Ю.В. Андропов отметил, что действительно существуют проблемы в области идеологической работы, в том числе и с вузовской молодежью. "Это вопрос не новый… Но, мне кажется, мало что делается в направлении улучшения воспитательной работы с молодежью. Настоящих учебников, раскрывающих всю глубину происходящих событий в жизни партии и народа, за последние годы мы не даем. Вот почему возникает разная путаница в головах, особенно у нашего молодого поколения… Надо выработать единую точку зрения на базе марксистско-ленинского учения по основным вопросам внутренней и внешней политики партии…".
В то же время, освещения вопросов о И.В.Сталине, о Великой Отечественной войне, перспективах развития страны и партии "… просят и ждут от нас друзья в социалистических странах, да и все коммунистическое движение мира. Действительно, нужен учебник, настоящий марксистско-ленинский труд, который бы раскрывал все многообразие и богатство нашей эпохи. У нас на самом деле возник ничем не обоснованный провал в теории и особенно в истории между ленинским периодом и современностью. Ведь в этот период была партия, был советский народ, столько проведено созидательной работы, а мы об этом периоде толкуем вкривь и вкось, а за нами повторяют и в соцстранах, и не только повторяют, наши враги используют это против нас.
…Нам надо очень серьезно продумать вопросы в связи с 50-летием Советской власти и 100-летием со дня рождения В.И.Ленина. Словом, очень большая работа предстоит нам в этой области".
В отношении личности И.В. Сталина до конца жизни Андропов не разделял ни один из известных диаметрально противоположных взглядов по отношению к этому человеку: ни восхищенного, ни уничтожительного.
Он полагал, что "всем нам надо с этим глубоко разобраться", имея ввиду необходимость очень выверенной, взвешенной исторической оценки.
Наверное, главным, мучившим его вопросом, был тот, что на протяжении десятилетий не имел ответа: как такое могло происходить в нашей стране?
Однако желанием разбираться с этой острейшей политической проблемой никто из его современников "не горел".
Назначение Юрия Владимировича Андропова на должность руководителя национальной спецслужбы, чрезвычайно ответственную в любой стране мира, было, разумеется, в значительной мере случайным.
В тоже время оно однозначно свидетельствует о том, что руководство СССР было уверено как в несомненной личной честности и порядочности, партийной принципиальности Андропова, так и в его немалых организаторских способностях, в купе с качествами эффективного руководителя. И эти ожидания полностью оправдались.
Назначение Андропова на пост председателя КГБ говорит и о его возросшем авторитете в глазах Л.И. Брежнева, других членов Политбюро ЦК, поскольку уже чуть более чем через месяц после этого назначения, Андропов был избран кандидатом в члены этого высшего политического органа Советского Союза, что являлось значительным "карьерным" партийно-государственном ростом.
Вряд ли предусматривалась его многолетняя работа на посту руководителя органов госбезопасности - такой практики не было ни в СССР, ни в других странах. Сам же Андропов сообщил своим ближайшим сотрудникам, что Брежнев говорил о 2–3 годах его пребывания на посту председателя КГБ, предполагая вновь вернуться на работу в ЦК КПСС.
Но, это "партийное поручение" стало самым длительным, хотя и неожиданным, в трудовой биографии героя моего повествования.
Надо сказать, что Андропов переместился в новый кабинет в комплексе зданий КГБ на площади Дзержинского, достроенном в 1946 г. по проекту академика А.В. Щусева, "без всякого энтузиазма и тем более вдохновения. Он не знал ни работы органов госбезопасности по существу, ни людей, служивших в этой организации".
Впервые переступив порог исторического кабинета на третьем этаже бывшего дореволюционного страхового общества "Россия", где ранее работали не только Ф.Э. Дзержинский и В.Р. Менжинский, но и Г.Г. Ягода и Л.П. Берия, обоснованно подчеркивал один из мемуаристов, "Юрий Владимирович испытывал разные чувства и признавался в том, что не был уверен, к какому результату приведет его служба на чекистском поприще. Он понимал, что не в состоянии с ходу поставить какие-либо новые свежие задачи, прекрасно отдавая себе отчет в том, что для этого потребуется время, а его-то как раз у него и не было".
В моем восприятии, Андропов полностью соответствует понятию "солдат Партии", готовый самоотверженно, с полной отдачей, трудиться на любом посту, который будет ему определен партией.
И таких дисциплинированных и исполнительных, нередко - чрезвычайно талантливых "рядовых" и руководителей у партии в нашей стране в ХХ веке, как известно, было немало. Причем на различных уровнях - от колхоза и цеха, конструкторского бюро и министерства, до ЦК КПСС.
Это были искренне преданные социалистической идее, своим идеалам люди, движимые в своей жизни именно духовными, идеалистическими мотивами и стремлениями.
И таких, по своему нравственно-психологическому складу, по отношению к делу, людей немало в мире и по сей день.
Другое дело, что предмет их веры, точнее - глубоко персонифицированной личной убежденности, то есть основополагающая идея, идеи или идеология - у них могут быть различен.
Можно, ведь, быть убежденным гуманистом, а можно и шовинистом, интернационалистом или националистом, консерватором или поборником социального прогресса.
Андропов, подобно миллионам людей на планете, был убежденным коммунистом.
И этим он завоевал уважение людей во многих государствах мира.
Вечером 18 мая 1967 г., после заседания Политбюро ЦК КПСС, принявшего решение о новом назначении Ю.В. Андропова, он был представлен руководящему составу КГБ при СМ СССР.
Вот как об этом вспоминал один из непосредственных участников этого события: "Позвонили из приемной председателя КГБ и попросили срочно прибыть к нему. В приемной я встретил других начальников главков и управлений.
Через несколько минут появились члены Политбюро: секретарь ЦК А.П. Кириленко, председатель Комитета партийного контроля ЦК КПСС А.Я. Пельше, секретарь ЦК И.В. Капитонов, Ю.В. Андропов и В.Е. Семичастный.
За стол председателя сел А.П. Кириленко.
А.П. Кириленко, взяв в руки документ, сообщил о состоявшемся постановлении Политбюро ЦК и Правительства, согласно которому председателем КГБ при СМ СССР назначен Юрий Владимирович Андропов.
В.Е. Семичастный от должности председателя КГБ освобожден в связи с утверждением его первым заместителем председателя Совета министров Украины.
Как всегда в таких случаях, А.П. Кириленко объяснил принятие этого решения необходимостью укрепления руководства органами государственной безопасности. Разъяснять нам причину освобождения Семичастного с ключевой государственной должности особой нужды не было.
Истинная причина крылась в той закулисной борьбе, которую вели бывшие комсомольские функционеры за обладание властью (Семичастный был одним из основных участников этой группы).
Заканчивая свое сообщение, А.П. Кириленко попросил собравшихся оказать всяческую помощь Юрию Владимировичу, чтобы он мог быстрее освоиться в новом для него деле. Затем он пригласил Андропова занять председательское место и приступить к исполнению своих обязанностей.
Юрий Владимирович, помнится мне, был в тот момент очень краток. Призвав нас к дружной работе, он как-то буднично пообещал в ближайшие дни лично познакомиться с каждым из руководителей и с теми проблемами, которые стоят перед возглавляемыми ими подразделениями. Больше никто слова не взял, и на этом представление нового руководителя КГБ завершилось".
На следующее утро после представления Юрия Владимировича Коллегии КГБ, он заехал на Старую площадь попрощаться с коллегами по Отделу ЦК КПСС. Он рассказал, как после заседания Политбюро, А.П. Кириленко и А.Я. Пельше повезли его в дом на Лубянку, который он раньше старался "обходить за три квартала". Как думал потом, что здесь происходило и что видели эти стены, поеживался, чувствуя себя довольно неуютно с непривычки.
И думал о том, как следует организовать работу этого государственного ведомства. И в соответствии с собственными убеждениями, и с учетом неумолимых реалий объективного мира.
Небезынтересен вопрос и о том, как новый председатель КГБ был воспринят своими коллегами на Лубянке.
Один из мемуаристов просто воспроизвёл мнение об Андропове одного из работников аппарат ЦК КПСС:
- Ребята, вам повезло!
Генерал-майор Ю.И.Дроздов, еще до мая 1967 г. неоднократно встречавшийся с Ю.В. Андроповым, высказался по этому поводу более пространно: собранная чекистами в ЦК КПСС на своего нового шефа информация "была благоприятна: опытный государственный деятель, контактный, интеллигентный человек, способный дойти до понимания проблем рядовых исполнителей, умеющий быстро разбираться в людях, их деловых качествах".
Андропова, отмечал Дроздов, встретили с надеждой на реорганизацию спецслужб: "ждали, что станет больше порядка, организованности, меньше волюнтаризма, злоупотребления, нарушений законности".
И эти надежды оправдались, подчеркивал Юрий Иванович .
Часть II
Председатель КГБ СССР
И ты познаешь правду, и правда сделает тебя свободным
Надпись на гербе ЦРУ в центральном холле штаб-квартиры этой организации в Лэнгли (США, округ Колумбия)
"…Беспристрастная история вынесет свой приговор, более снисходительный, нежели осуждение современников."
Николай II. Из письма военному министру В.А. Сухомлинову 11 июня 1915 г
Новая сфера трудовой деятельности (КГБ до Андропова)
В связи с назначением на новый для него пост в весьма специфическом государственном органе, перед Юрием Владимировичем Андроповым объективности становилось необходимым познакомиться с существом столь тонкой материи, как обеспечение государственной безопасности СССР, значительная часть которой скрывалась под грифами "Совершенно секретно" и даже "Особой важности"!
При этом новому председателю Комитета государственной безопасности надо было искать ответы на непростые вопросы: с чего начать и какие руководящие принципы положить в основу своей деятельности?
Хотя Андропов был и современником образования КГБ, и, в качестве секретаря ЦК КПСС, одним из потребителей его информации, теперь ему предстояло гораздо глубже не только познакомиться с неизвестной советским людям, секретной стороной его истории и деятельности, но и осмыслить их уроки и итоги, сделать личные выводы для повседневного руководства подчиненными коллективами.
Политическое решение о создании нового государственного ведомства было принято Президиумом ЦК КПСС 8 февраля 1954 г. Основанием для такого решения стала адресованная Президиуму ЦК КПСС записка министра внутренних дел СССР С.Н. Круглова, в которой, в частности, подчеркивалось: "Существующее организационное построение Министерства внутренних дел СССР и его органов громоздко и не в состоянии обеспечить должного уровня агентурно-оперативной работы в свете задач, поставленных перед советской разведкой Центральным комитетом КПСС и Советским Правительством.
В целях создания необходимых условий для улучшения разведывательной и контрразведывательной работы считаем целесообразным выделить из Министерства внутренних дел СССР оперативно-чекистские управления и отделы и на их базе создать Комитет по делам государственной безопасности при Совете Министров СССР" .
Далее в записке излагались соображения о структуре центрального аппарата нового государственного ведомства и о создании "для проведения на местах мероприятий, связанных с обеспечением государственной безопасности" его управлений в республиках, краях и областях, а также крупных промышленных центрах, Особых отделов в военных округах, соединениях и частях, а также аппаратов Уполномоченных Комитета на железных дорогах и в водных бассейнах.
В процессе реформирования МВД СССР Кругловым также предлагалось сократить численность оперативного состава "чекистских" органов на 20 %, что должно было составить 15 956 штатных единиц, и должно было дать годовую экономию в 346 миллионов рублей. А всего, с учетом сокращения численности личного состава МВД (на 8 839 штатных единиц), реформа обещала экономию в сумме 860 млн. рублей.
13 марта 1954 г. был принят соответствующий Указ, единственный пункт которого гласил:
"Президиум Верховного Совета СССР постановляет :
Образовать Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР".
И в тот же день уже другим указом первым председателем КГБ при СМ СССР был назначен генерал-полковник Иван Александрович Серов, бывший до этого заместителем министра внутренних дел. Указом предусматривалось также, что председатель Комитета входит в состав Совета министров с правом решающего голоса.
Отметим, что в то время под охраной государственной безопасности понималась, и такое ее понимание сохранилось до конца 80-х годов, широкая система мероприятий, осуществляемых различными органами Советского государства, их должностными лицами и гражданами, включающая охрану государственных границ, государственной тайны, и другие, в том числе чрезвычайные меры по охране государственной безопасности и общественного порядка.
В соответствии с Конституцией СССР обеспечение государственной безопасности относилось к ведению Союза ССР, в связи с чем его высший законодательный орган издавал законы в области государственной безопасности, а Совет министров был уполномочен направлять и координировать работу министерств и ведомств союзных республик, призванных участвовать в этом процессе в соответствии со своей компетенцией. Определенная компетенция в области обеспечения госбезопасности, помимо КГБ СССР, была установлена также для министерств иностранных дел, обороны, внутренних дел, здравоохранения, транспорта, связи и ряда других министерств и ведомств СССР.
КГБ при СМ СССР являлся, на правах союзно-республиканского министерства, центральным органом государственного управления в сфере обеспечения государственной безопасности Советского Союза.
Следует также подчеркнуть, что де-факто получив статус союзно-республиканского ведомства, КГБ им не являлся, как не имел он и более высокого статуса государственного комитета, который он приобрел только 5 июля 1978 г., лишившись в своем официальном наименовании приставки "при СМ СССР". С учетом этого обстоятельства мы и будем в дальнейшем использовать обобщающий акроним КГБ СССР.
Столь существенное понижение государственно-правового статуса по сравнению с существовавшим с 1946 г. министерством госбезопасности, связано с определенным недоверием и подозрительностью Хрущева и других тогдашних руководителей страны в отношении руководителей и органов госбезопасности в целом. Последние обстоятельства не могли не сказываться как на обстановке в самом КГБ СССР, так и на судьбе страны в целом, о чем речь пойдет далее.
Данный урок истории показывает, что вопрос о состоянии и системе мер по обеспечению безопасности страны требует к себе беспристрастного, всестороннего и взвешенного отношения. Что допускаемые при его решении перекосы и ошибки способны принести существенный и непоправимый ущерб интересам граждан, общества и государства.
Согласно решению ЦК КПСС перед Комитетом госбезопасности при Совете Министров СССР были поставлены следующие основные задачи:
а) ведение разведывательной работы в капиталистических странах;
б) борьба со шпионской, диверсионной, террористической и иной подрывной деятельностью иностранных разведок внутри СССР;
в) борьба с вражеской деятельностью разного рода антисоветских элементов внутри СССР;
г) контрразведывательная работа в Советской Армии и Военно-Морском флоте;
д) организация шифровального и дешифровального дела в стране;
е) охрана руководителей партии и правительства .
Задачи разведки - Первого главного управления (ПГУ) КГБ при СМ СССР были конкретизированы в решении ЦК КПСС от 30 июня 1954 г. "О мерах по усилению разведывательной работы органов государственной безопасности за границей". Оно требовало сосредоточить усилия на организации разведывательной работы в ведущих западных странах - США и Великобритании, являвшейся давним геополитическим соперником России, а также на "используемых ими для борьбы против Советского Союза странах, в первую очередь Западной Германии, Франции, Австрии, Турции, Иране, Пакистане и Японии".
С середины 50-х годов, вследствие официально принятой администрацией президента США Д. Эйзенхауэра "доктрины освобождения", роль и значение разведки в реализации внешней политики США последовательно возрастали, что не могло не сказываться на масштабах и интенсивности ее деятельности в отношении СССР, и что не могло не влиять на деятельность советских органов безопасности.
Согласно Закону о национальной безопасности от 1947 г., откровенно признавал в своей вышедшей в 1963 г. книге "Thе Craft of Intelligence", название которой переводилось на русский язык как "Искусство разведки", бывший директор ЦРУ США Аллен Даллес, разведка была поставлена в такое привилегированное положение по сравнению с другими правительственными органами США, какое она не занимает ни в одной другой стране мира.
Директор ЦРУ США в 1973–1975 годах Уильям Колби о задачах разведки писал так: "Технические средства дополняют, но не заменяют агентурную разведку. Они освобождают агентуру и позволяют ей сконцентрировать внимание на других, более высоких приоритетах. Агентуру следует использовать (здесь и далее выделено мной, - О.Х.), там, где бессильна техника, чтобы узнать, что замышляют лидеры, как принимают решения и какие политические силы формируются " .