уж лучше умереть,
Чем уцелеть и снова жить с друзьями.
Я не стал с калькулятором в руках подсчитывать процент авторов, положительно и отрицательно относящихся к дружбе, но навскидку получилось соотношение один к четырем. Напомню, что примерно такое же соотношение зафиксировано между выдержавшими экзамен на совместное проживание в законном браке и потерпевшими фиаско в этом вроде бы приятном и общественно полезном занятии.
Выявленная аналогия дает основание сделать вывод и на его основании сформулировать задачу.
Вывод: дружба, как и любовь, влекущая под венец, – чувство бесспорно положительное, но не всегда продолжительное. Когда это чувство исчезает, на смену ему приходит разочарование. Случается, что весьма болезненное… Задача формулируется предельно просто: минимизировать разочарование.
Правда, решается эта задачка совсем не так просто, как формулируется.
Да и не всегда.
Самая короткая из "формул дружбы", которые мне встречались, звучит примерно так: дружба – это устойчивые отношения двух людей, имеющих и осуществляющих позитивные намерения друг к другу.
В романтическом варианте предполагается, что эти позитивные намерения бескорыстны и не предполагают взаимных услуг и жертв. Нельзя сказать, что проза жизни ставит на этом предположении "жирный крест". Но от нескольких скромных, на первый взгляд, "знаков вопроса" никуда не деться.
Бывает ли, что один из друзей говорит другому неправду, или не выполняет свое обещание, или "не держит язык за зубами", или вовлекает его в авантюру?
Может ли друг быть излишне заботливым, утомлять своими советами?
Или, наоборот, требовать к себе слишком много внимания?
Сохраняется ли дружба, если:
– у друзей различные возможности?
– у них отсутствуют общие интересы?
– они вынуждены что-то делить?
– один из друзей "тянет одеяло на себя"?
Далее, позволено ли другу завидовать? Ревновать?
Романтик-максималист на все эти вопросы ответит категорическим "нет". И, в принципе, будет прав: в каждом из случаев одним из друзей "формула дружбы" в большей или меньшей мере нарушена, налицо дисбаланс позитивных действий.
Он будет прав. Но, вероятнее всего, останется со своей правотой один-одинешенек, без близких людей в этом грешном мире.
Несмотря на то что в жизни я повидал всякого, романтизма я не чужд. Но от максимализма Бог уберег. Поэтому мой ответ на эти вопросы будет не столь категоричным и быстрым.
Выше я назвал дружбу теплоносителем душевного комфорта. Рецептуру этого теплоносителя составляют две группы компонентов (черт характера, физических особенностей, интересов).
Первая группа – общие для друзей "компоненты". Например, оптимизм, природный ум, стремление к успеху (варианты – любовь к природе, естественным наукам).
"Компоненты" второй группы у каждого из друзей различные, но взаимно дополняющие.
Дотошность одного и динамичность другого. Комплекция боксера-тяжеловеса одного и шахматное мышление другого. Пристрастие к высоким блондинкам или миниатюрным брюнеткам…
Когда судьба сводит вместе двух людей с оптимальным сочетанием "компонентов", тогда теплоноситель чист, не стремится испариться через первую попавшуюся трещинку, исправно греет душу. Тогда и возникает дружба. Она имеет все предпосылки, чтобы стать вечной, если бы не несколько "но".
Все мы со временем меняемся. Физически, морально, в пристрастиях.
Далеко не всегда одинаково и не факт, что в лучшую сторону.
Остаются позади школьные и вузовские экзамены, но "внешняя среда" никогда не уходит на каникулы. То она подкидывает друзьям каверзные вопросы, то испытывает соблазнами или трудностями на прочность, на разрыв.
В итоге происходит нарушение того самого, заветного, оптимума "рецептуры теплоносителя". И былая горячая дружба, как и теплоноситель, охлаждается, мутнеет, а то и выпадает в осадок.
Как поступать? Сливать воду охладевшей дружбы или, пусть даже напрягаясь, поддерживать ее градус?
Вот теперь настало время вспомнить о парадигме "малых величин".
Нарушение "формулы дружбы" в части вранья, болтливости, назойливости возможно среди равных и неравных, карьеристов и "пофигистов". Если по А. С. Пушкину, то этой "любви" не только все возрасты – ей и все сословия покорны.
Другое дело, когда речь идет о таких разрушителях дружбы, как различные возможности и интересы, дележ материального и престижного, эгоизм…
Поворошив как собственный, так и чужой, известный мне, жизненный опыт, я извлек из него одно предположение. Погоня за успехом является более чем питательной средой для этих разрушительных микроорганизмов. И, наоборот, для тех, кто придерживается парадигмы "малых величин", вероятность возникновения конфликтов в этой среде "на порядок" меньше. И не потому, что у этой категории человечества особо тонкие душевные струны, а по самой элементарной причине: делить им между собой нечего, обижаться друг на друга, по большому счету, не на что. К тому же друзья, обладающие подобным характером, меняются не так быстро и, главное, однонаправлено.
Казалось бы, в этих условиях дружбе ничего не угрожает. Это не совсем так. Название этой угрозы так и просится в научный трактат: время и пространство. Жизнь становится все динамичнее. Она разносит нас не только по стране, но и по миру. Даже для совсем неамбициозных людей работа требует все большей отдачи времени. Его начинает не хватать не то что для друзей, но и для семьи. Постепенно, почти незаметно, но бурный поток дружбы превращается в ручеек, а то и вовсе пересыхает…
Итак, хватит теоретизировать, ходить вокруг да около. Дружить или не дружить?
В моем пассиве – утрата связей со школьными и институтскими друзьями.
В активе нашей семьи – почти сорокалетняя дружба с Мишей и Галей Кацнельсонами. В том числе, уже десять лет – невзирая на расстояние в 1200 километров.
Так что мой ответ – дружить.
А как же быть с обратной стороной медали?
Встречный вопрос: много ли на долю человека достается хорошего, что не потребовало бы забот, напряжения, терпения, неприятностей?
Я что-то такого не припомню. Почему дружба должна быть исключением? Но, чтобы сопутствующего ей негатива было поменьше, рискну сделать несколько рекомендаций.
Хотя классическая поговорка гласит "от любви до ненависти один шаг", "шаг" человеческих отношений широк и разнообразен. Чего там только нет! Любовь, дружба, взаимная симпатия, хорошие (товарищеские, приятельские) отношения, ровные отношения. На другом полюсе: антипатия, вражда, ненависть… Конечно, взаимная симпатия или приятельство – это не тот уровень отношений, что дружба. Но ведь тоже неплохо! Это и плечо, на которое можно опереться, и жилетка, в которую можно поплакаться. Ну, а если человек не ляжет за меня на амбразуру, не будем судить его строго. Амбразур много, а он один. Лучше не ставить его в эту ситуацию, а самому половчее увертываться от неприятностей, подобно президенту Д. Бушу-младшему. Дружба в чистом виде встречается не чаще, чем редкоземельные элементы. Поэтому не надо жадничать. Лучше довольствоваться имеющейся концентрацией и не обижаться на друга, если он не готов отдать тебе последнюю рубашку. Даже если я готов снять свою. Тогда есть шанс, что предпоследнюю рубашку, в случае необходимости, он мне предложит.
Не следует торопиться рвать узы дружбы, если что-то в партнере меня раздражает, напрягает. Может оказаться, что этот дефект исправимый, и после легкого намека он будет устранен…
Но если этого "что-то" становится много, если объем его не убывает, а нарастает, то никуда не денешься: надо отплывать, переводить отношения в другую категорию. В "приятельские" или "ровные", но лишь бы не дальше, к вражде и ненависти.
Тем более приходится поступать таким образом, если чувствуешь, что былая дружба тяготит не тебя, а твоего партнера…
Чаще всего такая ситуация характерна для парадигмы "больших величин". Но даже и в этом случае не следует рубить сплеча. Если изменилось положение, условия жизни друзей, если нарушился ранее существующий баланс их интересов, существует надежная гирька-противовес, которая позволяет сохранять добрые чувства, продолжать греть душу. Зовется эта гирька "тактичность".
Тактичность ушедшего "в отрыв", вперед – в умении не демонстрировать своего превосходства.
Тактичность отставшего – в способности не обременять друга, не ставить его в неудобное положение.
Тактичность в оценке ошибок, совершаемых другом. Способность прощать – не все, но многое.
Хотя я назвал тактичность "гирькой", но по своему устройству это сложный и чуткий инструмент, овладеть которым суждено не каждому.
Для меня образцом тактичности являются отношения Б. Ельцина и его однокашников, выпускников строительного факультета Уральского политехнического института (ныне технического университета). Вуза, который сегодня носит его имя.
Я уже упоминал о своем давнем и добром, с институтских времен, знакомстве с Александром Николаевичем Юзефовичем. В Уральском политехническом нас с ним объединяло занятие легкой атлетикой. Потом, несмотря на то, что оба работали в Перми, наши пути почти не пересекались. Я пошел по научной стезе, он сделал удачную карьеру в строительстве – стал вторым человеком в областном строительном комплексе.
Вновь мы сблизились в конце 1980-х. Теперь на основе наших общих демократических пристрастий. Вот тогда он и поведал мне о том, что учился вместе с "Борисом", о традиции, которая все послеинститутские годы существовала в их группе.
Раз в пять лет (без единого пропуска!) однокашники семьями вместе проводили отпуск. И всегда заводилой, центром притяжения был Б. Ельцин. Он являлся не только организатором, но и душой, моральным камертоном этой компании.
Но, при всех неоспоримых заслугах, отдать все лавры ангела-хранителя студенческой дружбы лишь Борису Николаевичу будет несправедливо. В ранней молодости прочность дружеского альянса определяется поведением двух "заинтересованных сторон". Проходит время, звучит свадебный вальс Мендельсона, и дуэт превращается в трио, а затем и в квартет. Молодым супругам дай Бог разобраться между собой, притереться друг к другу, а тут еще появляются инородные тела. Притягивающие или отталкивающие.
Как минимум, в половине случаев появление новых действующих лиц – жен (мужей) – отрицательно сказывается на дружеских отношениях. В практике моей холостяцкой компании получилось так, что наши молодые жены хорошо относились к нам, но без энтузиазма общались друг с другом. Случается и наоборот.
В феномене стабильности "ельцинской группы" огромная заслуга его супруги Наины Иосифовны. Я всего один вечер провел за одним столом с этой женщиной. Более того, сидел рядом с А. Юзефовичем прямо напротив нее. И с первых минут обратил внимание на ее доброжелательную естественность. За эти три с лишним часа я ни разу не заметил в ней даже намека на манерность, демонстрации чего-то, попытки привлечь внимания к себе, ни одной резкой интонации. При этом она не молчала, а принимала участие в общей беседе, внося в нее что-то неформальное и даже домашнее.
Когда через недельку я поделился своими наблюдениями с Александром Николаевичем, он ответил: она всегда и со всеми такая. Почему я столько внимания уделяю дружбе этих людей? Сначала – равных по положению, по кругу общения. Затем – разлетевшихся по разным орбитам, но сохранивших общий центр притяжения. Думаю, что центр был двуединым. Он состоял не только из студенческой дружбы, но и семьи Ельциных. Каждому из друзей просто по-человечески было лестно находиться в этом круге. И не только лестно, но и комфортно.
"Ребятам" было комфортно, благодаря "Борису", который в любой ипостаси по отношению к своим друзьям оставался неизменным – заботливым другом.
"Борису" – прежде всего, из-за ностальгии по молодости, верности старой дружбе, возможности хоть неделю побывать в кругу истинно своих. Тем более что "ребята" платили ему взаимностью: не угодничали, но и не напрягали своего, все более набирающего высоту друга. Они и сегодня вместе, потому что их объединяет память по дорогому им человеку.
В рефератах нескольких диссертаций политологов и историков я обнаружил ссылки на мою первую книгу ("Стриптиз…"). Допускаю (и даже надеюсь), что это произойдет и с нынешней. И в то же время уверен, что из филологов никто и никогда не сподобится профессионально проанализировать текст моего произведения. Не по литературному Сеньке шапка! Но если это вдруг и произойдет, то исследователь обнаружит в нем довольно частое сочетание понятий "дружба" и "положение". Это закономерно, ибо довольно много людей принимают за дружбу то, что перепадает им как штатное приложение к их (обычно высокому) положению.
Рано или поздно пик успеха у конкретного человека оказывается позади. Выражения "он еще едет на ярмарку" или "этот уже едет с ярмарки" я унаследовал от своего отца еще в юности. А на себе прочувствовал состояние человека, возвращающегося с "ярмарки", в конце 1997 года. Не позже как через пару недель после того, как меня прокатили на выборах в председатели ЗС Пермской области. Так совпало, что эти выборы прошли накануне Нового года.
Еще вчера на очередную праздничную дату меня заваливали сотнями поздравлений. Сегодня, в канун 1998-го, не набралось и трех десятков.
Еще вчера уговаривали почтить своим присутствием личные "круглые даты", соответствующие застолья, просили "сказать словечко". Сегодня то же самое "лицо" прячет взгляд при встрече…