Целый день они "прочесывали" лес, спускались в овраги, обшарили Таранькину Гарь, добрались даже до рыбопитомника, до которого было километров десять. Там друзей угостили ухой. Умело направляемый Левкой разговор зашел о том, как должны были бы выглядеть обитатели созвездия Волопаса и что стали бы они делать, забрось их судьба на Землю, К единому выводу так и не пришли. Очевидным было лишь одно: ни работники питомника, ни многочисленные грибники слыхом не слыхивали ни о пришельцах с иных планет, ни о тарелке. Более сведущим оказался лишь дед Кондрат, встреченный ребятами у дальнего лога. Промышлявший травками и корешками дед знал лес как "свои пять", а отдельные участки даже лучше. С полчаса ошарашенные ребята бродили за сухоньким стариком, слушая рассказы о неведомых обитателях здешних лесов. Картина, нарисованная дедом Кондратом, была прямо-таки феерической: выходило, что обитатели всех ближайших созвездий, включая сюда, безусловно, и Волопаса, и Тау Кита, кишмя кишели в грачевском лесу. Дед избегал современной терминологии и именовал гуманоидов не иначе, как "лешими", "домовыми" и "кыкыморами", но разве суть была в названиях! Имели место в дедовой памяти и странные летательные аппараты, как маленькие - на одного инопланетянина, так и большие - корабли матки. Те могли висеть над полянами и, повинуясь акустическим сигналам пришельцев, открывали люки, выпускали лестницы, разворачивались вокруг своей оси! Спотыкаясь, ребята брели за дедом Кондратом, потом сели на нагретом солнцем косогоре, а старик принялся вязать пучочки своих волшебных трав, которыми врачевал всех желающих. На вопрос о том, не происходили ли контакты жителей Грачевки с пришельцами, Кондрат согласно закивал головой:
- Сказывают про такой случай. Были у стариков одних внучка да внучок, малы оба…
А дальше пошел невероятно захватывающий рассказ о том, как совершенно случайно удалось предотвратить похищение детей инопланетянами. С середины рассказа Левку охватило странное впечатление, что он где-то уже слышал эту историю.
- Дедушка… Это не про сестричку Аленушку и братца Иванушку?
- А кто ж знает, как их звали? Может, и так, а может, и по-другому.
Расстроенный Левка встал, отряхнулся:
- Эх, дедушка Кондрат… Мы дело спрашиваем, а вы…
- А я ж что? - удивился старик. - Нешто ж не дело? Мне внучок полно книжек оставил. О фантастике. Там и не про такое пишут.
Домой ребята шли уставшие и разочарованные, по инерции продолжая смотреть под ноги, в надежде увидеть круг выжженной травы, следы космических аппаратов, ведьмин волос, на худой конец… Вдобавок Тихон угодил в заросли крапивы, жгучей и злой, и едва выбрался, пробивая себе дорогу ногами. Тихону вообще не везло в этот день. Утром, пытаясь обнаружить следы инопланетян с верхушки сосны, он сорвался и ободрал ногу. Перебираясь днем через ручей, поскользнулся и сел в воду. Беда, конечно, не велика, но моральные издержки… Теперь вот еще крапива. Она была выше Тихона ростом и так и норовила прижаться к нему сухими подвесками цветов-сережек. Когда же он выбрался наконец на чистое место, всезнающий Левка пояснил, что крапива эта двудомная и для их леса - большая редкость.
Тихон с минуту молча смотрел на друга, а когда подыскал достаточное количество подходящих слов, выразил свое отношение к инопланетянам, крапиве, образованным друзьям и самой затее поиска. Причем двудомными почему-то были инопланетяне, а редкой их с Левкой глупость: искать следы почти через две недели после появления тарелки.
- Все накататься не могли, - заключил он, остывая, - как туристы: шмыг туда, шмыг сюда. На БАМе так просто стыдно было: люди работают, машины шумят, взрывы грохочут, а мы… как жулики из-за угла подсматриваем.
Тихон выбрался на тропинку и решительно зашагал к Грачевке. Сбиваясь с шага, за ним пристроился Левка.
- Мир хоть повидали…
- По телевизору смотри! - отрубил Тихон. - В мире киноживотных.
- Ну, а плохо разве, что ребятишек этих с крыши сняли.
Тихон остановился так неожиданно, что Левка с разбега ткнулся ему в спину.
- Случайность это! Понимаешь, случайность. Начнись пожар раньше, пролетай мы в стороне, не заметь Пашка дыма… И все, сгорели бы ребятишки. Помощь людям постоянно нужна, разная помощь. Только нас специально никто не приглашает. А так, много ли сделаешь…
- Я вот что еще понять не могу, - вздохнул Левка, - зачем те две клавиши? Нажимай, их, не нажимай - никакого толку. Или что происходит в веществе, когда оно в экран попадает? Нужно бы специально исследовать.
- Думаешь, сумеем? - хмыкнул Тихон. - Фотографии и то не получились.
- При чем здесь это? - смутился Левка. - Для подводных съемок аппаратура специальная нужна. И пленка…
Друзья прошли мимо фермы, свернули в проулок.
- Пашка предлагал… - снова заговорил Левка.
- Вон он, твой Пашка, - перебил его Тихон. - Только что ему в бочке понадобилось?
И он, махнув рукой, вприпрыжку пустился под гору. Левка подождал, пока осядет пыль, поднятая другом, и побежал следом.
Из бочки с дождевой водой торчали лишь Пашкина голова да руки с книжкой. Подкравшиеся из-за угла Тихон и Левка выскочили со страшным воплем н, прежде чем Павел успел опомниться, руки Тихона легли ему на плечи.
- Так-то ты деревню прочесываешь? Что у него за книга. Лев? Учебник? Пашенька, что с тобой? Вроде по географии у тебя переэкзаменовки нет? На солнце перегрелся?
Тихон приналег на плечи Пашки, и над водой остались только светящиеся от удовольствия глаза любителя географии.
- А что это у него с волосами? - удивился Левка.
Действительно, на голове у Павла было нечто вроде нимба. Волосы стояли дыбом и были они к тому же белесыми от покрывавшего их налета.
- Та-ак, давай-ка рассказывай, - отступил Тихон. Вдвоем с Левкой они уселись на груду бревен, сваленных у сарая, - похоже, успел куда-то слетать?
Пашка выбрался из бочки и, клацая зубами, пристроился рядом с друзьями.
- В д-дерев-вне ничего я н-не н-нашел.
- И п-потому полез в б-бочку к г-головасти-кам… - продолжил за него издевательски Тихон. - Был уговор, в одиночку не летать? А? Чего молчишь?
Левка потрогал дымчатую шевелюру Пашки, лизнул палец.
- Соль…
- Точно! - согласился Пашка. - Одна соль… Берег из соли, ветки из соли… А щиплет-ет! И нырнуть нельзя. Я туда, меня оттуда… кверху переворачивает.
Павел с испугом посмотрел на сбитые пальцы и спрятал их под мышки.
- Еще польза, говорит…
- Кто говорит, кто переворачивает? - недоумевал Левка.
- Да диктор, понимаешь, диктор по телевизору говорит, что полезные для здоровья озера. А вас нету и нету; ну, я думаю, слетаю, искупнусь.
- Любитель ощущений. Турист, - показал на Пашку Тихон и откинулся на спину, стал смотреть в небо. - Поплавал в Кара-Богазе… Или не там?
Павел виновато смотрел на Тихона.
- Везучий ты парень, Пашка, - подхватил Лев. - Не знаешь, где побывал, куда не хотел, туда попал. Хорошо, не туда, где пираньи водятся…
- Это которые быков обгладывают? - пересохшим ртом прошептал Пашка.
- Или мурены, или акулы…
- Ну, на худой конец, котики, - усмехнулся Тихон.
Это был удар ниже пояса. Пашка обиженно засопел.
Дело было в том, что не далее как вчера, на Командорских островах Тихон по просьбе Левки приземлил тарелку неподалеку от лежбища морских котиков. Павел самоуверенно забрел чуть не в середину стада. А когда самец, защищая свое семейство, рявкнул и бросился на Русакова, друзьям показалось, что Пашка некоторое время даже буксовал, прежде чем набрать скорость. И уж бежал он как чемпион мира. Во всяком случае с гораздо большим энтузиазмом.
- Ну ладно, - заговорил Левка, стремясь положить конец раздору, - поехали в Африку.
- Мы же гам уже пять раз были, - вскинулся Пашка, - лучше в пампасы.
- Там эпидемия, - насупился Левка, - в газетах было. Может, помочь, чем сумеем. Вставайте.
- Погоди, - Тихон сел. - Мне одна мысль покоя не дает.
- Какая еще мысль?
Пашка почуял недоброе.
- Давайте зарулим к дядьке…
В голосе Тихона не было решимости. Он почти советовался.
- Ну вот и все, - обреченно выдохнул Пашка. - Всегда ты так… Только привалило счастье, ему уже надо к дядьке! Я-то думал… Полетали!
Он хотел сплюнуть, но воздержался. Безнадежно махнул рукой.
Тихон молчал, глядя куда-то поверх крыши. Наконец он перевел взгляд на друзей.
- Надо. Сами же понимаете, черт-те что тарелка эта.
У Пашки негодование было так сильно, что поначалу он не нашел слов, стиснул зубы да покачал головой из стороны в сторону.
- Ну, правда же, черте-те что?
Тихон примирительно заглянул в лицо Пашке.
- Черт-те что… А так… А так ничего не будет!
Павел был готов заплакать.
- Ну это же надо! Ну что тебе не живется? Давай уж сразу в стол находок. Так, мол, и так! Нашли в лесу летающую тарелку, не вернете ли хозяевам? В общем, так: я - против! Эта тарелка ничья. А раз мы ее нашли, она наша! Так, Левка?
Левка неопределенно повел плечами. С одной стороны, путешествовать просто так, без определенной цели, не так уж и интересно. Но и расстаться с тарелкой…
А Тихон был непреклонен. К дядьке - это не значит в стол находок. Надо же, чтобы кто-нибудь знал, что за штука появилась в грачевском лесу.
- Узнают, узнают… - скорбно подтвердил Павел. - Завтра в газетах наши портреты напечатают. "Честный поступок школьников" - напишут.
Он скрипнул зубами.
- Поведешь? - Тихон показал на тарелку.
Пашка отрицательно мотнул головой.
- Тогда пусти!
6
Сосновск появился внезапно и весь сразу. Зеленое пламя реклам, синие огни электросварки, оранжевые светляки автомобильных огней. Все это искрилось в мокрых зеркалах улиц.
- Осторожнее, - проворчал Пашка, когда Тихон заложил головокружительный вираж над центром города. - У них тут трубы на каждом шагу.
Тихон сделал круг над домом, где жил Константин Тимофеевич. Ничего подходящего, чтобы спрятать тарелку, вокруг не было.
Решение пришло само собой.
Никто не заметил странный летательный аппарат, сначала зависший над крышей небольшого дома, а затем пристроившийся сбоку от чердачного окна. Да, признаться, и время было позднее. Отставной полковник Никаноров, выгуливавший собаку породы "сенбернар", услышал, правда, стук, доносившийся с крыши, но ему не хотелось подниматься со скамейки и отходить в сторону от дома, чтобы увидеть, что там могло стрястись наверху. Никаноров, позевывая, перебирал звенья цепочки, будто четки, и думал о пиломатериале для дачи.
Тихон, с трудом открывший рассохшуюся раму, забрался на чердак и шел в полной темноте, вытянув перед собой руки. Где-то урчали голуби. На чердаке было несметное количество жердин и перекладин. Тихон, несмотря на вытянутые перед собой руки, умудрился дважды приложиться лбом.
Обнаружив люк, ведущий в подъезд, он с трудом отвалил обитую железом крышку и, как был весь в паутине и саже, громыхая железной лесенкой, опустился на площадку верхнего этажа.
На широкой, старинной постройки лестничной площадке горел свет. Дверь квартиры, расположенной напротив дядькиной, была открыта. На пороге стояла женщина с тряпкой в руках. Она только что вымыла квартиру и, продолжая уборку, вышла на лестничную площадку. С мокрой тряпки стекала вода.
Тихон, на секунду замешкавшись, вежливо кивнул женщине и испытал ничем не оправданное желание позвонить не в ту квартиру. Взяв себя в руки, нажал на кнопку звонка у двери № 16. В квартире холодно и пусто тренькнуло и никто не отозвался.
Оглянувшись на женщину и ободряюще ей улыбнувшись, Тихон позвонил еще раз. И вновь безрезультатно. Медленно направился на чердак. Дойдя до железной лестницы, вежливо кивнул головой женщине, которая за все это время не шелохнулась.
- Их нету, - неожиданно нарушила молчание женщина. - На службе они задерживаются.
- Ничего, - сказал Тихон. - Зайдем еще как-нибудь.
Поднявшись на чердак, он аккуратно опустил крышку люка и направился к еле заметному чердачному окну. Тарелка висела рядом с окошком. Тихон перевалился прямо из чердака под купол.
- Ну, что дядька?
- Нет его дома.
Пашка с облегчением вздохнул. Тарелка пошла вертикально вверх и не была замечена никем. Только отставной полковник Никаноров отметил что-то вроде светящегося столба над крышей их дома, о чем и рассказал своей жене за чаем.
7
Константин Тимофеевич долго искал в карманах ключ. Тот, как и следовало ожидать, оказался в последнем. Щелкнул замок его двери, и одновременно лязгнули запоры в квартире напротив.
- А к вам сегодня племянник опускался, - без лишних слов поведала женщина в цветастом халате.
- Что сделал, простите?..
- С чердака опускался. А потом на чердак же ушел.
В голосе женщины слышалось торжество, будто это она, а не племянник Константина Тимофеевича, столь экстравагантным образом нанесла визит.
- А потом, там, над крышей, свет стоял столбом!
На этот раз в голосе женщины слышались вызывающие нотки.
- Да, это интересно, - согласился Волков и прикрыл за собой дверь.
Не зажигая света, он прошел в комнату, разделся, пытаясь сообразить, что же могло понадобиться Тихону на чердаке их дома, а главное, почему он не зашел на работу, не позвонил, не оставил записки?
Хотелось пить. Волков прошлепал на кухню. Минеральной в холодильнике не оказалось. Нацедив теплой водопроводной, он залпом выпил, все еще пытаясь сообразить, что к чему. Но события последних дней измотали Волкова. Голова отказывалась соображать. Так ничего и не решив, он оставил все вопросы до встречи с племянником. "Надо съездить в Грачевку", - думал он, ворочаясь на диване. В изголовье мешала забытая книга, но убрать ее Волков не успел. Уснул.
Шальной порыв ветра надул пузырем занавеску, смахнул с письменного стола бумаги, веером разлетевшиеся по комнате, еще немного побуянил и затих.
Первые капли дождя дробно ударили по железному карнизу за окном. Их стук становился все чаще и чаще, пока, наконец, не слился в ровный монотонный шум.
- Странный какой у нас сосед… - говорила между тем женщина в квартире напротив своему мужу. - И где только работает? Все по ночам, да по ночам… И на машине.
- В ящике! - сурово отвечал спросонья муж, - отставкой полковник Никаноров. - Не нашего ума дело!
Такие слова означали, что соседа Диоген Васильевич уважал. Успокоенная Елизавета Феофановна прижалась к теплой спине мужа и очень скоро уснула.
Нет дыма без огня
1
Левка перевернулся на спину и запрокинул голову. Волна качнула его и с шелестом накатилась на песок. Левке чудилось, что в мире остались только небо, океан и он сам, недвижно лежащий на грани двух стихий. Небо было таким синим и огромным, что казалось, начни он падать в эту безграничную синеву, и конца не будет падению. Океан вновь поднял и опустил невесомое Левкино тело, и сердце у него сжалось от сладкого ужаса. Ему показалось, что он уже начал падать. Взболтнув ногами, он перевернулся на живот. Набежавшая волна мягко подтолкнула Левку к острову. Едва шевеля ногами, он ждал следующую. Эта заметно приподняла худенького Левку на своей покатой спине и, перенеся осторожно, опустила в прибрежную теплую воду.
Почувствовав под ногами дно, Лев направился к берегу. Океан догнал его, шлепнул по спине и сбил с ног.
Сухой песок жег подошвы, хотя солнце еще только поднималось к зениту. Подобрав рубашку и брюки, Левка направился к скале, где в тени дремали Тихон и Пашка.
- Чей это остров, как вы думаете? - поинтересовался Лев.
- А какая разница? - сонно пробормотал Пашка, не открывая глаз. - Раз тут нет никого, значит, остров ничейный.
Он разжал кулак и горячая струйка песка потекла на его впалый живот.
- Ничейных островов не бывает, - возразил Левка. - Не то время. А чего, кстати, вы разлеглись?
Он слегка пнул Тихона. Тот даже не пошевелился. Лицо его было прикрыто рубахой и нельзя было понять, спит ли бравый командир Летающий Тарелки или обдумывает планы великих путешествий.
- Я тебе дарю этот остров, - благодушествовал Пашка, засыпая себя песком.
- Ну, вот видишь, и хозяин у острова теперь есть, - вступил в разговор Тихон. - И раз уж Пашка назвал остров "Верблюд", ты теперь граф Верблюд-Вольский. Идите, ваше высочество, не мешайте порядочным школьникам загорать.
- Ну, вы! - засмеялся Левка. - Порядочные школьники… Мне интересно знать, зачем вы сюда прилетели? Спать или опыты проводить? Был план проверить, как молекулы вещества, опущенного в экран, себя ведут? Зря, что ли, мамину цепочку изуродовали? По плану - сначала пассивный металл увеличим, потом активный.
- Ты воду с айсберга пил? - приоткрыв глаза, спросил Пашка. - Вот это и есть опыт. Лежи и переваривай. Если не помрешь, значит, молекулы нормальные.
- Это не опыт, это - коллективная дурость, - возразил Левка.
Он смотрел на ледяную глыбу, лежащую посреди острова. От глыбы даже на расстоянии тянуло холодом полюса. Левка уже придумал, как пробудить в сонных товарищах энтузиазм, но все-таки попытался в последний раз убедить друзей по-хорошему:
- Так встанете вы или нет?
- Есть же надоедливые люди, - сказал Пашка и, не открывая глаз, бросил в Левку горсть песка.
Левка направился к глыбе льда. Она уже изрядно сплавилась и потеряла первоначальную форму. Поблескивая на солнце, к морю от нее потянулись десятки ручейков. Левка побрел по острову в поисках подходящего камня. Выйдя на край воронки, которую Пашка проковырял на острове гвоздем, опущенным в экран, Левка заметил кусок стали с рваными краями. Скатившись в воронку, он вытянул из песка железяку килограммов около десяти весом. Это был заусенец, отломившийся от гвоздя.
"Не тарелка, а черт знает что… - карабкаясь по склону, думал Лев. - Как можно объяснить все это? Ну, антигравитация, - куда ни шло. Давно уже говорят к пишут. Не сегодня-завтра вплотную займутся. Ну, мгновенные перемещения - "нуль-прокол". Видно, и вправду можно две любые точки пространства соединить между собой. Ну, а вот это - увеличитель этот невероятный, в котором любая вещь ведет себя, словно бесплотное изображение. Какие линзы надо сделать и из чего, чтобы получить вот такое "изображение" заусенца? Найти бы всему этому применение! Был бы он, Левка, взрослым - не ломал бы голову. Работал бы, например, на "скорой помощи", а вместо машины - тарелка. Вызов по телефону - нажал на клавишу, и врач Вольский входит к больному. Или микрохирургия. Операция сложная? Не надо микроскопа… Зачем нам экран-увеличитель? Вот это дело! Да только это когда еще будет? А пока что-то не очень получается. Может, и прав Тихон, не наши головы тут нужны…"
Лев с усилием вытолкнул железяку на край воронки и уселся передохнуть. Друзья-исследователи ни сном ни духом не чуяли нависшей опасности.
- Сейчас мы… - пробормотал Левка и, ухватив заусенец, направился к глыбе льда. Набрал полный подол ледяного крошева и почти с сожалением высыпал на друзей.