– Это означает, что мы не могли слышать больше половины того, что там происходило. Из телефонов "жучки" убрали совсем, заменив своими, а наши остались только в гостиной, домике для гостей и у самого выхода.
– То есть в спальне никаких "жучков" вашей фирмы не было? – я нарочно не называла имен, но это и ни к чему.
– Нет, там хозяйничали другие.
– Вы слышали пленки, на которых запись той страшной ночи? Или вечера?
– Слышал, но там не было ничего особенного.
– И все же можно подробней? Хоть намеком.
– Можно и не намеком. Половину дня там топтался Гринсон, он страшно злился на неуступчивость Мэрилин.
– Из-за чего?
– Она уволила эту тетку – Юнис Мюррей – и не желала принимать обратно. Гринсон доказывал, что эту Мюррей обязательно нужно взять с собой, а Мэрилин кричала, что ей и без того надоели шпионы со всех сторон.
– А о чем еще спорили?
– Она говорила, что ей вообще все надоели, выйдет замуж за своего бейсболиста и разгонит всех. И сниматься будет в настоящих фильмах, а не в разных глупых и пустых. Что она больше никому не верит, потому что все хотят от нее только одного – денег или глупостей.
– Как вы думаете, чем был недоволен Гринсон?
– Конечно, тем, что получил отставку. Монро прогнала эту тетку, прогнала бы и его.
– Он давал ей какие-то лекарства?
– Откуда я знаю, ведь мы только слышали, но не видели. Когда они ушли в спальню, и вовсе стало тихо, только слышно, как туда-сюда топала эта тетка. А еще как она отвечала по телефону кому-то, что Мэрилин нет дома.
– Но Спиндель утверждал, что у него были компрометирующие материалы, которые забрали.
– Мало ли что можно утверждать?
– Однако все записи, изъятые в агентстве, изучили, там вообще не было ничего, связанного с Монро?
– Думаю, он вообще эти пленки уничтожил или отдал кому-то, чтобы не держать у себя опасные материалы.
Я не поняла, переспросила:
– Питер, чем они опасны, вы же только что сказали, что там не было ничего, кроме голосов Монро и Гринсона, а потом Юнис Мюррей? Или на других пленках было что-то важное?
– Нет, такая же чепуха. К тому же повторяю: наши "жучки" остались только в гостиной, там ничего особенного не происходило. И у входа, там пришел-ушел… А опасны они все, потому что прослушка без согласия владельца дома.
– А бывают с согласия?
– Бывает, если, например, муж, уезжая, подозревает у себя в доме нежелательных гостей или, наоборот, жена. Когда подозревают прислугу, родственников…
Я вспомнила, что читала о прослушке дома Монро агентами Оташа якобы по ее просьбе.
– А у Монро могли прослушивать по ее просьбе?
Питер изумился:
– Кто? Она даже звонить выходила в уличные автоматы, с собой вечно мелочь носила.
– Откуда вы знаете?
– Об этом однажды шел разговор с ее экономкой.
– Питер, из того, что вы слышали, что можно сказать о Юнис Мюррей?
– Тетка надеялась, что, купив по ее подсказке этот дом, Монро не посмеет выставить ее саму за дверь. А та сделала это.
Я решилась задать вопрос в лоб:
– Роберт Кеннеди мог убить Мэрилин Монро? Задушить подушкой?
Питер рассмеялся:
– И вы о том же… Нет, конечно.
– Почему?
– Может, и мог, но только не у нее в доме.
– Почему не у нее?
– Да потому что он бывал там всего раз и то с этими Лоуфордами. Они встречались где-то в другом месте.
– И 4 августа его там не было?
– Когда Монро убили? Нет, не было.
Я буквально замерла, не донеся кофейную чашку до рта (мы пили кофе на открытой террасе кафе, сидя рядышком, как два голубка; наверное, со стороны казалось, что обсуждаем предстоящий совместный отпуск). Прозвучало то, о чем я еще только готовилась спросить. Питер, заметив мое замешательство, усмехнулся:
– Хотите спросить, убили ли Монро? Да, убили. Роберт Кеннеди? Нет, не он.
– А… кто?
– Не знаю.
Вот тебе на! Я только настроилась запоминать каждое слово. Может, не хочет говорить или пока не верит мне?
– А почему вы тогда уверены, что убили?
Он отставил в сторону свою чашку.
– Тут и думать нечего. Разве человек, который собирается наглотаться таблеток, станет договариваться о делах на предстоящую неделю или накупать кучу всего? Она же замуж собралась, пусть второй раз за того же, но ведь замуж! И к свадебному пикнику готовилась. На своей лужайке перед бассейном провести собиралась.
Ну, об этом я знала и без Питера.
– Скажите… а в ту ночь вы не слышали, приезжала "Скорая" где-то около полуночи?
– А вот это странно… Это то, из-за чего перепугался Спиндель. Наши "жучки" в это время все оказались заглушены. Кто-то точно знал, где они находятся, и чем-то залепил. Потому, когда нагрянули с обыском, Спиндель молча отдал все, кроме пленок с Монро, – думаю, их уже не было. А потом принялся кричать, что их украли.
– Зачем?
– Все равно поставили в вину, что занимался несанкционированной прослушкой, так хоть появилась возможность испугать Бобби Кеннеди, никто же не знал, что пленок не было, значит, их могли вытащить в любую минуту.
– Испугал?
Питер рассмеялся:
– Нет, думаю, у Бобби были свои люди среди наших, он знал, что пусто.
– Или просто был ни при чем? Если он не бывал в доме Монро, чего бояться?
Кивок:
– Или так. Это президент был неосторожен, а прокурор очень остерегался, он-то понимал, что первым попадет под огонь. Тем более после того, как прижал хвосты людям вроде Джимми Хоффа. Тут всего можно было ожидать – если не пули в лоб, то постоянной слежки. Глупцы те, кто болтает, мол, Бобби гулял, как шальной. Не было этого, может, и хотел бы, да помнил о постоянном пригляде.
– Но ведь Джон Кеннеди гулял?
– Джон другое дело, ему американцы даже такое простили бы, а Роберту нет.
– Почему?
– Да потому что Джон никогда из себя святошу не изображал. Он показывал, что любит жену, детей, но еще и многих-многих женщин тоже. И его понимали все: женщины за то, что все-таки блюдет интересы семьи, а мужчины – что ведет себя так, как хотели бы вести себя они. Мы тоже завидовали и восхищались. В Белом доме жена-красавица, а ему десятки других подавай.
– А Роберт?
– Тот всегда делал вид, что знает только семью, жену, детей. Может, так и было, но это скучно. Семейные ценности хороши дома, а когда мужчина здоров и имеет возможность завести себе любовницу, и не одну, то никто не поверит, что он этого не сделает. Если упорно продолжает делать вид, что при беременной жене соблюдает ей верность, когда вокруг сплошные красавицы, значит, врет.
Это я тоже уже слышала. Неожиданно поинтересовалась:
– Питер, у вас есть дети?
– Да, четверо.
– И вы часто изменяли жене?
Он расхохотался:
– У меня их четверо от разных жен. К тому же все четыре жены от меня ушли.
Что-то в его взгляде и голосе подсказало почему, но я все же поинтересовалась:
– Почему?
Так и есть.
– Из-за моих измен.
Итак, я узнала, что "жучки", установленные Спинделем и его парнями, кто-то нарочно повредил именно в тот день. Поэтому они не могли слышать ничего из того, что происходило в спальне Монро, и даже приезжал ли кто-то после полуночи.
То есть проверить версию со "Скорой", врачи которой то забирали, то возвращали труп, не получится.
Оставалось надеяться, что что-то прояснят следующие собеседники.
Если Спиндель работал на Джимми Хоффа, то на кого же трудился Фред Оташ? Неужели и впрямь на саму Монро?
В таком случае она либо действительно ждала кого-то из Кеннеди и хотела спровоцировать на откровенность, либо серьезно опасалась за свою жизнь. Как мы знаем, прослушка не помогла.
Понятно, что братья Кеннеди вовсе не намеревались приезжать в дом к отставной любовнице, чтобы выяснять с ней отношения. Непонятно, зачем Джон отправлял на переговоры с Мэрилин даже Бобби, думаю, у них была возможность найти кого-то, кто смог бы поговорить. Например, Пат или Питер Лоуфорды… Мэрилин вменяемая женщина, хотя и очень импульсивная, побушевала бы, но выносить грязь на всеобщее обозрение не стала бы. Она была больна, но не тем, о чем твердили таблоиды.
Джона разговорить оказалось трудней, он словно жалел, что согласился встретиться.
– Джон, Фред Оташ действительно прослушивал дом Монро?
Он пожимает плечами, словно и не намеревался говорить ничего откровенного.
– Тогда все всех прослушивали, было какое-то помешательство на этих "жучках".
Он намерен все ответы давать так обтекаемо? Нет уж! Я буду спрашивать в лоб.
– Для кого, по чьему заданию он это делал?
– Ди Маджио.
– Что?! Джо Ди Маджио прослушивал дом Мэрилин? Зачем?!
– Чтобы знать, что ее не обижают. Болтали, что они собрались второй раз пожениться, – думаю, нет. Джо не нужна такая обуза, хотя он и любил Монро. Он всегда помогал, помог бы и в этот раз, если бы она не связалась с Кеннеди.
Услышанное перечеркивало все предыдущее. И кому из них верить?
Питер утверждал, что Мэрилин и Ди Маджио назначили свадьбу и собирались праздновать на лужайке возле дома, а Джон говорит противоположное.
Вот вам и свидетели, хоть новое расследование организовывай, чтобы понять, кто из них лжет! Только привычка доводить начатое до конца не позволила вдруг "вспомнить", что у меня открыта вода в душе или изобразить несуществующий звонок по телефону со срочным вызовом из-за внезапной болезни собаки, чтобы иметь возможность поспешно уйти.
Сознаюсь, мне симпатичен простой парень Джо Ди Маджио и их с Мэрилин решение повторно попытаться создать семью, очень хотелось, чтобы у Монро было хоть гипотетическое счастье, пусть несостоявшееся, но близкое и возможное.
Ведь почти получилось, если бы не гибель, вполне могла сложиться семья. А этот незаконный подслушиватель сидел и рассказывал противоположное. Вопреки всем законам репортерства, я почти ненавидела собеседника, но продолжала сохранять невозмутимый вид и была вознаграждена за это.
– Это ваши люди испортили уже стоявшие в доме "жучки"?
Он посмотрел на меня с любопытством:
– Успели поговорить с кем-то из людей Спинделя? Да, мы поставили вместо их устройств свои, а им оставили парочку, чтобы не было так обидно. Заметьте, мы действовали с согласия хозяев, а они нет.
– Монро знала о "жучках"?
– Догадывалась.
Я просто возмутилась:
– Знать и догадываться – разные вещи! Как можно говорить о согласии?
Джон кивнул, закурил и пояснил:
– Согласие мы получили от ее экономки мисс Юнис Мюррей. Сразу отвечаю на не заданный пока вопрос: у нее было право разрешать или запрещать какие-то действия в доме. Монро слишком невнимательно читала бумаги, которые подписывала, она могла выгнать экономку с работы, но последствия не заставили бы себя ждать.
Я невольно фыркнула:
– Да уж!
– Вы об убийстве? Да, вы правы.
И снова я замерла, теперь уже на вдохе. Второй человек, имевший возможность если не видеть, то слышать хотя бы немного из происходившего в доме Мэрилин, утверждал, что ее убили.
– Оташ говорил, что слышал, как умирала Монро. Почему же ей не пришли на помощь и где был Оташ, когда все это слушал?
– Вы попали в десятку. Приятно беседовать с человеком, который так много знает. Наверное, журналисты редко осведомлены не хуже интервьюируемого?
Он говорил приятные для меня слова, но что-то во взгляде и голосе заставляло насторожиться, была легкая насмешка. Я начала злиться.
– Так все же, где был Оташ и почему не пришел на помощь?
– Оташ был в офисе, а на помощь не пришел потому, что было поздно. Это происходило на следующий день.
– Так он слушал запись?
– Конечно.
– А кто записывал?
– Я.
Мне пришлось сделать мгновенную паузу, чтобы не выдать собственного к нему отношения.
– А вы почему не пришли?
Теперь паузу сделал он. Усмехнулся (как же я ненавидела его за следующие слова!):
– Потому что там делали то, что должны были делать.
– Вы хотите сказать, что должны были убить?!
Какой-то человек, выгуливавший собаку, почти шарахнулся от нас, услышав часть моей фразы. Нужно осторожней, не то обеспокоенные окружающие могут вызвать полицию.
– Юнис Мюррей делала назначенную доктором Гринсоном процедуру. Гринсон назначил все правильно, он просто не учел, что в организме Монро уже много наркотиков и без того.
– Вы не любите Монро?
– А за что ее любить? Кривляка, обожавшая выставлять себя голышом, наркоманка и пьяница… За что?
Я понимала, что не все в мире любят Монро, но никогда не думала, что встречу такого человека и даже буду с ним беседовать. Теперь не удивительно, что, услышав, как ее убивают, этот вот не пришел на помощь, даже если прятался за портьерой в спальне.
Он заметил мое смятение, усмехнулся:
– Вам неприятно мое отношение к Монро? Но у каждого свое мнение, я слишком много слышал такого, после чего не могу уважать многих весьма уважаемых другими людей.
Не успела я с мысленным вздохом согласиться, как получила продолжение:
– Все в мире циклично, все развивается по спирали. Когда на новом витке своего расследования вы окажетесь в этом же месте, вспомните мои слова: каждый делал свою работу.
Значит, все-таки убийство, но по неосторожности. Мюррей сделала клизму с хлоралгидратом, не зная, что та окажется смертельной. Конец расследования?
Настроение было отвратительным, потому что выявлялась немыслимо глупая смерть самой красивой женщины двадцатого столетия. В ту минуту я была готова принять лучше подушку Роберта Кеннеди, чем вот такое – красивое тело, погубленное нелепой клизмой.
Джон решил, что с него откровенности достаточно, поднялся со словами:
– Извините, мне пора.
Я задала последний вопрос:
– Почему Оташ не рассказал об этом и не предоставил пленки?
Собеседник снова опустился на свое место, но присел на краешек, словно давая понять, что отвечает на последний вопрос.
– Потому что их не было, нечего предоставлять.
– Вы же говорили, что Оташ слушал пленки?
– Только слушал, а потом их отправили заказчику.
– Ди Маджио?!
Он совсем сошел с ума?
– Нет, для Ди Маджио сделали только пару записей, чтобы он убедился, что Монро живет в доме одна, а не с Синатрой, например. Он даже был уверен, что "жучки" сняли…
Собеседник снова встал, усмехнулся:
– Кеннеди не убивали Монро, за них это сделали другие.
Глядя ему в спину, я невольно произнесла:
– За них или для них?
Он обернулся:
– А ведь вы правы. Для них.
– Кто?
В ответ пожимание плечами:
– Заказчика я не знаю. Ищите женщину.
– Кому Оташ отдал пленки?
– Когда догадаетесь, почему самого Оташа не привлекли к ответственности за незаконное прослушивание, тогда и поймете кому.
Он ушел, а я осталась сидеть оглушенная.
"Кеннеди не убивали Монро".
Это сказал человек, который слышал ее предсмертные всхлипы. Неважно, ненавижу или обожаю я этого человека (конечно, ненавижу, даже если бы на месте Мэрилин была любая другая, как можно слушать такое и после не заявить об этом в полиции?!), мне предстояло решить, верить ему или нет.
Что изменилось в моих познаниях? Приходилось признать, что почти ничего. Он только акценты расставил иначе.
Мэрилин умерла от передозировки, смертельную точку поставила клизма, сделанная Юнис Мюррей. Все остальные действия Гринсона и Энгельберга лишь попытка создать видимость самоубийства.
Если честно, то не в этот раз, так в следующий. В организме Мэрилин было накоплено столько гадости, что лишь дело случая, когда все обрушилось бы. Если хватит духа, я перечислю всю ту гадость, которую она принимала помимо нембутала и хлоралгидрата.
Все последнее время ее дом прослушивали, причем даже разные фирмы. Она жила и умерла "под колпаком", но ни одна из подслушивающих групп не обвинила в смерти Монро братьев Кеннеди, хотя заказчикам прослушки было выгодно очернить обоих.
Это сделали гораздо позже журналисты и те, кто попытался на сенсации заработать.
Я вовсе не утверждаю, что вины братьев Кеннеди в трагедии Монро нет. Виноваты оба, они действительно отнеслись к Мэрилин как красивому телу, когда она ожидала внимания к своей личности. Но подушкой Роберт Мэрилин явно не душил и даже не наблюдал, как душили.
Мафия на марше
Нет ничего удивительного в том, что такая красивая женщина попала в орбиту мафиозного внимания.
Если отбросить все глупости с рассказами о ее изнасиловании в президентском номере отеля с записью на камеру, все равно остается ее близкая (слишком близкая) дружба с Фрэнком Синатрой и знакомство с главным мафиози тех лет Сэмом Джанканой.
С Синатрой Мэрилин связывало многолетнее приятельство и даже "дружеская" любовная связь. Ходил слух, что Фрэнк, разобидевшись на всех подряд (в первую очередь на Джона Кеннеди и Питера Лоуфорда), даже предложил Монро сочетаться браком, но та разумно отказалась. Спать с Синатрой или прятаться в его роскошном клубе-отеле Калл-Нева – это одно, а быть супругой Фрэнки со всеми вытекающими обязанностями и ограничениями – совсем другое. Кроме того, Мэрилин вознамерилась начать новую, более спокойную жизнь, повторно выйдя замуж за своего бывшего мужа Джо Ди Маджио.
Для широкой публики Фрэнк Синатра был талантливым певцом, чей голос просто обожали женщины, но в Голливуде ни для кого не являлась секретом его связь с мафией.
У Фрэнка Синатры была доля в хитрейшем бизнесе – отеле Кал-Нева Лодж на озере Тахо. Почему-то считается, что он полностью владел отелем с казино, но это не так, Фрэнки имел всего лишь 9 % собственности, но и этого хватало на безбедное роскошное существование, пока его не вынудили продать свою долю, концерты и пластинки были простым приработком.
Отель и казино примечательны тем, что находятся точно на границе двух штатов, даже бассейн виртуально поделен пополам – одна половина в Калифорнии, вторая в Неваде. Если назревала неприятность в одном штате, всегда можно было доплыть до другого бортика бассейна и укрыться в соседнем.
В Калифорнии азартные игры были запрещены, в Неваде нет, потому отель располагался на территории Калифорнии, а игровые залы казино – на территории Невады. Знали об этом власти? Конечно, знали, но делали вид, что даже не догадываются. К тому же в Кал-Нева Лодж были устроены подземные ходы, соединяющие разные части комплекса, что позволяло в случае опасности уйти от преследования. Однако нет данных о том, чтобы такое преследование хоть раз состоялось, во всяком случае при Синатре.
Особенно это ценил Сэм Джанкана, которому суд запретил появляться в любом из игорных заведений штата Калифорния. Сэм пожал плечами и стал приезжать на озеро Тахо.
Мэрилин бывала в Кал-Неве довольно часто, это одно из немногих мест, куда репортеры не допускались вообще. И хотя там тоже приходилось держаться в стороне, возможностей, например поплавать без восторженного визга узнавших звезду посетителей, имелось больше.