Выдающийся русский историк Лев Гумилев полагал, что у монголов действительно не было в планах воевать Русь, так как их врагами на самом деле были половцы. Но, коль скоро русские приняли сторону половцев, к тому же были убиты монгольские послы, что считалось смертельным оскорблением, то теперь и они стали для монголов врагами.
Русские потерпели в битве на Калке сокрушительное поражение. Точное количество погибших нам неизвестно (в летописи говорится о гибели 10 тысяч киевлян, что является безусловным преувеличением), однако есть сведения, что погибли девять князей, то есть половина из принявших участие в походе. Среди них – и Мстислав Романович Киевский и Мстислав Святославич Черниговский.
Можно только догадываться о причинах поражения русских дружин. Наиболее убедительной является та, что изложена в Ипатьевской летописи, где говорится о "великой вражде" между тремя Мстиславами.
Битва на Калке показала всю суть того, что в это время происходило на Руси, прежде всего в южной ее части. Постоянно ссорясь между собой, не находя элементарного компромисса, князья, имея безусловное преимущество, бездарно распорядились имеющимися в их распоряжении ресурсами, что и привело к бесславному краху.
Казалось бы, после столь сокрушительного поражения русские должны были озаботиться появлением у своих рубежей нового врага, однако этого не произошло. Как отмечают историки, в период после Калки до нашествия Батыя – а это почти 15 лет – в летописях нет ни одного упоминания о новой угрозе.
"Татары вернулись от Днепра, и не знаем, откуда пришли и где снова подевались – откуда их Бог привел за наши грехи", – цитирует современника тех событий Михаил Грушевский.
Как пишет в своей книге "Кризис средневековой Руси. 1200–1304" профессор Оксфордского университета Джон Феннел, "Печальные события 1223 года оставили у русских ощущение, что татары как бы растворились в степи. Русские расценили происшедшее как еще одно степное нашествие, которое, по крайней мере, принесло ту пользу, что нейтрализовало половцев".
Что ж, звучит вполне правдоподобно, что, однако, вовсе не оправдывает легкомыслие Руси.
Здесь следует привести один эпизод, который, вероятно, частично объяснит, с чем могло быть связано столь, казалось бы, неадекватное поведение русских в отношении монголов, или, как принято говорить, татаро-монголов (монголо-татар).
Известный киевский археолог Глеб Ивакин в своей книге "Историческое развитие Киева XII – середины XVI веков" сообщает о любопытном факте. Так, по его словам, в "Истории сельджуков" Ибн Биби рассказывается о том, как из-за постоянных жалоб купцов на грабежи султан турок-сельджуков Ала ад Дин Кайкобау (Кей Кубад) в 1221 году отправил карательную экспедицию через "Хазарское море" (Черное), которая разрушила и разграбила город Согд. Некоторые историки считают, что речь идет о Судаке, хотя другие полагают, что это некий город на Кавказе. В любом случае, пострадавшей стороной оказались половцы, которые обратились за помощью к некоему русскому князю, имя которого, к сожалению, не названо.
Сельджуки разгромили половцев до подхода русских дружин, с которыми был заключен мир. Итогом мирного соглашения стал обмен подарками (по другим источникам, русские также приняли участие в битве и были разбиты, но все также закончилось замирением и подарками).
Сельджуки – выходцы из азиатских степей, отдаленно родственные половцам, завоевали сначала Среднюю, а затем и Малую Азию, отхватив значительную территорию у слабеющей Византии. Уже их наследники – турки-османы – завершили разгром Византийской империи и создали современную Турцию, носившую долгое время название Османской империи.
Тем не менее, сельджуков постигла та же участь, что и русских с половцами, – Сельджукский (Конийский) султанат после поражения в 1243 году стал вассалом монгольских ханов, а потом и вовсе распался.
Даже поверхностного взгляда достаточно, чтобы увидеть поразительное сходство между приведенным эпизодом из "Истории сельджуков" и событиями битвы на Калке. С той лишь разницей, что в первом случае все закончилось для русских благополучно, а во втором – не очень.
Трудно сказать, действительно ли идет речь об одном и том же событии. Вероятно, все же нет. Из летописей мы знаем, что противниками русских были именно монголы, а не кто-либо другой. Кроме того, сельджукская операция, если верить источнику, произошла двумя годами ранее.
Мы не знаем, кто был тот русский князь, который подозрительно не поспел к месту сражения. Это мог быть и Мстислав Киевский, и Мстислав Черниговский, или какой-то другой князь Южной Руси (ряд историков настаивает на том, что это был рязанский князь, но у нас нет оснований утверждать это).
Учитывая то, что мы ничего не знаем об этом эпизоде из русских источников, можно предположить, что в действительности речь идет вообще не о князе, а о каком-нибудь более мелком феодале. Осмелимся предположить, что с сельджуками обменивались подарками вовсе не русские, а какие-то неустановленные обитатели причерноморских или приазовских степей – а таких было в те времена немало. Можно вспомнить, что еще со времен Владимира Святого по Днепру селились черные клобуки, имевшие собственных военачальников. Были еще некие бродники, которые, как известно, предали русских во время битвы на Калке. Эти последние обитали в степях Причерноморья и, очевидно, были смешанного тюрко-славянского происхождения (по крайней мере, они были православными). Они нередко участвовали в битвах русских с половцами, а также междоусобицах русских князей.
Даже если сельджуки не имели контактов с кем-либо из русских князей, в любом случае, наверняка об этом эпизоде на Руси было известно. Поэтому не исключено, что в связи с этим русские могли достаточно легкомысленно отнестись к известию о появлении монголов, посчитав, что это – очередная карательная операция против половцев и что это – очередной повод получить с пришельцев очередной гешефт.
Глава третья
МЕЖДУ НАШЕСТВИЯМИ
1
После битвы на Калке, в которой погиб Мстислав Романович, на киевский стол сел князь Владимир Рюрикович, также принимавший участие в этом сражении.
Сын деятельного князя Рюрика Ростиславича, он, как и его отец, до вокняжения в столице сидел в Овруче, или, как его тогда называли, Вручии, который считался административным центром Киевской земли.
Время княжения Владимира Рюриковича, продлившееся до 1235 года, можно охарактеризовать как период относительной стабильности, сопровождавшейся, впрочем, вялой междоусобицей, которая не прекращалась ни до татаро-монгольского нашествия, ни после него.
"Если мы оглянемся на четырнадцатилетний временной промежуток между битвой на Калке и вторжением Батыя, мы, будучи на девятьсот лет мудрее, не сможем скрыть того чувства, что Русь жила на время, как бы взятое взаймы, не вполне отдавая себе в этом отчет", – говорится в "Истории России" Георгия Вернадского.
В 1228 году Владимир Рюрикович отправился вместе с Михаилом Черниговским в поход против Даниила Галицкого. Но князья решили замириться, и войны не произошло.
Но долгого мира также не получилось. "Еще весной 1231 года черниговские князья (и Михаил Всеволодович среди них. – Авт.) съезжаются "на соньмъ" в Киев, приязно пируют с Владимиром по случаю посвящения ростовского епископа, а уже следом Михаил (зимой 1232/33 года) выбирается на Владимира", – пишет Грушевский в своей многотомной "Истории Украины".
Теперь киевскому князю пришлось уже обращаться к Даниилу за помощью от посягательств Михаила. И снова трем князьям удалось договориться.
Грушевский был очень низкого мнения о Владимире Рюриковиче. "Подобно предшественнику это была достаточно бесцветная фигура, которая имела очень небольшое значение в современной политике", – пишет он.
В 1235 году шаткое спокойствие было нарушено. Как писал о том времени летописец, "не хотя исперва оканьныи, всепагубныи дьявол роду человеческому добра, въздвиже крамолу межи русьскыми князи, да быша человеци не жили мирно…".
Причиной распрей снова стала агрессивная политика Михаила Черниговского, который пытался захватить не только Киев, но и Галич и даже Новгород.
Владимир Рюрикович снова призвал на помощь Даниила Галицкого. Несмотря на то что Михаилу удалось разбить Даниила, Владимир не пострадал и благополучно вернулся в Киев.
Но война продолжилась: двоюродный брат Михаила привел к Киеву половцев. Владимиру Рюриковичу пришлось принять бой, который состоялся под Торческом. Во время боя князь был взят в плен половцами.
Не повезло и Даниилу – галицкие бояре вынудили его бежать из собственного княжества.
В Киеве утвердился Изяслав. Это был князь из черниговского рода, традиционно считающийся внуком князя Игоря, о котором сложена повесть "Слово о полку Игореве".
К этому времени он успел покняжить в Теребовле в Галицкой земле и в Новгороде-Северском. В 1233 году Изяслав вместе с Даниилом Галицким отправился воевать против венгров, но практически сразу же отказался от похода и вместо этого разорил волость своего недавнего союзника.
Но в Киеве ему надолго закрепиться не дали. В 1236 году Владимир Рюрикович освободился из половецкого плена – скорее всего, заплатив выкуп, и выбил Изяслава из города.
После этого интересы Изяслава снова были сосредоточены в Галицкой земле. В 1254 году, уже после нашествия татаро-монголов, он захватил Галич, но ненадолго. Предположительно, Изяслав вскоре был казнен по приказу Даниила.
Повторное княжение Владимира Рюриковича также не было длительным. В том же году Киев занял сын великого князя Всеволода Большое Гнездо, новгородский князь Ярослав.
2
Киев постепенно терял влияние на другие города и земли Руси. В XII веке на передний план выходит Владимир-на-Клязьме – центр Суздальской земли.
Владимир обязан своим возвышением Юрию Долгорукому и, особенно, его сыну – Андрею Боголюбскому.
До Владимира Мономаха в Суздальскую землю вообще не ставили князей, Владимир-на-Клязьме был заштатным городишком, но уже через полвека он становится главным городом Ростово-Суздальского княжества, а вскоре получает первенство среди других городов Руси. Уступить Владимиру пришлось и Киеву.
По словам С. М. Соловьева, в отличие от других земель – Галицкой, Полоцкой, Рязанской, которые обособились "вследствие изгойства князей их", – Суздальская область обособилась, имея князя, признаваемого "первым, старшим в целом роде и, кроме того, материально сильнейшим".
Могущественные владимирские князья не упускали возможности побороться за южную столицу.
Так, всю свою жизнь добивался киевского стола Юрий Долгорукий, но насладиться в полной мере киевской властью ему не удалось. Через два года после вокняжения в Киеве он был отравлен на пиру.
Андрей Боголюбский Южную Русь не любил и предпочитал оставаться на севере. Он продолжил дело отца, строя и развивая города Суздальской земли. Именно он первым принял титул великого князя Владимирского.
Бытует мнение, что Андрей Боголюбский не проявлял интереса к Южной Руси и, в первую очередь, к Киеву, однако это не совсем так.
Боголюбский предпринял попытку отделить от Киева Владимирскую метрополию, впрочем, эта попытка была неудачной.
Более успешной была его военная операция 1169 года, когда он организовал коалицию из 11 князей, дружины которых захватили и разграбили Киев. "И бысть в Киеве на всих человецах стенание и туга, и скорбь неутишимая", – говорится о том событии в летописи.
Как подметил Лев Гумилев в своей книге "От Руси до России", это был первый случай, когда русские грабили русских – ранее захваченные города отдавали на разграбление половцам.
Овладев Киевом и оставив в нем править своего брата Глеба, Андрей Боголюбский обратил свои взоры на другой древний город – Новгород.
Итак, на Руси наметилась новая тенденция. Владимиро-суздальские князья, имевшие наибольшее влияние среди прочих, взяли за правило ставить под свой контроль "мать городов русских".
"…Киев остался по-прежнему старшим городом Русской земли, и между тем самый старший и самый могущественный князь не живет в нем, но, оставаясь на отдаленном севере, располагает Киевом, отдает его старшему после себя князю; таким образом северный суздальский князь, несмотря на то, что, подобно прежним великим князьям, признается только старшим в роде, является внешнею силою, тяготеющею над Южною Русью, силою отдельною, независимою", – пишет С. М. Соловьев ("История России…").
3
Еще более известным владимирским князем был сводный брат Андрея Боголюбского Всеволод. При нем Владимир достиг своего наивысшего подъема.
Всеволод, которого из-за большого потомства называли "Большое Гнездо", временно контролировал Киев и даже формально был в нем князем – правда, всего несколько недель в 1173 году. Его сын Ярослав был знаком с южной столицей куда лучше.
Ярослав в возрасте девяти лет был послан своим отцом править в Южный Переяславль – этот город вместе с княжеством, лежащим на восток от Киева, был всецело в руках князей владимирских (ранее город назывался просто Переяславлем, вторая же часть названия появилась после того, как в XII веке Юрий Долгорукий основал в Суздальской земле Переяславль-Залесский).
Практика направления малолетних сыновей на княжение в дальние волости была распространена с давних времен. В этом же возрасте князь Владимир Святославич был посажен на стол в Новгороде, своего же сына Ярослава, прозванного впоследствии Мудрым, он направил совсем мальчиком в Ростов.
Многое связывает Ярослава Всеволодовича с Новгородом. Отсюда он отбивал набеги литвы и крестоносцев, отсюда сам ходил в походы на их земли.
Именно с помощью новгородцев Ярослав смог захватить Киев, который находился в 1236 году в гуще междоусобной борьбы между черниговскими Ольговичами, к которым принадлежали Михаил Всеволодович и его двоюродный брат Изяслав, и смоленскими Ростиславичами в лице Владимира Рюриковича.
Во Владимире в это время сидел старший брат Ярослава Юрий, в Новгороде находился его сын Александр – будущий князь Александр Невский. Потомки Юрия Долгорукого накануне татаро-монгольского нашествия заняли все ключевые княжества Руси.
Ярослав, взявший Киев практически без боя, – по крайней мере Новгородская летопись не упоминает какой-либо войны, сообщая, что новгородцы из того похода пришли все здоровые, – так же без боя сдал южную столицу. Разгром родного Владимира монголо-татарами заставил его покинуть Киев и поспешить на помощь своим родственникам (или взять под контроль Владимир, оставшийся без правителя).
Однако к месту решающего сражения он, очевидно, не успел. Его брат Юрий был убит в битве на Сити 4 марта 1238 года. В том же году Ярослав стал великим князем Владимирским.
Ярослав – первый из русских князей, кого вызвал в Золотую Орду Батый. Там ему был выдан ярлык на княжение во Владимире и Киеве. Так Ярослав второй раз стал князем Киевским. Однако в Киев он не поехал, назначив в нем вместо себя наместника.
Вскоре Ярослав снова был вызван в Орду, откуда Батый направил его в столицу Монгольской империи – Каракорум. О причинах этой поездки и самом путешествии известно крайне мало.
Ярослав умер либо в Монголии, либо на обратном пути из Каракорума. Скорее всего, он был отравлен: мать великого хана Гуюка Туракине дала ему пить из собственных рук. После этой аудиенции Ярослав заболел и вскоре умер.
По какой причине от Ярослава решили избавиться – на этот счет также существует несколько версий. По одной из них, монголам не понравилось то, что он якобы вел переговоры с Ватиканом. По другой – великий хан и его мать хотели иметь на владимирском престоле своего ставленника. Кроме того, не исключено, что великий хан Гуюк имел напряженные отношения с Батыем и, считая Ярослава союзником правителя Золотой Орды, решил его устранить.
4
Одним из наиболее деятельных и могущественных князей раннего периода монгольской поры, бесспорно, был Михаил Всеволодович Черниговский, происходивший из рода Ольговичей.
Сын славного князя Всеволода Чермного и дочери польского короля Казимира II, он пытался восстановить величие родного Черниговского княжества.
Михаил вел постоянные войны с самыми влиятельными князьями Руси – со смоленскими Ростиславичами, князьями Владимиро-Суздальскими, с Даниилом Галицким.
Михаил Всеволодович принял участие в битве на Калке в 1223 году и чудом остался жив – его дядя, князь Черниговский Мстислав Святославич, в этом бою погиб.
Он активно боролся за Новгород, где его соперником был представитель суздальских князей Ярослав, тот самый, что дважды был князем в Киеве.
Михаил, захватив Новгород, отбыл в свою вотчину – Чернигов, а вместо себя оставил править сына Ростислава.
Новгород в течение почти десяти лет переходил от одной семьи к другой, в результате победителем вышел Ярослав Всеволодович.
Но Михаил не стал унывать и решил сосредоточиться на освоении Южной Руси. Среди его интересов был, безусловно, Киев, но еще больше его интересовало Галицкое княжество, которым владел могущественный Даниил Романович.
Еще в 1228 году Михаил вместе с тогдашним киевским князем Владимиром Рюриковичем ходил в поход на Даниила, однако тогда военная кампания завершилась миром.
В 1231 году Михаил, выбитый из Новгорода своим главным врагом – Ярославом, решил попытать счастья в Киеве, несмотря на то, что там сидел его давний союзник Владимир Рюрикович. Этот последний призвал на помощь Даниила: "Идеть на мя Михаил, а помози ми, брате". Князья, как известно, примирились, но ненадолго.
С новой силой междоусобица на юге Руси разгорелась в 1235 году и снова из-за неуемных аппетитов Михаила Всеволодовича. Он снова позарился на Киев, в котором досиживал свои последние дни Владимир Рюрикович. Киевский князь опять призвал Даниила, однако теперь мирным путем решить спор не удалось.
Михаил Всеволодович смог овладеть Киевом и оставил в нем своего двоюродного брата Изяслава. Сам он отправился воевать Галицкое княжество.
В Галиче Михаил не застал Даниила – тот бежал за границу. Следуя своему прежнему правилу, Михаил Всеволодович покинул покоренную землю, оставив в ней сына Ростислава.
Пока Михаил воевал на западе, власть в Киеве сменилась несколько раз. Вернувшийся из половецкого плена Владимир Рюрикович прогнал из города Изяслава. Самого Владимира выбил из Киева князь Северной Руси Ярослав.
Как известно, Ярослав ушел из Киева, чтобы решать проблемы Владимиро-Суздальского княжества, на которое напали монголо-татары. Михаил Всеволодович решил воспользоваться отсутствием княжеской власти в Киеве.
Его решение покинуть Галицкую землю было опрометчивым – из-за границы вернулся Даниил, который без труда овладел Галичем, как только узнал, что сын Михаила Ростислав ушел с дружиной на литву.
Тем временем Михаил Всеволодович княжил в Киеве. Осенью 1239 года к городу подошли татарские войска. До этого они разгромили Южный Переяславль и Чернигов.
Из-за нелестной по отношению к нему летописи принято считать, что Михаил при виде татаро-монголов трусливо бежал из Киева, бросив на произвол судьбы своих подданных.
Более поздние летописи, также с целью дискредитации Михаила Всеволодовича, сообщают, что он якобы приказал казнить ханских послов, пришедших "прельстити" киевлян.