Решил генерал проверить, как офицеры училища стреляют из пистолета, и сам встал на огневой рубеж. Меня, как мастера спорта по пулевой стрельбе, выставили на рубеж рядом с командующим. Следом поставили еще двух более или менее приличных стрелков, но разрядом ниже. Для меня пистолет Макарова стал настолько за эти годы родным и привычным, что, казалось, можно с закрытыми глазами в мишень попасть. Зрение великолепное, рука никогда не дрожала. Я спокойно поднял руку, прицелился и, не опуская руки, сделал подряд три выстрела. Вдруг слышу кашель, а потом и знаменитый фирменный маргеловский мат: "Ты чего… сопляк, тут выкобениваешься?!" Я стою, не могу ничего понять. Думаю: что я нарушил? Все стоят, не стреляют и смотрят, как генерал отчитывает лейтенанта. Стою навытяжку, молчу – а что ему скажешь? Не могу понять, в чем дело. Потом только понял, что в тот момент мою чрезмерно спокойную, как показалось тогда генералу, манеру стрельбы "дядя Вася" принял за пижонство. Кричал он, кричал и вдруг решительным шагом пошел к мишеням. Очки снимает и глазам не верит. А в мишени внутри "десятки" еще одна поменьше, очерчена пунктирной линией, и все мои пулевые отверстия внутри этого самого пунктира. Поворачивается ко мне Маргелов: "Ну, ты даешь!". И пошел вдоль мишеней, а там результат намного хуже – ни одной десятки. Слышу, опять кричит, но теперь уже не на меня, а обо мне: "Учитесь стрелять у лейтенанта". Тут же построили все училище, всех офицеров, вывели меня из строя, он часы мне подарил, пожал руку, обнял.
Мне всегда претило и будет претить человеческое высокомерие, когда индивидуум, словно по поговорке, попадая "из грязи да в князи", теряет чувство меры, отрывается от действительности, отметает, будто прах, прошлое, отрекается от друзей и близких. Высокомерию и тщеславию, порокам, присущим людям с флюгерным и худосочным мышлением, с извращенной мелкой душонкой, противостоит скромность.
Откроюсь читателю: я работал с записками Георгия Ивановича Шпака с удовольствием и с творческой легкостью, когда "словам просторно – мыслям тесно". И немудрено. Мы – люди одного поколения, одного жизненного уклада, который, не в пример "перевертышам", никогда и не при каких обстоятельствах не станем очернять. Да и в тех трудностях, которые я испытывал, есть своя прелесть. Скромность, сызмальства присущая человеку, о котором я веду речь, сомнению не подлежит. И потому мне приходится с особой, но деликатной настойчивостью выспрашивать, выведывать у героя моего повествования многое из того, что осталось за пределами собственноручных записок.
В 2000 году решением Осиповичского горисполкома Георгий Иванович Шпак был удостоен звания Почетного гражданина города Осиповичи.
Ершистый Шпак
Когда я начинал работу над документальным повествованием, то договорился с Георгием Ивановичем о том, что ни острые углы, ни возможно не слишком приятные страницы биографии обходить не будем, иначе сотворим лакированный лубок служаки, который сызмальства, по М. А. Шолохову, "как в лета войдет, генералом будет". Пай-мальчиком Георгий не рос, а родители – так те сутками пропадали на работе, где уж тут углядеть за сорванцом.
Вот как описывает школьные годы Г. И. Шпак.
Учиться в детстве мне не хотелось. Учился на тройки, вечно не хватало времени, бегали мы на речку, в лес, до уроков ли тут. Парень я был уличный, одним словом, разгильдяй. Где двойка, тройка, где четверка, отец нам с братом как мог "вваливал", но даже "ременные аргументы" не помогали. Даже по прошествии времени не скажу, в чем была сокрыта причина. Наверно, натуре моей бойкой усидчивость в те годы не давалась. Хотя учителя, даже те, что раз за разом ставили в дневник "уд", а то и "неуд", считали меня способным к учебе. Однажды дошло до того, что я бросил школу. Было это так. В возрасте 15 лет, будучи учащимся восьмого класса, я для себя решил, что образование мне ни к чему. А тут еще, как на грех, повздорил с учительницей. Вызвал меня директор, а я ему сказал: "Что хотите делайте, в школу больше не пойду!" Скандал, одним словом. Я, было, подумал, что отец с мамой начнут меня отговаривать, приготовился к серьезному разговору. Но отец поступил неожиданно. Он пристроил меня работать в вагонное депо, смазывать буксы. И только когда я отработал полгода, то понял, насколько он мудрый человек…
Как-то прочитал в газете, что проводится набор в железнодорожное училище. Сказал отцу, что пойду по его стопам и стану железнодорожником. Поехал в Минск, поступил в железнодорожное училище. Уже тогда хотелось самостоятельности. А в училище вместо учебы была сплошная практика: слесарничали в паровозном депо. Веселое было время. Жили в комнатах по 5 человек в каждой, платили за койку. Кормили нас в училище. Форму выдали черную. Очень она мне нравилась! Фуражка с кокардой. На кокарде "птичка" и скрещенные молоточки. Железнодорожная эмблема. Ремень с пряжкой. Красота!
Но существовала в те годы проблема: железнодорожное училище, так называемое ФЗУ (фабрично-заводское училище), не давало аттестата о среднем образовании и продолжить учебу в высшем учебном заведении было невозможно. Одновременное обучение в вечерней школе и училище было по каким-то причинам запрещено. Может быть потому, что кому-то не очень верилось, что такое вот "образовывание" на два фронта даст хотя бы в одном из учебных заведений положительный результат. Тем не менее, я поставил для себя цель получить среднее образование и тайком отучилищного начальства поступил в 10-й класс вечерней школы.
И когда об этом моем совмещении все же узнали, было, как говорится, поздно. Выгонять не стали. До сих пор благодарен директору училища, который, когда ему донесли о нарушении правил, закрыл на это глаза, и я продолжил учебу одновременно в железнодорожном училище и вечерней школе. Надо сказать, что, несмотря на бывшую ранее нелюбовь мою к учебе, школу закончил более чем прилично. Плюс к девятнадцати годам у меня была рабочая профессия.
Добродушный читатель, возможно, промолвит: "Что ж, обычная биография рабочего паренька, вовсе не хватающего звезд с неба", а злопыхатель не без иронии добавит нечто о "гомо сапиенсе совкового периода"…
Труд рабочего, крестьянина, ученого, военного в последние годы перестал быть "делом чести, доблести и славы", да и сам "Марш энтузиастов" со словами "Нам нет преград ни в море, ни на суше", по-видимому, ушел в безвозвратное прошлое. А между тем Советская страна предлагала любому юноше множество дорог для реализации помыслов и мечтаний, да и статья Конституции СССР, в которой говорилось, что "защита Отечества является священным долгом каждого советского гражданина", являлась не пустым звуком.
Становление
Не совершу открытия, если воспроизведу поговорку, уходящую во времена оны и нелицеприятно характеризующую российский офицерский корпус: дескать, у обладателей офицерских погон в мозгах одна извилина, да и та от фуражки. Кому-то уж сильно хотелось прежде, а тем более теперь, умалить интеллект "слуг Отечества, отцов солдатам", низвести до примитива Кодекс офицерской чести, опорочить само понятие "воинский долг" и отвергнуть непреложную истину: солдатами, а тем более офицерами, не рождаются, ими становятся.
Таким верхоглядам генерал-полковник Г. И. Шпак дает отповедь:
Мне бы хотелось высказать свое отношение к нынешнему положению дел с призывом в Вооруженные силы. Кто-то любит объяснять повальное уклонение юношей от армии тем, что сегодня армия якобы не та, что была прежде, забывая или попросту не желая понять: армия – это мы, те, кто приходит в нее служить. И если туда придет наиболее развитая и физически, и интеллектуально часть нашей молодежи, тогда и армия будет на высоте!
Я никак не могу примириться с развившимся в последние годы вопиющим социальным и просто человеческим неравенством. Почему одни должны служить Родине в Вооруженных силах, а другие, получается, не обязаны? Живем-то все в одной стране!
Этакие "избранцы".
С другой стороны, оружие и сложную боевую технику можно доверить далеко не каждому. Пусть не очень здоровый физически юноша и в самом деле отдаст свой конституционный или, проще, гражданский долг своей родной стране как угодно, с больничной уткой в руках, с лопатой или за компьютером. Почему нет? Да только слишком много примеров тому, когда благие задумки оборачивались профанацией или, если совсем просто, обманом.
Мы с Георгием Ивановичем одногодки и призывники так называемого Карибского кризиса, который грозил Третьей мировой войной. Песню "Куба – да! Янки – нет!" тогда распевала вся страна, а в комитетах комсомола не было недостатка от добровольцев. Постановлением Советского правительства было приостановлено увольнение солдат и матросов, отслуживших установленные сроки, военные комиссариаты работали с полной нагрузкой. Советская армия находилась в состоянии полной боевой готовности.
Рассказывает тогдашний призывник Г. И. Шпак.
В августе 1962 года я, восемнадцатилетний юноша, не стану скрывать, с трепетом переступил порог райвоенкомата Октябрьского района города Минска. Хотя должен сказать, времени, когда мне придется служить в армии, давно ожидал с веселым нетерпением молодости. И старался, как мог, подготовить себя физически и морально.
Когда я только начал учиться в школе, еще не было специальных спортивных секций. Они появились несколько позже. Однако и в обычных школах физическое воспитание было очень развито. Быть спортивным, крепким, ловким и выносливым считалось, по-нынешнему говоря, престижным.
Я входил в состав сборной школы по легкой атлетике, метал диск, копье, толкал ядро, играл в футбол, волейбол. Как-то раз даже выиграл бронзовую медаль в первенстве района в гонке на 50 км на велосипедах.
Позже занялся тяжелой атлетикой. В локомотивном депо, где я проходил производственную практику, оказался тренер по этому виду спорта. Он меня и заприметил. Я тогда занимался гирями, крепкий был, жилистый. Начал заниматься штангой, а еще через год стал ходить в секцию пулевой стрельбы из винтовки и спортивного пистолета.
Во всякой случайности, по обыкновению, присутствует элемент закономерности. То, что в военном комиссариате решили судьбу призывника Г. Шпака, признав годным к службе в Воздушно-десантных войсках, предопределило отменное здоровье и образование. Чего греха таить – в начале 60-х годов число солдат и сержантов в Советской Армии, имевших среднее образование, едва дотягивало до трети. Именно они пополнили ряды учебных подразделений, попросту именуемых "учебками", где готовили младших командиров.
Солдатская мудрость гласит: "Попал в ВДВ – гордись, не попал – радуйся!", и можно смело представить, что творилось в душе у новобранца Георгия Шпака, когда он вместе с другими земляками-белорусами оказался в Рязани, в Дашках, где располагался 137-й гвардейский парашютно-десантный полк, входивший в состав 106-й "Тульской" гвардейской дивизии… Наверное не стоит говорить, что о службе в ВДВ новоиспеченный воин имел весьма смутное представление, да и в графе парашютных прыжков стоял твердый ноль.
Тот, кто пережил годы хрущевской "оттепели", доподлинно знает, сколь претерпели Вооруженные силы СССР от шапкозакидательства и верхоглядства в подходах формирования военной доктрины государства. Зуд сокращения самых боеспособных частей и соединений Советской Армии не обошел и Воздушно-десантные войска и прежде всего сказался на форме. Фуражка с малиновым околышком и такого же цвета солдатские погоны, а у офицеров просветы на погонах заменили родной голубой цвет, и лишь десантные эмблемы свидетельствовали о принадлежности к ВДВ. Не случайно в обиходе существовало небезызвестное выражение "крылатая пехота".
Не лучше обстояли дела и с офицерскими кадрами, их катастрофически не хватало, и единственное в стране военное училище, которое готовило офицеров-десантников, с превеликим трудом компенсировало прорехи.
Располагалось училище в Рязани и долгие годы пребывало под вывеской войсковой части 75021, которая прочно ассоциировалась с аббревиатурой РКПУ. С поры своего основания Рязанское командное пехотное училище не единожды меняло свое название, дополнявшееся по мере заслуг в защите Отечества, однако и по сей день звание "ркпэушника" превратилось в визитную карточку его выпускников различных годов.
Командующий ВДВ Герой Советского Союза генерал-полковник В. Ф. Маргелов считал нехватку офицеров сущей бедой и потому требовал от кадровиков, чтобы они колесили по войскам и вели отбор кандидатов для поступления в училище.
В рязанский полк прибыл офицер-кадровик и вызвал на беседу рядового Шпака. При этом офицер старательно избегал называть училище "воздушно-десантным".
Хотя бы кратко поведаем о старинном русском городе Рязани, в котором "в годину бурь и трудных испытаний училище родное родилось" и в котором Георгию Ивановичу Шпаку многие годы спустя довелось возглавить "субъект Российской Федерации" – Рязанскую губернию.
ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Рязань – губернский город на реке Трубеж, в 2-х верстах от впадения ее в Оку, на железнодорожном пути, соединяющем Москву с Казанью… Жителей 44552 (24704 мужчин и 19848 женщин).
Рязань принадлежит к старейшим городам Русского государства; она упоминается в летописи под именем Переяславля Рязанского в 1095 году.
Всех учебных заведений в 1896 году было 31, в том числе духовная семинария (627 учеников). Богаделен б, приютов 2, больница и дом умалишенных, 3 аптеки.
Городских доходов в 1894 году получено 172670 рублей.
(По данным Энциклопедического словарь Брокгауза и Ефрона, СПб., 1890–1907).
Город, центр Рязанской области… Крупная пристань на р. Оке. Узел железнодорожных линий на Москву, Владимир, Рузаевку, Ряжск.
В 1970 г. 350 тысяч жителей. В Рязани 4 городских района… В 1521 г. Рязань вошла в состав Московского государства. В 1708 г. город включен в Московскую губернию.
Советская власть установлена 26–30 октября (8–12 ноября) 1917 года… С 1937 года областной центр.
Город застраивался зданиями в стиле классицизма, в т. ч. гимназия (ныне с/х институт), бывшее дворянское собрание, дом офицеров, больница, торговые ряды.
В 50–70 годы выстроены театрально-концертный зал им. С. Есенина, цирк, почтамт, вокзал Рязань-2.
Памятники И. П. Павлову (1949), В. И. Ленину (1957), Ф. А. Полетаеву (1970).
(Большая Советская энциклопедия. Т. 22, 1975).
Теперь уже не столь важно, кому принадлежит пальма первенства в том, что Рязань называют "столицей ВДВ", а дашковский полк "парадным". Но одно дело отслужить свой "государев" срок три года в "десанте крылатом" и вернуться к цивильной жизни, иное – связать свою судьбу надолго с "продуваемыми всеми ветрами" войсками, аббревиатура которых в устах армейских юмористов звучала как "Возможно двести вариантов" и "Войска дяди Васи".
Между тем командующий ВДВ генерал В. Ф. Маргелов немало передумал, прежде чем училище стало подлинной кузницей офицерских кадров. Но обо всем по порядку о том, как принималось решение о поступлении в РКПУ, рассказывает бывший абитуриент Георгий Шпак.
После беседы с офицером из общевойскового училища я сказал: "Согласен". Потом все же сбегал в город позвонить отцу. Дома у нас телефона не было, был в бане рядом с нашим домом. Отца позвали к телефону. Говорю: так, мол, и так. Предлагают учиться в военном училище.
Отец: "Немедленно соглашайся! Не-мед-лен-но! Иди в офицеры и никаких разговоров".
После такой мощной поддержки мое решение стало и вовсе окончательным.
Да что скрывать – мне и самому очень хотелось стать офицером. Но до момента, когда состоялась та памятная беседа с представителем училища, я просто боялся себе в этом признаться открыто. Дело в том, что в городе Осиповичи, в котором я родился, располагались два военных городка – Северный и Южный. И военными город был просто заполнен. Мы учились со многими детьми офицеров, бывал я много раз в их семьях. Честно сказать, все мы, гражданские, считали их, как бы правильнее выразиться, на порядок выше. Бытовало повсеместное мнение, и надо сказать, небезосновательное, что они грамотнее, культурнее и обеспеченнее. Подлинная элита общества, что называется, "белая кость", внушавшая всеобщее уважение. Это и наложило свой отпечаток на робкие, подчас неосознанные мои мечтания. Тогда я, разумеется, еще не предполагал, какой тяжелейший труд, самоограничение и воля стоят за блеском золотых офицерских погон.
Курсант Георгий Скворцов
Итак, год 1962-й. Первый курс. Ровно за год до этого командующий ВДВ убедил руководство Министерства обороны СССР о перепрофилировании училища. Прежде выпускники получали высшее образование с "математическим уклоном", а в предметный план входили занятия по физике, начертательной геометрии, сопромату и другим техническим дисциплинам. В 1962 году училище, которое считалось закрытым военно-учебным заведением, перешло на подготовку военных переводчиков. Все оставалось на своих местах: тактика, огневая и воздушно-десантная подготовка, предметы, определявшие политическую подкованность будущих офицеров: история КПСС, диамат, научный коммунизм. Но в стенах бывшей духовной семинарии зазвучала иностранная речь.
Слово Г. И. Шпаку.
В самом начале учебы построили нас, курсантов и задали вопрос: "Кто желает изучать английский язык?" Причем неважно, изучал ты его ранее или нет. А мне так немецкий надоел в школе, что я сразу руку поднял. Так и попал в английскую группу. Мы начали изучать язык, как говорят англичане, "begin from the very beginning". Начиная с самого начала. С самых азов. А к третьему курсу мы абсолютно свободно разговаривали на английском. Все, за редким исключением. Каюсь, очень я в те годы любил на людях, особенно в присутствии девушек, щегольнуть знанием языка. Мы, курсанты, умудрялись иной раз, как тогда говорили, "забивать баки" студентам иностранного факультета педагогического института. Даже спустя много лет, будучи уже в ранге командующего ВДВ с визитом в США, я мог общаться со своими американскими коллегами, конечно, в рамках обычной беседы на простые житейские темы. Однако, если учесть, что с момента окончания училища занятия иностранным я, чего скрывать, забросил, представляете, какой качественной была подготовка, чтобы через десятилетия на вопрос американского генерала: "How are you?" моментально ответить: "Fine, thanks. I am so glad to meet you and I remember my English learned by myself forty years ago".
"Курс молодого бойца" в училище это одновременно и оселок, на котором оттачивается характер, и индикатор, отражающий правильность или ошибочность выбора. И только долгожданная команда "Отбой!" позволяла после напряженной боевой учебы остаться наедине со своими мыслями и реально оценить собственные силы.
Новоиспеченный первокурсник Георгий Шпак оценивал их так.