Два дня назад облюбовал себе место на краю скалы за избой Лыковых. Отсюда открывается величественная панорама каньона Абакана. Могущество и необъятность, красота первозданная! Здесь хорошо думается, здесь и пишу эти заметки.
Вечером Агаша разожгла небольшой костерок возле входа в избу. Он устроен между камней и на нем Агаша варила "пихтач", чтобы напоить деда, у того разболелась спина. Пока пихтач и еще какое-то варево готовилось на костре, начались "медвежьи" рассказы Карпа Осиповича и Агаши. Десятки случаев встреч с этим зверем рассказаны были с неподдельным народным юмором, живо и интересно. Из этих рассказов следовало, что медведь - это умный, очень сильный, коварный и злой зверь, не останавливающийся ни перед чем.
24 августа. У Николая Михайловича отпуск подходит к концу. Сегодня ему нужно выходить из тайги к геологам. Около двух часов дня ушли на Каир с ним и Николаем Петровичем (последний любезно согласился сходить со мной "за компанию" - об этом его попросил Лев Степанович).
Путь занял 2 часа 50 минут. Тропка идет по каньону Абакана, несколько раз приходится вброд переходить реку. Местами на каменистых россыпях ("курумниках") и косах тропа теряется, но заблудиться трудно - кругом горы, в сторону не уйдешь, путь один - вниз по реке. Горы состоят из туфов и порфиритов, сланцев и песчаников. Местами попадаются следы маралов - то отпечаток копыта на земле, то объеденные и сломанные ветки. На песчаных косах видны и следы хозяина тайги - медведя. Вода в Абакане очень красивая, прозрачная с чуть матовым оттенком, на мелких местах слегка зеленоватая, а на глубоких ямах почти малахитовая. Кругом красота! В конце пути небо затянуло тучами, громыхнул гром, полил дождь - разразилась гроза! Промокли, но поселок геологов уже близко.
Вечером у геологов баня! Ломаем свежие березовые и пихтовые веники - и в парную! Завтра Н. М. Гудыма остается здесь, чтобы улететь первым же попутным самолетом или вертолетом, а мы с Николаем Петровичем уйдем обратно к Лыковым. А сегодня после бани спим в чистых постелях на панцирных сетках. Блаженство!
25 августа. После завтрака мы с Николаем Петровичем, прихватив пять булок хлеба, три банки тушенки, 1 кг сахара и трое "верхонок" (работы у Лыковых хватает, а руки у нас "нежные"), отправляемся в обратную дорогу. Вновь идем по песчаным и каменистым косам, прыгаем по камням и курумникам, бредем вброд через Абакан. Тропа временами теряется (три года назад ее совсем не было), находим, идем вперед. С нами увязалась лайка геологов по кличке "Каир", чему мы очень рады. С собакой в тайге, конечно, спокойнее. Через три часа мы вновь у Лыковых.
Весь день ремонтируем лабаз, а вернее пристраиваем еще один отсек к уже имеющемуся. Агаша, как заправский прораб-мастер, руководит нами. Удивительна ее практическая хватка! Она все знает и умеет - и как разметить, и как построить, как пилить и как гвоздь забить, и все остальное. Требует только высокое качество работы, конечно, мягко и в вежливой форме. Вот бы ее контролером на какой-нибудь завод или начмедом в больницу, а нашим студентам бы хоть немножко ее практической хватки и умений. Вечная проблема - как научить студентов практическим навыкам? А здесь сама жизнь, борьба за существование принудили Агашу, как и остальных Лыковых, овладеть всем необходимым на практике.
Агаша четко реагирует на любую шутку и тут же отвечает улыбкой или заливисто смеется, прикрыв рот платочком. Например, строим лабаз, говорю Агафье: "Давай напишем объявление для медведя красным или голубым фломастером - Не влезай, убьет!" Хохочет взахлеб, понимая всю абсурдность данного предложения. Потом отвечает: "Дак не грамотный!" И вновь заливисто смеется.
Лыкова младшая очень отзывчива. Увидев, что я расстроился, потеряв крестик, подаренный мне три года назад Натальей, она пошла в избу и вернулась с новым крестиком. Тут же сделала гайтан (веревочку) из конопляной нитки для крестика и надела мне на шею. А в придачу дала запасной клубок ниток из конопли, чтобы можно было сделать гайтан, когда сотрется старый. Надпись на крестике гласит: "Царь славы ИЕСУС ХРИСТОС - сын Божий. Да воскреснет Бог и разыдутся врази его и да побежат от лица его".
Во время работы над лабазом Агаша как-то сблизилась с нами и даже дала осмотреть больную руку. При обследовании в области сухожилий лучевого сгибателя кости и плечевой мышцы отмечается припухлость, здесь же при движении мышц, появляется крипитация (хруст). Поставлен диагноз: крипитирующий тендовагинит (воспаление сухожильных влагалищ). Наложена тугая иммобилизирующая повязка. На нее Агаша согласилась после того, как сама вымочила бинт в ручье и высушила его. Это принесло ей некоторое облегчение. Вероятно, данный факт, а также наша практическая помощь Лыковым (пилка дров, постройка лабаза и др.), вызвали доверие Агафьи к нам, к "нехристианскому" доктору и вечером мы уговорили Агашу полечить руку (невероятно, но факт!). Растопили на костре в жестяной баночке свечи и сделали стеариновые аппликации на руку. Боялась Агаша очень-очень, но все-таки дала наложить повязку. Но вначале нам пришлось долго убеждать ее, что растопленные в жестяной баночке и "прожаренные" на костре свечи "чистые", еще "лучше, чем мытые в ручье". Попутно я подсчитал пульс у Агаши, он вначале был 84 удара в минуту (вероятно, она волновалась), а затем стал реже - 70 уд/мин., ровный, хорошего наполнения, не напряжен.
Всю ночь тайга тревожно шумит, по каньону Абакана дует сильный ветер. Осины шелестят, как будто идет дождь. Ночью было довольно холодно. После ухода Николая Михайловича, мы с Львом Степановичем имеем по персональной палатке. "Каир" устроился у меня в ногах у палатки.
26 августа. Утро довольно холодное. Уже явные приметы осени: много красного и желтого на земле, кое-где желтеют осины и березы. С каждым днем все краснее брусника, утром поел ее с удовольствием, благо ходить никуда не надо - она под ногами. Комаров почти не стало, но много мошки.
После завтрака снова строим лабаз. Валим лес, пилим, таскаем на своих спинах, подтесываем и подгоняем бревна. Одним словом, осваиваем смежные специальности лесоруба, плотника, грузчика и др.
Дед второй день занимается, на наш взгляд, ненужной работой - выкорчевывает пни, убирает камни возле избы. В нашу работу он практически не вмешивается. Присматривает за нами Агаша. На лабазе полно запасов сухой картошки, сухариков и хлеба, кедровых орехов. Имеющихся запасов, по-моему, хватит на несколько лет. В хозяйстве Лыковых довольно много беспорядка и нецелесообразности, часто заметна безалаберность - то, что достается с таким трудом, гниет и пропадает.
В своих решениях Карп Осипович упрям, даже когда это явно нецелесообразно. Агаша же дельные предложения принимает как надо и даже спорит с "тятей". Агаша рассказывает: "Когда делали лобаз у ручья, тятя одну доску выстругал, да и та косая, еле приладила".
Эльвира Викторовна и Лев Степанович спросили разрешение у Карпа Осиповича нарисовать его портрет красками. Он вежливо, чисто дипломатически, отказался: "Здоровье-то у меня плохое. Сегодня здесь, а завтра там".
Сегодня Агаша долго рассказывала нам, почему нельзя фотографироваться и когда будет конец света. По ее словам, 9 лет еще будут спокойными, а дальше не известно, что будет. Восьмитысячного года вообще не будет (сейчас по их летоисчислению 7491 год).
Весь день достраивали лабаз. С утра Агаша даже не подходила к нам. Вероятно, молилась, делала свои дела, обедала. Обед - это они едят первый раз, он может быть и в 11 и в 15 часов. После обеда Агаша пришла посмотреть на нашу работу и осталась довольной: "Добре, добре!" К вечеру похолодало. Когда мы уже заканчивали крыть крышу лабаза, пошел град! Пришлось укрыться от его ударов под крышу. Чуть позже стало так холодно, что изо рта шел пар. Вот они какие, Саяны! Лабаз закончили строить к вечеру полностью.
Замечаю, что твердого распорядка дня у Лыковых не существует, он меняется в зависимости от конкретных условий (праздничные или будние дни, необходимость проведения какой-либо работы и др.). Встают Лыковы около 7 часов утра. Начинают необходимую работу по хозяйству (затапливают печь, варят еду и т. д.). Одновременно мимоходом и с перерывами читают утреннюю молитву "Благодарение богу". Ужин начинают готовить не ранее 7 часов вечера, часто значительно позднее. Затем читают вечернюю молитву и ужинают (в пределах от 9 часов вечера до I часу ночи). Таким образом, они едят только два раз в день. Спать ложатся поздно, не ранее 12 часов ночи, а иногда и в два часа. Получается, что спят они мало, 5–7 часов.
Рацион питания Лыковых стал более разнообразным. Широко используют варенный в мундирах картофель, при еде макают его в соль. В суп кладут картофель, по-прежнему не чищеный, а только мытый, крупы (овсянка, рис, гречка), грибы (сыроежки, решетники). Варят кашу овсяную, гречневую. Хлеб заквашивают накануне из ржаной или пшеничной муки и толченой сухой картошки в соотношении I:6. Получается темный, кисловатый, по вкусу напоминающий ржаной, хлеб. Рыбы и мяса у них в последнее время нет. Употребляют также репу, редиску, горох, лук репчатый и зеленый. Пищу уже всегда подсаливают. Едят за один раз довольно много (досыта). В последнее время часто стали использовать отвары брусничника, смородины, пихты, шиповника. На "десерт" щелкают кедровый орех (5–6 шишек) или пьют его "сок". Заготавливают грибы, солят их и сушат; собирают ягоды: красную и черную смородину, бруснику, шиповник, чернику и жимолость. Бруснику сохраняют в натуральном виде, остальные ягоды сушат. В воскресенье и в праздничные дни Лыковы не работают, отдыхают и молятся более обычного. Такие передышки, конечно, целесообразны при их большой и тяжелой работе в будние дни. На молитвы у Лыковых уходит довольно много времени. Однако нельзя не признать, что они для Лыковых являются своеобразным аутотренингом, позволяющим сохранить душевное равновесие и работоспособность.
Сегодня Карп Осипович, как и накануне, возился у избы, что-то чистил, что-то выковыривал из земли. Делал явно ненужное дело. В тоже время, пока не копают картошку, можно было бы ему хотя бы заготавливать мох для будущей пристройки к избе. Невольно ловлю себя на том, что с каждым днем у меня прибавляется уважение к Агафье и убывает к Карпу Осиповичу.
Вечером у костра Агаша рассказывала, как ее мать учила грамоте. "Неграмотному-то плохо! Нас всех мама-то выучила" - говорит Агафья. Начали обучать ее азбуке с 4-х лет, а к 7-ми годам она уже хорошо читала Псалтырь. Показала нам эту старую-престарую, всю истлевшую книгу и кое-что от туда почитала. Получается у нее даже красиво, звучно, нараспев. Даже как-то невольно втягиваешься в этот ритм. По аналогии вспоминается, что одной из книг, по которой учился Михаил Васильевич Ломоносов, был "Псалтырь" в переводе Семена Полоцкого, первого профессионального поэта России. В семье Лыковых труднее всего училась Наталья (крестная - как зовет ее Агаша). Остальным грамота давалась легко. Агаша к семи годам Псалтырь могла уже читать наизусть, а ведь это толстенная книга. Способности у нее явно большие. Николай Петрович написал и показал ей арабский счет до 10, который она совершенно не знает - у них цифры изображаются буквами, - так она тут же это выучила.
На ночь вновь сделал Агаше парафиновую повязку в присутствии деда, который молчал, поглядывал и не проронил ни слова. Поверх аппликации для сохранения тепла Агаша повязала шерстяные чулки, присланные Лыковым в одной из многочисленных посылок, идущих к ним со всего Союза. Свечи, кстати, взяли тоже из присланных. Уже после первой аппликации боли в руке и припухлость уменьшились.
Ночь сегодня была очень холодная, с дождем. Чуть раскроется спальник, сразу замерзаешь.
27 августа. Утро холодное, росистое, какое-то затянутое, медленно разгорающееся. Но потом проглянуло солнышко - потеплело. Сегодня как-то особенно много певчих птиц, которые заливаются на все голоса. Как все же в Саянах все переменчиво! То была жара, как в разгар лета, то вдруг град и холод!
После завтрака мы с Львом Степановичем отбрасываем землю с камнями от лабаза, что бы он стал выше и в него не смог бы забраться медведь. Агаша, Эльвира Викторовна и Николай Петрович пошли в верхнюю избу. Эльвире Викторовне там надо еще что-то нарисовать, а у Агаши свои заботы по хозяйству.
День сегодня солнечный и теплый, но какой-то задумчивый по-осеннему. Вниз бежит-журчит ручей. Иногда кажется, что это вовсе не ручей поет, а переговариваются люди. Тишина и благодать! И удивительное рядом. Утром под скалой нашел несколько кустов крыжовника. Откуда? Что-то в других местах Саянской тайги я его не встречал, хотя хожу по тайге уже не первый год. В нескольких шагах от избы растут малина (на которой есть еще ягоды), черемуха, черника, рябина и даже крыжовник. В одно время можно собирать столько сортов ягод, обычно вызревающих в разное время. Удивительно! А кедрач обступает избу со всех сторон и все мы в свободное время беспрерывно, как бурундуки, грызем шишки или кедровый орех. Агаша все время заботится, чтобы наши запасы в кармане не убывали.
Несмотря на удивительный таежный воздух, обилие ягод и вполне сносное питание, все участники экспедиции отмечают вялость, апатию, неважный аппетит, разбитость, иногда даже одышку. В разные дни отмечались значительные колебания артериального давления. В чем причина? С непривычки много работали или сказывается смена климата и высокогорье, около 1500–2000 м над уровнем моря? Нужно будет узнать у геологов, какое барометрическое давление в этих местах. Может быть, этот уголок не такой уж и райский?
Дед до 3-х часов дня сидел в избе, не показывался. Потом вышел и спрашивает: "Может, мох заготовить? Как вы думаете? Пристройку-то к избе будут делать?" Отвечаю: "Думаю, раз лесники обещали, то сделают. А мы на обратном пути напомним". Тогда Карп Осипович отправился за мхом, а по пути заглянул на сделанный нами лабаз. До этого он не проявлял к нему никакого интереса, хотя лабаз для них первая необходимость, ведь пришла пора сбора кедрового ореха и его нужно куда-то складывать. Создается впечатление, что Карп Осипович зашел на лабаз только потому, что было по пути. Отсутствие интереса к лабазу непонятно. Или он полностью доверяет Агаше, а она ему все рассказывает (это мы уже знаем точно), или это его совсем не волнует. Посмотрев лабаз, дед, кажется, остался доволен: "Премного благодарен, много потрудились". Работы там действительно сделали немало, даже сегодня, когда выбирали грунт из лабаза. Расчищать таежные завалы, снимать дерн, весь проросший корнями деревьев и трав, выскребать камни - это не очень-то легкая работа.
Весь день пьем "таежный чай" - это смесь смородины, брусничника, черники, рябины и багульника. Какая прелесть!
Уже скучаю по дому, мысли все чаще возвращаются к нему. Как там мои девочки? Здоровы ли?
Замечаю, что Карп Осипович не очень-то все принимает на веру. Проверяет, переспрашивает одно и тоже то у одного, то у другого. Словарный запас у деда и Агаши довольно большой, но в значительной степени книжный. Они свободно говорят обо всем, образно и живо.
Вчера у костра рассказал деду и Агаше об успехах медицины. В частности, сказал им, что можно оживить умершего человека. Дед спросил: "Всегда?" Я пояснил. Он задал еще пару вопросов и явно не поверил тому, что я ему рассказал. А Агаша долго сидела глубоко задумавшись. О чем она думала? Может, об умерших братьях и сестре? Может, о том, что их можно было еще спасти? Но, вероятно, ход ее мыслей нам так и не узнать.
Агаша показала нам "складень" (переносная икона), на нем изображены все божественные праздники. Завтра "Успенье" - Богородицу кладут в гроб. Перед этим был две недели пост - нельзя было есть пищу животного происхождения. "Преображение" было в прошлую пятницу. Складень Агаша принесла сегодня из верхней избы на речке. Он старый-престарый, весь закопчен. Агаша говорит, что его можно очистить, Если опустить в воду с замоченными груздями. Принесла Агаша складень, держа его в чистом полотенце. А затем, рассказывая, увлеклась и взяла его руками. Я спросил ее: "Можно брать руками?" Спохватилась, сразу перехватила полотенцем, сказала: "Чистыми-то можно". Затем принесла икону святого Николы, сохраняющего людей от утопления и еще чего-то, и увлеченно рассказывала о нем.
28 августа. Сегодня праздник "Успенье", делать ничего нельзя. Лыковы все утро, дольше обычного, читают молитву, "поют" на разные голоса. День серый, временами накрапывает дождь.
Часов в 12 отправились мы своей честной компанией (Эльвира Викторовна, Николай Петрович и я) к озеру. Сначала крутой спуск по скалам к р. Абакан минут двадцать, затем сворачиваем вверх по Абакану и минут через десять между двумя горами замечаем озеро. Продираемся к нему сквозь дебри, идем по сплошному черничнику и брусничнику, даже как-то неловко ступать. По дороге поглощаем красную и черную кислицу, крупную-прекрупную жимолость и, конечно, чернику и бруснику. А на курумнике вокруг озера удивительно красный и сладкий шиповник. Набираемся витаминов на весь год и долгую зиму. Вышли к озеру и обалдели! Такая ошеломляющая, величественно-суровая красота! Озеро небольшое, примерно, 150х300 метров, зажато между скал. Прозрачность воды необыкновенная, кажется, что её совсем нет. На дне видны все камни, ил и дорожки следов каких-то зверей, вероятно, медведя и сохатого. Очевидно, в жаркую погоду они приходят сюда утолить жажду и охладиться. Вода такой прозрачности, какой я не видел даже на Байкале. У края озера разбросаны огромные валуны, на которых растут небольшие кедры и ели. Особенно красив один треугольный камень, далее других углубившийся в озеро. Он как кораблик. На его спине высится ровный пушистый кедр, как мачта и парус корабля. Вода в озере очень холодная, как в роднике. Рыбы в нем нет, копошатся только какие-то мелкие мурашки - таких я видел на озере Сватиково в Туве, известного своими целебными свойствами. Может, и это озеро целебное? Глубина небольшая (1,5–3 м), хотя это очень трудно определить из-за невероятно прозрачной воды.