Наполеон, наблюдавший за ходом сражения, около 17 часов приказывает атаковать русских силами 5-й пехотной дивизии дивизионного генерала Ж.Д. Компана. Во вторую линию становится вся резервная кавалерия маршала Иоахима Мюрата. Французы вновь занимают почти весь город. Генерал-фельдмаршал М.И. Голенищев-Кутузов подкрепляет войска Бороздина новыми силами…
К наступлению темноты французы вытеснили русских за пределы городской черты, но дальше продвинуться не смогли. В 22 часа стороны прекратили артиллерийский огонь. В 23 часа прекратилась и ружейная пальба. К ночи русские войска полукольцом надежно охватили город, перекрыв путь врагу на Калугу.
В ночь на 13-е число Наполеон Бонапарт созвал военный совет Великой армии. Маршалы Франции единодушно высказали мнение о том, что дальнейшее движение на Калугу невозможно. Император в тяжких размышлениях склонил голову, схватившись за нее обеими руками, над картой России. Весь день 13 октября самый великий завоеватель в истории Франции провел в действительно мучительных размышлениях. Он уже не сомневался, что Русский поход провален, и теперь надо было думать только о том, чтобы выйти "сухим из воды".
В таком душевном смятении прославленные соратники Наполеона его, пожалуй, еще никогда не видели. Эту сцену и изобразил на своем знаменитом полотне великий русский художник-баталист В.В. Верещагин, автор целой серии картин, посвященных Отечественной войне 1812 года.
14 октября французы очистили Малоярославец. Великая армия в своем отступлении, пока еще не бегстве, повернула на Смоленскую дорогу. Мемуарист Сегюр вспоминал тот день:
"С того момента он (Наполеон. – А.Ш.) стал видеть перед собой только Париж…
Армия шла, опустив глаза, словно пристыженная и сконфуженная, а посреди нее ее вождь, мрачный и молчаливый…"
В ходе сражения за Малоярославец стороны понесли примерно равные потери: по 7 тысяч человек. Около 1300 русских воинов были похоронены в трех братских могилах в самом городе. Полки 6-го корпуса за день битвы потеряли 1734 человека, в том числе убитыми – 4 офицеров и 403 нижних чина.
В истории Отечественной войны 1812 года сражение за Малоярославец стало одним из самых ожесточенных, во многом решившее судьбу наполеоновской Великой армии. В ходе всего одного дня боев сам город выгорел, превратившись в огромное пепелище. Исследователь Н.И. Миловидов, к 100-летнему юбилею войны описавший судьбу Малоярославца в "грозу 12-го года", свидетельствовал для истории:
"Город, бывший местом побоища, восемь раз переходил из рук в руки и представлял зрелище полного разрушения. Из (двух тысяч) домов, бывших тогда в Малоярославце, осталось всего двадцать. Направления улиц обозначались только трупами, которыми они были усеяны. Везде валялись истерзанные тела, раздавленные проехавшими орудиями. Под дымящимися развалинами тлели обугленные кости. Множество раненых, укрывшихся в домах, вместо спасения погибли в пламени…
Бесприютные малоярославецкие жители после боя собрали и продали по пяти сот свинцовых пуль, и в эту зиму, по рассказам старожилов, ружейными ложами отапливали свои новые жилища".
За доблесть и умелое командование войсками в Малоярославецком сражении Д.С. Дохтуров удостоился высокой полководческой награды – Военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия 2-й степени. Высочайший указ о том был подписан императором Александром I уже после изгнания Наполеона из российских пределов, 13 января 1813 года.
К этому стоит добавить следующее. По мнению некоторых военных историков, подвиг Д.С. Дохтурова и его корпуса под Малоярославцем оказался решающим событием в военных действиях осенью 1812 года. Думается, что с этим мнением не согласиться трудно.
…Заметно поредевший 6-й пехотный корпус участвовал в контрнаступлении Главной русской армии. Генерал от инфантерии Д.С. Дохтуров командовал одной из ее походных колонн, двигавшейся параллельно Смоленской дороге, южнее.
Последним серьезным делом на российской территории для корпусных войск стало сражение у города Красный на Смоленщине. Они участвовали во фланговом обходе главных сил Великой армии с юга, с выходом у села Доброе в тыл войск Наполеона под Красным. Император французов, устрашенный этим движением больших сил русских, приказал своей армии спешно отступать от Красного на Оршу, бросив тем самым на произвол судьбы корпус маршала Мишеля Нея.
Конец Отечественной войны 1812 года, то есть декабрь, Дмитрий Сергеевич встретил во главе отдельной колонны наступавшей повсеместно русской армии, боевую силу которой составили 22 пехотных батальона при 72 артиллерийских орудиях. С такими силами генерал от инфантерии Дохтуров вышел к западной государственной границе России.
В колонну входили бывший дохтуровский 6-й пехотный корпус в составе двух дивизий (7-й и 24-й) и 8-й пехотный корпус генерал-лейтенанта князя А.И. Горчакова, состоявший всего лишь из одной 17-й пехотной дивизии генерал-майора графа П.И. Ивелича силой в 8 батальонов и 36 орудий.
Герой сражений при Смоленске и Бородине, Красном и Малоярославце 6-й пехотный корпус насчитывал в своих рядах всего четыре неполных (!) тысячи бойцов. Такова была кровавая дань нижних чинов и офицеров корпуса, отданная под водительством генерала от инфантерии и Георгиевского кавалера Д.С. Дохтурова за победу в Отечественной войне 1812 года.
Боевой путь Дмитрия Сергеевича в последние декабрьские дни пролегал по направлению к Белостоку через города Минск и Волковыск. Он получил 7 декабря от главнокомандующего задание "стеречь" действия 12-го (австрийского) корпуса Великой армии князя Карла Филиппа Шварценберга, проявившего в войне минимум активности и потому сохранившего свою силу. Австрийцы ушли на территорию Герцогства Варшавского, и потому Дохтурову предписывалось "наблюдать отступное движение" союзника Наполеона.
Отечественная война 1812 года, она же наполеоновский Русский поход, заканчивалась убедительной победой русского оружия: Великая армия императора французов, как таковая, перестала существовать. Начинались Заграничные освободительные походы Русской армии по Европе 1813 и 1814 годов…
Эти походы начались для Дохтурова 1 января 1813 года. В этот морозный день он провел корпусные войска по льду Немана к Меречи. Оттуда он вместе с генералом от инфантерии М.А. Милорадовичем двинулся на Варшаву, которая прикрывалась тремя корпусами Великой армии – австрийским князя фон Шварценберга, польским князя Юзефа Понятовского и саксонским дивизионного генерала Ш.-Л. Рейнье.
Столица Герцогства Варшавского была занята русскими войсками без боя во многом благодаря искусной дипломатии. То, что ни французы, ни поляки в лице наполеоновского корпуса Понятовского не стали оборонять Варшаву, свидетельствовало, прежде всего, о деморализации остатков Великой армии, только что выбитых из России. Дохтуров сообщал о том в частном письме:
"Австрийцы отступают очень дружелюбно, без малейшего выстрела и очищают завтра Варшаву, а наши войска тотчас в нее вступят…"
Созвучно с этими словами Дмитрия Сергеевича о судьбе польской столицы и высказывание генерал-фельдмаршала М.И. Голенищева-Кутузова, писавшего: "…Варшава так занята, что от ней ни хлопот, ни беды не будет и такой истории сделаться не может, какой, как я слышу, боялись в Петербурге".
Русские войска под командованием полководцев Д.С. Дохтурова и М.А. Милорадовича вступили в Варшаву 26 января. После этого Дохтурову вверяется командование воинскими силами на территории Герцогства Варшавского с местопребыванием его в столице. Для управления гражданской частью одновременно учреждается временное правление под председательством сенатора В.С. Ланского.
В период своего пребывания в Варшаве Дмитрий Сергеевич проявил себя как добрый и отзывчивый человек по отношению к местным жителям. Он щедрой рукой оказывал помощь вдовам и сиротам погибших в войне. Когда же его подчиненные говорили генералу, что такую помощь достаточно было бы оказывать более мелкими ассигнациями, то Дохтуров отвечал:
"Не деньги нас наживают, мы наживаем их. Когда бедные требуют помощи, тогда некогда рассчитывать…"
С марта 1813 года Д.С. Дохтуров командовал русскими войсками – так называемым Боевым корпусом в составе Главной армии на территории Герцогства Варшавского. Состав этого объединения был небольшой по численности: всего 18 батальонов пехоты при 6 артиллерийских ротах. Отечественная война 1812 года с ее огромными людскими потерями давала о себе знать. Дохтуров начальствовал Боевым корпусом по совместительству, оставаясь командиром своего 6-го пехотного корпуса и по совместительству имея в подчинении 8-й пехотный корпус генерал-лейтенанта М.М. Бороздина.
Боевой корпус создавался с согласия главнокомандующего Главной армией генерал-фельдмаршала светлейшего князя М.И. Голенищева-Кутузова. При определении корпусного начальника его выбор пал на опытного, популярного в войсках Дохтурова. Ошибки в таком назначении не случилось.
Главная же армия в начале кампании 1813 года организационно состояла из: главного авангарда генерал-адъютанта барона Ф.Ф. Винцингероде, авангарда генерала от инфантерии М.А. Милорадовича, дохтуровского Боевого корпуса, армейского резерва цесаревича Константина Павловича и отдельного корпуса генерал-лейтенанта барона Ф.В. Остен-Сакена. В ходе кампании того года, с учетом войск союзников, такое деление сил русской армии было упразднено.
Во время кампании 1813 года генерал от инфантерии Д.С. Дохтуров стоял во главе 7-го пехотного корпуса, входившего в состав союзной Польской армии, которой по воле императора Александра I командовал генерал от кавалерии граф Л.Л. Беннигсен. Корпусные силы были значительные: 45 пехотных батальонов, 31 кавалерийский эскадрон, 4 казачьих полка при 96 орудиях. Всего четыре дивизии.
…23 мая 1813 года воюющие стороны по предложению императора Франции и с согласия Австрийского двора заключили перемирие. Русско-прусские и французские войска до 8 июля прекратили военные действия. Две армии отошли к назначенным порубежным линиям, которые разделяла нейтральная полоса. Осажденные союзниками крепости Модлин, Данциг, Замостье, Штеттин и Кюстрин должны были снабжаться провиантом во время перемирия.
В конце июля 7-й пехотный корпус, осаждавший крепость Модлин, сменил корпус генерал-лейтенанта А.А. Клеймихеля из Резервной армии. Дороховские войска присоединились к главным силам Польской армии.
Конец сентября для дохтуровского корпуса прошел в боях с французами перед Гросс-Зедлицем и у Клайн-Зедлица. Чтобы не дать неприятелю, засевшему в замке Зонненштейн, ударить во фланг союзным войскам, корпусной командир выделил для "наблюдения" отряд от сил генерал-лейтенанта Е.И. Маркова.
В первый день октября французские войска атаковали корпус генерала от инфантерии Д.С. Дохтурова близ Дрездена на позиции у деревни Плауэн, стремясь ее отбить. Однако все попытки добиться этого оказались тщетны. Ночью, оставив здесь 16-ю пехотную дивизию генерал-лейтенанта Е.И. Маркова, Дохтуров выступил на соединение с основными силами союзной Польской армии.
В том же 1813 году Дмитрий Сергеевич отличился в сражении под Лейпцигом. Участие в "Битве народов" стало одной из самых ярких страниц его генеральской биографии. К этому городу дивизии Дохтурова шли марш-бросками под проливными дождями пять октябрьских дней. Корпус атаковал позиции французской армии на южной окраине Лейпцига.
Дивизиям Дохтурова утром 6 октября пришлось столкнуться с кавалерией генерала Нансути, "старого знакомого" по Бородинскому полю, и бригадой Старой гвардии, брошенной против него маршалом Мишелем Неем. Французская кавалерия оказалась разбитой, а Императорская гвардия Бонапарта отступила.
К вечеру того дня корпус вышел к предместьям Лейпцига и утром следующего дня принял участие в общем штурме города, к полудню ворвавшись в него. Дмитрий Сергеевич писал жене из взятого Лейпцига:
"Скажу о себе, друг мой, корпус мой дрался славно и везде опрокидывал неприятеля, и дело было у меня весьма жаркое…"
К славе войска нашего ни один обыватель и ни один дом не были ограблены…"
В конце октября – начале ноября 1813 года Дохтуров руководил осадой города Магдебурга. Местный гарнизон встретил блокировавшие его союзные войска сильными вылазками. Однако они были отражены войсками Дохтурова (у деревни Ламсдорф) и пруссаками (у деревни Барлебен). После этого наполеоновцы укрылись за городскими стенами, не решаясь больше на дальние вылазки. Причина была известна: французский гарнизон оказался ослабленным после того, когда на сторону союзников перешел весь 40-й Вестфальский пехотный полк. Немцы не хотели больше сражаться за императора французов.
Войска Дмитрия Сергеевича оказались перед крепостным городом Магдебургом в день 27 октября так. У селения Фегелебен они столкнулись во встречном бою с неприятелем и обратили его в бегство. Преследование велось до самых стен Магдебурга. Промышлявшие провиант в сельской округе отряды французов оказались "изгнанными" или "побитыми". Это не только дало местным жителям относительно безопасную мирную жизнь, но и обеспечило возобновление работы Шенебекскому соляному заводу.
Однако прямо участвовать во взятии этой сильной крепости на немецкой земле ему не довелось. Оставив для блокады Магдебурга пехотную бригаду и кавалерийский отряд, дохтуровский корпус двинулся по направлению к северогерманскому городу Гамбургу.
…Кампания 1814 года началась для полководца с осады портового города Гамбурга на севере Германии. Его корпус сменил здесь блокадный отряд генерал-лейтенанта графа М.С. Воронцова. Осада велась с января по май. Русские войска под командованием Дохтурова и генерал-лейтенанта Е.И. Маркова начали осаду города с активных действий. В середине января они решительно атаковали передовые неприятельские заставы, сбили их и захватили городские предместья Шорфлет, Аусшлаг и Гам. Тем самым гамбургский гарнизон сразу оказался в трудном положении.
Обороной Гамбурга руководил маршал империи Луи Никола Даву, герцог Ауэрштедтский, князь Экмюльский. Он держался со своими войсками стойко, отказавшись капитулировать даже тогда, когда пришло известие об отречении от престола императора Наполеона I и занятии Парижа союзными войсками. Военные действия на севере Германии грозили затянуться.
Гамбург "выкинул белые флаги" лишь 19 мая 1814 года. Даву сделал это только после получения личного приказа короля Людовика XVIII и начальника штаба французской армии маршала Л.А. Бертье. Этот приказ доставил маршалу прибывший из Парижа генерал Фуше. Дохтуров с другими русскими военачальниками во главе своих полков торжественно вступил в освобожденный от французов Гамбург.
Перед этой викторией, 8 января, корпус генерала от инфантерии Д.С. Дорохова в упорном бою отбил атаку неприятеля на остров Оксенвердер. Взятие его русскими войсками лишало гарнизон Гамбурга (основой его являлся 13-й корпус) надежной коммуникационной линии с той частью наполеоновской армии, которая находилась на берегах Среднего Рейна.
Взятие хорошо укрепленного города Гамбурга со стойким гарнизоном стало последней страницей в полководческой биографии Дмитрия Сергеевича. Больше воевать ему не пришлось. В конце июня он получил от государя разрешение убыть в месячный отпуск на Богемские минеральные воды (ныне Карловы Вары, Чехия) для поправки расстроенного здоровья.
В начале июня 1814 года Польская армия расположилась на временных квартирах. Кавалерия дохтуровского корпуса заняла на постой города Ведель, Интерзен, Пиннеберг, Зегеберге и Аренсбеке. Пехотные полки и артиллерийские роты разместились в населенных пунктах от реки Эльбы по правому берегу реки Ольстер до Ольдеслоэ и Рейнфельда.
…Когда Наполеон Бонапарт, бежавший с острова Эльбы, последний раз в "Ста днях" блеснул своим полководческим талантом, по повелению императора Александра I армия России выступила в свой второй поход против "вставшей из пепла" наполеоновской Франции. Генералу от инфантерии Д.С. Дохтурову вверяется командование правым крылом русской армии.
В январе 1816 года Дмитрий Сергеевич по болезни вышел в отставку. Государь, зная его болезненное состояние, подточенное невзгодами походной жизни последних лет, многими ранениями и контузиями, не стал настаивать на его оставлении "в службе". Полный пехотный генерал из-за болезни был уволен из армии с "мундиром и пенсионом полного жалованья".
Дохтуров поселился в Москве, в своем доме на Пречистенке. Среди жителей первопрестольной русской столицы полководец был заметной фигурой, почитаемым человеком. Здесь его часто посещали сослуживцы, соратники по Отечественной войне 1812 года. Незадолго до смерти к Дмитрию Сергеевичу пришли генерал-лейтенант П.М. Капцевич, генерал-майор Н.В. Вуич и другие боевые друзья по славному делами против французов 6-му пехотному корпусу, который еще совсем недавно, в военную пору, назывался дохтуровским.
Они вручили в "семейном кругу" своему бывшему корпусному командиру драгоценную табакерку с изображением сражения при Малоярославце. Вручили с искренней благодарностью младших старшему. Будущий генерал-губернатор Западной Сибири и генерал от инфантерии (переименованный затем в генералы от артиллерии) Капцевич на этом "корпусном" торжестве зачитал приветственный адрес. В нем были и такие теплые слова:
"Пройдут годы и столетия, но блистательное имя Дохтурова, драгоценное России и ее сердцу, не померкнет, доколе воспоминания о Бородине и Малом Ярославце не изгладятся из памяти русских".
История последующих двух столетий показала, что это были пророческие слова. Полководческая слава с годами не меркнет и не забывается потомками…
Герой трех самых больших и яростных сражений Отечественной войны 1812 года – Смоленского, Бородинского и Малоярославецкого – генерал от инфантерии Дмитрий Сергеевич Дохтуров ушел из жизни 12 ноября 1816 года, в любимой им Москве. Был с почестями похоронен в (монастыре) Давыдовой пустыни Серпуховского уезда Московской губернии (ныне поселок Новый Быт Серпуховского района Московской области).
Дохтуров был женат на княжне Марии Петровне Оболенской и имел дочь Екатерину (старшую) и сына Петра. Известно, что в семейной жизни он был счастлив.
…Как современники, очевидцы Отечественной войны 1812 года оценивали деяния полководца Д.С. Дохтурова в отражении наполеоновского нашествия на Россию? Каким видели они личность этого военного вождя русской армии, героя Смоленска, Бородина и Малоярославца?
Публицист и мемуарист С.Н. Глинка, основатель журнала "Русский вестник", ратник Московского ополчения, в "Некоторых подробностях о генерале Дохтурове" писал следующее:
"26 августа 1812 года в день достопамятной битвы Бородинской Дохтуров начальствовал сперва серединою войск, а потом левым крылом. Учиняясь преемником князя Багратиона, оставившего поле сражения за раною, поддержал он славу его и усугубил сияние своих подвигов. Вскоре по прибытии на левое крыло Дохтуров получил от князя Кутузова записку, чтобы держался до тех пор, пока не будет повеления об отступлении.
Оживотворяясь любовью к Отечеству, честью и долгом, Дохтуров был везде, где была опасность. Ободряя примером своих воинов, он говорил: "За нами Москва, за нами мать русских городов!" Смерть, встречавшая его почти на каждом шагу, умножала мужество и рвение его. На грозном поприще смерти провидение охраняет героев в то самое время, когда они, отрекаясь от самих себя, полагают жизнь свою в жизни и славе Отечества.