Я попросил своих сотрудников безопасности Сергея Соколова и Сергея Кулешова записать наш разговор на аудио– и видеопленку, чтобы иметь доказательства того, что меня шантажировали. Этот разговор был записан на видеокамеру г-ми Соколовым и Кулешовым, и была назначена следующая встреча, когда мы обговорили условия, сколько я должен им заплатить. На следующую встречу я пришел… они пришли опять ко мне. Я к этой встрече подготовил деньги – 200 тысяч долларов. И в результате торга, записанного на пленку в присутствии г-на Кожевина Сергея Львовича и еще одного сотрудника, я передал сумму в 100 тысяч долларов этому человеку по имени Николай, который был охарактеризован сотрудниками РУВД как "вор в законе". Передача денег произошла двадцать восьмого февраля. Первого марта рано утром я улетел в составе делегации нашей в Лондон вместе с Виктором Степановичем Черномырдиным. И там вечером я получил сообщение, что убит Влад Листьев. Я взял чартерный самолет и вернулся назад. Я конечно же абсолютно в тот момент не связывал предыдущие события с гибелью Влада.
В субботу (это было в субботу, когда Вы улетели вместе с Александром Васильевичем и Михаилом Ивановичем) я был на панихиде по случаю кончины Влада. Мне позвонили туда сотрудники и сказали, что в "ЛогоВАЗе" намечается обыск и приезд ОМОНа. Я был страшно удивлен и обратился к находившемуся тут же Олегу Ивановичу Сосковцу с просьбой помочь мне выйти на УВД и МВД, чтобы понять, в чем дело.
Олег Николаевич соединился с Ериным Виктором Федоровичем, и Виктор Федорович заверил Олега Николаевича, что это недоразумение и ничего, собственно, не будет происходить. Когда я приехал после панихиды, около трех часов дня, в офис "ЛогоВАЗа", в Дом приемов "ЛогоВАЗа", я обнаружил там людей, которые представились как сотрудники РУОПа. Они предъявили ордер на обыск и ордер на допрос меня в качестве свидетеля.
Я спросил, что, собственно, они рассчитывают найти в доме приемов "ЛогоВАЗа". На это после приблизительно часовой беседы мне был дан ответ, что они нуждаются лишь в уставе ОРТ. Конечно, этот устав ОРТ был им немедленно предоставлен. Но тем не менее совершенно непонятным остался вопрос, почему это надо было делать группой вооруженных людей и зачем нужен был обыск. После этого в течение девяти часов они занимались прямым давлением и шантажом. В конечном счете они потребовали, чтобы мы проехали с ними в РУОП для дачи показаний, но вся эта история откровенно смахивала на провокацию, и я обратился к Ильюшенко через помощника А.В. Коржакова, потому что его в этот день не было, он был с Вами. Ильюшенко дал указание своему первому заму Узбекову. И Узбеков в свою очередь позвонил в Дом приемов "ЛогоВАЗа" и дал прямое указание находившимся там сотрудникам РУОПа, чтобы те не забирали меня и моего заместителя Бадри в милицию. А сняли показания здесь… Но тем не менее они не выполнили этого указания, и давление продолжалось в течение девяти часов. В течение всего этого времени "ЛогоВАЗ" был окружен группой вооруженных людей.
Вчера по НТВ была показана передача в программе "Итоги", где, ну… в полузавуалированном виде я выставляюсь как человек, который и задумывал, и осуществлял покушение на Влада Листьева. При этом понятно, что эта версия готовилась не один день. Все было подготовлено заранее.
По другой информации, есть "вор в законе", который сидит, который дал показания, что мой заместитель г-н Патаркацишвили заказывал убийство Влада. И в связи только с тем, что его арестовали, он не смог выполнить поручение.
Из этого совершенно однозначно определяется, что все было спланировано заранее, потому что этот человек был арестован еще до убийства Влада. Поэтому становится совершенно однозначно, откуда идут все эти действия.
Борис Николаевич! То, что это является провокацией, ну у меня лично не возникает никаких сомнений.
<…> Но самое главное, Борис Николаевич, не в этом. Самое главное, Борис Николаевич, непонятно, кто сегодня является властью. Я говорю это Вам не чтобы подзадорить на те действия, на которые Вы решились. Этого уже недостаточно, Борис Николаевич! Москвой управляете уже не Вы. Это уже реальность.
Управляете ли Вы Россией? Борис Николаевич, я не сомневаюсь в бесконечной преданности делу, которое Вы делаете. Но Ваших людей подставляют, Ваших людей один за одним уводят из-под Вас. Спасибо.
Лицом к лицу. Второй геополитический выбор Запада в XX веке
19 февраля 1997 г. "Независимая газета", Москва
Государственный секретарь США Мадлен Олбрайт сегодня приезжает в Москву с целью уверить нас в миролюбивых намерениях НАТО в связи с планом расширения этого военного союза на восток. Ее заместитель Строуб Тэлботт признает в своей статье в "Нью-Йорк таймс" обоснованность опасений, что расширение НАТО может усилить позиции противников демократии и реформ в России. Господин Тэлботт призывает российское руководство объяснить народу, что на самом деле план приблизить самую совершенную военную машину в истории к нашим границам – мероприятие в высшей степени безобидное.
Второй раз в уходящем столетии западная демократия стоит перед стратегическим выбором – принять или нет Россию в свой круг. Естественно, что и в России мнение по этому вопросу неоднозначно. Но сегодня в силу того, что инициатива в принятии этого решения исходит от Запада, следует прежде всего проанализировать мотивацию западную.
Не вдаваясь в исторические подробности, можно констатировать, что в начале ХХ века, когда Россия начала делать только первые, робкие, но успешные шаги по пути либеральной экономики, Запад распознал могучий потенциал, который стал реализовываться. Конечно же направление действия этого потенциала огромной, по существу, феодальной империи было трудно предсказуемо. Но альтернатив, с которыми столкнулся Запад, было всего лишь две: либо попытаться интегрировать этот начинающий извергать из себя энергию континент с безусловно неочевидными последствиями для самой молодой западной демократии, либо попытаться отгородить этот континент от себя.
Решение и последствия этого решения известны. При этом конечно же речь не идет о каком-либо сговоре, но безусловно, что это решение было следствием менталитета политического истеблишмента того времени, прежде всего западноевропейского, с опаской отнесшегося к усиливающемуся конкуренту. Необходимо и важно отметить, что Россия сама не имела точного понимания пути предпочтительного развития и не проявляла действенного желания к интеграции.
Выбор пути, которым Россия прошествовала в течение предшествующих более чем семи десятков лет, а также внутренние (например, фашизм в Германии) и внешние (например, постоянная угроза агрессивного коммунистического соперника) факторы смертельно опасного давления на западную демократию в значительной степени явились прямым следствием отгорождения России в то не такое уж далекое, а для истории – ничтожное время.
Семьдесят с лишним лет понадобилось России, чтобы самостоятельно убедиться, что экономические законы писаны Господом Богом, а не изрекаются вождем. Дорого расплачивается Россия за этот урок: распалась империя, колоссальные внутренние напряжения раздирают саму Российскую Федерацию. Мы осознали наконец неизбежность возврата к либеральной экономике, но пока еще не нащупали каркас будущего либерального политического устройства России, мы, как и в начале века, не сформулировали стратегические ориентиры. И сегодня, как в начале этого века, как будто ничего не произошло в нем трагического, уже немолодая западная демократия не проявляет мудрости в ситуации, почти сходной с той, которая существовала сто лет назад, в начале XX века, делает тот же, как теперь уже точно известно, ошибочный выбор.
Не должно быть никакого лицемерия в отношении проблемы расширения НАТО – это, прежде всего, принципиальное решение Запада о невозможности интеграции с Россией, и, как показал глобальный исторический эксперимент, это решение тотально агрессивно по отношению к России и исключительно опасно для самого Запада. В этом должна быть абсолютная ясность.
Одновременно сегодня по сравнению с тем недавним временем существует по крайней мере одно существенное различие в понимании обсуждаемой проблемы: Россия в обозримом будущем самостоятельно не преодолеет путь к демократии западного типа. Это означает, что Запад должен сравнить риски: иметь в будущем дело с агрессивным соперником или наконец совершить трудную попытку интеграции с Россией. При этом и в том и в другом случае расплачиваться придется как Западу, так и России, но в первом случае – за разрушение, а во втором – за созидание. В новейшей истории, в 1991 году, перед аналогичным, но значительно менее масштабным выбором стояла Германия.
Да, к сожалению, сегодня уже не только объективные факторы положены на чашу весов. Влиятельные политические группы на Западе и Востоке, в Польше, Венгрии, Прибалтике, в других странах, а с запозданием – и в России, включились в политическую игру; уже личная репутация ведущих политиков становится аргументом в решении исторического вопроса. Но этого, безусловно, недостаточно, чтобы еще и еще раз не попытаться сделать первый век третьего тысячелетия счастливее последнего в уходящем, не представляя этого на страшный Господень суд.
Борис Абрамович Березовский
Заместитель секретаря
Совета безопасности Российской Федерации,
член-корреспондент РАН
Жалоба на прекращение уголовного дела
На № 29/00/008-98
Главному военному прокурору
От 02.10.98
господину ДЕМИНУ Ю.Г.
Уважаемый Юрий Георгиевич!
3 октября 1998 года я получил письмо старшего следователя по особо важным делам при Главном военном прокуроре полковника юстиции Павлова Н.И., коим уведомлен о прекращении уголовного дела, возбужденного по моему заявлению в отношении бывшего начальника Управления ФСБ РФ Хохолькова Е.Г. и его заместителя Камышникова А.П., на основании п. 2 ч. 1 ст. 5 УПК РСФСР – за отсутствием состава преступления.
Противоправность такого решения для меня очевидна, хотя следователь не прислал мне копию самого постановления.
Сотрудники ФСБ Литвиненко, Шебалин и др., встретившись со мной, совершенно определенно заявили, что в конце декабря 1997 года Камышников на служебном совещании в присутствии офицеров отдела отдал распоряжение подполковнику Литвиненко убить меня. Вряд ли на допросах они дали иные показания.
В письме следователя Павлова Н.И. это распоряжение расценивается как "необдуманные высказывания, дискредитирующие Камышникова как руководителя", но вместе с тем не свидетельствующие "о намерении организовать совершение убийства". Вполне возможно, Камышников и не собирался лично организовывать мое убийство или руководить его исполнением, но юрист в ранге старшего следователя по особо важным делам, конечно, знает, что уголовный закон карает не только организаторов, но и подстрекателей к преступлению, а приказ или устное распоряжение, адресованное начальником своим подчиненным, является классической формой подстрекательства (Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации. Общая часть / Под общей редакцией Генерального прокурора Российской Федерации Скуратова Ю.И. и Председателя Верховного Суда Российской Федерации Лебедева В.М. М., 1996. С. 85). Разумеется, известно следователю и то, что неудавшееся подстрекательство (подчиненные Камышникова не выполнили и не собирались исполнять его заведомо преступное распоряжение) квалифицируется как приготовление к соучастию в преступлении и виновный несет уголовную ответственность (Там же. С. 89–90). Поэтому процитированный отрывок из письма Павлова я не могу расценить иначе, как попытку ввести меня в заблуждение относительно юридической сущности действий Камышникова.
Прекращение уголовного дела тем более удивительно в свете материалов, которыми, безусловно, располагает следствие, о том, что 15 мая 1998 года заместитель начальника 7-го отдела УРПО ФСБ РФ Енин Н.В. в присутствии нескольких сотрудников отдела нецензурно оскорблял Литвиненко и угрожал ему физической расправой за то, что тот "не дал патриотам Родины" убить меня. Данный факт, подтвержденный служебным расследованием (Енину, насколько мне известно, объявлено замечание (?!), не оставляет сомнений в характере "необдуманных высказываний" как Камышникова на служебном совещании, так и Хохолькова (его и Енина начальника) при встрече со своим подчиненным Гусаком.
Считаю, что дело прекращено незаконно. Прошу постановление следователя Павлова Н.И. от 30 сентября 1998 года отменить, следствие возобновить и привлечь виновных к уголовной ответственности.
Исполнительный секретарь СНГ
Б. Березовский
06.05.98
Письмо директору Федеральной службы безопасности Российской Федерации г-ну Путину В.В
13 ноября 1998 г. "Коммерсантъ-Daily", Москва
Уважаемый Владимир Владимирович!
Вопросы государственной безопасности вынудили меня написать Вам письмо. Я решил к Вам обратиться через газету по единственной причине – многие годы наших с Вами добрых отношений, как это уже не раз бывало в моей жизни, особенно в последнее время, мои трепетные оппоненты будут использовать как аргумент в пользу Вашего неслучайного внимания к моим опасениям. Так вот, ничего тайного, что скрыто от посторонних глаз, ни в существе вопроса, ни в моей надежде на Вашу порядочность и профессионализм нет. Я убежден, что Вы как руководитель ведомства, отвечающего за защиту конституционного строя, в основе которого продекларирована демократия, должны обеспечить скрупулезное расследование имеющихся у меня фактов, которыми я располагаю.
Как Вам известно, в течение всего периода реформ, но особенно в последнее время, экстремистски настроенные лидеры левых политических партий и движений, стремясь к власти, пытаются учинить расправу над неугодными им людьми. Одновременно активно разыгрывается национальный вопрос, публично раздаются призывы к насилию, о чем свидетельствуют недавние выступления Макашова А. и др., а также поддержка, оказанная лидерами КПРФ этим силам.
Особое беспокойство вызывает то, что бывшая партноменклатура, пробравшаяся за счет популистских лозунгов на государственные посты, извращая, саботируя и дискредитируя все положительное, что достигнуто реформами последнего времени, старается показать, что лучший путь – возврат к прошлому, к которому и следует вернуться путем продвижения на руководящие посты членов КПРФ и им сочувствующих. Это необходимо, чтобы снова узаконить старую систему распределения и управления людьми, контроля над СМИ, расправы с неугодными.
Имеющаяся у меня информация указывает на то, что подобные процессы происходят и в Вашем ведомстве, а может быть, и инспирируются теми руководителями ФСБ России, которые по своим убеждениям не приемлют демократических преобразований.
В частности, в мою бытность заместителем секретаря Совета безопасности России и позже ко мне обращалось немало сотрудников ФСБ РФ, указывающих на произвол и беззаконие в отношении их со стороны руководства за принципиальную позицию в борьбе с организованной преступностью и терроризмом. Так, в марте 1998 года и позже от офицеров УРПО ФСБ РФ – полковника Шебалина В., подполковников Гусака А., Литвиненко А., Скрябина А., майоров Понькина А., Круглова И., Ермолова С., Щеглова Г. и старшего лейтенанта Латышонка К. мне стало известно, что руководители Управления генерал-майоры Хохольков Е., Степанов Н., капитан 1-го ранга Камышников А., подполковник Енин Н. и др., используя свое служебное положение, отдавали противоправные распоряжения, связанные с совершением террористических актов, убийств, захватом заложников, вымогательством крупных денежных сумм.
В ноябре – декабре 1997 года Хохольков и Камышников поставили перед подчиненными задачу убить меня, о чем мне сообщили сотрудники ФСБ и о чем при личной встрече я рассказал тогдашнему Директору ФСБ РФ генералу армии Ковалеву Н., который обещал во всем разобраться. Однако, вместо объективного разбирательства, Ковалев поставил в известность о нашем разговоре Хохолькова. Последний в свою очередь, используя данную ему власть, начал оказывать давление на подчиненных, склоняя их к отказу от сказанного.
Понимая, что Ковалев фактически находится с ними в сговоре, я обратился к заместителю главы Администрации Президента России Савостьянову Е. После этого Шебалин, Литвиненко, Гусак, Латышонок и Понькин были вызваны в Администрацию Президента, где написали рапорта о случившемся.
По вышеперечисленным фактам, после дополнительной проверки, Главная военная прокуратура России возбудила уголовное дело. В ходе расследования, которое длилось шесть месяцев, факты подтвердились. Тем не менее уголовное дело вскоре было закрыто. Явно незаконное решение следователя мною было обжаловано, и предварительное следствие возобновлено.
Владимир Владимирович, меня удивляет тот факт, что уже после Вашего назначения действиям упомянутых руководителей не дано должной оценки, а они пошли на повышение: Хохольков Е. назначен одним из руководителей Госналогслужбы России; Камышников А. откомандирован в распоряжение начальника Оперативного управления Департамента по борьбе с терроризмом ФСБ РФ.
Сотрудники, сообщившие в прокуратуру о противоправных действиях руководства, подвергаются моральному и физическому давлению, предпринимаются попытки к их незаконному увольнению.
В 1998 году в беседе со мной в присутствии подполковника Литвиненко А. генерал-полковник Трофимов А. сказал, что в убийстве Листьева замешаны спецслужбы России, о чем ему сообщил лично еще предшественник Н. Ковалева.
После разоблачительных публикаций в отношении А. Коржакова и его друзей корреспондентом "Новой газеты" А. Минкиным на квартиру последнего было совершено разбойное нападение "неизвестных" лиц.
После отказа выплатить крупную сумму денег А. Коржакову было совершено покушение на убийство президента Национального фонда спорта Бориса Федорова.
Обо всех этих фактах я сообщал Генеральному прокурору России Скуратову Ю. и другим должностным лицам, но мои заявления оставались без ответа, и сейчас их опять пытаются не заметить. Анализируя факты, я имею все основания предполагать, что заместитель Генерального прокурора России Катышев М., курирующий следствие и ответственный за проведение объективного расследования, как минимум подвержен влиянию со стороны бывших своих коллег по работе и партии, наиболее реакционно настроенных лидеров левого крыла КПРФ Илюхина В., Макашова А. и др., и именно это обстоятельство не позволяет найти и разоблачить преступников.
Владимир Владимирович, Вам от предшественников досталось тяжелое наследство. Криминальные элементы и коррумпированные ими чиновники на разных уровнях, в том числе и в Вашем ведомстве, наносят удар по людям, не согласным опять идти в стойло. В стране нарастает уголовный террор.
Уголовники вместе с красно-коричневыми рвутся к власти. Они прекрасно понимают, что в свободной стране, где нормы демократической морали надежно защищены строгим соблюдением закона, им места не будет.
Факты и проблемы, которые я изложил, не считаю частными, а тенденцией – тенденцией смертельно опасной для России.