"Автомат Барышникова"
Первый раз Барышников мне, честно говоря, "не показался". Это был обычный рядовой ленинградский спектакль "Сотворение мира", где он изображал Адама. Нет, конечно, я оценил его взрывчатую прыгучесть, его чувство партнерши (ею была И. Колпакова), тот убийственный юмор, с которым он отряхивал руки после схватки с самим дьяволом – его превосходно танцевал Ковмир, причем в этой роли я впервые увидел в балете элементы карате. Собственно, это карате мне больше всего и запомнилось из всего спектакля. А Барышников? Ну, он и есть Барышников!
Ну, было такое – поразил на московском международном балетном конкурсе в 1968 г. Но ведь в каждом конкурсе есть нечто ученическое. Разве он идет в сравнение с ослепительным Рудольфом Нуреевым, которого я лет десять до того видел в "Дон-Кихоте" в Кировском театре, или с трагически-ироничным Валерием Пановым в "Петрушке" в Ленинградском малом оперном театре, когда он гастролировал при открытии московского Дворца Съездов – эти двое долгое время были для меня образцом мужского танца в ленинградском балете.
К тому же мне показалось в глаза, что он очень мал ростом (всезнающий "Интернет" недавно привел 5 футов и 7 дюймов, но это не так уж мало). Правда, и Колпакова – почти лилипутка. А как он будет смотреться с более рослой партнершей? Короче говоря, я был почти предубежден. И когда Барышникова не стало в СССР, я думал, что на Западе он затеряется.
Чтобы разрушить это предубеждение понадобился фильм "Белые ночи". Здесь Барышников блеснул столь разнообразным мастерством, что это начисто рассеяло всякое трезвое сомнение. Фильм автобиографичен, в центре его "русский" балетный танцовщик Родченко, невозвращенец (сейчас уже скорее подошла бы более "русская" фамилия, но десять лет назад Родченко как русский сомнений не вызывал). Так вот самолет, на котором летит артист, совершает вынужденную посадку на советской территории. Танцовщик после жалкой попытки запирательства (подумаешь, порвал паспорт и выбросил в туалет – нашли, сложили, склеили!) попадает в лапы ГБ. Дальше на фоне балетно-эстрадного антуража разворачивается поединок двух артистов (второй – актер-негр Хайнс) с аппаратом ГБ. Все завершается, разумеется, окейно, ГБ, по голливудским меркам, сработан из картона. Так что подлинное искусство представлено Барышниковым и Хайнсом, но представлено достойно. Барышников, заодно с балетным, демонстрирует в этом фильме незаурядный драматический талант и акробатическую технику; при этом легко переносит приближение камеры, что не удавалось многим мастерам балета, включая Уланову и Чабукиани.
В интервью по поводу выхода фильма Барышникова спросили, выдержал ли бы он сам те испытания, которые выпали на долю его героя. Конечно, по законам жанра на столь почетный вопрос можно было ответить только отрицательно. И еще он сказал, что этим фильмом лишил себя права увидеть могилу отца. Это было сказано за три года до падения режима, но никто не рискнет обвинить артиста в близорукости: даже Гарвардский центр советских исследований проявил тогда не больше проницательности.
Если говорить о биографии артиста, то фигура отца явно доминировала в его домашнем окружении, хотя и в основном со знаком минус. Отец, профессиональный военный, хотя и привил сыну определенную жизненную закалку, но выступал в основном как его антипод. Отец служил в Риге, презирал латышей, ненавидел евреев, мечтал увидеть сына военным.
Главное событие детства артиста – таинственное самоубийство матери. Роль в нем отца осталась невыясненной, но он был в отлучке. В таких условиях избрать балетную стезю, противостоя грозному отцу, причем ребенком, мог только человек незаурядный. Отсюда берет начало яркая артистическая индивидуальность Барышников, его близость к трагическому, романтическому и комическому компонентам искусства. Главная работа Барышникова протекала, а скорее кипела в Американском театре балета, которым он руководил много лет. Но и здесь, в административной сфере, он не терпел никаких очевидных решений. Что стоит хотя бы его уход на полтора года к Баланчину, в Нью-йоркский театр балета – заведомо на вторую роль. Сработался ли Барышников с Баланчиным – это предмет отдельного разговора. Но отношение Барышникова к старому мастеру лишено чрезмерного пиетета. Он часто подчеркивает, что Баланчин не был танцовщиком-премьером и поэтому ему и как балетмейстеру чужда стихия подлинной виртуозности. Таким образом, оценка Баланчина Барышниковым ближе к нашей, чем к Макаровской. Барышников снялся затем еще во многих кинофильмах ("Поворотный пункт", "Это танец", "Кабинет доктора Рамиреса", "Барышников в Белом доме"). Не все эти фильмы равновесны, например, фильм на чисто балетную тему с прямолинейным названием "Танцовщики" просто несколько скучноват.
В 1979 г. Барышников окончил довольно странный эксперимент с Нью-йоркским театром балета и вернулся в Американский балетный театр, теперь уже в роли его артистического директора, где он продержался рекордный для себя срок – 10 лет, до 1990 г. Но в 1990 г. Американский балет перестал казаться Барышникову идеальным местом приложения усилий, и он основал собственную танцевальную труппу "Белый дуб".
Он гастролировал в крупнейших балетных труппах мира: в Национальном балете Канады, в Королевской валете Лондона, Гамбургском балете (Германия), в балетном театре Виктория (Австралия), в Штутгартском балете.
Список станцованных им партий нескончаем. Наряду со всеми партиями классического репертуара, он выступал в балетах "Юноша и смерть", "Медея", "Сага о Санта-Фе", "Гамлет", "Пиковая дама", "Времена года", "Сюита из песен в исполнении Фрэнка Синатры", "Реквием", "Аполлон" и многих других.
Наряду с яркой творческой жизнью, артист преуспевал и в личной. Среди по коренных им женщин Джессика Лэнг, у которой родил ась от него дочь, и Лиза Минелли.
"Автомат Барышнкова" – это забавное словосочетание встретилось мне в голливудской кинопародии на политический фильм. Но одновременно в нем есть нечто упругое и напористое, бесстрашное и стреляющее, что приходит на ум при мысли об этом зажигательном танцовщике.
Королевство Юла Бриннера
...
Юлу Бриннеру нужно было сойти с ума, чтобы додуматься до того, что он когда-нибудь сможет стать Юлом Бриннером.
Жан Кокто
Начать с того, что Юла Бриннера, знаменитого актера, я долго не мог найти ни в одном справочнике; все объяснялось просто, эта фамилия пишется не через i, а через Brynner, скажете вы, не о чем говорить. Но затруднения с поиском информации о Бриннере испытал не один я; даже в толстом справочнике "Актеры кино" для Brynner а не нашлось места между безвестными актерами, снявшимися только в одном фильме. Пишите свою фамилию максимально понятным американцам образом, если не хотите потеряться в современном информационном океане. Если хотите – другое дело, к желающим получать дополнительный велфер в другом штате мой совет, прошу прощения, не относится.
Каждый биограф обязан знать дату рождения своего героя. Здесь мне снова придется просить прощения: авторитетные источники называют разные даты между 1915 и 1920 гг. Последняя дата выглядит правдоподобнее других, ибо сестра Юла (по некоторым сведением, полукровная, Юл часто настаивал на том, что он незаконнорожденный сын своего отца), родившаяся в 1916 году, на снимках выглядит года на четыре старше его. А над ее биографией не настолько потрудилось голливудское мифотворчество, чтобы лишить ее года рождения.
Читателей всегда интересует национальность и профессия родителей. Здесь мы будем выбирать только из вариантов, которые предлагали в разное время сам Юл (в различных стадиях подпития, а трезвый он на эту тему говорить не любил) и его сын Рок, автор биографии отца. Дед и отец Юла более или менее стабильно оставались швейцарцами, варьируясь от богатого коммерсанта, процветавшего где-то в Пекине, пока не образовалась КНР, до российского генерала и главного советника царя. Зато в ролях их жен и предков матери Юла кто только не побывал! По одной версии, бабушка по отцу – монгольская принцесса, естественно, ведущая род от Чингиз-хана. (Эту версию поддерживает и его сын Рок, хотя женщина на фотографии на монголку абсолютно не похожа). По другим версиям мать тоже принцесса, но румынских цыган, или артистка из бродячего китайского цирка. Впрочем, иногда в легенду о Бриннере включался и дедушка-монгол, выросший в Швейцарии. А чем вам не нравится версия Рока, по которой мать его отца – дочь врача, Владивостокского крещеного еврея? Только своей обычностью? Тем, что таковы же матери чуть не у половины голливудских звезд? Так это скорее довод "за", чем "против". Юл находил постоянное удовольствие в запутывании легенды о своем рождении.
Вырос Юл среди русских в Харбине, где по-русски говорили даже полицейские, и скоро перебрался в Париж. Там оказалось, что он свободно владеет русским, французским, китайским, монгольским и корейским языками. Вставлял в разговор при случае также фразы на японском, цыганском, идише – такая речь не была редкостью в мире парижских ночных кабаре и цирков. Там юноша и работал то певцом, то акробатом, то клоуном. Там же приобщился он и к миру наркотиков, которые затем следовали за ним всю жизнь и завершили ее в конце концов. Говорил Юл и по-английски, но как – оценить это было пока некому.
Вскоре, однако, выяснилось, что можно иметь и больший заработок, если служить телохранителем у богатых женщин. Особенно, если оказывать им специальный род услуг. Брать за эти услуги деньги он не решался, хотя не гнушался подарками, которые можно было потом и продать недорого. Уже тогда он понял, что чрезвычайно высоко котируется среди прекрасного пола и даже его лысина, которая в полной мере дала себя знать уже в двадцать лет, не только не мешает делу, но придает ему своеобразное очарование. Вскоре он перестал с ней сражаться и даже поощрил ее с помощью бритвы – это был выбор на всю жизнь.
Среди его парижских знакомцев – законодатель вкусов парижского бомонда, поэт и режиссер-новатор Жан Кокто, режиссер-классик Жан-Луи Барро, будущая легенда французского кино Жан Маре, русские театральные деятели, супруги Питоевы. Справочники сообщают, что в Париже Бриннер окончил философский факультет Сорбонны. Сам же Бриннер в подпитии иногда поднимал свою философскую степень до Ph.D. Может быть, не знаем, хотя по возрасту вроде бы рановато. Но гораздо более высокое место среди его жизненных приоритетов занял театр, и конечно, это был близкий ему по языку русский театр, ему удалось увидеть на сцене самого Михаила Чехова, величайшего, по мнению Бриннера, актера мира, племянника великого писателя, и услышать об оставшемся в России сорежиссере Чехова Константине Станиславском. Целью жизни восторженного Юла стало учиться актерскому мастерству у Чехова. Но это было непросто: Михаил Чехов уехал в Лондон, а там не было работы ни для плохих цирковых артистов, ни для телохранителей. Потом еще дальше, в США. В США тоже не было для Юла такой работы, но там, кажется, еще никто не умирал с голоду. И Бриннер решился: ради того, чтобы учиться у Чехова, переехать в США.
Итак, ему двадцать с чем-то лет, у него практически нет сценического языка: его манеру говорить один критик назвал в то время американским языком, настроенным на борще. Юл буквально надрывается на потогонных курсах Чехова и каждый вечер выходит на сцену бесплатно в крошечной роли слуги в "Двенадцатой ночи" Шекспира, где зрители даже не успевают заметить его акцент. Юл был также шофером труппы, руководимой М.Чеховым, и к утру должен был доставить грузовик с реквизитом к месту следующей постановки. Но Юл счастлив, его блестящая американская карьера началась. И началась с женитьбы на американке Вирджинии Гилмор, тоже даровитой артистки – теперь язык только дело времени. Отныне все события его жизни, кроме связей с женщинами, строго документированы. Но из-за лысины он выглядит старше своих лет – это, по-видимому, и заставило его назваться старше. А женщины – их будет неимоверно много, и тут невозможно отличить истину от мифа. В их числе будут четыре официальных жены, все высокообразованные творческие личности, и несколько дюжин кинозвезд со всех континентов, кроме, кажется, Антарктиды. В числе последних на почетных местах, среди кучи кинозвезд поменьше, помещаются теперь Марлен Дитрих, Элизабет Тэйлор, Джина Лоллобриджида и Ингрид Бергман.
Вирджиния, возможно, могла бы стать, не только хорошей учительницей Юла, но и хорошей женой и хорошей матерью Рока, но во второй половине дня она бывала регулярно пьяна; тем не менее, их брак продолжался больше 20 лет (это ближе к старости Юл зачастил с женитьбами.) Не была она и фанатичкой святости супружеского ложа. Зато деньги, заработанные как ею самой, так и Юлом, тратились ими обоими несносно. Буквально миллионы уходили на какую-то благотворительную помощь или на подарки друзьям. Например, фильм постаревшего Кокто "Орфей", который почитается ценителями как неслыханный шедевр, но прочно обходится зрителями, был поставлен на деньги Бриннера.
Американский язык Бриннера долго прихрамывал. Поэтому его первая работы на радио была диктором французского "Голоса Америки". Но Юл взрослым совершил невозможное – расстался с русским акцентом. И участвовал в двух мюзиклах, имевших большой успех, "Песня для лютни" (из китайской классики) и "Король и я" (где он играл короля Таиланда – с русским акцентом!).. Таким образом, прежде чем он стал известным в кино, Юла стали называть "королем Нью-Йорка". Еще раньше пришла к нему известность на только что создавшихся "радиокартинах" (телевидении), где он вместе с женой вел популярное разговорное шоу "Мистер и миссис". В программке к "Песни для лютни" приводился первый вариант биографии актера. Согласно ей, актер сформировался под влиянием китайской оперы и иного лет играл в русских театрах Риги, Варшавы и Праги (ни в одном из этих городов Юл даже никогда не бывал). В труппе Чехова Юл исполнял, оказывается, роль Орсино (это главный герой "Двенадцатой ночи".)
"Король и я" был столь популярен, что его перенесли на киноэкран. Практически одновременно вышел фильм "Десять заповедей", где Юл играл фараона Рамзеса, и вскоре появилась "Анастасия" (история чудом якобы уцелевшей царской дочери) – во всех этих фильмах нещадно эксплуатировался "восточный" колорит Бриннера. В том же ряду оказались "Братья Карамазовы" и "Путешествие", где Юл играл соответственно Митю Карамазова и советского офицера, подавлявшего венгерское восстание в 1956 г… В последнем фильме есть немало от жупела холодной войны: офицер отвратителен до неправдоподобия.
Тем временем за Бриннером закрепили славу "короля Голливуда", сохранявшуюся за ним до самой смерти, хотя и не безоговорочно. Так фильм "Великолепная семерка", несмотря на гигантский зрительский успех во всех странах мира, включая СССР, все же как произведение искусства заметно уступал своему японскому прототипу "Семь самураев", и критики не преминули это отметить.
В фильме "Тарас Бульба", тоже очень "кассовом", Бриннера, выступившего в главной роли, "переиграл" его молодой соперник Тони Куртис, исполнивший роль сына Тараса, Андрея, сместив все акценты. Кроме того, американский зритель устроен так, что он не способен никаким образом оправдать сыноубийство и поэтому главный "мессидж" фильма не дошел до адресата.
Не украшало Бриннера и множество очень плохих фильмов, которые просто трудно досмотреть до конца и которые его участие ставило целью "вытянуть на тройку" за счет накопленного им "запаса славы". Но вклад Бриннера в американское кино был отмечен не только полу шуточным титулом "короля", но и "Оскаром", который ему вручила Анна Маньяни. Вскоре из его рук получила свой "Оскар" Элизабет Тейлор.
Спектакль "Король и я" с участием Юла Бриннера много раз возобновлялся и за 30 лет выдержал 4625 представлений. В числе поздравивших Юла с последним представлением побившего все рекорды шоу был и президент США Рональд Рейган, который, надо отдать ему должное, сохранил при этом дистанцию, отделявшую его от подлинных звезд Голливуда – сам Рональд в звезды так и не выбился.
Политические взгляды Юла Бриннера вряд ли сильно отличались от взглядов его дяди Феликса, который в 1917 г. в Петербурге однажды стащил самого Ленина с трибуны. Хотя раскованность высказываний Юла позволяла некоторым считать его "первой социалистической звездой Голливуда". Его нетерпимость к антисемитизму нередко понимала формы, выходящие за пределы цивилизованного общества. Журналист Левин, как-то бравший у него интервью, вспоминал, что посыльный случайно оказался рядом и вздумал пошутить над крючковатым носом прессмэна. Юл сшиб его с ног и не давал подняться, пока тот не поцеловал туфли журналиста и не попросил прощения.
Когда Юл Бриннер умер, никто из знаменитостей не был на траурной церемонии в Нью-Йорке. Возможно, их смутили тибетские и непальские ламы, которые отпевали его, хотя кому же еще было отпевать монгола? Но миллионы американских кинозрителей, еще не забывших недавнюю историю кино, по-прежнему числят Юла в "русских", игнорируя нюансы. Хотя Голливуд за последние годы сильно "порусел", Юл Бриннер остается единственным "русским", не уступающим по яркости главным голливудским светилам.
Владимир Набоков по обе стороны океана
...
Если отбросить ложную скромность, то я самая яркая личность из всех, встретившихся мне за всю жизнь.
Владимир Набоков
Набоков с детства говорил на трех языках, русском, французском и английском (с гувернантками, француженкой и англичанкой), а затем окончил Кембриджский университет по специальности "французская литература". Причем вначале внушались французский и английский, а потом уже сам по себе усвоился русский. Позднее появился специальный репетитор, лютеранин еврейского происхождения, с которым проходились гимназические курсы. От такого "трехъязычия" происходит бьющее через край языковое изобилие писателя – в запасниках его памяти зрело огромное множество слов, которым он время от времени давал выход. Изысканность наполняет каждое слово писателя без всякого старания с его стороны. Солнце натягивает на руку ажурный чулок аллеи ("Другие берега") – сколько ни трудись, так не выразишься. Но отсюда же и его скупость и настороженность; герой романа "Дар", русский молодой человек, оказавшийся в 20-е годы в Берлине, несомненно, автобиографичен – автор отрицал это только из любви к парадоксам. Если ученик, провожающий его после урока, заговаривает с ним на языке, который он преподает, ему кажется, что тот залезает ему в карман.
Когда говорят, что кто-то "владеет языком", я всегда настораживаюсь: что значит "владеет"? Например, владел ли Набоков немецким языком? Сам он заявлял, что не владел совершенно, хотя прожил в Берлине 15 лет. Но нет ли тут все той же брезгливой изысканности и эпатажа? Ведь в лавке он, наверное, должен был показать на колбасу и сказать: "Дизэ, биттэ, цвай хундерт грамм!". Иначе ему грозила бы голодная смерть.