И вот еще о чем. Непосредственным толчком к возникновению мифа об отцовстве Пржевальского послужило одно любопытное обстоятельство. В 1946 г. художнику Карпову было поручено написать портрет Сталина в парадной форме генералиссимуса. По неизвестной и непонятной причине всю подготовительную работу художник моделировал, опираясь на портретную фотографию великого русского путешественника и географа Николая Михайловича Пржевальского. Вплоть до того, что было скопировано даже расположение орденов и медалей. Это-то, тем более в сочетании с портретным сходством, и дало импульс к возникновению мифа. А зачем ему подыграла внучка - поди, разберись. Ведь вполне достаточно было бы и 30 минут, чтобы, найдя в любой библиотеке обычный справочник, удостовериться, что Н.М. Пржевальский никогда не был в Грузии.
Что же до причастности князя Эгнатошвили к отцовству Сталина, то этот миф исходной точкой имеет совершенно простое объяснение. Мать Сталина - Екатерина Джугашвили - почему-то всегда называла крестным отцом Иосифа Виссарионовича Якова Георгиевича Эгнатошвили. Очевидно, именно поэтому-то внук Я.Г. Эгнатошвили - Георгий Александрович Эгнатошвили - при Сталине долгие годы служил в правительственной охране. Одно время возглавлял личную охрану руководителя советских профсоюзов Н.М. Шверника. Имеющаяся у автора книги небольшая фотография Г.А. Эгнатошвили 40-х гг. не дает ни малейшего основания для того, чтобы даже в предположительном порядке выдвигать версию о каком бы то ни было родстве между И.В. Джугашвили-Сталиным и семейством Эгнатошвили. До самой смерти Г.А. Эгнатошвили сохранял стойко благоговейное отношение к Сталину, прямо заявляя, что Иосиф Виссарионович для него - Бог. Единственное, в чем он был похож на Сталина, так это голосом и сталинскими интонациями и акцентом.
И чтобы завершить анализ этого мифа укажем, что в 1980-х гг. была найдена фотография Виссариона Джугашвили в возрасте 25–30 лет. Фотография однозначно свидетельствует о небывалом сходстве отца и сына. Так что в целом крест на этих мифах уже давно поставлен. Все остальное не столько от лукавого, сколько от подлости антисталинистов. К сожалению, несть им числа.
Миф № 103. Сталин был агентом царской охранки
Миф о якобы принадлежности Сталина к агентуре царской охранки был рожден в острой политической борьбе оппозиции против Сталина еще на рубеже 1920-1930-х гг. В его основе абсолютно беспочвенные слухи, ходившие среди некоторых членов партии еще с дооктябрьских времен. Под конец 1920-х гг. слух было решено реанимировать и использовать для полномасштабной компрометации Сталина в целях его свержения и сворачивания его курса на строительство социализма в Советском Союзе. Все предпринимавшиеся с конца 1920-х гг., а также в 1930-х гг. попытки оппозиции на эту тему потерпели полный крах.
Повторно этот миф был вытащен из нафталина весной 1956 г. Главная его цель вновь заключалась в том, чтобы опорочить имя Сталина. Попытка была четко приурочена к XX съезду КПСС, на котором Хрущев выступил со своим пресловутым докладом о разоблачении культа личности Сталина. С тех пор, несмотря на многократные разоблачения, в том числе и документальные, миф по-прежнему используется для компрометации Сталина. В данном случае для разоблачения мифа использованы как все предыдущие, так и новейшие, уточненные, в том числе и по архивам, сведения.
В довоенный период действиями оппозиции из-за кулис руководила британская разведка, в послевоенный период "эксплуатацией" мифа занимался уже тандем - американская и британская разведки. Что касается подробностей, то они таковы.
При запуске на орбиту пропагандистской войны против Советского Союза интересующий нас миф имел следующий "документальный" вид:
М.В.Д. Заведывающий особым отделом Департамента полиции.
12 июля 1913 года № 2898 Совершенно секретно
Лично. Начальнику Енисейского охранного отделения А.Ф. Железнякову. (Штамп: "Енисейское охранное отделение".)
(Входящий штамп Енисейского охранного отделения): Вх. № 152
23 июля 1913 года
Милостивый государь
Алексей Федорович!
Административно-высланный в Туруханский край Иосиф Виссарионович Джугашвили-Сталин, будучи арестован в 1906 г., дал начальнику Тифлисского губернского жандармского управления ценные агентурные сведения. В 1908 г. начальник Бакинского охранного отделения получает от Сталина ряд сведений, а затем, по прибытии Сталина в Петербург, Сталин становится агентом Петербургского охранного отделения.
Работа Сталина отличалась точностью, но была отрывочной. После избрания Сталина в Центральный Комитет партии в г. Праге Сталин, по возвращению в Петербург, стал в явную оппозицию правительству и совершенно прекратил связь с Охраной.
Сообщаю, Милостивый Государь, об изложенном на предмет личных соображений при ведении Вами розыскной работы.
Примите уверения в совершеннейшем к Вам почтении.
Еремин".
Трудно сказать, кто и чем думал, запуская такую дохлую "утку", и думал ли вообще, но эффект получился очень уж оглушительный. Для запускавших эту "утку", естественно. Даже самые ярые противники Сталина, не говоря уже о просто знающих и трезвомыслящих людях в различных кругах русской эмиграции на Западе, встретили эту фальшивку не просто в штыки, а с откровенной враждебностью. Известный русский эмигрант, экономист и историк Николай Владиславович Вольский 25 апреля 1956 г. писал своему другу и не менее известному русскому эмигранту-историку Борису Ивановичу Николаевскому:
"От документа, пущенного в обращение Дон-Левиным, за десять километров несет такой фальшью, что нужно быть просто слепым или дураком, чтобы ее не заметить. Неужели департамент полиции не знал, что нет "Енисейского охранного отделения", а есть "Енисейское губернское жандармское управление"? Ротмистр Железняков действительно существовал, но не был начальником несуществующего Енисейского охранного отделения. В книжечке Москолева "Русское бюро большевистской партии" (изд. 1947 г.) на с. 149–165 довольно подробно рассказывается, как и кто следил за Сталиным в Туруханском крае. Упоминается и ротмистр Железняков, но не в качестве начальника "Охранки". В донесении полиции говорится побочно о Джугашвили (о Сталине тогда никто не слышал) и, конечно, не в том придуманном (глупо!) стиле, в каком составлен документик" (то есть в виде фальшивого документа царской охранки. - A.M.). В письме Николаевского тому же Вольскому можно встретить следующие строки: "Сейчас здесь все только и говорят о провокаторстве Сталина. Документ этот у меня был едва ли не с 1945 г., а знал я о нем еще со времен парижских. Меня просили напечатать его с комментариями, я отказался, заявив, что"…документ поддельный и только скомпрометирует…" Это же думаю и теперь".
Вы только вдумайтесь, но не в то, что написано - это само собой и об этом речь еще впереди, - а кто же это написал!? Это же из переписки своего рода "властителей дум" русской эмиграции на Западе! Из переписки ярых, принципиальных противников Сталина, советской власти и СССР в целом. Из переписки людей, которые всю жизнь считали, что Сталин все сделал не по законам "марксистской науки", не "по Ленину". Кому-кому, но уж им-то, ярым противникам Сталина, что называется, и карты вроде бы шли в руки - ну как же, "стучал" Сталин охранке, потому и сделал все не "по Ленину", не по "марксистской науке". Прекрасный повод для разворачивания злобной критики Сталина. Но эмигранты не опустились до такой низости. И не только потому, что знали правду. Это, подчеркиваю, само собой. Об этом чуть ниже скажем. В данном случае куда важнее морально-этическая сторона. Будучи принципиальными противниками Сталина, они тем не менее никогда в своей жизни и научной деятельности не опускались до унизительного с точки зрения элементарной морали просто порядочного человека использования фальшивок в идейной борьбе с противниками. Бывало, и нередко, что они впадали в заблуждения, в том числе и на грани добросовестного. Особенно тогда, когда весьма авторитетные люди сообщали им не совсем достоверную информацию. Бывало также и, опять-таки нередко, что, блуждая в сумрачных лабиринтах своих же заблуждений, они не в состоянии были нащупать точные и правильные выводы даже из достоверной, а зачастую и уникальной информации. Все это, особо подчеркиваю, действительно имело место в их жизни, но никогда ни при каких обстоятельствах ни свою честь, ни свои руки, ни свои перья они не марали грязью фальшивок. И это самое главное, что имеет особое значение, ибо из этой переписки с полным на то основанием можно сделать следующие выводы. Во-первых, "документик" мгновенно и безоговорочно был расценен ими как абсолютная фальшивка. Во-вторых, слухи об этом "документике" и его "содержании" ходили еще во второй половине 30-х годов прошлого века - как указано в письме, "еще со времен парижских", ибо в то время Б.И. Николаевский как раз и жил в Париже. Жаль, конечно, что по этим письмам, точнее, из-за того вида, в каком они были опубликованы в России, невозможно с абсолютной точностью установить, когда же и кто конкретно обращался к Николаевскому с предложением опубликовать этот "документик" с его комментариями профессионального и очень авторитетного историка. Однако не беда.
Как уже отмечалось выше, опытнейшие ученые-историки Б.И. Николаевский и Н.В. Валентинов-Вольский моментально определили, что "от документа, пущенного в обращение Дон-Левиным, за десять километров несет такой фальшью, что нужно быть просто слепым или дураком, чтобы ее не заметить". Чтобы и нам не быть ни слепыми, ни тем более дураками, сразу же укажем, почему они сделали столь безапелляционное заявление. Дело в том, что как исключительно дотошные ученые-историки и тем более непосредственные свидетели и участники революционного движения в России они прекрасно знали о том, что скандально известный в журналистских кругах русской эмиграции литературно-публицистический "папарацци" Исаак (Айзек) Дон-Левин - тот самый, что за Кривицкого-Гинзбурга написал его "мемуары" - является старым агентом британской разведки! Более того, они прекрасно знали:
1. Псевдоним Сталин Иосиф Виссарионович Джугашвили стал использовать лишь с января 1913 г. Впервые этим псевдонимом была подписана известная работа Сталина "Марксизм и национальный вопрос". Одновременно этот же псевдоним, но в сочетании с инициалом "К." (то есть Коба - прежний псевдоним Иосифа Виссарионовича) стал появляться и в публикациях партийной газеты "Правда" также с января 1913 г. До этого, да и то с октября 1912 г. Сталин, будучи всего лишь Джугашвили, изредка применял сокращенный вариант - "К.Ст.".
Соответственно по состоянию на 1906 г. упоминать его как Джугашвили-Сталин - 100 %-ный подлог! Такой же 100 %-ный подлог есть упоминание его как Сталина по состоянию на 1908 год. Тем более 100 %-ным подлогом является упоминание его как Сталина по состоянию на середину 1913 г. Ведь псевдоним-то этот он стал использовать лишь с января 1913 г., а уже 23 февраля 1913 года Иосиф Виссарионович вновь был арестован и выслан в Туруханский край. В тот период охранка не могла с полной уверенностью идентифицировать Джугашвили как Сталина. Для настоящих историков это было очевидно. Как, впрочем, и то, что в царской России полиция не оперировала ныне общепринятой формой написания отчества - в дореволюционном правописании вместо Виссарионович писали Виссарионов, что и означало, что речь идет о сыне Виссариона. Так, в январе 1914 года царской охранкой были перехвачены письма Сталина из ссылки, в которых он жаловался на тяжелое материальное положение и просил прислать ему немного денег. Так вот, в документе охранки № 578 он назван следующим образом: "гласно-поднадзорный Туруханского края Иосиф Виссарионов Джугашвили". Попутно обратите внимание и на то, что прошел уже год, как Сталин стал использовать псевдоним Сталин, но охранка-то его называет настоящими метрическими данными - следовательно, даже год спустя его псевдоним еще не был известен полиции. Точнее, охранка попросту еще не знала, что И.В. Сталин как автор статьи по национальному вопросу и И.В. Джугашвили - одно и то же лицо. А что уж говорить о более ранних годах, когда он еще сам не нашел себе такого псевдонима.
2. Упоминание ареста Сталина в 1906 году не стоит и выеденного яйца. Потому как оно в корне ложно. За этим кроется намек на якобы имевшую место "роль" Сталина в разгроме 15 апреля 1906 года Авлабарской типографии в Тифлисе (Тбилиси). Но никакой "роли" не было и быть не могло по определению. Все дело в том, что в списке арестованных по этому делу подпольщиков имени Сталина нет, а ведь аресты происходили с 15 апреля по 21 мая, и в списке фигурируют 17 человек. Полиция же для зашифровки своей агентуры часто ее арестовывала вместе с другими подпольщиками. Тут она не стеснялась. Кстати говоря, и Сталин тоже никогда не стеснялся указывать даты своих арестов царской полицией, но нигде нет ни малейшего намека на арест в апреле 1906 года. И всего лишь по одной простой причине. Именно в этот период времени он как Джугашвили находился в Стокгольме на IV съезде РСДРП, который начал свою работу 10 апреля по старому стилю (23 апреля по новому стилю) 1906 г.! Забегая вперед, отметим, что в этом пункте появляется "нить Ариадны", позволяющая выйти непосредственно на заказчика этой фальшивки.
Авлабарская типография "погорела" на нелепой случайности. У жандармов никакой информации не было. Шли просто повальные обыски в различных частях Тифлиса, в том числе и на территории его седьмого полицейского участка, то есть в Авлабаре. В одном месте были обнаружены запалы для взрывателей, завернутые в бумагу с типографскими оттисками. Потому и начались поиски типографии. Непосредственное же обнаружение самой типографии тоже случайность, хотя и порожденная смекалкой одного из сотрудников полиции. Дело в том, что, обыскивая двор, где были обнаружены запалы, одному из полицейских пришло в голову бросить зажженный кусок бумаги в колодец. Наблюдая за его полетом, полицейский обнаружил, что, не долетев до воды, бумага была втянута потоком воздуха в сторону. Как тут же и выяснилось, в стенке колодца имелся первый вход в типографию. Такова эта история согласно полицейскому протоколу. Как видите, Сталин не имел к этому провалу ни малейшего отношения.
События же, которые изложены во втором предложении приведенной выше фальшивки, начинающемся со слов "В 1908 г….", также 100 %-ный подлог. Ни о каком прибытии в Петербург как прибытии и речи-то не могло быть. Дело в том, что 25 марта 1908 г. он был арестован в Баку, восемь месяцев сидел в бакинской тюрьме и в ноябре был выслан в Вологодскую губернию, в Сольвычегодск. 24 июня 1909 г. бежал из ссылки и возвратился в Баку на нелегальную работу. Охранка не знала о его пребывании в Баку на нелегальном положении. Лишь 23 марта 1910 г. узнала об этом и вновь арестовала Сталина, так как в Баку было кому "заложить" Сталина. В социал-демократической среде бакинская охранка имела 14 агентов:
известный рабочий, партийный активист Г.В. Сергеев - псевдоним Слесарь,
И.М.Дорофеев - псевдоним "Октябрьский",
В.М. Семенютенко - работал под двумя псевдонимами: "Никитин" и "Доброволец",
П.И. Мачарадзе - также работал под двумя псевдонимами: "Ловкий" и "Адамович",
А.К. Москаленко - псевдонимы "Фабрикант" и "Быстрый",
И.М. Саркисянц - щедро оплачивавшийся охранкой "Дорогой" (его "услуги" оплачивались по ставке 120 рублей в месяц - громадные деньги в царской России, особенно если учесть, что на пятиалтынный, то есть на 15 копеек, можно было очень сытно пообедать со стопкой водки),
Николай Степанович Еринов - особо активный Фикус и т. д.
Да, вот еще что. Бакинское Главное Жандармское управление все время сетовало, что контролируемый им некто "Молочный" (он же "Кавказец"), а это и был Сталин, всегда обнаруживает наружное наблюдение и ловко уходит от него, знает в лицо не только практически всех местных филеров, но и даже вызывавшихся из Тифлиса и всегда указывает на них своим товарищам. Именно поэтому Бакинское ГЖУ и настаивало на его аресте, так сказать, ввиду особой, по мнению жандармов, зловредности Иосифа Виссарионо-ва Джугашвили. О какой же работе на охранку можно говорить в таком случае?!