В ноябре Шелленберг утверждает, что в случае необходимости Гиммлер сам объявит себя коммунистом и вверит свою судьбу русским. В надежде добиться в конце концов согласия Гиммлер отдает предпочтение сделке с Западом.
"Что бы вы сказали, если бы знали, что Рауль Валленберг работал на американцев?" - спросили однажды баронессу Кемени-Фукс. "Мне было бы все равно. Главное - это дело, которое делал Рауль Валленберг. Все равно, с чьей помощью".
Наверное, так же полагал и Рауль Валленберг, плохо разбиравшийся в обычаях спецслужб. Чтобы успешно справляться со своей миссией, ему нужна была помощь резидента УСС Олсена, согласие СС и, когда Красная армия подступила уже к самым воротам Будапешта, помощь русских. Каждая из сторон, с которой имел дело Валленберг, преследовала свои собственные цели. Валленберг был шахматной фигурой в чужой игре и едва ли был хозяином своей судьбы.
Как показывают новые источники, Валленберг не боялся русских. Как докладывал политрук 151-й стрелковой дивизии Дмитренков, Валленберг сам перешел к ним. Хотя это и противоречит мнению агента венгерской тайной полиции Кароли Ремению, расследовавшего впоследствии дело Валленберга и считавшего, что русские сами его разыскивали.
Как рассказывал подчиненный Дмитренкова Яков Валлах, Валленберг сам пришел к русским, два офицера обязали всех свидетелей к молчанию и увезли Валленберга со связанными ремнем руками. Заместитель министра обороны Булганин прислал телеграмму, что Валленберга хотят видеть в Москве.
Как позднее Валленберг рассказывал своему сокамернику, его вместе со своим шофером Лангфельдером везли через Румынию, в пограничном городе Яссы они выходили из поезда и заходили в ресторан. В советской столице им с гордостью показывали метро.
Согласно регистрационной карте, Валленберг считался арестованным с 19 января, а 6 февраля его доставили в московскую центральную тюрьму. Первые три недели в одной камере с ним находился немец Густав Рихтер, который вспоминал, что Валленберг был в хорошем настроении. Только гораздо позже Валленберг пишет письмо протеста Сталину, в котором, ссылаясь на свой дипломатический статус, требовал освобождения.
У Сталина была привычка размещать своих гостей в лубянской камере, чтобы проверить их благонадежность и перепроверить их связи. В 1945 году он подверг такой проверке многих своих зарубежных агентов, много сделавших для СССР. Поэтому надежда, что Валленберг оставался другом СССР, не исчезала.
Валленберга поместили в камеру номер 151 главной тюрьмы страны Лубянки. Яков Шевчук, сотрудник первого отдела четвертого отделения третьего главного управления военной разведки НКВД СССР, подвергает в ночь с 7 на 8 февраля Валленберга первому допросу.
28 апреля его допрашивает начальник отделения майор Кузмишин, согласно тюремной книге, далее следуют допросы 17 июля и 30 августа 1946 года в знаменитой московской тюрьме Лефортово. Офицер Даниил Копелянский, который допрашивал Валленберга, еще жив, но утверждает, что не помнит этого заключенного. Ремений придерживается мнения, что Валленберга мог допрашивать сам Берия.
Начиная с октября 1946 года дело ведется лично министром госбезопасности Виктором Абакумовым, о ведении дела Абакумов докладывает непосредственно Сталину. Заместитель Абакумова Евгений Питовранов рассказывает, что Сталин говорил Абакумову: "Погодите немного, держите его в готовности. Может статься, что он нам еще пригодится".
Для чего мог понадобиться Сталину Валленберг? Списков агентов у него явно не было. Кстати, допросы велись на удивление редко, с интервалом в несколько месяцев.
Но Валленберг мог послужить свидетелем против ненадежных товарищей, как позднее пригодился делегат американской организации помощи Ноэль Филд в пражских и будапештских процессах. С 1952 года заместитель начальника главного отделения венгерской службы госбезопасности Ремений готовит там процесс против партийных функционеров еврейской национальности. Его советские "советники" дали ему понять, что Валленберг может послужить хорошим свидетелем обвинения.
При необходимости Валленберг, посвященный в тайные дела Берии, мог свидетельствовать и против главного палача страны.
По свидетельству Питовранова, Сталин распорядился создать для гостя в Лубянке, куда его снова переводят, тепличные условия: высокие потолки, меблированные комнаты, еда из столовой для охранников, врачебный надзор, полный покой. Но это был явно не "Метрополь" - через несколько камер находилось помещение, где приводились в исполнение смертные приговоры.
14 мая 1947 года Сталин публикует свое решение по еврейскому государству Израиль. Через три дня кровавый прокурор 1936–1938 годов, заместитель министра иностранных дел Александр Вышинский напоминает Сталину о необходимости разобраться с делом Валленберга. Какие средства решения дела предлагал Вышинский, оставалось непонятным. Валленберг был, очевидно, нежелательным препятствием для противников про израиль с кой политики Сталина, не говоря о Берии, для которого Валленберг представлял явную опасность. Гиммлер, немецкий аналог Берии, в похожих условиях убирает свое доверенное лицо Лангбена.
Об аресте Валленберга было сразу же сообщено Михаилу Белкину, уполномоченному советской секретной службы в Юго-Восточной Европе. Он был, в частности, ответствен за организацию процесса против венгерского министра иностранных дел Райка. Белкин принадлежал к тому типу чиновников, что на Лубянке имели прозвище "липач". "Липач" мог заставить заключенного признаться в чем угодно: немецкий агент - пожалуйста, американский агент - тоже не составит трудности.
Сложнее, пожалуй, было "произвести на свет" советского агента. Белкин говорил Судопла-тову: "Когда мы хотели его заставить, он сопротивлялся, ну так что ж, долго рассусоливать мы все равно не стали".
11 марта 1947 года Кузмишин в последний раз вызывает Валленберг на допрос. Лев Безыменский разыскал переводчика этого допроса, бывшего офицера КГБ, нынешний пенсионер не хотел раскрывать своего имени. "Рауль Валленберг? Я видел его где-то за два месяца до его расстрела".
Переводчик рассказал следующее:
"Чуть наискось от стола следователя за меленьким столиком сидел мужчина в темном костюме без галстука. Допрос длился около полутора часов. Следователь просто перепроверял сведения, полученные на предыдущих допросах. Речь шла о каких-то документах, которые нашли у него, потом о его связях с немцами и американцами.
Мужчина выглядел бодрым и здоровым, охотно давал показания, на нем не было следов от прежних допросов, такие следы не представляют из себя ничего особенного в Лубянке.
Во время допроса имя заключенного не называлось. По служебной необходимости я часто читал западные газеты, где печатались статьи с фотографиями Валленберга, поэтому я был полностью убежден, что это был Рауль Валленберг.
Через несколько месяцев я встретил офицера из этого отделения. Я спросил его: "Что стало с тем парнем, на допросе которого я переводил?" - и он мне ответил: "Его расстреляли".
Подтверждение такому концу жизни Валленберга представил Владимир Крючков, бывший начальник КГБ, он заявил в узком кругу лиц, имена которых известны: "Валленберг был двойным агентом. Он работал на нас, потом вышел на американцев. Когда мы узнали о его контактах, мы убрали его".
Из слов Крючкова нельзя было с полной уверенностью заключить, что Валленберг был шпионом, работающим на два фронта. Скорее они позволяют сделать вывод, что Сталин вынес смертный приговор Валленбергу (хотя официально с мая 1947 года смертная казнь была отменена). Если бы Рауль Валленберг остался жив, ему бы исполнилось сейчас восемьдесят восемь лет.
В московских архивах КГБ был найден доклад начальника медсанчасти Лубянки А.Л. Смольцова Абакумову от 17 июля 1947 года: "Этим я докладываю, что вам известный заключенный Рауль Валленберг внезапно скончался сегодня ночью в своей камере, предположительно от сердечного инфаркта". Смольцов просил далее указать ему имя врача, кому следует поручить вскрытие тела в целях установления причины смерти.
Как раз такая просьба кажется врачу Раисе Кузьминой, бывшей подчиненной Смольцова, живущей ныне в Санкт-Петербурге, довольно странной: кто умирал в Лубянке естественной смертью, автоматически поступал в морг Бутырки для вскрытия. Но Смольцов дописывает позже к своему докладу следующее замечание: "Лично доложено министру. Приказано кремировать тело без проведения вскрытия". Поэтому можно заключить, что Рауль Валленберг умер насильственной смертью.
(По материалам журнала "Шпигель".)
МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ. Луна для товарища Сталина
"Чрезмерная секретность наших космических программ частенько приводила к тому, что вокруг тех или иных событий наворачивалась масса разного рода слухов, легенд и мифов", - сетует инженер и писатель С. Зигуненко.
Сегодня мы поговорим лишь о тех, которые так или иначе связаны с нашей лунной программой. Вот рассказ Станислава Николаевича.
В статье известного писателя Федора Абрамова "Вокруг да около" есть такой эпизод. Старый колхозник, расхваливая былые порядки, произносит такую фразу: "При товарище Сталине мы на Луну летали и держали там гарнизон. А лысый наш дурак (это он так непочтительно отзывается о Н.С. Хрущеве. - Авт.) теперь только рогатые шарики в небо запускает да дворняжек".
Речь, как вы понимаете, в последнем случае о первом и втором искусственных спутниках Земли, наделавших в конце 50-х годов столько шуму на Западе. Ну а насколько верна информация о лунных проектах товарища Сталина и иже с ним? Неужто такую экспедицию удалось сохранить в столь глубокой тайне, что о ней слыхивал лишь старый колхозник да писатель Абрамов? Что стоит за этим анекдотом?
Начать придется издалека и опять-таки с Запада. Именно оттуда даже в сталинские времена к нам приходили всяческие веяния. Так вот, в 1990 году зарубежные радиоголоса сообщили любопытную информацию: некий житель бывшей ГДР, оказавшись в связи с объединением Германии "в свободном мире", сделал заявление, что именно он является первым космонавтом планеты. Дескать, он поднимался в космос еще в 1943 году.
Правда, к сообщению было сделано немаловажное добавление: когда много лет назад данный немец заявил нечто подобное властям ГДР, те сочли нужным поместить его… в психиатрическую клинику. Впрочем, правда и то, что, скажем, в 60-х годах и в нашей стране в психушках побывали многие, вполне здоровые люди…
Так или иначе, давайте попробуем расставить точки над "і" в этой истории. В своих рассуждениях мы будем опираться на здравый смысл, а также на данные о технических возможностях немецкой ракетной техники того периода.
Ныне уже не секрет, что в конце Второй мировой войны союзникам досталась весьма важная добыча - сведения об одной из величайших тайн Третьего рейха - работе ракетного научно-исследовательского центра на острове Пенемюнде в Балтийском море. В США оказались главный конструктор немецких, а затем американских ракет Вернер фон Браун и его ближайшее окружение. Нам же достались сошки поменьше, а также остатки разбитых ракет, в изучении которых приняли участие С.П. Королев, Н.А. Пилюгин и другие специалисты, ставшие впоследствии асами советской ракетной техники.
Вполне возможно, что нам не пришлось бы заниматься изучением брауновского наследия, если бы 1938 год не явился странным образом переломным в развитии мировой ракетной техники. Именно в этот год был создан научно-исследовательский центр по ракетам в Германии, именно тогда же советский ракетный институт РНИИ был, по существу, разгромлен, руководство его репрессировано, а будущий генеральный конструктор С.П. Королев отправлен на Колыму.
Последствия таких решений сказались довольно скоро. Если в годы Второй мировой войны мы имели в своем арсенале лишь "катюшу", то у немцев, вопреки распространенному у нас и поныне мнению, имелось много чего другого, начиная от карманного гранатомета "панцернакке", известных всем фаустпатронов и кончая ракетами класса "земля - земля".
Так, например, по свидетельству кандидата физико-математических наук Валентина Псалом-щикова, в немецких арсеналах конца 40-х годов значились такие интересные новинки, как "Рейботе" - твердотопливная ракета класса "земля - земля" с дальностью действия 150 километров; "Вассерфаль" - зенитная управляемая ракета, которая предназначалась для поражения бомбардировщиков на высотах до 16 километров; "Бахем Хаттер" - истребитель-перехватчик с ракетным двигателем и вертикальным взлетом. Он развивал скорость до 1000 километров в час, был вооружен 30 неуправляемыми ракетами класса "воздух - воздух" и успешно прошел летные испытания. (Здесь, пожалуй, уместно будет добавить, что испытания нашей гордости - ракетного самолета БИ-1, проводившиеся зимой 1943 года, стоили жизни летчику-испытателю Григорию Бахчиванджи, а первые послевоенные реактивные самолеты советского производства втихомолку оснащались трофейными реактивными двигателями.)
Вершиной же деятельности Вернера фон Брауна того периода был законченный в 1943 году проект А-9/А-10 двухступенчатой баллистической ракеты. Вторая ступень представляла собой крылатый вариант ракеты А-4 (более известной под маркой "Фау-2"). Первая ступень А-10 представляла собой махину высотой 18 метров, имевшую стартовый вес 75 тонн. Полный вес комплекса А-9/А-10, известного также под маркой "Фау-3", составлял около 100 тонн при общей длине свыше 30 метров. Как видим, то была межконтинентальная ракета вполне современных размеров, способная совершать полеты даже через океан.
Таким образом, получается, что к концу войны немцы вполне могли запустить человека если не на орбиту, то хотя бы в суборбитальный полет. Правда, из 18 запущенных в 1943 году ракет А-4 16 взорвались на старте или в воздухе, не долетев до цели. Однако два запуска все-таки состоялись! А в следующем, 1944 году заводы стали выпускать по 25–30 ракет "Фау-2" в сутки…
Впрочем, полет этих ракет проходил в пределах атмосферы. Так что если на них кто-то и совершил полет (а подтверждения таким данным в архивах пока не обнаружено), то он все же не имеет права претендовать на звание космонавта. Однако в тех же архивах есть упоминание, что "диверсант № 1" Отто Скорцени действительно произвел набор в отряд "военных космонавтов" для пилотирования ракетной техники. И отряд тот был не маленьким - по разным источникам, от 100 до 500 человек!
Для чего он был нужен? А вот для чего…
"Фау-2" имела существенный недостаток - точность попадания ее на предельной дистанции составляла 10 километров. Предпринятая попытка поставить на ракету систему радиоуправления закончилась неудачно - ракета упала на территории Швеции. Тогда Вернер фон Браун предложил фюреру вернуться к отложенному по соображениям военного времени проекту задействовать вместо А-4 ее пилотируемый крылатый вариант А-9. Крылья по замыслу конструктора давали возможность повысить дальность полета ракеты, одновременно снижая ее скорость на заключительном этапе траектории.
Итак, перед нами немецкий вариант использования пилотов-камикадзе? Не совсем. В некоторых источниках указывается, что Вернер фон Браун, предлагавший использовать двухступенчатую ракету А-9/А-10 для обстрела Нью-Йорка, считал, что пилот, нацелив ракету, на заключительном этапе ее полета сможет выпрыгнуть с парашютом и будет подобран одной из подлодок, заранее высланных в указанный район Атлантики.
Проект был принят к исполнению. В январе 1945 года состоялись два испытания ракетного монстра. Первое оказалось неудачным - ракета взорвалась. А вот второе вроде бы закончилось вполне благополучно. Но был ли в том полете на борту ракеты человек?
Архивы пока не дают ответа на данный вопрос. Дело в том, что проект А-9/А-10 долгое время старательно секретился самим Вернером фон Брауном. Ему, очевидно, не хотелось раскрывать своим новым хозяевам темное пятно биографии - предложение нанести ракетный удар по Нью-Йорку… Тем не менее американский еженедельник "Джорнэл" опубликовал недавно сенсационный материал под названием "Космонавты Гитлера". В нем, со ссылкой на неназванного эксперта НАСА, сообщается, что после 47-летнего отсутствия на Землю в обстановке строжайшей секретности вернулись трое германских космонавтов. Они были отобраны по личному приказу фюрера и накануне старта с секретной авиабазы в Пенемюнде получили его личное напутствие.
Старт прошел благополучно, и все эти годы первые космонавты Земли находились в анабиозе. Пробудившись и не получив, несмотря на неоднократные запросы по секретному каналу, никаких приказов, они решили на свой страх и риск приводниться. Что и произошло 2 апреля 1990 года в Атлантическом океане. Здесь они были замечены одним из кораблей ВМФ США и подняты на борт вместе с ракетой.
Обратите, однако, внимание на дату окончания полета. Вполне возможно, что издатели еженедельника решили позабавить своих читателей апрельской шуткой, для чего и придумали столь сногсшибательную историю.
И все же бывший житель ГДР мог в принципе говорить правду. На такое суждение наталкивает и тот факт, что уже после войны, в 50-х годах, проект, подобный немецкому, рассматривался и в нашей стране. В космос хотели послать на баллистической ракете сразу двух пилотов: один попросту не справился бы с ручным управлением. Однако проект был все же отклонен: автоматика к тому времени могла уже выполнять функции управления с достаточной точностью. И подвергать жизнь людей немалому риску никто не захотел.
Впрочем, к этому проекту, как и к некоторым другим, у нас еще будет случай обратиться. Пока же поговорим о космических амбициях И. В. Сталина.
Некоторые официальные высказывания тогдашнего руководителя СССР по лунной проблеме и по сей день вызывают некоторое недоумение. Известно, например, что в августе 1945 года на Потсдамской конференции, где присутствовали главы государств-победителей Второй мировой войны, Сталин вдруг без всякой связи с предыдущим вопросом предложил обсудить проблему… раздела территорий на Луне. А заодно подписать соглашение о несомненном приоритете СССР в этой сфере с правом решающего голоса у его руководителей.
Об этом эпизоде, в частности, вспоминает американский историк Роберт Майлин, приезжавший в Потсдам в качестве переводчика при президенте США Гарри Трумэне. В его книге, вышедшей в 1966 году под названием "Перед Хиросимой был Потсдам", есть такой эпизод: "Трумэну вначале показалось, что он ослышался или слова "дяди Джо" ему неправильно перевели.
- Простите, господин Сталин. Вы, конечно, имеете в виду раздел Германии? - переспросил он.
Сталин затянулся своей знаменитой трубкой и очень четко повторил:
- Луны. О Германии мы уже договорились. Я имею в виду именно Луну. И учтите, господин президент, у Советского Союза есть достаточно сил и технических возможностей, чтобы доказать наш приоритет самым серьезным образом".
Американские аналитики тогда решили, что "дядюшка Джо" просто в очередной раз блефует, но спустя полгода после этого странного разговора вышло официальное постановление советского правительства о приоритетном развитии в СССР ракетной техники и организации нескольких научно-исследовательских институтов по данной тематике. И это в разоренной войной стране!..
А ведь официальная история оставила от сталинского периода только воспоминания об экспериментальных ракетах, едва поднимавшихся на несколько сот метров, и знаменитых "катюшах". На что же тогда надеялся "вождь всех народов"?