Что могло загореться в 7-м отсеке при содержании кислорода в его атмосфере около 30%? При таком процентном содержании кислорода из-за любой, в обычных условиях самой безобидной, причины мог возникнуть пожар в отсеке (нагрев какого-либо оборудования, например паяльника или кипятильника, промасленная ветошь, статическое электричество и т п.).
Какая наиболее вероятная причина пожара? Чтобы ответить на этот вопрос, следует рассмотреть, чем отличалась обстановка в 7-м отсеке в период контрольного выхода от обстановки в нем во время боевого похода. Различие одно – в период боевого похода в 7-м отсеке были не по-штатному размещены продовольствие и предметы снабжения, номенклатуру которых так и не установили (выше говорилось об этом). Наиболее вероятно, что размещение продовольствия и предметов снабжения в 7-м отсеке явилось тем звеном, которое замкнуло цепь аварии.
Однако вопреки очевидным фактам руководство Военно-морского флота и Министерство судостроительной промышленности СССР считали, что причина пожара связана с какими-то мифическими "отдельными серийными образцами электрооборудования, разработанными в 1970-х годах, недостаточно надежными по пожарной безопасности". И чтобы больше не возвращаться к кислороду, необходимо сказать о следующем: по требованию Военно-морского флота на атомных подводных лодках поддерживается содержание кислорода в атмосфере отсеков в пределах от 21,5 до 23%, т е. на 0,5 – 2% выше, чем в земной атмосфере. Другими словами – повышенные пожароопасность и аварийность на наших подводных лодках как бы заранее "запланированы" 1-м институтом ВМФ, разработавшим эти требования.
И только после гибели подводной лодки "Комсомолец" были в 1991 году изменены нормы содержания кислорода в отсеках – от 19 до 21%.
Но вернемся к пожару.
Где находился вахтенный 7-го отсека в момент начала пожара?
Мичман В.С.Каданцев (магнитофонная запись опроса): "Вахтенный 7-го отсека заходит в 6-й отсек, делает замеры, возвращается и докладывает из 7-го отсека только о нагрузке турбогенератора и сопротивлении изоляции самого турбогенератора со щитов. Доклада о пожаре из 7-го отсека не было. Видели по приборам на "Молибдене" – загорелось табло "70° С", после чего командиром сыграна аварийная тревога".
Вопрос: "Когда вахтенный заходит в 6-й отсек?"
Ответ: "Без 15 минут 11. Обычно доклады об осмотре происходят без 5 минут 11 часов".
Непонятно, зачем вахтенному 7-го отсека нужно было заходить в 6-й отсек и замерять нагрузку турбогенератора. Нагрузку турбогенераторов и сопротивление их изоляции оператор пульта управления электроэнергетической системой в любое время может вызвать на информационное табло. Кроме того, эти параметры автоматически записываются системой документирования. Вместе с тем, из сообщения Каданцева следует, что вахтенный в момент начала пожара мог находиться в 6-м отсеке и, вернувшись в 7-й, обнаружил пожар уже в высокой стадии развития, при этом доклада об осмотре отсека в 11 часов могло и не быть. Кроме того, мичман Каданцев не подтверждает сообщения капитана 1-го ранга Коляды и лейтенанта Зайцева о докладе вахтенного относительно пожара.
Капитан-лейтенант С.А.Дворов (магнитофонная запись опроса): "В 11 часов был доклад из 5-го отсека мичмана Колотилина: "Отсек осмотрен, замечаний нет" и около 11 часов матроса Бухникашвили из 7-го отсека: "Отсек осмотрен, замечаний нет" (примерно за 2 минуты до 11 часов)… В 11.05 или 11.06 – я не могу сказать точно, что первое сработало, – на пульте "Молибден" появилась сигнализация "Температура больше 70° С в 7-м отсеке", И практически одновременно на пульте "Онега" загорелось табло "Низкое сопротивление изоляции на щитах 7-го отсека"… Командир корабля капитан 1-го ранга Ванин подскочил к пульту "Молибден"… На пульте "Молибден" нес вахту вахтенный инженер-механик Юдин. Сразу стали выходить на связь с 7-м отсеком… 7-й отсек на связь не выходил… Я крикнул: "Объявляйте аварийную тревогу!" Командир дал команду: "Объявить аварийную тревогу!".
К сожалению, в сообщении Дворова не нашлось места для обстоятельств, при которых в 11 часов 3 минуты была отдана команда о подаче ЛОХ в 7-й отсек, ясно одно – если его утверждение о появлении в период с 11 часов 5 минут до 11 часов 6 минут сигнализации о высокой температуре и низкой электроизоляции в 7-м этсеке соответствует действительности, то однозначно можно утверждать, что команда в 11 часов 3 минуты о подаче ЛОХ в 7-й отсек была отдана по докладу вахтенного 7-го отсека о пожаре. Кроме того, за сообщением капитан-лейтенанта незримо присутствует большое напряжение, вызванное нерешительностью командира подводной лодки, которое выразилось (в нарушение субординации и этики) криком: "Объявляйте аварийную тревогу!"
Итак, в 11 часов 3 минуты была отдана команда: "Подать ЛОХ в 7-й отсек!" Что должен делать главный командный пункт с момента обнаружения пожара?
РБЖ– ПЛ-82, статья 89: "Обязательные первичные действия ГКП при возникновении пожара: дать сигнал звонком и объявить голосом по общекорабельной трансляции аварийную тревогу с указанием места и характера аварии…".
Этого сделано не было.
"АВАРИЙНАЯ ТРЕВОГА!"
Вахтенный журнал:
"11.06 – Аварийная тревога! Всплытие на глубину 50 метров. Подан ЛОХ в 7-й отсек".
К этой записи необходим комментарий. "Подан ЛОХ в 7-й отсек" можно прочитать и как "Подать ЛОХ в 7-й отсек" из-за нечетко написанного в вахтенном журнале окончания.
Послушаем объяснения участников трагедии.
Капитан 1-го ранга Б.Г.Коляда (рапорт командующему Северным флотом): "В 11 часов 5 минут по кораблю была объявлена "аварийная тревога". Я, прибыв на ГКП (Главный командный пункт. – Д-Р-)-, застал всех на местах, выполняющими свои обязанности. Командир БЧ-5 капитан 2-го ранга Бабенко вызывал 7-й отсек по громкоговорящей связи, но ответа не получал. По моему совету командир дал команду: "Дать ЛОХ в 7-й отсек".
Лейтенант А.В.Зайцев (магнитофонная запись опроса): "Во время тревоги находился в койке. Оделся, прибежал в центральный пост. Командир дивизиона живучести капитан 3-го ранга Юдин уступил мне место за моим пультом. Горела сигнализация 7-го отсека – "Температура выше 70° С".
Командир БЧ-5 пытался связаться с 7-м отсеком, но ответа не было. Доклад из 6-го отсека: "Протечки дыма в отсек". Была дана команда "Дать ЛОХ из 6-го отсека в 7-й". У нас на пульте "Молибден" выполнена система дачи телеграмм. Я набрал телеграмму. В отсеке, с которого должен быть подан ЛОХ, звонит звонок. В отсеке, в который должен быть подан ЛОХ, ревет "Ревун". Я нажал телеграмму, осмотрел параметры контроля".
Капитан 3-го ранга Елманов, капитан-лейтенанты Дворов, Парамонов и Калинин, лейтенанты Степанов и Третьяков, находившиеся в центральном посту, также утверждают, что после объявления тревоги была дана команда в 6-й отсек на подачу из него ЛОХ в 7-й отсек. Не верить им нет никаких оснований. Таким образом, запись в вахтенном журнале в 11 часов 6 минут нужно читать только как команду: "Подать ЛОХ в 7-й отсек", которая была отдана вахтенному 6-го отсека. А из этого следует, что записи об исполнении команды о подаче ЛОХ в 7-й отсек нет в вахтенном журнале.
Объявлена аварийная тревога, но почему-то не указаны место и характер аварии, как того требует статья 89 РБЖ-ПЛ-82. Можно это объяснить небрежным ведением вахтенного журнала. А может быть, аварийная тревога так и прозвучала и дезориентировала личный состав подводной лодки?
Мичман В.С.Каданцев (магнитофонная запись опроса): "Объявили тревогу. Я отдыхал в каюте во 2-м отсеке. Я – старшина команды трюмных, все общекорабельные системы у меня в заведовании. Сыграна была учебно-аварийная тревога. Я сразу прибыл в ЦП (Центральный пост. – Д-Р-)– Мои моряки сразу прибыли в трюм. Доложил в ЦП: "3-й к бою готов". После этого лодка начала всплывать. Стали продувать цистерны средней группы два раза. Моряки меня спрашивают, а я ничего не могу сказать, что произошло. Объявили: "Аварийная тревога! Пожар в 7-м отсеке!".
Ориентировочное время продувания средней группы балластных цистерн во второй раз – 11 часов 12 минут.
Лейтенант А.В.Третьяков (магнитофонная запись опроса): "Я нес вахту в 3-й боевой смене в центральном посту. В 11 часов поступил доклад от матроса Бухникашвили – вахтенного 7-го отсека: "Отсек осмотрен. Замечаний нет". В 11.12 доклад старшего лейтенанта Маркова: "Короткое замыкание в ЩН-12". Сработал датчик температуры "Выше 70° С в 7-м отсеке". Командир объявил: "Аварийная тревога!"
Капитан 3-го ранга В.И.Елманов (объяснительная записка): "Я, капитан 3-го ранга Елманов Владимир Иванович, на момент объявления аварийной
тревоги находился в каюте – отдыхал после вахты. В 11 часов 15 минут по аварийной тревоге прибыл в центральный пост, начал руководить постами наблюдения и обработки информации в целях обеспечения безопасности всплытия аварийной подводной лодки. В это время пожар бушевал в 7-м отсеке. Слышал доклад из 6-го отсека мичмана Колотилина: "Температура переборки 7-го отсека 90о С, протечки газов устранены, обстановка в 6-м отсеке нормальная".
Подведем итоги:
1. В 11 часов 6 минут была объявлена тревога. Мичман Каданцев говорит, что это была учебная тревога и лишь позднее объявили аварийную тревогу.
2. Лейтенант Третьяков и капитан 3-го ранга Елманов считают, что аварийная тревога была объявлена в 11 часов 12 минут и 11 часов 15 минут соответственно. Большинство остальных членов экипажа называют время объявления тревоги в пределах от 11 часов 3 минуты по 11 часов 10 минут.
3. В 11 часов 6 минут в 6-й отсек была отдана команда о подаче ЛОХ в 7-й отсек. Кому была отдана команда о подаче ЛОХ в 11 часов 3 минуты – неизвестно.
Нет оснований не верить мичману Каданцеву. Разноречивые показания членов экипажа о времени объявления тревоги в определенной степени подтверждают его сообщение. На первом заседании правительственной комиссии в г. Североморске 9 апреля 1989 года доклад об аварии на подводной лодке "Комсомолец" делал командир дивизии контр-адмирал О.Т.Шкирятов по той информации, которую он получил от капитана 1-го ранга Б.Г.Коляды. Он сообщил, что в 11 часов на лодке была объявлена учебная тревога, а в 11 часов 3 минуты высветился сигнал "Температура в 7-м отсеке больше 70° С". При этом он заявил, что учебная тревога была сделана якобы для побудки личного состава (за это он получил приличный нагоняй от начальства). Но ни в рапорте, ни при опросе правительственной комиссией капитан 1-го ранга Коляда ничего не сказал об учебной тревоге. Не говорят об этом и Другие члены экипажа. И все же и в показаниях, и в действиях личного состава подводной лодки есть косвенные подтверждения тому, что учебная тревога могла быть объявлена.
Капитан-лейтенант С.А.Дворов (магнитофонная запись опроса): "Я и командир 7-го отсека Волков побежали в 6-й отсек. Пробегали 4-й отсек, там были Махота и Валявин. Они удивленно посмотрели, я сказал: "Пожар фактический" и чтобы за мной загерметизировали, потому что я бежал и не было времени закрывать двери".
Каждый подводник знает: если во время учебной тревоги произошла авария, то все команды, доклады и сообщения, связанные с этой аварией, должны даваться с добавлением слова "фактический", чтобы отличить фактические события и действия от учебных. Кроме того, что тут удивительного, если человек по фактической аварийной тревоге бежит "сломя голову" на свой боевой пост? Вот если бы он так бежал по учебной тревоге, тогда, действительно, разинешь рот от удивления. Таким образом, сообщение капитан-лейтенанта Дворова косвенно подтверждает сообщение мичмана Каданцева об объявлении на корабле учебной тревоги, по которой лейтенант Махота и мичман Валявин прибыли в 4-й отсек и ничего не знали о случившемся. Видимо, только этим можно объяснить, что они прибыли в 4-й отсек "налегке", без всяких средств индивидуальной защиты, как на пикник. Уверен, при фактической аварийной тревоге они имели бы при себе и изолирующий противогаз ИП-6, и изолирующий дыхательный аппарат ИДА-59.
На время оставим вопрос об учебной тревоге.
В какой именно момент времени из интервала с 11 часов 3 минуты по 11 часов 15 минут была объявлена аварийная тревога? Если это случилось в 11 часов 6 минут или ранее, то непонятно, почему командир 6-го отсека капитан-лейтенант Дворов и командир 7-го отсека капитан-лейтенант Волков и их люди не попали в 6-й отсек. Дворов объясняет это пожаром в 6-м отсеке, который был обнаружен при попытке открыть переборочную дверь. Но в отсеке, по крайней мере, до 11 часов 14 минут, пожара не было! Это подтверждается записями в вахтенном журнале о докладе мичмана Колотилина в 11 часов 10 минут и решением командира подводной лодки об установлении рубежа обороны по кормовой переборке 6-го отсека в 11 часов 13 минут. Последний доклад от мичмана Колотили-на был получен около 11 часов 14 минут, затем пропала связь с кормой, что было зафиксировано в вахтенном журнале в 11 часов 16 минут. Таким образом, с 11 часов 6 минут до 11 часов 14 минут времени было более чем достаточно, чтобы по тревоге прибыть в 6-й отсек. Как оценивать в этом случае действия капитан-лейтенантов Дворова и Волкова? Но если аварийную тревогу объявили только в 11 часов 12 минут, то в этом случае они действительно могли не попасть в 6-й отсек.
Нет ни одного показания участников трагедии о команде на подачу огнегасителя в 7-й отсек, отданной в 11 часов 3 минуты. Учитывая показания капитана 1-го ранга Коляды и лейтенанта Зайцева о докладе вахтенного 7-го отсека о пожаре, можно полагать, что команда на подачу фреона в 7-й отсек была отдана вахтенному 7-го отсека, т е. ему была дана команда – подать ЛОХ "на себя" и покинуть 7-й отсек. Именно этим можно объяснить запись в вахтенном журнале: "Бухникашвили ориентировочно в 6-м отсеке", сделанную в 13 часов 25 минут. Однако вахтенный 7-го отсека по каким-то причинам выполнить эту команду не смог (вероятнее всего из-за пожара).
Здесь самое время поговорить о версии, которая зародилась с самого начала расследования обстоятельств аварии и жива по сей день. Сторонники этой версии утверждают, что черновой вахтенный журнал был подделан, т е. переписан с соответствующими корректировками, при нахождении спасенного экипажа на крейсере "Киров" либо в госпитале. В обоснование они приводят следующие факты: Представленный черновой вахтенный журнал начат с 00 часов 7 апреля 1989 года (т е. со дня аварии) и этот журнал прошнурован и скреплен печатью 1-го, а не 2-го экипажа подводной лодки. При этом утверждается, что графологическая экспертиза была проведена некорректно.
Насколько реальна эта версия? Подделать черновой вахтенный журнал возможно только при поддержке и активном содействии руководства дивизии и флотилии. К сожалению, такое содействие могло быть (вспомните установку – "валить все на промышленность"). Многочисленные противоречия в показаниях оставшихся в живых членов экипажа о первых минутах аварии также говорят в пользу этой версии. И все же полностью подделать вахтенный журнал, написать новый сценарий аварии невозможно. Можно лишь изменить временные параметры некоторых событий в начальный период аварии, исключить или добавить отдельные эпизоды. С учетом сказанного в данной книге черновой вахтенный журнал рассматривается как подлинный. К этому следует добавить, что практика ведения черновых и чистовых вахтенных журналов, принятая на ВМФ, способствует не только порождению таких версий, но и фактическим подделкам вахтенных журналов.
Почему же не был потушен пожар в 7-м отсеке системой ЛОХ? Прежде чем ответить на этот вопрос, послушаем участников.
Капитан 1-го ранга Б.Г.Коляда (магнитофонная запись опроса): "Был дан ЛОХ в отсек примерно в 11 часов 5 минут. Запросили 6-й отсек. Шестой ответил: "Есть дать ЛОХ в 7-й отсек". Наблюдал на пульте сигнал о подаче ЛОХ в 7-й отсек. Давление в 7-м отсеке было нормальное… О даче ЛОХ было слышно по громкоговорящей связи… После дачи ЛОХ поступил доклад из 6-го отсека: "Дан ЛОХ".
Если вынести за скобки "сказку" о том, что Коляда мог слышать по громкоговорящей связи, как подается ЛОХ в 7-й отсек, то все было бы правдоподобно в этом объяснении капитана 1-го ранга, если бы не одно "но"… Как помнит читатель, лейтенант Зайцев передавал команду о применении системы ЛОХ. Послушаем лейтенанта.
Лейтенант А.В.Зайцев (магнитофонная запись опроса): "Я нажал телеграмму, осмотрел параметры контроля. Значка, что пошел ЛОХ, я не видел. По словам командира БЧ-5, командира дивизиона живучести и капитана 1-го ранга Коляды, заместителя командира дивизии, значок подачи ЛОХ в отсек загорелся, я же смотрел в другую сторону".
Получается парадокс – начальники видели исполнительный сигнал подачи ЛОХ, а оператор пульта почему-то нет. И все же это объяснение лейтенанта Зайцева "о какой-то другой стороне", в которую он якобы смотрел, можно было бы принять во внимание, если бы не одно обстоятельство: система сигнализации устроена так, что значок подачи ЛОХ, раз загоревшись, самостоятельно потухнуть не может. Его нужно снимать принудительно. Кроме того, загорание значка сопровождается звуковым сигналом. Таким образом, если лейтенант Зайцев не видел значка и не слышал сигнала, то это означает, что их не было и что огнегаситель в 7-й отсек подан не был. А что говорят другие члены экипажа?
Капитан-лейтенант А.Г.Верезгов (магнитофонная запись опроса):
Вопрос: "Слышали ли вы команду дать ЛОХ из 6-го в 7-й отсек, когда были в центральном посту?"
Ответ: "Нет. Командир был занят всплытием. А я контролировал подводную обстановку у акустиков".
Вопрос: "А обратный доклад о пуске ЛОХ слышали?"
Ответ: "Нет".
Вопрос: "А кто мог слышать?"
Ответ: "Дворов".
Доклад мичмана Колотилина о включении системы ЛОХ могли принять лейтенант Зайцев – оператор пульта "Молибден" – и капитан-лейтенант Дворов либо сменивший его капитан-лейтенант Орлов – операторы пульта главной энергетической установки. Однако при опросе их правительственной комиссией никто из них не сказал, что принял доклад о подаче огнегасителя в аварийный отсек. А вот гидроакустики капитан-лейтенант Ю.Н.Парамонов и капитан-лейтенант И.В.Калинин, хотя вместе с капитан-лейтенантом Верезговым и уточняли подводную обстановку, в отличие от него слышали доклад мичмана Колотилина о включении системы ЛОХ. Слышал этот доклад и штурман лейтенант Степанов.
Получается опять парадокс. Люди, непосредственно занятые вопросами подачи огнегасителя в аварийный отсек, не слышали доклада мичмана Колотилина, а говорят о нем люди, никакого отношения к этому не имеющие.
Справедливости ради следует добавить, что в объяснительной записке лейтенанта Зайцева, поданной через два дня после опроса, уже говорится и о загоревшемся сигнале подачи ЛОХ, и о докладе мичмана Колотилина – сказывалось воздействие начальства, о котором говорилось ранее.
Где находился вахтенный энергетических отсеков мичман Колотилин в момент объявления тревоги?